Online-конференция с Дмитрием Шиллером, Председателем регионального отделения Русского географического Общества в РТ

27 июня в 14:00 на вопросы читателей интернет-газеты «Реальное время» ответит Дмитрий Шиллер, Председатель регионального отделения Русского географического Общества в РТ, член Общественного совета Межрегиональной волжско-камской прокуратуры и Министерства транспорта и дорожного хозяйства Республики Татарстан

Вопросы к обсуждению:

• Проект «Свободный ток Казанки»: цели, результаты, планы
• Другая деятельность Российского географического общества в отношении рек и озёр Татарстана
• Реки и озера как сообщающиеся сосуды: важность комплексной работы

— Один из крупных проектов, которыми вы занимаетесь сейчас совместно с Министерством экологии и природных ресурсов РТ, — «Свободный ток Казанки», расчистка дна и русла реки. Для чего это нужно?

— Вспомним, что такое сообщающиеся сосуды. Когда один из них наполняется, в другом тоже поднимается уровень воды. То же происходит с реками. Но той реки, которая была в понимании наших предков, уже нет. Волга превратилась в каскад водохранилищ: она перегорожена гидроэлектростанциями и водозаборами. Свободного тока нет — а значит, и нет мощности течения. Мы подняли уровень воды — вместе с подпором малых рек. Ведь что такое большая река? Это десятки и сотни малых рек. В свою очередь, малая река — сотни ручьев, которые складываются из сотен родников. Поэтому просто рассматривать какую-то реку в вакууме неправильно.

Раньше реки были большими дорогами, по которым разъезжали, расселялись люди. Все были заинтересованы в расчистке тока, в поддержании этого порядка. Сейчас мы решили социальные и технические задачи, но реки не могут сами себя очищать. Их течение замедлилось, и они больше не могут вымывать из себя мусор, который в них накапливается: листья, упавшие деревья, ветви и т.д. Все это наносится в реку половодьем и при других процессах. Течению не хватает силы, чтобы промыть заторы. Итог — река начинает заболачиваться, уходить и в конечном итоге погибать.

— Есть грустная статистика этого процесса.

— Да. С середины прошлого века только Татарстан потерял около 3 000 водных объектов. На мой взгляд, это очень большая проблема. Раз уж мы вмешались в естественное течение рек, то наша задача — теперь контролировать этот процесс. На Казанке на каждом километре заторы. Самый большой, с которым мы столкнулись, был высотой в 3 метра от уровня воды и шириной в 7 метров! Это была плотная пробка, которая полностью закупорила проход. В прошлом году мы убрали из воды 1700 кубометров таких завалов, очистив реку для свободного тока. Эту историю нужно постоянно поддерживать. И постоянно расчищать реку, потому что она сама не справится!

— Что будет, если этого не делать?

— Если мы не займемся этим прямо сейчас, мы рискуем потерять наши реки, наши уникальные ландшафты. Ведь огромное количество вещей взаимосвязаны в природе. Теряя один водоем, мы запускаем необратимые процессы, которые однозначно повлияют на все окружение региона.

— Как это происходит, откуда финансирование, кто работает?

— Финансирование проекта двойное: гранты и госзаказ. В расчистке участвуют нанятые бригады специалистов. Кроме того, мы приглашаем волонтеров, которые в свои выходные дни выезжают в наш лагерь. Люди пилят ветки и деревья, стоя по пояс в воде, вынимают их из воды на берег. Всё вручную, потому что тяжелую технику в эти места не подгонишь ни по воде, ни по берегу. Поэтому работаем летом.

— Расскажите о результатах вашей работы по Казанке, пожалуйста.

— В прошлом году мы прошли 23 километра, в нынешнем сезоне к сегодняшнему дню — 9 километров. 1700 кубометров мы подняли из воды в прошлом году. В этом году — уже порядка 900 кубометров. Разобрали несколько очень больших завалов, двигаемся дальше вверх.

— А вы ведь поднимаете из Казанки не только упавшие деревья и ветки, но и пластик.

— Да, и масштабы огромные. Я не знаю, как на это реагировать, потому что, кроме как гнев, это не вызывает других эмоций. За прошлый год мы подняли из реки 200 мешков только пластика! Это точно не паводок и точно не из леса зайчик его принес — это дело рук человека. Такое неуважение людей к месту, в котором они живут, поражает до глубины души и вызывает возмущение. Мы убьем реку, если будем так к ней относиться.

— Продолжим разговор о реках и озерах республики. Какие еще водные объекты вызывают у вас непосредственный интерес, какие проекты можете упомянуть?

— В первую очередь я очень рад, что удалось запустить проект по Ноксе. Мы в нем участвовали, и теперь он получил федеральную поддержку. Сейчас идет детальное обследование реки, по итогам которого научное сообщество даст рекомендации о том, что и как нужно будет сделать.

Кроме того, нельзя не упомянуть проект по Голубым озерам. Думаю, его реализация не только даст свежий глоток воздуха городу — это еще и уникальный объект экологического туризма. Конечно, здесь нужно еще много работать, но это очень интересно.

Интересных объектов еще множество: наш край очень богат реками и озерами. И о каждом из них можно много говорить с любовью и заботой.

— Есть в Татарстане еще огромное Нижнекамское водохранилище, из которого пьет воду четверть населения республики. А на нем стоит столица татарстанской нефтехимии — Нижнекамск. Сильно ли сказывается на состоянии водного объекта близкое расположение такого количества промышленных предприятий?

— Во-первых, на крупных предприятиях, таких как ТАИФ-НК, введены современные системы водоочистки замкнутого цикла. У них есть четкое понимание собственной ответственности за состояние окружающей среды. Они выступают пионерами в деле сохранения водных объектов, вкладывая огромные деньги в эти системы.

— Почему РГО вообще уделяет такое внимание экологическим вопросам? Ведь со стороны может показаться, что это не ваша зона ответственности? Вы ведь — про географию?

— Надо понимать, что такое география и чем она занимается. Ведь слово «география» появилось в 276 году до нашей эры, и означало оно «описание земли». А значит, это наука обо всем, что связано и с описанием земли, и с описанием того, как связаны человек и земля, человек и общество, человек и природа. География — это очень многогранная наука, интегративная. Есть экономическая география, физическая, математическая. А есть еще отдельная наука «ландшафтная экология». И это все — тоже география.

География — наука, которая несет понимание взаимосвязанных процессов. А для чего это понимание нужно? Чтобы управлять ими. Ведь неспроста географические общества разных стран всегда работают с властями.

— Как еще РГО работает с водными объектами в Татарстане? Вы сейчас говорили о социальном, гуманитарном значении географии. Помнится, вы работали над изучением населенных пунктов, оказавшихся затопленными при образовании Куйбышевского водохранилища. Расскажите, что это была за работа?

— В Татарстане идет активное развитие юннатского движения. Молодые ребята получают в нем навыки исследователей. И мы создали проект, в рамках которого ребята зимой изучали старые карты Татарстана, совмещали их с картами водохранилища — а летом погружались под воду в тех местах, где раньше были деревни. А конкретно — туда, где стояли мечети и церкви. Они поднимали со дна закладные камни этих храмов, передавали их в церкви и мечети, которые стоят рядом сейчас. А на берегах мы ставили памятные знаки.

— Вернемся к экологической тематике. В прошлом году был проведен первый сезон проекта реинтродукции сокола-балобана в Татарстане. РГО принимало в этом проекте непосредственное участие. Расскажите, пожалуйста, что будет дальше?

— Балобан — уникальная птица, которая издревле здесь гнездовалась. Но в семидесятых годах прошлого века сокол-балобан ушел из наших мест. Наша задача — вернуть его домой. Мы берем птенцов, ставим их здесь на крыло и ждем, что они вернутся. В этом году продолжаем их выпускать, при поддержке СИБУРа этот проект будет продолжаться дальше. Здесь мы хотим сделать репродуктивную станцию, где будем выводить птиц из яиц.

— Вы сегодня много говорили про волонтеров и про юннатов. Расскажите, можно ли человеку «с улицы» влиться в вашу деятельность?

— Да, конечно. Особенно все, что касается экологических акций, всевозможных экспедиционных проектов. Мы всегда открыты, и если вас что-то интересует, вы можете к нам обратиться и записаться. Единственное, что вы должны понимать: экспедиция — это не поход! У нее есть четкие задачи и четкий план работ, которые нужно сделать. Например, когда мы исследовали Казанку — нужно было пройти 400 с лишним километров. Протоптать ногами! Собрать необходимый материал, невзирая на погодные условия. Такая экспедиция — это работа! Это не просто на байдарке покататься.

— И, наконец, вопросы экопросвещения. РГО традиционно активно в этих вопросах — вы уже упоминали про юннатскую программу.

— Больше скажу: наш юннатский проект с Министерством экологии — очень перспективный. В нем и лично министр заинтересован, потому что видит в нем кадровый резерв. Это история о людях, которые с малых лет заявили, что любят окружающий мир. И уже сейчас начинают себя искать в этом вопросе и пытаться себя реализовать. К моменту поступления в вуз у них будет уже четко сформулированная цель и понимание того, где они будут, что будут делать и над чем работать. А наши ребята с детства четко понимают: хотят быть исследователями, экологами, учеными. И это здорово!

Реклама. АО «ТАИФ-НК»

Партнеры