Адель Вафин: «Мы стали меньше умирать от инсульта и инфаркта, но чаще — от рака»

Участники:

Адель Вафин — министр здравоохранения РТ.

Ангелина Панченко — модератор, корреспондент корпоративного блока интернет-газеты «Реальное время».

«30 специалистов в университетской клинике города Йена прошли свою стажировку»

Панченко: Здравствуйте. Интернет-издание «Реальное время» начинает очередную онлайн-конференцию. Сегодня гость нашей студии — министр здравоохранения Татарстана. Адель Юнусович, здравствуйте.

Вафин: Здравствуйте.

Панченко: Первый вопрос. Начнем с общих результатов. Каково сегодня состояние системы здравоохранения республики в свете проведенных реформ?

Вафин: Я могу сказать, что, говоря о реформах, наверно, нужно понимать, что такое отрасль здравоохранения и как быстро ее можно реформировать. В контексте заданного вопроса я могу сказать, что реформа началась не вчера, не позавчера и не два года назад. Если говорить в целом о реформе здравоохранения в России, то программа модернизации здравоохранения в РФ была реализована в 2011-2013 годах. Если говорить о Татарстане, и всегда это подчеркиваю, реформа здравоохранения началась значительно раньше. Что такое реформа? Реформа — это, наверно, эффективность. Любая реформа должна привести к повышению эффективности. И сегодня много говорят об эффективности структур. И когда Москва начала оптимизировать свои койки, стали говорить, что этого делать нельзя. Но тогда как быть эффективным? В Татарстане с 2005 года оптимизировано около 10 тысяч коек.

Панченко: Под словом «оптимизация» вы понимаете сокращение?

Вафин: Сокращение, да. К чему это привело и на что пошли эти средства? И что должно было сделать здравоохранение более эффективным? Первое — в республике создан высокотехнологичный медицинский центр. И сам процесс освоения высоких медицинских технологий начался в 2006 году, когда депутаты Государственного совета, президент Минтимер Шарипович Шаймиев приняли решение о направлении 3 млрд руб. на модернизацию ведущих клиник в Казани. Отремонтировали РКБ, частично Детскую республиканскую клиническую больницу, ввели в эксплуатацию операционный блок межрегионального клинико-диагностического центра, хирургический корпус республиканского клиническо-онкологического цента, республиканской клиническо-офтальмологической больницы. Вот с того момента, когда было поставлено современное медицинское оборудование, начали осваивать высокие медицинские технологии. Но мы ведь работаем в тех же средствах, в которых работают и другие субъекты России, и, конечно, важно было найти средства на высокие медицинские технологии, потому что операции дорогостоящие, они содержат в себе дорогостоящие расходные материалы. Вот средства от оптимизации структуры коечного фонда как раз пошли в том числе и на развитие высокотехнологичной медицины.

Последние пять лет при непосредственной поддержке Рустама Нургалиевича Минниханова, конечно, при тех средствах, которые были направлены на модернизацию здравоохранения из федерального фонда обязательного медицинского страхования, на улучшение материально-технической базы здравоохранения было направлено 15 миллиардов рублей и в том числе на создание региональных высокотехнологичных центров — около 10 миллиардов рублей.

Средства от оптимизации структуры коечного фонда пошли в том числе и на развитие высокотехнологичной медицины

Для чего это важно, и что мы имеем сегодня? А имеем мы то, что сегодня операции на открытом сердце в Татарстане проводятся не только в Казани. Они проводятся в Набережных Челнах, Альметьевске. Ключевым словом здесь является доступность. Если нет доступности, мы не можем говорить о качестве. Почему? Потому что медицинская помощь не может быть доступна, если за ее получением нужно ехать 300-400 километров, а у нас все-таки крайняя точка (республики — прим. ред.) — это почти 400 км. И мы обеспечиваем доступность.

В ближайшие дни исполняется 60 лет медсанчасти ОАО «Татнефть», и с 2008 года реализован совместно с нефтяниками прекрасный пример частно-государственного взаимодействия, когда нефтяная компания проинвестировала 1,7 млрд руб. в строительство хирургического корпуса, и мы сформировали задание на высокотехнологичную медицинскую помощь для жителей юго-востока республики. И сегодня жители юго-востока, я подчеркиваю — не только Альметьевска, но и других 9 муниципальных образований, — ездят оперироваться непосредственно в медсанчасть ОАО «Татнефть» Альметьевска. В ближайшие дни исполняется 60 лет, а в последние годы — с 2008-го, —благодаря непосредственной курации знаменитого соотечественника легендарного кардиохирурга Рената Сулеймановича Акчурина проводятся операции на открытом сердце — аортокоронарное шунтирование. И таких операций за эти годы проведено порядка тысячи.

Казань становится Меккой событийного медицинского туризма

Панченко: Адель Юнусович, вы сказали, что была проведена масштабная модернизация, но упомянули в основном казанские медицинские учреждения. Что касается региона в целом? Нижнекамск, Набережные Челны?

Вафин: Я сказал о том, что за последние пять лет у нас благодаря поддержке нашего президента на создание высокотехнологичных медицинских центров направлено около 10 млрд руб. Это очень существенная инвестиция. Только создание в Набережных Челнах на базе БСМП регионального высокотехнологичного центра профинансировано было на 2,7 млрд руб.

Но не только эти инвестиции важны. Важны инвестиции в человеческий капитал. Важна команда. Кто работает. Что нам удалось сделать для того, чтобы команда стала более эффективной? Я могу сказать на примере той же самой БСМП Набережных Челнов. Когда завершается модернизация, мы формируем команду ведущих специалистов и направляем в зарубежные клиники. 30 специалистов в университетской клинике города Йена прошли свою стажировку. Это не двухнедельная стажировка, а более длительная. Они приехали туда с планом действий с внедрением того, что они увидели, в эту клинику. Проект был завершен в декабре 2010 года. В 2013 году они уже получили европейский сертификат качества EFQM, признанное совершенство 5 звезд. Сегодня они проходят аудит по американской системе стандартизации. Конечно, получение этого сертификата позволит быть полноправным участником рынка медицинских услуг и привлекать медицинских туристов. Сегодня потенциал наших клиник очень большой. Это пример того, как осваиваются технологии, изменяется менеджмент, менеджмент качества, выстраивается система менеджмента качества учреждений, и больницы становятся более привлекательными для пациента, более комфортными. Сегодня эта работа стоит высоко по всем высокотехнологичным центрам. У нас МКДЦ имеет европейский сертификат качества. Но пациент ведь сам голосует. Вот посмотрите, насколько высока популярность МКДЦ как клиники, которая может быстро провести качественное обследование, если необходимо провести операцию на сердце, на сосудах, на сосудах головного мозга, удалить малоинвазивным методом образования гипофизарной ямки оснований мозга, черепа.

И я неслучайно начал говорить, когда началась модернизация в Татарстане. Дело в том, что в этом году прошел всероссийский съезд нейрохирургов. Следует отметить, что Казань становится Меккой событийного медицинского туризма. Основные научные форумы, которые я посчитал, прошли в Казани. Это и съезд онкологов России и СНГ, это и федерация анестезиологов и реаниматологов, это и съезд неврологов, съезд-конгресс кардиологов. Это все более 12 тысяч человек в прошлом году. В этом году уже прошел всероссийский съезд нейрохирургов. В рамках этого съезда перед его началом прошла школа, которую провел нейрохирург из МКДЦ и два ведущих нейрохирурга из питсбургского университета. Они учили 23 нейрохирургов из 8 регионов России. Они приехали, чтобы освоить методику, как с помощью малоинвазивных, малотравматических технологий удалять опухоли гипофизарной ямки основания мозга и черепа. И это стало возможным потому, что тогда, в 2006 году, были сделаны столь масштабные инвестиции. И сегодня наш нейрохирург имеет опыт подобных операций около 500 штук. И он является экспертом, и он может учить.

Казань становится Меккой событийного медицинского туризма. Основные научные форумы в прошлом году прошли в Казани

Поэтому тут очень важно, чтобы вложения в материально-техническую базу, вложения в человеческий капитал шли одновременно. Поэтому обучению, подготовке, переподготовке персонала уделяем особое внимание. И в этой части нашим конкурентным преимуществом является образовательный центр высоких медицинских технологий, который изначально был создан в партнерстве с трансконтинентальной корпорацией Johnson&Johnson, и самые современные симуляционные технологии применяются в этом центре. Там есть экспериментальная WEB-LAB-операционная, где ведущие хирурги проводят мастер-классы не только для врачей России, но и для врачей Европы.

Из двухсот грантов, которые разыграли, 133 врача — это врачи из других регионов

Панченко: Адель Юнусович, безусловно, сделано много, но вопросы, которые поступили нам на сайт и в социальные сети, когда мы анонсировали нашу с вами встречу, прямо скажем, негативные. И среднестатистические пациенты не видят улучшения. Они жалуются на бездушное отношение врачей в себе, нехватку медикаментов. Длительное, порой до года, ожидание возможности получить какую-то медуслугу. Вот эти диагнозы в республиканском здравоохранении излечимы?

Вафин: Да, конечно, излечимы. Я могу сказать, что мы открыты. Мы открыты, и это принципиальная позиция, и мы ее озвучиваем и озвучивали ранее. Мы не защищаем честь мундира. Для нас интересы пациента превыше всего. Это позиция министерства здравоохранения. В подтверждение мы официальным источником обратной связи избрали портал госуслуг tatar.ru, и этот адрес вывешен во всех государственных учреждениях на самом видном месте для того, чтобы наши пациенты могли оставить жалобу и указать на недостатки в работе. «Твиттер» министра также просматривается круглосуточно, и мы очень оперативно принимаем решение по недостаткам и жалобам в нашей работе.

Но я также хотел бы отметить, что народный контроль мы в этом году специально, осознано включили в раздел «Этика и деонтология». Это все, что касается грубости. Нарушения этики не должно быть по определению. Я не склонен полагать, что этого у нас много. Потому что во врачи все-таки идут по призванию, это первое. Второе: мы понимаем, что есть кадровый дефицит, та нагрузка, с которой работает наш персонал, не способствует доброжелательности. И именно поэтому одной из приоритетных задач после того, как я заступил на пост министра, являлось устранение кадрового дефицита. И в этом направлении многое делается. И опять-таки президент поддержал нашу инициативу. В республике второй год подряд реализуется программа по привлечению специалистов. Это грантовая поддержка в 500 тысяч рублей тем врачам, которые приходят в государственную систему здравоохранения. Приоритет отдается первичному звену, особо редким специальностям, дефицит которых мы испытываем. И по прошлому году эта программа была реализована в полном объеме. Из двухсот грантов, которые мы разыграли, 133 врача — это врачи, которые приехали из других регионов.

500 тыс. руб. — с одной стороны, вы скажете, это не много. Но, с другой стороны, это участие в программе социальной ипотеки, которая беспрецедентна по своим условиям, по процентной ставке — 7%, по стоимости квадратного метра чистовой отделки — 30-32 тысячи рублей. Таких цен сегодня на рынке нет. Ну и конечно, ряд социальных форм поддержки: при рождении ребенка списывается 200 тысяч рублей, и это тоже все сохранено.

В ближайшее время начнется строительство дома в центре города. У нас есть участок для строительства арендного дома, сейчас завершается подготовка проектно-сметной документации. По целому ряду районов главы администраций лично занимаются этими вопросами. Могу привести пример Зеленодольска, Нижнекамска, Набережных Челнов, Альметьевска — там, где на личном контроле у глав администрации вопросы выделения жилья медицинским работникам. Поэтому работа идет, мы проблему видим, мы ее решаем, мы отрабатываем по «целевикам» с медицинским университетом. У нас несколько лет подряд действует программа «50 на 50», когда 50% стоимости обучения платит муниципальное образование, 50% платит обучающийся. У нас впервые в прошлом году взяли 50 «целевиков» плюсом в КФУ на факультет фундаментальной медицины и биологии. Поэтому проблема есть, мы ее решаем, у нас получается.

Одной из приоритетных задач после того, как я заступил на пост министра, являлось устранение кадрового дефицита

Конечно, хотелось бы отметить, что по грубости, по невнимательности у нас было всего 3 обращения в «Народный контроль». То есть не так много. Я призываю наших слушателей, тех, кто нас видит, активнее его использовать. Такие обращения не останутся без внимания и будут отработаны. Мы готовы на них активно реагировать. И, кстати сказать, другие формы работы мы тоже внедряем. У нас порядка 500 врачей, медицинских работников прошли тренинги у профессионального психолога по стрессоустойчивости, по управлению конфликтами. Потому что больного человека надо понимать. Должны быть развиты профессиональные навыки, что нельзя говорить пациенту, как правильно реагировать. Потому что мы все-таки должны исходить из интересов пациента и с пониманием того, что пациент пришел к нам с нуждой, он болеет и нам нужно ему помочь.

Производственная часть института имени Арбузова подвергнется существенной модернизации

Панченко: Нам пришел вопрос от наших зрителей. Сейчас, когда резко подскочили в цене импортные лекарства из-за девальвации, импортозамещение отечественными препаратами становится очень важной вещью. Считаете ли вы, что есть какая-то осмысленная государственная политика в поддержке нужных, в первую очередь фармацевтических производств? Как импортозамещение проходит в татарстанской фармацевтике?

Вафин: Первый вопрос. Безусловно, очень важная составляющая — это лекарственное обеспечение. И лекарства должны быть более доступными. Когда мы говорим о том, что проводим более эффективную диспансеризацию, это значит, что мы все больше выявляем больных сердечно-сосудистыми заболеваниями, больше выявляем больных с онкозаболеваниями. Если говорить о раке, то в прошлом году в 2,3 раза больше выявлено онкобольных, чем в предыдущий год. Что это значит? Это значит, что количество средств, которые мы должны предусматривать на лекарственное обеспечение, должно быть выше. И эти средства выделены. Выделены дополнительные средства на региональный год в прошлом году 86 млн руб. Выделены дополнительные средства на химиотерапию, предыдущий год — 40 миллионов, в прошлом году — еще 40 миллионов рублей. Мы нашли возможности в рамках программы госгарантии, дополнительно предусмотрели около 80 млн средств на лечение рака. Поэтому в этой части мы стараемся исходя из возможности направлять больше средств на наиболее социально значимые заболевания. Поэтому эти вопросы, проблемы на повестке дня, мы их решаем.

Что касается импортозамещения. Безусловно, при той зависимости от импортных медикаментов, которая есть в России, говорить о доступности лекарств, конечно, сложно. Много примеров, когда создаются инновационные предприятия, когда западные фармацевтические компании открывают свои производства в России. Они есть. И Татарстан, конечно же, не исключение. Мы также участвуем в программе поддержки фармпроизводства. «Татхимфармпрепараты» соответствующую субсидию планирует получить в этом году. И очень большой объем средств выделяется для модернизации этого предприятия. Эта модернизация проводится в том числе и совместно с КФУ, она позволит производить и — самое главное — вести поиск эффективных лекарственных препаратов от наиболее социально значимых заболеваний.

Когда мы говорим о том, что проводим более эффективную диспансеризацию, это значит, что мы все больше выявляем больных сердечно-сосудистыми заболеваниями, с онкозаболеваниями

Эта работа проводится. Поэтому у нас в скором будущем запустится производство стерильных мазей, что повысит нашу конкурентность на фармацевтическом рынке. И хотелось бы особо отметить казанский научный центр, который имеет исторический опыт, традиции школы по производству субстанции действующего существа. Целый ряд действующих веществ в России, которые широко используются, были разработаны в Казани институтом имени Арбузова. Поэтому производственная часть этого института подвергнется существенной модернизации. И этот кластер, который включает в себя и поиск действующего вещества, и его синтез, и исследование на уровне живых биосистем и производства, позволит в будущем Казани стать мощным центром по производству в том числе и субстанций.

«Чем больше людей отказываются от льгот, тем меньше средств в корзине. А люди-то болеть меньше не начинают»

Панченко: И все же больше всего волнует вопрос пенсионеров, которые получают пенсию 10 тысяч, и им прописывают таблетки стоимостью 1 200-2 000 рублей?

Вафин: Знаете, на сегодняшний день есть проблема с федеральной льготой. Вот вы говорите о пенсионерах. У них есть возможность получить в денежном эквиваленте, а есть возможность получить в лекарственном эквиваленте, если это понадобится. К сожалению, очень большой процент выбирает денежный эквивалент 700 рублей. И они говорят о том, что те лекарства, которые им выписывают, стоят дешевле. Вы понимаете, это порочный круг. Чем больше людей отказываются от льгот, тем меньше средств в корзине. А люди-то болеть меньше не начинают. От того, что ты взял 700 рублей, ты не гарантировал себе того, что у тебя не появится онкозаболевание через три месяца и тебе не понадобится курс лечения в 500 тысяч рублей, которые государство на себе несет. Но они об этом не думают. Они начинают об этом вспоминать, когда диагноз поставлен, а человек отказался в пользу денежной компенсации, отказался от льготы. Вот тогда слезы, тогда уговоры родственника. И по закону мы ничего сделать не можем. Очередная кампания по отказу от льготы стартует, можно сказать, в эти дни. И мне бы хотелось обратиться к тем, кто имеет право на получение этих льгот, с просьбой не делать выбор в сторону денежной компенсации. Знаете, я ее называю «страхование от нищеты». Сегодня за такие деньги ни одна страховая компания вас не застрахует от нищеты, но государство застрахует.

Если лиц, которые откажутся, будет все меньше и меньше, а в прошлом году в ПФО Татарстан имел самый низкий процент отказников, но это 72%. То есть 72% лиц, имеющих льготы, выбрали денежную компенсацию. И получается так, что, если лиц, которые отказались, будет все меньше и меньше, тогда и средняя стоимость препаратов будет расти. Тогда и наши возможности в части обеспечения онкобольных и других заболеваний будут значительно выше. Поэтому вот в этой части я обращаюсь к лицам, имеющим эти льготы, все-таки «страховать себя от нищеты», будем так это называть, нежели выбрать эти 700 рублей. Уверен, что они ни на что в плане качества жизни не повлияют. Какая-то часть все-таки пойдет на медикаменты так или иначе.

Панченко: Смотрите, свой отказ от льгот в большинстве случаев они мотивируют тем, что в аптеке этих лекарств просто-напросто не достать или приходится ждать их месяц-два-три, иногда и больше. Такая проблемная ситуация была с инсулином, другими препаратами, теми же, что предназначены сердечникам.

Вафин: С инсулином как раз проблем не было. Если говорить об импортозамещении, как раз выпускается отечественный инсулин, достаточно качественный и эффективный. Проблема в той же плоскости, о которой я сказал. Когда нет препарата, они находятся на гарантированном обеспечении, это вопрос нехватки средств, так или иначе. Просто оставшиеся средства необходимо разделить на большое количество больных. Вот и все. Мы ведь должны найти варианты лечения того больного, который отказался. Мы должны его положить, госпитализировать и начать лечение, правильно? Но, к сожалению… 10 лет назад, когда такое право было дано жителю, была ситуация иная. И может быть, те 400 рублей на что-то влияли. Но и пенсии были другие, согласитесь. И соотношение 700 рублей к нынешним 10 тысячам, о которых вы сказали, и тогдашних 400 к тем совсем небольшим деньгам было иным. Получается так, что 10 лет назад каждый 83-й житель республики был болен онкозаболеванием. Сегодня каждый 45-й, 44-й, в некоторых городах и районах каждый 43-й. Понимаете, как заболеваемость выросла?

Рост заболеваемости раком — это не эпидемия, это закономерный процесс

Заболеваемость растет в соответствие с тем, что растет продолжительность жизни. Мы стали больше жить, мы стали меньше умирать от инсульта, от инфаркта, мы стали умирать от рака. А если мы стали доживать до рака, то, соответственно, мы должны адекватно реагировать. И сегодня, конечно, эти 700 рублей… лучше остаться в льготе и иметь возможность получения дорогостоящего лечения. Понимаете, у нас ведь растет количество больных, которым выписываются препараты, которые в том числе стоят и около 100 тысяч на один курс лечения. От 100 до 200-300 тысяч рублей, до 500 тысяч рублей. Эти категории растут. Почему? Потому что модернизация дает свои результаты по выявлению. Если раньше эти диагнозы не устанавливались, то сегодня они устанавливаются, сегодня назначается лечение, и нагрузка на бюджет растет.

Рост онкозаболеваний — закономерный процесс

Панченко: Адель Юнусович, какой бы мы вопрос ни затрагивали, все время приходим к онкозаболеваниям. Такое чувство, что сегодня эпидемия рака, так получается? Причем эта болезнь касается не только среднего и старшего поколения, «косит» и детей. В чем причина такого всплеска?

Вафин: Вы знаете, я вынужден вас разочаровать. Это не эпидемия, это закономерный процесс. Сегодня уровень заболеваемости в России ниже, чем в Европе. Вопрос в другом. Вопрос в том, какие методы лечения мы сегодня можем противопоставить тому росту заболеваемости, и что мы имеем в арсенале, и что в Татарстане для этого сделано.

Могу сказать, что за последние 5 лет, и даже если брать больший период, сделано очень много. Заболеваемость растет, и это результат и увеличения продолжительности жизни, и результат повышения уровня здравоохранения с точки зрения тех диагностических возможностей и той квалификации, которая есть у персонала. В первую очередь необходимо говорить о ранней диагностике. Когда мы говорим, что 30% рака у женщин, начиная с 18 лет, и 40% рака у мужчин, начиная с 30 лет, это рак видимых локализаций, это значит, что видимую локализацию можно выявить даже при правильно проведенном осмотре, который может провести врач, фельдшер, медицинская сестра. И проблема лежит в той плоскости, что определенная категория населения не привыкла ходить в поликлиники. У нас есть когорта, которая постоянно ходит с установленными диагнозами и которая готова ходить много и часто. И здесь элементы психотерапии. Посещений много и разных: рецепт выписать, давление померить, о самочувствии поговорить, одиночество разделить, получить доброе слово от врача — это тоже важно. Но проблема заключается в том, что определенная категория работающего населения не попадает в поле зрения врачей. И это проблема.

Вот сегодня была видеоконференция, очень часто обращаются к опыту СССР. В СССР было все четко: школы, заводы, фабрики, цеховая служба, осмотры, периодичность, флюорография, томография и так далее. Сегодня у нас появилась категория, которая если сама не придет, мы на нее вообще влияния не имеем. Предпринимательское сообщество, посмотрите, на рынках. Владельцы бизнеса — отдельная категория. Посмотрите, сколько суицидов! Как только идет ухудшение социально-экономической ситуации, идет рост: кредиты, банки, стрессы. Это лица, которые в первую очередь подвержены всем этим заболеваниям. И они тоже требуют осмотра. Пока они к нам не придут, мы не сможем провести диспансеризацию, осмотр и выявить заболевание. Поэтому, особо обращаюсь к предпринимательскому сообществу. Сегодня это люди, которые в нынешних условиях совершают подвиг, когда ставят бизнес, обеспечивают рабочие места, платят налоги. При тех банковских процентах, которые есть, это герои. Это в хорошем смысле слова авантюристы, но это герои, если они ведут успешный бизнес. Им тоже надо заботиться о своем здоровье, у них тоже есть дети. В конце концов, тот бизнес, который они хотят построить, кто его будет дальше вести, и кто его будет дальше делать процветающим?

Та диспансеризация, которая проходит несколько лет подряд, мы должны 20% взрослого населения осматривать. Вот этот результат есть. Если брать рак, вопрос так звучал, то что мы можем сделать? Если мы выявляем на 1-2-й стадии онкозаболевание, мы еще можем повлиять на судьбу этого больного. Если в 3-4-й стадии, то наши шансы все меньше и меньше. И так во всем мире. Чем больше мы выявляем в 1-2-й стадии, тем эффективнее мы лечим. Если в прошлом году в среднем по республике 1-2-я стадия была около 57%, а лет 5-7 назад — 48%. Динамика есть. В диспансеризацию из тех 1 267 человек, у которых мы выявили, 1-2-я стадия была выявлена у 73%. Это значит, для 73% из них мы сможем повлиять на судьбу.

Определенная категория работающего населения не попадает в поле зрения врачей. И это проблема

Что у нас есть сегодня в арсенале, помимо прекрасных онкологов, мастерству которых удивляются наши европейские коллеги? Много было негативных комментариев — «кого это Вафин поставил наряду с сотней ведущих европейских специалистов». У нас такие есть, и онкологи в том числе, и не один, не два, их целая школа. Извините, когда Жильбер Массард, иностранный член академии наук, приводит нашего онколога Сигала и говорит о том, что Евгений Сигал делает за 15 минут, это фантастика. Я никогда такого не видел. Но у Сигала есть ученики, у него есть отделение, у него есть способные ученики. И так же у других. В этом году они стали лауреатами в конкурсе «Врач года» за уникальный случай. Вылечили больного из Тюмени, от которого все отказались и в Сибири в том числе, а там очень много федеральных центров. Поэтому сегодня — это профессионализм, это квалификация, это возможности современных методов молекулярной диагностики. Мы гордимся тем, что за последние годы открыли новый центр ядерной медицины, в котором есть современные методы лучевой терапии. Мы гордимся тем, что там есть молекулярные методы диагностики — позитронно-эмиссионная томография, когда мельчайшие метастазы мы можем обнаружить и скорректировать методы лечения. Кстати говоря, сегодня наш П-центр входит в пятерку ведущих наиболее интенсивно работающих П-центров в России. До 35 исследований в день проводится в нем.

Отделение радионуклидной терапии для лечения рака щитовидной железы. Раньше мы таких больных отправляли в Обнинск. Специальные палаты, которые способны не выделять излучение, когда в нем не находится пациент с введенным радионуклидным препаратом. И неделю, две недели могут находиться там, и такие условия сегодня созданы. Специальная система вентиляции, канализации для того, чтобы это отделение было безопасным для окружающей среды. Все это сегодня есть в Казани.

Буквально на прошлой неделе открыли онкологический центр в Альметьевске, мы не говорим «онкологическая поликлиника», потому что появилась не только диагностика и амбулаторная химиотерапия, появилась и операционная с современными методами операционных технологий, когда малоинвазивными, эндоскопическими методами можно провести операцию, которая облегчит состояние больного, которая воздействует на опухоль и опухолевый рост.

Выездная паллиативная служба. Поэтому сегодня это тоже пример социальной ответственности нефтяной компании, потому что средства были вложены нашими нефтяниками, и большое им за это спасибо.

Три проблемы очередей

Панченко: Вопрос с нашего сайта: почему в государственных медицинских учреждениях до сих пор есть проблемы с очередями? Ведь ввели уже программы электронных очередей, предварительной записи. А в поликлиниках по-прежнему огромные очереди к докторам. И совершенно не важно, на какое время у тебя талон. Найдется врач, который примет «своего» без талона, медсестра, которая пропустит «просто спросить», и так можно прождать полдня своей очереди, а в конечном итоге пойти в платную клинику, заплатить за первый прием, потом за диагностику, потом за следующий прием и т. д. И в итоге за какую-нибудь несущественную болячку оставишь половину заработной платы. Когда в государственной системе здравоохранения наступит порядок, и врачи, и сами пациенты начнут соблюдать культуру? Что для этого необходимо?

Трудно организовать работу по записи по электронной очереди, если есть кадровый дефицит, если нет врача на участке, если нет специалиста

Вафин: Вы знаете, на самом деле, есть две проблемы, которые необходимо решить, даже не две, а три. Первая — на самом деле сама система электронной очереди заработала, это надо признать. Потому что если, допустим, в прошлом году всего электронных записей было сделано 4,8 млн, то за пять месяцев этого года уже сделано 3,8 млн. Если в прошлом году удаленно записались 1,8 млн человек, то за пять месяцев этого года уже 1,4 млн. Это говорит о значительной прогрессии количества записей и о том, что все больше и больше татарстанцев начинают пользоваться удаленной записью, и это положительный прогностический признак, безусловно.

На первоначальных этапах действительно очень много было технических сбоев, потому что адекватной должна быть пропускная способность тех каналов связи, которые имеются. И информатизация отрасли проводится непосредственно министерством информатизации и связи, то есть совместно мы эту работу выстраиваем. Ряд решений были приняты и в прошлом году: подключено дополнительно 205 зданий. Почти 30 млн рублей было направлено на эти цели. Сейчас эти технические проблемы снимаются. И были обращения в «Твиттер». Мне снимали инфомат и показывали: «Вот смотрите, товарищ министр, инфомат висит, я не могу записаться». И мы принимали меры. Но вот та динамика, о которой я сказал все-таки становится более доступной, более эффективной, и люди ею пользуются.

Второе. Трудно организовать работу по записи по электронной очереди, если есть кадровый дефицит, если нет врача на участке, если каждый больничный доктора приходится заменять, если просто этого специалиста нет. Поэтому я говорил, что мы работаем над привлечением кадров, и около 70% привлеченных кадров пошли именно в первичное звено.

Третье. Очереди, отсутствие условий ожидания. Население тоже должно быть дисциплинированно и приходить в назначенное время. Есть и такое, когда записываются и не приходят. И мы даже думали, как наказывать таких пациентов. Понимаете, когда ты идешь в частную клинику к стоматологу, ты не успеваешь, то ты должен за 15 минут предупредить, что не успеваешь, чтобы они могли сделать перемещение. У нас такого нет. Поэтому любое такое отсутствие приводит к определенному сбою. Мы должны быть дисциплинированными, мы должны приходить в назначенное время. Очень многие больные приходят ранее назначенного времени. Это, конечно, пожилое население.

И еще одна проблема, которую необходимо решать, и уверен, что она будет решаться. Мы ответили себе на вопрос, как вернуть доверие к первичному звену. У нас есть такой проект, реализованный. Он правильный с точки зрения всех организационных подходов. Когда мы открыли детскую поликлинику в Азино, был такой долгострой, и в 2013 году Рустам Нургалиевич принял решение в июне о том, что на эту поликлинику много жалоб, много нареканий, ее нужно достроить. Ее завершили буквально за 2,5 месяца. И эта поликлиника вошла в состав Детской республиканской клинической больницы. Полностью устранили кадровый дефицит, это ведь подразделение крупной клиники. Она современная, правильно спланирована: есть зона ожидания, детское кафе, игровые зоны. Что очень важно, есть все специалисты здесь и сейчас. Здесь есть профильные центры, детский фтизиатр, хотя это другое учреждение. Есть детские психиатры, это тоже другое учреждение. Но в интересах пациента мы собрали их всех в одном месте. И это правильно. Когда мама приходит, она максимально должна найти ответы на свои вопросы и получить правильные и четкие рекомендации. А если каких-то методов исследования нет в этом центре, она пойдет в головное учреждение. И причем в назначенное время ее запишут, и это все работает.

Поэтому могу сказать, что приоритеты первичного звена были озвучены в 2012 году на самом высоком уровне — на заседании Государственного совета по демографической политике, которое Владимир Владимирович Путин вел в Челнах, и озвучены нашим президентом Рустамом Нургалиевичем Миннихановым.

Мы близимся к завершению модернизации сельского здравоохранения, и, конечно, приоритетными становятся проблемы первичного звена городов

Эти 4 года мы очень активно занимались модернизацией сельского здравоохранения. И, наверно, понятно, потому что доступность медицинской помощи на селе ниже. И смертность, которая выше в полтора раза, чем у городского населения, тоже на это указывает. Та программа по ФАПам, по модульным ФАПам, которая реализована (по ремонту ФАПов, врачебных амбулаторий), в масштабах России беспрецедентна. Нигде столько модульных ФАПов не смонтировано в России. И на будущий год она продолжится. Мы близимся к завершению модернизации сельского здравоохранения, и, конечно, приоритетными становятся проблемы первичного звена городов. В Казани сегодня сложилась такая ситуация, что город растет. Все больше жилые микрорайоны, но новых поликлиник ведь не появляется. И когда вы говорите: «куча народу, узкие коридоры», конечно, вы абсолютно правы — нет условий сегодня. В Казани нужны современные консультативно-диагностические центры. И такая стратегия нами разработана, и мы ее реализовываем. Примером может служить крупный консультативно-диагностический центр в Нижнекамске, который мы откроем. Я думаю, что в ближайшей перспективе 720 посещений в смену составит показатель в нижнекамской центральной многопрофильной больнице, и это тоже пример модернизации первичного звена.

Панченко: А кадровая обеспеченность?

Вафин: Есть проблемы, но мы их решаем. Решаем совместно с главами администраций районов. И то здание, которое освободится от поликлиники, когда она переедет (потому что поликлиника располагалась в бывшей малосемейке), я думаю, что мы с помощью нашего государственного жилищного фонда сможем вернуть ему первоначальное предназначение, и оно будет служить привлечению врачей в государственную систему здравоохранения. Поэтому определенные меры мы уже принимаем. В Набережных Челнах — консультативно-диагностический центр камского детского медицинского центра. То же самое: мы сконцентрировали в составе крупной больницы консультативно-диагностический центр, в котором есть все узкие специалисты. Население жалуется, что нет узких специалистов, потому что лечение часто назначают они при тех или иных заболеваниях. Это тоже важно. То, что мы в Казани открыли офис педиатра в жилом микрорайоне на Фучика, — это тоже пример того, что микрорайон растет, появляется офис, и помощь становится более доступной.

Мы совместно с министерством экономики планируем привлекать субъекты частного бизнеса для того, чтобы они открывали офисы, участвовали в программе госгарантий. Сегодня частно-государственное партнерство активно развивается, и год от года участников становится все больше. Почти на 900 млн руб. ежегодно государственное задание выполняют субъекты частного медицинского бизнеса. Поэтому в этом направлении мы также будем расширять взаимодействие.

И те меры поддержки субъектов малого бизнеса, которые в министерстве экономики есть, также будут распространятся на субъекты медицинских услуг.

Диспансеризация: «Мы создаем условия для того, чтобы выявлять заболевания. Но для того, чтобы их выявить, надо прийти в поликлинику»

Панченко: По-моему, 5 лет назад в России стартовала диспансеризация. Какую реальную пользу она принесла, и делается ли что-то, чтобы повысить качество прохождения диспансеризации? Я знаю, что не очень-то охотно население идет в поликлиники, чтобы проходить диспансеризацию, потому что думает, что все это формально и толку от этого никакого не будет. Но все-таки действенность есть?

Более трети заболеваний — это сердечно-сосудистые заболевания. Это бич, и мы не случайно в прошлом году сделали акцент на борьбе с гипертонической болезнью

Вафин: Знаете, ответственность гражданина за свое здоровье — прописано в 323-м законе, об этом сегодня очень мало говорят, но об этом нужно говорить — лежит на самом гражданине. Мы создаем условия для того, чтобы выявлять заболевания. Но для того, чтобы их выявить, надо прийти в поликлинику. Надо прийти и пройти осмотры. Я не случайно сказал, 30-40 процентов рака — это рак видимых локализаций, но это ведь тоже, знаете… Сегодня и с раком кожи поступают на поздних стадиях. Родинка видоизменилась, потемнела, стала изъязвляться, кровоточить. К сожалению, психология людей так устроена, что они боятся самого страшного. Но чем больше период до посещения врача или медицинского работника, тем меньше шансов на выздоровление. Но самый большой парадокс — и я всегда на это обращаю внимание — еще никто, когда услышал диагноз, не опускал руки. Человек по природе своей начинает бороться, он борец. Надо помнить об этом. И лучше начать бороться, когда болезнь на ранних стадиях и у нас есть шансы помочь. Те инструменты, методы, которые я назвал, — это реальные инструменты, и то, что работает сегодня в зарубежных клиниках, дает свою эффективность. Диспансеризация стала более эффективной: если мы в 2013 году осмотрели 420 тысяч человек, в прошлом году — более 540 тысяч человек. Мы выявили 106 тысяч случаев заболеваний, о которых люди не знали. И конечно же, более трети заболеваний — это сердечно-сосудистые заболевания. Это бич, и мы не случайно в прошлом году сделали акцент на борьбе с гипертонической болезнью. При всей той простоте понимания болезни на уровне обывателя (повышенное артериальное давление), последствия не менее грозные, чем у сахарного диабета, и даже более грозные.

Почему женщины живут дольше?

Панченко: Смертность выше.

Вафин: Конечно. 52% случаев смертности — это сердечно-сосудистые заболевания. Это первое.

Второе. Такие заболевания, как инфаркт миокарда, острое нарушение мозгового кровообращения, инсульт, тромбозы, эмболия. Знаете, все начинается с банального повышения артериального давления, как нам кажется, потом приводит к сердечной недостаточности, потом приводит к тому, что… у нас есть случаи, когда мужчине 60 лет и ему требуется пересадка сердца. Это пример того, что человек не знал, что у него повышенное давление. Это пример того, что он не контролировал и ничего не делал для того, чтобы снизить уровень давления.

Если посмотреть на разницу в продолжительности жизни мужчин и женщин в Татарстане, эта величина очень большая — почти 11 лет. 11 лет! В некоторых районах 15 лет. И в чем причина? Я на одном из мероприятия двум прокурорам, бывшему и нынешнему, задал этот вопрос. Я думаю, что они ответили правильно. Они сказали, что женщины по природе своей более активны. Конечно, моя дочь в 9 месяцев начала ходить, в год она уже бегала. Мальчики начинают ходить позднее. Но самое большее, что нравится аудитории, — женщины аплодируют, когда я говорю: вы где-нибудь видели женщину, которая лежит на диване и переключает пульт от телевизора? Нигде! Но самое главное — если посмотреть все посещения, женщина чаще ходит в поликлинику. И самое главное — женщина выполняет рекомендации врача. Инстинкт самосохранения — у нее есть дети — работает в этой части. И низкий поклон женщинам, потому что если еще и они бы мало жили, то совсем было бы плохо, потому что это важно для детей. Сколько бы тебе лет ни было, важно, чтобы мама была. Мы даже говорим, что человек взрослеет, когда мама уходит из этой жизни. Вот эта связь и чувство сохранения в данном случае работает. Мужчинам, конечно же, нужно думать и мотивировать себя на сохранение своего здоровье и на применение препаратов. Это не сложно. Надо перестать рассуждать: «Что я всю жизнь буду пить химию?» Весь мир пьет! Если вы хотите жить до 90 лет, пейте. Одну таблетку в день, у кого-то две таблетки в день. Но уровень вашего давления не должен превышать 140/90. Вы спросите, почему 140/90? Почему не 120/80, к которому мы привыкли? Это тот уровень, выше которого начинают формироваться необратимые изменения. Если у вас давление 130/80, необратимых изменений не будет. Я же вам сказал о мужчине, которому 60, и ему требуется пересадка сердца. Это как раз его давление слишком часто было выше 140/90, а скорее всего, постоянно. И он ничего не делал для того, чтобы его снижать. Подход такой же. Диабетик пьет таблетку для того, чтобы сахар не превышал нормы.

Три совета для здорового сердца от министра

Поэтому мне бы хотелось сказать, что, если вы хотите избежать инфаркта и инсульта, есть несколько простых рекомендаций. Первое — вы должны знать уровень своего давления, и вы должны его контролировать. Если вы отметили повышенный уровень давления, вы должны его зафиксировать в дневник самоконтроля утром и вечером и прийти с этой информацией к врачу. Если у вас есть какие-то проявления, такие как слабость, головокружения, головная боль, запишите. Тогда врач проведет вам дообследование и назначит соответствующие таблетки. Их надо принимать постоянно. Те, кто считают, что таблетки надо принимать только тогда, когда повысилось давление, не правы. Это пожизненный, регулярный прием таблеток. Я тоже принимаю одну таблетку в день. Это несложно, но это обеспечивает то, что уровень моего давления не превышает 140/90. И это значит, что давление не будет тем фактором, которое приведет к инфаркту и другим последствиям.

Вы должны знать уровень своего давления, и вы должны его контролировать

Следующее. Все усугубляется при сахарном диабете. Мы должны помнить, что уровень сахара натощак с утра не должен превышать 5,5 ммоль/л.

Холестерин. Все об этом много говорят, и правильно говорят. Потому что 50% «вклада» в смертность по данным исследования Всемирного банка — это высокий уровень холестерина. Но если мы говорим, что уровень общего холестерина не должен превышать 5,2 ммоль/л у здорового человека, то мы еще и говорим о том, что надо оценивать липопротеиды низкой и высокой плотности, а также триглицериды. Доктора это все знают, поэтому это все оценивается.

Ну и рациональное питание. Мы много потребляем соли. Всемирная организация здравоохранения пересмотрела нормы суточного потребления соли в сторону уменьшения, и на сегодня это составляет не более 3 граммов в сутки. Это значит, что от привычки солить, не попробовав, нужно отказаться. В целом ряде стран, например, в Японии, в ресторанах не ставят в солонки, чтобы человек автоматически не тянулся к соли. Соль — это вредно. И для тех, у кого уже есть сердечно-сосудистые заболевания, эта норма не превышает 1,5 грамма в сутки.

Очень распространенный фактор, и Татарстан не исключение, — малое потребление фруктов и овощей. У 75% населения России отмечается малое потребление фруктов и овощей. 500 граммов фруктов и овощей потребления в сутки. И это не только заболевания сердца, сосудов, но и заболевания толстого кишечника. Дело в том, что три года назад рак толстого кишечника среди всех локализаций в Татарстане вышел на первое место. Это значит, что мы мало потребляем растительной клетчатки. У нас мучное, картофель, мясо, жирное, мало растительного масла. И мы еще мало пьем. Все-таки вода — это дренаж, который выводит продукты распада. 2-2,5 литра чистой воды в день нужно выпивать.

«У нас есть дорожная карта, согласно которой к 2018 году у врачей средняя зарплата должна составлять 200% средней по экономике, медсестер — 100%»

Панченко: В самом начале вы отметили, что предлагаете жаловаться на хамство, равнодушное отношение. Но как это исправить? Вы будете увольнять тех же врачей, которые так себя ведут, и опять возникнет дефицит кадров? Или же какие-то методы есть? Может быть, просто начать уже повышать зарплату медсестрам, врачам, хирургам? Потому что нам пишут те же медработники, что средняя зарплата у них маленькая. Медсестра получает 12 тысяч. Как можно прожить на эти деньги сегодня?

Вафин: Знаете, средняя заработная плата — хороший вопрос, она повышается в соответствии с указами президента. У нас есть дорожная карта, согласно которой к 2018 году у врачей средняя зарплата должна составлять 200% средней зарплаты по экономике, медсестер — 100%. Эта дорожная карта выполняется сегодня. В прошлом году нами был предпринят ряд мер в части повышения заработной платы относительно того, чтобы повысить заработную плату врачам-участковым, узким специалистам, медсестрам участковых и узких специалистов, врачам и среднему медперсоналу скорой медицинской помощи. То есть эта работа проводится, и значительные объемы средств направляются сегодня на выплату заработной платы.

Высокотехнологичная медицинская помощь — это тоже инструмент для уникальных специалистов, которых не много и которые проводят высокотехнологичные операции. 2,3 млрд руб. в прошлом году было направлено на высокотехнологичную помощь в республике. До 20% от стоимости оперативного вмешательства направляется на стимулирование оперирующих бригад. И в этом году мы получили федеральную субсидию из расчета, что наши высокотехнологичные центры будут оказывать эту помощь не только жителям нашей республики, но и жителям соседних субъектов. На 197 млн руб. мы в этом году получили больше, чем предыдущем, федеральной субсидии. Это 409 миллионов рублей. Это все вопросы касательно инструментов и ресурсов повышения заработной платы.

Повышение заработной платы идет, и в соответствии с указом президента мы все показатели выполнили

Панченко: В этом году медикам ждать повышения? Хоть какого-то, хоть 5%?

Вафин: Вы знаете, ответ такой: показатели той дорожной карты, которая сегодня расписана в соответствии с указом президента, в соответствии с ростом средней зарплаты по экономике, мы выполнили.

Панченко: Но все же не могут работать в высокотехнологичной сфере.

Вафин: Все не могут. Я говорю о средней заработной плате врачей, и она сегодня повышена. Мы увеличили доплаты участковым в прошлом году на 5 тыс. руб. Мы увеличили доплаты врачам скорой помощи, медперсоналу, узким специалистам. Повышение заработной платы идет, и в соответствии с указом президента мы все показатели выполнили.

Панченко: Адель Юнусович, наше время, к сожалению, подходит к концу. Сегодня такая тема, где вопросов множество. Я вам их передаю.

Вафин: Знаете, добавлю. Я сказал о трех основных шагах к здоровому сердцу. Я не сказал о лишнем весе. Все-таки надо следить за индексом массы тела. Формула везде есть, ее легко высчитать. Лишний вес — это не только эстетика, это еще и влияние на уровень вашего давления. Потому что каждый лишний килограмм дает 1 миллиметр ртутного столба вашего давления. Кто-то может сказать, что министр может позволить себе фитнес, а вот я не могу. Министр не может позволить себе фитнес из-за времени, но министр может позволить себе 40 минут физической активности в день. Я могу поехать на работу на велосипеде, я могу пойти на работу пешком, могу пойти с работы пешком, но в быстром темпе. И я постоянно контролирую количество километров, которое прохожу в сутки.

Панченко: Кстати, об этом. У нас поступило предложение от организации «Беги за мной»: вы пропагандируете движение, в день проходите не менее 5 км. Мы поддерживаем это. Ежедневно бегаем, по субботам устраиваем парковые забеги. В целях развития здорового образа жизни в республике предлагаем провести совместную пробежку с освещением в СМИ и социальных сетях.

Вафин: Только за! Никаких возражений, только за. Это должно стать привычкой. И самое главное, это не станет привычкой, если вы этим занимаетесь месяц, два, три. Вы должны этим заниматься год. Если вы год выдержите, то можно говорить о том, что вы сформировали полезную привычку. Если вы год принимаете ту самую таблетку, которая позволяет держать давление в норме, можно говорить о том, что это привычка. Если вы год ходите плюсом пять километров, то это полезная привычка. Это не сложно. Для чего это нужно? Наверно, для родных и близких, для того, чтобы не лишить их своего присутствия раньше времени. И надо думать, что лишить — это одно, а обречь семью на уход за прикованным к постели больного, который перенес инсульт или обширный инфаркт… Я не понимаю тех мужчин, которые видят какой-то героизм в том, что ходят с давлением в 200, и друг другу об этом рассказывают. Нет никакого героизма в том, чтобы стать беспомощным, а это может произойти в любую минуту с такими людьми. Наша задача в том, чтобы предупредить, а их — сделать все, чтобы снизить вероятность таких состояний. Даже 40 минут в день физической активности позволит вам снизить вероятность возникновения инсульта и инфаркта на 30-40%. Это очень большие цифры.

Панченко: Адель Юнусович, благодарю за участие в нашей онлайн-конференции. Желаю вам здоровья.

Вафин: Спасибо вам.

Панченко: Всего доброго.