Туристская математика, роботы-официанты и вкусы истории от народов Поволжья — что ждет туризм в Татарстане

В минувший понедельник, 4 марта, в гости к «Реального времени» заглянул глава Госкомитета Республики Татарстан Сергей Иванов. Предлагаем нашим читателям расшифровку большого интервью с главным «туристом» региона.

Как считают туристов

— Сергей Евгеньевич, для начала все-таки хочется прояснить турпоток по Татарстану, потому что разные данные: то 4 миллиона посетили Казань, то это общая цифра для Татарстана. Один Свияжск принял 1,8 миллиона человек, а Елабуга — больше миллиона. Так сколько же всего туристов было в Татарстане в прошлом году?

— Вопрос очень интересный. Я бы хотел начать с того, как правильно определяются эти понятия на сегодняшний день в Российской Федерации. Когда мы говорим о туристах, туристическом потоке, предполагается, что каждый человек, который включен в туристический поток, переночевал на этой территории. Министерство экономического развития в прошлом году однозначно определило этот термин, как человек, ночующий на территории. Тогда это — турист, и он включается в туристический поток. Соответственно, мы не можем считать всех, кто мимо проехал, кто на 2-3 часа задержался. По сегодняшнему нормативу, это не туристы — это посетители могут быть, это могут быть экскурсанты, кто угодно, но не туристы. Поэтому, поскольку мы государственный орган, мы говорим правильными понятиями и, говоря о туристическом потоке, мы предполагаем те цифры, которые отображают реальное количество людей, которые переночевали на территории. И эта цифра очень четко отображается в Росстате, ее собирает наш Татарстанстат и, соответственно, передают во все федеральные отчеты. На сегодняшний день эта цифра официально опубликована, вы ее можете найти на сайте Росстата, и составляет 3,9 миллиона человек — такой туристический поток в Республику Татарстан. Казань — это все-таки основные выездные ворота и основная точка, через которую проходит турпоток. Мы понимаем, что есть туристы, которые не заезжают в Казань, которые приезжают на другие территории. Да и ночуют там потому, что у нас коллективные средства размещения расположены не только в Казани. Они есть и на юго-востоке, и в Закамье, в других городах, и они все дают общую цифру 4 миллиона человек. Поэтому, говоря о Казани, я думаю, что мы можем говорить о цифрах 90 процентов от туристического потока, который приезжает в Республику Татарстан. Казань — главная точка притяжения.

Не одними объектами ЮНЕСКО

— А какие города и районы республики, помимо Казани, Елабуги и Свияжска, пользуются или набирают популярность в Татарстане у туристов.

— Очень динамично развиваются Камское Устье, Тетюши. Поток, который мы видим на эти направления, он действительно прибавляется двузначными цифрами. Здесь надо отдать должное и работе всей команды на территории. Это коллективная работа и маленьких гостиниц, и глэмпингов. Вот как Камское Устье, например, виноградники. Это производители сыра. Ребята, которые развивают активный экологический туризм в Камском Устье. Вся эта синергетическая работа дает хорошие цифры прироста. То же самое в Тетюшах. Очень активный музей муниципальный, который все время придумывает новые программы, делает очень хороший уровень обслуживания и постоянно каждый год увеличивает цифры прибывающих туристов. У нас быстро развивается и Алексеевский район — там не только есть Билярск, но и сам поселок городского типа Алексеевский, а в нем очень много интересного. И там тоже есть очень активные команды. Есть районы на северо-востоке Татарстана — Арский, Кукморский. Есть районы, например, Мамадышский, который тоже развивает объекты и размещение, и показы, и различные экскурсионные программы. Понятно, что Свияжск или Великий Болгар — это объекты ЮНЕСКО. Это огромная инфраструктура, вложения, это большие туристические потоки. Но даже на их фоне у нас очень много региональных муниципальных туристических центров, которые очень быстро развиваются.

«Основное препятствие — это недостаток инфраструктуры»

— Какие районы республики сейчас можно назвать потенциально недооцененными для турсферы? Какой турпоток они могут дополнительно привлечь в республику? И сколько нужно инвестировать для этого в развитие необходимой инфраструктуры?

— Основное препятствие — это недостаток инфраструктуры, то есть опять же, говоря о том, что туристический поток — это те люди, которые приезжают и ночуют, они должны куда-то приезжать и где-то ночевать. Если в районе некуда приехать, где можно было бы переночевать, то собственно говорить о серьезном росте турпотока очень сложно. Это могут быть однодневные посещения или какие-то транзитные. Но они не дают такого эффекта для экономики района, как места размещения, которые оставляют человека на сутки, которые в общем-то мотивируют его потратиться и на ночевку, и на питание, купить какие-то сувениры и воспользоваться местными аттракционами. У многих районов пока еще не хватает инфраструктуры, чтобы действительно наращивать турпотоки быстро. Есть географически выгодно расположенные районы. Например, как тот же самый Тетюшский. Да, он на Волге и, соответственно, весь трафик круизный проходит и заходит в Тетюши. Да, они очень большое количество экскурсантов получают именно с круизных маршрутов. Повторюсь, именно экскурсантов.

— Что нужно, чтобы развивать инфраструктуру? Это волевое решение глав администрации или это более высокий уровень?

— Это совместная работа, потому что с одной стороны, конечно, должна быть предпринимательская инициатива: предприниматель должен поверить и увидеть в каком-то проекте, что он будет работать. Дальше начинается очень плотная работа с администрацией района. По подбору земельного участка или, например, если есть земельный участок, то по подготовке его для реализации проекта: это изменение его категории назначения, изменение вида разрешенного использования Бывает так что на земельном участке может не быть электричества, дороги с переходным даже типом покрытия или еще что-то. Вот необходимо собрать этот проект так, чтобы это было выгодно и предпринимателю, и району, чтобы это была точка роста. Честно скажу, бывает много проектов, когда предприниматель просит от республиканского бюджета или от районного бюджета такую колоссальную поддержку: стоимость и инвестиции в проект составляют 1/10 или даже 1/3 часть от суммы бюджетных расходов, то есть нерентабельно просто. Средства бюджета, конечно, должны направляться на поддержку туда, где есть максимальный экономический эффект. Многие предприниматели обижаются. Но нужно смотреть, чтобы проект был жизнеспособным. Потому что, если вы вложите в инфраструктуру 100 миллионов, а стоимость самого проекта будет 10—15 миллионов рублей, конечно, эти средства надо тратить на другие цели.

Федеральный карман для самых активных

— Татарстан довольно активно участвует в различных грантовых программах, в том числе и на федеральном уровне. Та же самая Елабуга выиграла не только грант Ростуризма на формирование туристского кода города, они постоянно участвуют в каких-то программах крупных нефтяных компаний, каких-то фондов. Местные предприниматели не отстают. А когда началась такая тенденция? Когда поняли, что так можно?

— Вообще надо сказать, что команда всей республики очень активная. Да у нас и раис Татарстана понимает, что если ты не будешь активным, то, скорее всего, ты будешь проигрывать конкуренцию среди российских регионов. И вся команда заточена на то, чтобы использовать максимальные инструменты поддержки. Мы все понимаем, что без федеральных мер поддержки тяжело будет развивать отдельные какие-то направления, поэтому естественно у нас, у всех руководителей министерств и ведомств основная задача — это привлечение максимального количества ресурсов для развития того направления, которым они занимаются. Накоплены большие компетенции по разным программам.

Лесной гламур для современных «дикарей»

— Поэтому вам проще оформить заявки правильно и больше шансов получить деньги по сравнению с другими регионами?

— Да. Но ведь не всегда просто получить деньги. Нужно правильно их, что называется, освоить, то есть разработать всю нормативную документацию, добиться, чтобы максимально эффективные проекты получили средства, чтобы эти проекты реализовывались, потом работали. В определенной степени контролировать и мониторить, каким образом идет дальнейшее развитие проекта. В этом плане республика, конечно, училась полученные деньги расходовать максимально эффективно, создавать новые рабочие места, новые какие-то виды бизнеса и, естественно, по туризму тоже самое. Как только появляется какая-то мера поддержки в национальном проекте, мы сразу же начинаем готовить заявку для того, чтобы получить максимально возможный размер федеральных средств. Мы уже несколько лет активно работаем с национальным проектом и по инфраструктуре, и по субсидиям для предпринимателей в разных направлениях. Да, на формирование обустройства туристического кода центра городов Татарстана два города получили такую поддержку. Это хороший результат. И в этом году у нас тоже есть определенные средства на поддержку предпринимателей — как на строительства загородных различных модульных некапитальных средств размещения, так и на приобретение различного оборудования, развитие инфраструктуры. Вот, кстати, говоря про недостаток инфраструктуры в муниципальных районах и предпринимательскую инициативу, та программа по субсидированию модульных некапитальных средств размещения очень хорошо работает. Предприниматели заявляются достаточно много и многие получают поддержку. У нас за последние 3 года 31 проект получил такую поддержку. Это примерно 400 с лишним было создано номеров. Они в разных абсолютно районах Татарстана, разная у них концепция, но тем не менее это уже большой номерной фонд. Вот это помогает как раз-таки развивать туризм в тех муниципальных районах, где еще пока не хватает инфраструктуры.

«Перевод из земель сельхозназначения в земли рекреационного значения, объективно, не всегда целесообразен»

— Вы упомянули уже виноградник в Камском Устье. Его владельцы говорили о том, что у них есть проблема. Она в принципе есть не только у них. Смешение понятий — агротуризма и сельского туризма и зарегулированность законодательства в этой области, когда одним разрешают строить гостевые дома на территории, а другим нет. В Татарстане большая часть земель сельхозназначения и у тех, кто хочет построить такие гостевые дома, нет возможности по закону. Сейчас готовится законопроект, который должен внести ясность. Он уже даже прошел первое чтение. Но может быть и на региональном уровне есть инициативы?

— Во-первых, да, были внесены изменения в федеральный закон «Об основах туристской деятельности». Там появилось понятие сельского туризма, перечень услуг, которые подразумеваются под сельским туризмом. Да, сейчас готовится законопроект о внесении изменений в закон. Они позволят фермерским хозяйствам на землях сельхозназначения оказывать услуги по сельскому туризму, то есть это размещение, питание, какие-то экскурсионные вещи, прокат и всё остальное. Если такой законопроект появится, однозначно в республике Татарстан мы будем стимулировать хозяйства воспользоваться им и развивать сельский туризм. Они находятся в очень привлекательных локациях, но перевод из земель сельхозназначения в земли рекреационного значения, объективно, не всегда целесообразен. Если речь идёт о небольшом виде бизнеса, о том, чтобы получить новый поток клиентов, который будет связан с основным видом деятельности этого хозяйства, то для этого перевод не требуется, потому что он очень трудоёмкий. Это изменения в документы, генплан и так далее и так далее. Фермеру пройти этот процесс не очень непросто. Ну и может быть даже не целесообразно. Если проект, мы видим, развивается, набирает обороты, появляется много средств размещения, инфраструктура, то есть требуются уже более серьёзные инвестиции, то вот в этом случае уже можно начать переводить какой-то определённый земельный участок в соответствующие категории, чтобы не нарушать законодательство и спокойно заниматься развитием сельского туризма.

— То есть вы ждете, как сложится судьба федерального законопроекта, пройдет ли он все чтения и обретет ли статус закона?

— Абсолютно верно, потому что это прерогатива федеральных органов власти — регулировать правильное использование земельных участках. Мы со своей стороны что делаем? Если действительно проект туристический, мы видим, что он развивается как туристический проект, то по согласованию с раисом республики разрабатываются изменения в генплан, осуществляется перевод земельного участка сельхозназначения в рекреацию. Предприниматель, пройдя этот процесс, уже безболезненно и безбоязненно начинает заниматься развитием своего туристического проекта на уже рекреационной земле.

Мультитуризм и сферы влияния

— В настоящее время понятие туризма размывается и расширяется. Если у людей старшего поколения оно четко ассоциируется с рюкзаками, палатками и пешими походами, то сейчас в туризм плавно интегрируются различные фестивали — событийный туризм, и экскурсии по музеям — научно-познавательный туризм. То есть это уже зона ответственности министерств и ведомств, курирующих эту сферу, а межведомственное взаимодействие — с Министерством культуры, Министерством транспорта, Министерством по делам молодежи и другими. Потому что зачастую без них определенные проекты реализовать очень сложно. Как у вас идет такая работа? Насколько вам легко находить общий язык?

— У нас вообще, в принципе, Государственный комитет Республики Татарстан по туризму — это орган межотраслевой координации. У нас есть полномочия по межотраслевой работе при реализации тех или иных проектов и у нас очень хороший контакт со всеми коллегами. Здорово все помогают: и Министерство дорожного хозяйства, и Министерство строительства. На самом деле некоторые федеральные средства реализуются через эти министерства. Когда касается вопроса строительства, например, или капитального ремонта, понятно, что это национальный проект «Туризм и индустрия гостеприимства», но средства проходят и через наше профильное министерство. То же самое Министерство культуры, естественно, оно в первую очередь заинтересовано в том, чтобы было больше посетителей музеев, музеев-заповедников, чтобы люди пользовались услугами и сервисами. Там есть и Министерство экологии, и Министерство экономики — действительно очень и очень много тех областей, которые затрагивают туризм. У нас очень хорошая команда, коллеги все понимают и всегда стараются помочь, чтобы проект состоялся.

— На заседании коллегии Госкомитета по туризму по итогам 2023 года президент Академии наук РТ Рифкат Минниханов посетовал, что не до конца реализован туристический потенциал музеев КФУ. По его мнению, они могли бы принимать гораздо больше посетителей, организовывать различные программы, тематические мероприятия, как, например, это делает «Казанский Кремль». Вы с Министерством культуры ведете какую-то работу, чтобы устранить этот пробел?

— В данном случае это не Министерство культуры, Казанский федеральный университет — музеи принадлежат им и управляются Казанским федеральным университетом. Это все-таки была больше внутренняя такая история, но правильную задачу поставил. Надо решать вопрос. Скорее всего, какие-то музеи перелоцировать, потому что это связано с пропускным режимом, не совсем простой процедурой доступа, графиком работы, который связан с графиком работы университета. Есть режим работы туристических объектов. Он немножко отличается: одни люди отдыхают тогда, когда остальные работают. Вот здесь нужно искать компромисс Я согласен абсолютно: там прекрасные музеи, накоплено огромное количество экспонатов. Может быть стоит создавать отдельный какой-то музейный центр Казанского федерального университета, куда будут перемещены все эти коллекции, либо создавать отдельные треки для туристов, чтобы они действительно могли достаточно беспрепятственно посещать эти музеи.

— Как продвигается эта работа? Виден свет в конце туннеля?

— Свет всегда есть. Нет той задачи, которую невозможно было бы решить. Вопрос сроков, средств и желания. Желание есть. Сроки и средства сейчас должны как-то совпасть.

— Все знают Казань. Многие приезжают неоднократно, рассказывают друзьям, родственникам, советуют рекомендуют. Город, где очень насыщенный событийный календарь, по которому интересно погулять, заглянуть в музеи, то есть развиты событийный и научно-познавательный туризм. А какие еще у нас виды туризма могут развиваться, помимо сельского, о котором мы уже упомянули?

— Кроме этих видов туризма есть еще огромный ресурс. Это Волга и Кама, все что связано с перемещением по реке либо круизным способом, либо способом просто пригородной или межрегиональной перевозки. Сейчас мы вместе с соседними регионами развиваем большой проект «Великий Волжский путь». Мы хотим, чтобы на Средней Волге появилось большое количество межрегиональных маршрутов по примеру Золотого кольца, когда несколько регионов посещают за одну поездку. Такой национальный туристический маршрут создан в прошлом году. Он получил официальный статус. Сейчас он включает три региона — Татарстан, Республика Чувашия и Республика Марий–Эл. Но с развитием скоростных метеоров — это новые, совершенно классные суда — этот маршрут будет развиваться в сторону Ульяновской области и от Чувашии в сторону Нижегородской. Должна появиться альтернатива или дополнение, скажем так, к нашим внутрирегиональным туристическим маршрутам. Безусловно, Татарстан имеет хорошую узнаваемость, хорошую популярность. Но мы понимаем, что Средняя Волга содержит в себе очень много других интересных регионов, и хочется гостям показать все. Конечно, интерес нашей республики в том, чтобы люди из соседних регионов, проезжая, например, по тому же Великому Волжскому пути, начинали его с Республики Чувашия и добирались до Татарстана. Или начинали в Ульяновской, Самарской или Нижегородской области и все равно заезжали в Татарстан, ночевали, посещали наши объекты.

Великий Волжский путь. Одна река — общие гости

— Какой турпоток вы закладываете именно на реку, именно на Великий Волжский путь с учетом имеющихся метеоров и речного флота?

— Я думаю, надо быть реалистами. Этот рост должен начаться с нескольких тысяч человек. В перспективе он может доходить до сотен тысяч, потому что емкость там достаточно большая.

— А как идет работа по обновлению и пополнению речного флота?

— Два новых метеора есть. В прошлом году создана новая компания флота Республики Татарстан. Ей сейчас переданы еще метеоры, которые до этого уже ходили по рекам республики. Плюс в феврале состоялась закладка еще двух новых метеоров. Мы планируем, что в течение года еще два новых метеора появятся в нашей республике. Это уже достаточно такой приличный флот для того, чтобы перевозить большое количество людей.

— А в перспективе до скольки судов должен увеличиться речной флот?

— Поскольку так сложилось, что мы находимся на пересечении Волги и Камы и соответственно можем и вниз развивать маршрут, и вверх, и по Каме, мне кажется, что порядка 8—10 метеоров вполне найдут себе загрузку и будут перемещаться между регионами по принципу метро. Вы сможете сесть в любом месте, доехать до любого, не только соседнего, региона. И по дороге очень много туристических центров, даже в Татарстане: Камское Устье, Болгар, Тетюши, Чистополь. Можно заходить в Елабугу, в Рыбную Слободу. В принципе точек для остановок очень много, все они находятся на реках. Тоже самое в соседней Чувашии, в Ульяновской, Самарской, Саратовской и, соответственно, Нижегородской областях. Важно, чтобы туристические операторы начали формировать туры с использованием этой межрегиональной речной скоростной перевозки.

— А есть ли уже такие программы? Что может посмотреть турист уже в текущем сезоне?

— Безусловно, такая программа уже есть. Этот маршрут сейчас обслуживается нашим татарстанским туроператором. Буквально на прошлой неделе мы были в Республике Марий Эл, и еще несколько их туроператоров готовы присоединиться к обслуживанию и привлечению туристов на маршрут Великого Волжского пути.

— А что он включает на данный момент?

— Как я уже сказал три региона. Программа отличается от классической. Дается история именно развития Волги, торговых путей, развитие национальностей. Почему так получилось, что здесь чуваши, здесь марийцы, здесь татары, русские? Как люди с разными языками, с разной верой вдруг оказались рядом, на одной территории? В перспективе мы видим, что могут присоединиться и Удмуртия, и Нижегородская область.

— А Удмуртия и нижегородцы сами проявляют интерес?

— Они очень активные и очень хотят, чтобы маршрут развивался и в их сторону. По большому счету национальный турмаршрут — это маршрут который дает человеку понимание развития нашей страны. Какие были основные точки центра, не только сейчас существующие, но уже утраченные. Да, есть возрождающиеся. После прохождения такого маршрута у человека должен, что называется, сложиться некий пазл той истории, которую он проходил в школе. Он должен наполниться реальными какими-то картинками, событиями, вкусами, звуками, визуализацией, чтобы до конца знать историю нашей страны. К сожалению, не все так хорошо ее знают. Есть гастрономическая составляющая: татарская, русская, чувашская, марийская кухни.

Татарстан входит в шестерку самых популярных направлений у туристов

— Президент России Владимир Путин, выступая перед Федеральным Собранием озвучил планы — до 2030 года туризм должен увеличить свой вклад во внутренний валовый продукт страны ( ВВП) до 5 процентов. Недавно зампред правительства Дмитрий Чернышенко заявлял, что на данный момент эта цифра составляет 2,6 процента. Каков вклад Татарстана в ВВП России и в сферу туризма сейчас? И есть ли потенциал к увеличению?

— Вклад российского, точнее, татарстанского туристического продукта в российский тоже очень большой. В республике по итогам 2023 года оборот отрасли туризма составил более 88 миллиардов рублей, то есть на нашем региональном уровне это 2,4 процента. Если говорить про общероссийский вклад, то примерно от 2,6 до 3 процентов российского туристического продукта создается в Республике Татарстан. С одной стороны — в абсолютном выражении это вроде бы небольшая цифра, но мы понимаем что есть регионы — Краснодарский край, Крым, есть Москва, Санкт-Петербург, Московская область. По объему мы идем на шестом месте после этих регионов и в абсолютных цифрах вклад очень и очень большой.

— Игры БРИКС, «Игры будущего», саммит БРИКС. Это крупные мероприятия, которые привлекут внимание большого количества гостей к Татарстану. По вашим оценкам, насколько увеличится поток туристов?

— Безусловно, это очень важная составляющая. Во-первых, приезжают люди из совершенно разных стран. Это большой эффект продвижения Татарстана, продвижения Казани. Особенно с «Играми будущего». Это новое мероприятие, которое вдруг появилось в мире, и оно прошло в Казани. Большие спортивные, большие политические форумы, они приводят к тому, что увеличивается и улучшается инфраструктура региона — ремонтируются фасады, ремонтируются дороги, озеленение происходит, создаются новые инфраструктурные объекты. Наследие «Игр будущего» тоже большое — все равно дополнительно появились спортивные объекты, которые также будут являться некой точкой притяжения в будущем для туристических потоков плюс, безусловно, экономический вклад. Да, во время проведения больших мероприятий очень много средств тратится на программу гостеприимства — это проживание, это питание, сувенирная продукция, транспортная составляющая. Но на мероприятиях высокого уровня и стоимость проживания естественно растет, то есть экономический вклад тоже достаточно большой плюс люди — жители нашей страны или жители других стран, видя что в каком-то городе проходит крупное событие, они стараются приехать в этот город. Может быть, не в эти даты: либо до, либо после. Появляются какие-то новые сервисы и людям интересно приезжать и смотреть. Это такой постоянный катализатор, который двигает инфраструктуру дальше, двигает вклад в экономику, узнаваемость региона и имеет долгосрочный эффект.

«Резиновый» сектор

— В минувший понедельник глава Комитета по туризму Казани Дарья Санникова рассказала, что в период «Игр будущего» средняя загрузка средств размещения в городе составила 65 процентов — это на 30 процентов больше к этим же датам в прошлом году А хватит ли ресурса отелей Казани на этот год, чтобы принять всех желающих? В принципе с текущей инфраструктурой сколько гостей может принять столица Татарстана, чтобы всем было удобно и никто, как говориться, не толкался локтями?

— Ну с текущей инфраструктурой, я думаю, что Казань и Татарстан практически достигли своего предела. У нас по прошлому году средняя загрузка коллективных средств размещения составила больше 70 процентов. Это очень высокая загрузка. Практически это означает, что свободных мест особо нет, то есть мы не можем прирасти там на 20 на 30 процентов. Туристический поток растет, но он растет в основном за счет размещения людей в частных квартирах, апартаментах.

— Но их тоже не бесконечное количество.

— Как практика показывает, бесконечное. И это на самом деле не совсем положительный эффект. Когда на рынок выходит очень много игроков с частными апартаментами, это приводит к тому, что, во-первых, не так быстро развиваются классифицированные и гостиничные объекты, когда вы привыкли, что приехав, получаете номер, завтрак, сервис, какие дополнительные услуги. Вы можете провести мероприятие какое-то в гостинице, предположим, арендовать конференц-зал, или можете приехать на какое-то мероприятие, которое в Казани проходит. Как правило, такому путешественнику нужна нормальная гостиница. Он с меньшим, наверное, удовольствием будет останавливаться в квартире, в частных каких-то историях, то есть большое количество квартир угнетает развитие этого сегмента бизнеса, как бы хорошо ни было собственникам квартир, которые занимаются их сдачей. Это хороший ресурс, но, к примеру, в Барселоне произошло не совсем приятное в том плане, что из-за огромного туристического потока большое количество людей стало сдавать свои квартиры. Это привело к повышению стоимости аренды и для местных жителей. Долгосрочная аренда, когда люди приезжают на учебу, на работу, она начинает вымываться или замещаться посуточной. Конечно, там ценник выше — турист заплатит за две-три-четыре ночи больше из расчета на сутки, чем человек который живет постоянно. Поэтому возможности для привлечения на долгосрочную перспективу людей сокращаются в регионе. Это с моей точки зрения не очень позитивный тренд. Сейчас пока в законопроекте разрабатывают, каким образом регламентировать собственно этот сегмент. Я очень за, чтобы он был, но он должен не вредить развитию основного туристического инфраструктурного бизнеса. Плюс он не должен доставлять неудобства соседям, которые вдруг оказываются рядом с квартирой, в которой ежедневный заезд новых людей. Не всегда это, к сожалению, плюс для соседей.

— По вашим оценкам, каково соотношение официальных средств размещения и частного сектора сейчас и каково оптимальное, чтобы никто никому не мешал развиваться?

— Я вообще за цивилизованное развитие этого рынка. С моей точки зрения, сегмент полноценных отелей, безусловно, должен сильно доминировать над сегментом сдачи квартир посуточно. Да его же по большому счету 10—15 лет назад не было, этого сегмента, и нормально мы справлялись, и приезжали гости, люди размещались.

— Но ведь и турпоток был совершенно иным.

— Безусловно. Как раз нужно мерами государственной поддержки стимулировать строительство отелей и все-таки упорядочивать бизнес, связанный с посуточной арендой квартир и апартаментов, тем людям, которые сдают посуточно.

— Стоит ли нам ждать появления новых отелей в Казани в ближайшее время, к саммиту БРИКС?

— Да, мы планируем. Во-первых сейчас строятся объекты на мосту «Миллениум». Есть еще несколько проектов в работе. По датам завершения я пока точные цифры не могу сказать К играм БРИКС там порядка 400 номеров будет суммарно в двух отелях, совершенно новых. Плюс есть большой проект рядом с «Ривьерой». Там тоже внутри него предусмотрен большой отель… Конечно, мы максимально любого инвестора стараемся, что называется, обласкать. В Татарстане в любой точке, необязательно только в Казани, потому что действительно номеров не хватает. Это самый серьезный вызов, который сейчас есть перед растущим туристическим потоком в Татарстан.

Охота на кадры

— Помимо того, что людям, которые приезжают в Казань, надо где-то жить, им еще надо что-то есть. Вопрос общепита и кадров в преддверии еще нескольких крупных международных событий в этом году как решаете? Где ищете и как обучаете персонал, чтобы не ударить в грязь лицом?

— Дефицит персонала сейчас не только в ресторанах. Он очень большой и в гостиницах. В принципе в любой отрасли экономики сейчас. Людей очень мало, их не хватает, уровень безработицы просто меньше полпроцента. Что касается количества ресторанов, то, с моей точки зрения, это такая более пластичная материя. На сегодняшний день то количество ресторанов, что есть, справляется с имеющимся турпотоком. При его росте, естественно, количество ресторанов будет увеличиваться. Запуск ресторана все-таки это не такие большие инвестиции, как строительство нового отеля. Что касается персонала, то вот совместно с Ассоциацией рестораторов и отельеров РТ у нас сейчас есть идея одного проекта, каким образом привлечь школьников старших классов, по крайней мере, на периоды высокого сезона к работе в ресторанах и в отелях. Они уже достаточно сознательные, скажем, люди, кому по 16 по 17 лет. Они вполне могут выполнять определенный уровень работ. Это не значит, что мы не принимаем полноценных работников. а пытаемся найти школьников. Просто полноценных работников не хватает. Это еще и хороший инструмент для профориентационной работы: многие после того, как увидели физические реальности, что из себя эта работа представляет, начинают ей интересоваться, идут дальше учиться и уже приходить в отрасль как люди с профессиональным профильным образованием.

— Недавно ребята из HeadHunter провели исследование. Они пытались проанализировать жалобы работодателей на нехватку кадров и соотнести с реальной ситуацией на рынке вакансий. В итоге пришли к выводу, что существует большая армия соискателей 40+, на которых у многих работодателей стоит фильтр, поэтому их резюме просто-напросто не отображаются. Вы готовы брать таких сотрудников?

— Вы знаете, я, честно, не думаю, что сейчас в секторе общественного питания или гостиничного стоит фильтр 40+. Скорее всего, уже нигде не стоит — всем нужны сотрудники.

— Подсчитывали, сколько сотрудников, именно в общепите, сейчас не хватает?

— Мы прикидывали. Сейчас в гостиничной сфере нехватка около двух тысяч человек на всю республику. В целом в отрасли в гостиницах работают порядка 20 тысяч, то есть 10 процентов недостаток. Я думаю, что примерно такой же есть и в сфере общественного питания.

— Насколько это критично?

— Это достаточно критично, потому что объекты, особенно гостиничные, работают круглосуточно. Нужна посменная работа, нужно, чтобы человек не уставал. Человек не может работать постоянно больше своих физических возможностей. Это не робот, а роботизации добиться в этой отрасли не всегда получается быстро.

— А роботы из Иннополиса смогут заменить кого-то из обслуживающего персонала?

— Однозначно могут и, скорее всего, будут заменять. Другого выхода нет — нужно будет каким-то образом повышать производительность человеческого труда, тех живых сотрудников. которые есть. Безусловно, мы будем привыкать к выдаче заказа или к приему заказа без участия человека. В некоторых странах уже очень много отелей, которые допускают заселение без живого общения на ресепшн в гостиницах и выписку даже без контакта с живым человеком. Некоторые вещи, конечно, сложно заменить. Иногда нам просто хочется поговорить с живым человеком: объяснить наши проблемы, найти какое-то решение. Но однозначно будут внедряться вот такие форматы взаимодействия.

— На саммите БРИКС будут уже такие «ребята» готовить кофе?

В Иннополисе у нас сейчас отель один строится. Там будут элементы такие инновационные. Что получится внедрить сейчас пока сказать сложно, но такие, конечно, есть и в мировой индустрии, и в российской индустрии. С моей точки зрения, в будущем стоимость контакта с живым человеком будет постоянно расти,

— Событийная программа в Казани затмевает все остальные не только в республике, но в федеральном масштабе. А какие-то новые культурные событийные мероприятия планируются в текущем туристическом сезоне в районах? Знаю, что в Мамадышском должен появиться экстрим-парк, а что в других происходит?

— У нас есть средства субсидии на поддержку событийных мероприятий. Мы планируем провести конкурс и посмотреть, может быть, действительно есть еще хорошие идеи, которые позволят увеличить туристический поток в Татарстан, дать возможность нашим жителям поехать в наши туристические центры. Вопрос в том, чтобы это приводило к развитию инфраструктуры, потому что не совсем наша задача, чтобы праздник прошел и ничего не осталось. Должно быть стимулирование развития инфраструктуры в первую очередь создание некапитальных и капитальных строений разного вида. Главное, чтобы их количество увеличивалось.

— Субсидия в рамках национального проекта «Туризм и индустрия гостеприимства»? Вы на этот году, если не ошибаюсь, получили 155 миллионов рублей.

— Да, сумма 155 миллионов. Это на все направления. На события будет поменьше, и на Волжский путь.

— Волжский путь будет включать мероприятия событийного характера?

— Мы этот маршрут национальный в этом году хотим откатать в имеющейся инфраструктуре. Безусловно, будем связывать увязывать. Плюс у нас большая задача привлечь к работе в этом маршруте туроператоров. Мы будем проводить рекламно-информационные туры, будем продвигать этот маршрут. Он уже сейчас есть. Его можно купить, по нему можно поехать. Это то, чего мы добились в прошлом году. От идеи мы перешли уже к практической реализации и постараемся, чтобы как можно больше людей уже в этом году по нему отправились. Он и зимой работает, и летом. Летом с использованием речной перевозки, зимой происходит перемещение на автобусах. Но он не теряет своей привлекательности. В зимнее время, безусловно, свои нюансы есть, но тем не менее он может работать круглый год.

— Еще один момент, который меня, прямо скажем, очень удивил. Это сфера детского туризма. Да, это очень непростая область для работы. После трагедии на Сямозере в Карелии в 2016 году ее зарегулировали со всех сторон. Но все же интересно, почему Госкомитет детский турпоток отдельно не считает? И в целом создается ощущение, что детский туризм существует словно в параллельной реальности — школьники ездят на экскурсии и ходят в походы, причем в соседние регионы. Соседи тоже к нам приезжают. Но нет полной картины, откуда и сколько детей в РТ приехали, куда и как часто ездят татарстанские школьники? При том что подсчитан процент путешествовавших по Татарстану женщин и мужчин: их возраст, социальное положение, продолжительность отдыха, суммы, которые они инвестировали в туротрасль РТ, самые посещаемые ими достопримечательности и заведения общепита. Почему так происходит?

— Как раз наоборот. Мы стимулируем и мотивируем школьников путешествовать, потому что это их развитие. Это их чувство патриотизма. Они должны знать, где в какой стране живут, какие основные места у нас есть. Более того, мы, наверное, один из немногих регионов, я даже не знаю сейчас есть ли где-то еще, где 7 лет назад упростили процедуру получения разрешения на выезд школьных групп. Мы перевели это все в электронный документооборот, так чтобы не приходилось месяц бегать с документами, оформляя разрешение. Мы правильно выстроили работу, согласовали это все с прокуратурой, со всеми контролирующими органами. Теперь оформление выезда школьной группы в Татарстане занимает 3 дня. Мы очень активно работали в программе «Россия детям», которая проходила по Министерству культуры Российской Федерации, принимали тысячи школьников по федеральным программам. По большому счету мы наоборот стараемся создавать для них максимальные условия. В музеи они и так имеют возможность бесплатно зайти. Кроме этого, у нас достаточно много средств размещения, которые бюджетные и позволяют школьным группам размещаться недорого. Один из таких объектов — Поволжский университет физической культуры, спорта и туризма. Он один в год принимает десятки тысяч школьных групп, которые приезжают сюда. Да, у них там у многих есть спортивное направления, но многие приезжают и с культурно-познавательными целями. Везде, где есть какие-то ограничения, мы стараемся их снять, чтобы школьным группам было максимально комфортно у нас, и все контролирующие органы достаточно с пониманием на это смотрят, то есть никаких запретов или шлагбаумов. Школьники путешествуют без проблем.

— А насколько активно в этом вопросе работаете с соседними регионами? С кем сложились наиболее тесные отношения?

— Да вообще, в принципе, со всеми регионами. Конечно, наши жители активно путешествуют и в Башкирию, и в Марий Эл, и в Чувашию, и в Ульяновскую область, и в Самарскую, и в Удмуртию. В прошлом году даже пытались выстраивать с Оренбургской областью. Запускали туристические поезда. Посмотрим, может быть, в этом году этот опыт будет повторен с Пензенской областью. Есть некоторые регионы, когда за счет средств бюджета начинают обмениваться школьными группами. Такие у нас примеры тоже есть. Но мы считаем, что туризм — это отрасль экономики, и все-таки мы должны собрать тот туристический продукт, который будет доступен интересен и востребован школьными группами независимо от того, есть государственные меры поддержки или нет.

— То есть финансовая нагрузка ляжет на плечи родителей?

— Ну по идее она должна ложиться на плечи родителей. Безусловно, есть некие социальные программы. Мы в них тоже работаем, но они дают все равно ограниченный какой-то ресурс. Мы стараемся, чтобы поездка в Татарстан была доступна для школьной группы из любой точки страны и чтобы она осуществлялась по принципу: что хочется приехать в Татарстан, хочется посмотреть что-то интересное, хочется здесь в дальнейшем может быть и остаться или поступить на учебу и переехать.

«Железный путь» татарстанского туризма

— Вы затронули тему железной дороги. Знаю, что у РЖД есть специальные разработанные программы круизов в Казань. Некоторые из них соединяют столицу Татарстана и Нижний Новгород и с другими соседями. Не думали сделать еще один круиз с новой программой? В целом сотрудничаете с РЖД?

— Мы очень любим РЖД. Они нам очень здорово помогают. У них есть внутри и профильные организации, которые делают такие круизы. Это очень хорошие имиджевые проекты. Они позволяют повысить узнаваемость региона. Хочу сказать, что мы в этих проектах выступаем помощниками. Наша задача — сформировать интерес к появлению такого проекта либо со стороны бизнеса, либо со стороны РЖД, либо со стороны каких-то других организаций. Мы не можем сами заниматься туризмом. Мы не туроператоры — мы государственный орган, который создает условия для развития туризма, туристических потоков, новых объектов инфраструктуры. Таких примеров много. Есть «Яркие выходные в Приволжье». Есть круизы, есть реклама в поездах Москва — Казань и Казань — Нижний Новгород. Единственное, многие проекты носят разовый характер. Мы все-таки стараемся, чтобы это вышло на какую-то регулярность, на системную основу, чтобы были задействованы все участники этого рынка: гостиницы, операторы, экскурсоводы, чтобы это работало круглый год.

По 550 тысяч новых туристов в год

— По вашим оценкам, к какому году Татарстан достигнет уровня 5 миллионов туристов?

— Это очень хороший вопрос. Пять миллионов для нас не амбициозная планка, если честно. Для нас амбициозная планка — это 10 миллионов.

— Хотите обогнать Крым?

— Ну я надеюсь, что к тому моменту в Крыму будет больше 10 миллионов. Это растущий сегмент. Я говорю не только о жителях России. Я говорю и об иностранных туристах, которые должны начать приезжать в Татарстан, и мы для них должны найти туристический продукт.

— Так когда же Татарстан увидит 10 миллионов туристов?

— Ну хотя бы к 2035 году.

— В общем, время есть.

— Да.

— Спасибо большое, Сергей Евгеньевич!

— Спасибо!