«Ехала за первой книгой в издательство как в роддом, волновалась»

«Я держала в руках свою собственную первую книжечку с гордой надписью «содержит нецензурную брань»

— Наталия, расскажите, как вы начали писать и выкладывать свои записи в интернет.

— До Facebook я вела блог в «Живом журнале», и первые мои опыты, которые не касались работы, были именно на этой площадке. Как-то известные блогеры и писательницы Марта Кетро и Юлия Рублева затеяли смешную историю — они предложили написать всем что-нибудь на тему «мытая шея» — о том, как женщина собирается на свидание и это почему-либо обламывается. Я написала, все очень смеялись. Потом из этого поста вырос сборник под руководством Марты, он назывался «Одна женщина, один мужчина», мне предложили дать туда сколько-то текстов, в итоге взяли шесть — ими оканчивается эта книга. Так получилась первая моя публикация именно в книге.

Затем я перешла на Facebook, как и многие в 2010 году, когда в Москве начались массовые протесты на Болотной и проспекте Сахарова — в Facebook оперативная информация о месте сбора или укрытия распространялась мгновенно. Через год-два у меня вышли публикации рассказов и стихов в «Иерусалимском журнале» — за что отдельная моя благодарность главному редактору Игорю Бяльскому, и затем подборка рассказов в журнале «Знамя» — о чем я и мечтать-то не могла, но главный редактор Сергей Иванович Чупринин меня очень ободрил, спасибо ему.

— Как появилась первая книга — «Родина моя, Автозавод»?

— 45 лет я живу на улице Автозаводской, возле ЗИЛа. Поскольку волею судеб в последнее время я в основном работаю на фрилансе дома и выхожу разве что в магазин, банк или гулять с собакой, мой мир сузился до рамок собственного района. Я описывала увиденное и услышанное, получилась такая рубрика, которая сама собой назвалась «Родина моя, Автозавод» — ведь я же писала действительно именно про мой собственный район, а не про Фили и не про Таганку. Потом как-то решила вспомнить некоторых жителей из моего детства, которых давно уже нет на свете, — меня поразила мысль, что, быть может, только я и помню об их когдатошнем существовании. Писала, выкладывала на сайт Проза.ру и в Facebook. На «прозе» меня трижды номинировали на премию «Писатель года», один раз даже вошла в финал, но, честно говоря, это все меня мало интересовало.

«В конце ноября 2017 года я держала в руках маленькую свою собственную первую книжечку с гордой надписью «содержит нецензурную брань» — ничего не поделаешь, улица и ее голос без обсценной лексики невозможны». Фото philologist.livejournal.com

Через несколько лет внезапно на моей страничке в Facebook собралась аудитория в пару тысяч подписчиков, а мои друзья стали спрашивать, когда уже будет книга. Я все отмахивалась, хотя понимала, что материала набралось уже очень прилично. Окончательно решение попробовать сделать сборник пришло, когда мне передали очень лестные слова Дины Рубиной, которая прочла мои рассказы в журнале и сказала, что если будет книга, то она готова написать предисловие. Ну после такого было бы просто позорно не приняться за сборник! Он вышел в издательстве «Время», где у моего папы до того появилось несколько книг, мне очень помогли редакторы Алла Гладкова и Наталья Тимакова, им я страшно признательна, как и главному редактору Борису Натановичу Пастернаку, за то, что они не побоялись взяться за такую темную лошадку, как я.

Дина Ильинична написала прекрасное предисловие; ведущий литературный критик и моя бывшая коллега Галина Юзефович — очень лестную для меня аннотацию на обложку. А саму обложку и картинки нарисовала замечательная питерская художница Маша Якушина, с которой мы подружились еще в ЖЖ. Так что в конце ноября 2017 года я держала в руках маленькую свою собственную первую книжечку с гордой надписью «содержит нецензурную брань» — ничего не поделаешь, улица и ее голос без обсценной лексики невозможны. Ехала за ней в издательство прямо как в роддом, очень волновалась. Мне страшно понравилось то, что получилось.

«Моя ежедневная молитва проста — «люблю Тебя, Господи»

— В рассказах, составляющих книгу, часто встречается образ Господа. Расскажите, если это не слишком интимно для вас, о том, религиозный ли вы человек, что для вас значит вера в Бога?

— Скажу кратко. В церковь я пришла в сознательном возрасте, лет в 20, и после катехизации и разных полученных ответов на вопросы из книг о. Александра Меня и митрополита Антония Сурожского, проповедей о. Александра Борисова и о. Георгия Чистякова — меня не покидают понимание и вера в то, что Бог есть Любовь и что Он — благ. Это то, что дает мне ощущение осмысленности жизни, ответственности за сделанный выбор, ибо каждый день мы делаем сотни выборов, иногда очень страшных и тяжелых. Я скверная прихожанка, а моя ежедневная молитва проста — «люблю Тебя, Господи, помоги мне следовать за Тобой».

— Трансформировалось ли для вас как-то понятие Родины после того, как вы написали эту книгу?

— Автозавод, «малая родина» — определенно место моей личной силы, в ней я черпаю ресурс для существования. Здесь я все знаю, ничего не боюсь ни в какое время суток, я часть этой ноосферы, и, как у Левитанского, хоть и по существенно более трагическому поводу сказано — «я прочно впаян в этот лед, я в нем, как мушка в янтаре». Так что пока ничего никуда не трансформировалось. Ксюша (дочь, — прим. ред.) тоже живет на Автозаводской, через дорогу от нас, в квартире, где я родилась и выросла, и хоть она спокойно путешествует по миру, не зная проблем с языком, для нее, я знаю, наше родовое гнездо тоже является точкой притяжения и таким мощным тылом, которые заменяют многое. Иногда спрашиваю младших детей — может, переедем куда-нибудь? Пока что они категорически против…

«Автозавод, «малая родина» — определенно место моей личной силы, в ней я черпаю ресурс для существования. Здесь я все знаю, ничего не боюсь ни в какое время суток, я часть этой ноосферы». Фото Ksenia Medvedeva (facebook.com/natalia.kim.777)

— Вторая часть вашей книги состоит из небольших зарисовок. Каким образом у вас происходит работа над ними? Приходится ли тренировать глаз или это происходит само собой — вы видите ситуацию и хотите ее записать?

— Вторая часть книжечки состоит преимущественно из записанных монологов или диалогов. Многие меня спрашивают, как удается запоминать речь в таких деталях, — не знаю, конечно, я ничего специально для этого не делала, просто многолетний опыт интервьюирования, ведь он начинался, еще когда не было никаких диктофонов, с ручкой и блокнотом, видимо, выработал определенную наблюдательность, остроту памяти, у меня в принципе неплохой слух… Ну и потом, это же так интересно — дословно воспроизвести смешные какие-то интонации, реплики, ну или не смешные, а парадоксальные… Когда я что-то вижу или слышу, то, придя домой, немедленно сажусь за компьютер и записываю. Так вот насобиралось довольно много этих сюжетов и реплик, таким образом они и превратились во вторую часть.

«Я все время была занята работой, детьми, бытом»

— «Мне кажется, Наталия Ким — абсолютно сложившийся писатель. Не понимаю, где она была раньше» (Дина Рубина в предисловии к вашей книге). Почему, действительно, ваша книга не вышла раньше?

— Ну, во-первых, у меня в общем почти не было времени на какие-то записи «для себя», «в стол» — я все время была занята работой, детьми, бытом… И во-вторых, когда я начала что-то писать в ЖЖ или Facebook — совершенно не думала о том, что это может вылиться в книжку. «Ты писатель», — говорили мне мои друзья и читатели в соцсетях, давай, мол, жми! Но мне все это казалось несерьезным еще и потому, что у меня крепко развит так называемый «синдром самозванца». Поэтому, когда книга вышла и ее начали хвалить публично, мне все время казалось (да и сейчас кажется), будто это все не обо мне и не о том, что я написала, а о какой-то другой страшно талантливой тетеньке.

— Кстати, а как отреагировала критика и просто читатели на вашу книгу?

— 1 декабря возле стенда издательства «Время» была презентация книжки на выставке нон-фикшен. Я пришла, должна была быть автограф-сессия… Села — и не разгибалась, подписывая книжки, на второй сотне перестала считать. Пришло столько народу, что у меня падала челюсть. Редакторы «Времени» потом говорили, что никогда не видели, чтобы на дебютную книжку никому не известного автора была такая реакция, еще ведь сработало «сарафанное радио», приходили люди со стендов других издательств, я при этом присутствовала, вот, мол, говорят, у вас тут есть… Это, конечно, было для меня ошеломительно.

Книжка продержалась на сайте «Лабиринта» в топе-50 по продажам месяца полтора, в книжных магазинах, по слухам, ее покупали по несколько штук сразу. Потом в личных сообщениях я стала находить письма от незнакомых читателей, которые благодарили меня за «Автозавод», а затем прислали мне ссылки на положительные отзывы таких маститых людей, как Николай Александров, Александр Архангельский, Майя Кучерская… И кончилось это все тем, что Майя выдвинула мою книжечку на премию «Национальный бестселлер», она вошла в лонг-лист. Премия эта устроена таким образом, что есть люди, номинирующие книги, а есть выбранные рецензенты. И если до премии я получала только положительные отзывы, то тут понеслось… Не буду подробно, но меня совершенно поразило, что некоторые критики собственно о книге-то почти ничего не написали, а что написали, то осталось впечатление, будто либо они ее не читали толком, либо вообще про что-то другое сообщают. Ну и, конечно, переход на личность автора (мою то бишь), его семью — это тоже отдельный восторг. Уж не говоря о том, что даже имя мое они написали с ошибкой.

Но, честно говоря, меня это все не задевает сильно, потому что есть четкое ощущение, что после того, как книга отправилась в самостоятельное плавание, это все уже ко мне почти не имеет отношения, ни на что повлиять я не могу, да и незачем пытаться. Не бежать же к ним в блоги и не кричать — вы неправы, я совсем не так это все вижу, как вы поведали читателям, вот я сейчас вам объясню!.. Смешно же.

— А как на вас лично повлиял феномен Facebook и вообще соцсетей? Можете назвать вдохновляющих вас личностей, которые также выросли из соцсетей в «настоящих» писателей?

— Мне думается, что не будь соцсетей, никакой бы книжки в моем случае не получилось бы точно. Мгновенная реакция от читателей-френдов — это такой бензин в топку любого творческого человека. Из соцсетей выросли яркие писатели — уже вышеупомянутые Марта Кетро и Юлия Рублева, а также очень любимые мной Наринэ Абгарян, Тинатин Мжаванадзе, Марианна Гончарова, Лора Белоиван… Не помню, кто не так давно сказал, что 2000-е — это время писателей-женщин, им, мол, уготовано менять судьбы современной литературы. Не знаю, но видите, я сейчас перечислила только женщин — это, возможно, касается именно сетевого сегмента, либо я просто мало информирована, сижу в своем собственном углу и вижу очень небольшой кусок больших событий — запросто может быть и так.

«Когда книга вышла и ее начали хвалить публично, мне все время казалось (да и сейчас кажется), будто это все не обо мне и не о том, что я написала, а о какой-то другой страшно талантливой тетеньке». Фото lapadom.livejournal.com

«В марте должна сдать второй сборник»

— Расскажите, пожалуйста, о второй книжке. Когда ее ждать?

— Я робко спросила своих издателей, когда уже прошло какое-то время после выхода «Автозавода», довольны ли они мной и интересно ли им будет дальше сотрудничать, и получила положительный ответ. Поскольку у меня есть немало текстов, которые к «Автозаводу» никак вообще не относятся, я их собрала, почистила и теперь дописываю еще несколько давно задуманных и начатых рассказов. В марте должна сдать второй сборник… Меня предупреждали, что это затягивает!

— Что вы думаете о современном литературном процессе?

— Я не историк литературы и не критик, поэтому боюсь делать какие-то заявления или обобщения, могу только сказать, что сама как раз в 90% случаев читаю отечественную литературу, почему-то последнее десятилетие мне это больше интересно. Впрочем, если говорить о детской литературе, то тут как раз наоборот — на рынок выходит огромное количество прекрасных переводных новинок, однако это разговор надолго. Немедленно хватаюсь за каждую свежую книгу Людмилы Петрушевской и Людмилы Улицкой, и мне совершенно неважно, что о них говорят специалисты в той или иной окололитературной области, — это мои любимые писатели, и точка. Особняком стоит «илиада и одиссея» Александра Чудакова — «Ложится мгла на старые ступени» — знаю, кажется, наизусть почти с любого места. Огромное впечатление произвела книга Мариам Петросян «Дом, в котором». Очень люблю романы Елены Катишонок, мне бы страшно хотелось уметь писать так, как делает это она, но это из области фантастики. Из более современных авторов, помимо сетевых, о которых сказано выше, сердце мое принадлежит Алексею Моторову, Саше Филиппенко, Александру Снегиреву, Анне Матвеевой, Елене Минкиной-Тайчер… Но скольких же авторов я еще не прочла!..

Первая часть интервью