Всеволод Чаплин: «Роман «Автобиография Иисуса Христа» станет событием. С огромным знаком «минус»

Йесус для либералов

Роман Олега Зоберна «Автобиография Иисуса Христа», убежден, станет событием. Но для меня — событием с огромным духовным знаком минус, причем огромным именно потому, что громкое будущее роману практически обеспечено. Пока про книгу знают немногие вне профессионального круга литераторов и критиков. Однако нетрудно предположить, что текст будет издан немалыми новыми тиражами, переведен на несколько языков, а затем экранизирован.

Книга написана, прямо скажем, талантливо и очень добросовестно. Язык красив необычайно. Реалии проработаны многолетним чтением древних текстов и многолетними же путешествиями по библейским землям. Образы очень «настоящие», сочные, легко представимые — грядущему кинорежиссеру не надо будет метаться в поисках характеров, да и свободы у него останется не так много. Изо всех «альтернативных» интерпретаций жизни Христа новый роман, на мой взгляд, уступает только булгаковской — хотя последняя, конечно, более фрагментарна. «Евангелие от Иисуса» Жозе Сарамаго по сравнению с книгой Зоберна кажется занудным, схематичным, банальным. Философичность у нашего автора «запакована» в афористичные фразы и сами образы, а не нагромождена в авторских рассуждениях, как у Никоса Казандзакиса, чей знаменитейший и скандальнейший роман «Последнее искушение Христа» безусловно проигрывает книге Зоберна и по литературному мастерству, и по дерзости.

Как раз о дерзости и поговорим. Йесус, герой Зоберна, пускается в откровенный разврат и торгует наркотическим куревом. Он одобряет гомосексуализм, зоофилию, аборт, самоубийство — словом, практически все то, что осуждается канонической Библией и историческим христианством, но нравится их либеральным критикам. Упомянутый герой разделяет множество религиозных взглядов, по определению несовместимых с христианскими, — деизм, учение о переселении душ, восприятие жизни как зла. Йесус Зоберна — ни в коем случае не Бог, а грешный человек, делающий карьеру пророка и целителя, склонный к обману и эксплуатации, любящий женщин, вино, комфорт, деньги и прочие материальные блага.

«Страсти Христовы», анонимный художник XV в., Нидерланды (wikipedia.org)

Понятно, что с Евангелием эта картина не согласуется никак. Московский писатель старается ниспровергнуть все, что в христианстве есть неотмирного и Божественного. Но одну «святыню» он не смеет тронуть даже пальцем. Более того — как раз на поклонении ей он основывает картину мира и жизни своего героя. Святыня эта — грешный человек, наслаждающийся земным бытием. Конечно, Йесус не умирает на кресте — он, надев женское платье, уходит в Дамаск в надежде на спокойную старость. Вместо него умирает Иуда — но делает это добровольно, а мы помним, что в системе ценностей главного героя самоубийство есть прекрасное избавление от тягот бытия.

Двойник Христа

В общем, постмодернистская деконструкция получается неполной — и от того бистандартной, непоследовательной, неубедительной. «Разрешено» претендовать на разрушение ценностей, которые христиане считают вечными, — и самого образа Христа. Но автор не дерзает посягнуть на идолы, которые либеральная среда обычно считает незыблемыми — на жизнь человека, его комфорт, свободу секса и вообще свободу. Герой «автобиографии» вызывает жалость — и одновременно симпатию, «понимание» среди обывателей, которым потребительские установки милее и ближе всего.

Йесус Зоберна «включает» свою версию христианства в набор ценностей общества потребления. Пытается превратить Христа из Судьи и Отца — в продавца и в товар одновременно, в подобие Симона Волхва. Вот лишь две цитаты из рассуждений центрального персонажа романа — не самые кощунственные, но симптоматичные.

«Слова не могут быть лживыми, они могут быть только сильными или слабыми». «Что уж тут лукавить, лучше иметь большое доброе сердце и сундук с серебром, чем просто большое и доброе сердце, это понятно и ребенку! Товар к товару, слово к слову, медяк к медяку, и не стыдись благодарить за сытую и беззаботную жизнь Бога, имя которого — Меркурий Сверхприбыльный».

Неслучайно это учение радостно приветствует главный редактор «Радио Свобода» Дмитрий Волчек, написавший для обложки книги: «Христианство XXI века должно быть именно таким». Да, кому-то очень хочется поставить Христа на полку супермаркета. Но блестяще сказала на либеральнейшем, оппозиционнейшем, но все-таки православном сайте «Ахилла.ру» Анна Скворцова: «Есть риск увлечься ей (этой книгой, — прим. авт.) и принять за Христа кого-то другого, того, кто «рядится в одежды ангела света» и не может открыть людям врата Небесного Царствия. Погружаясь в текст, мы соединяемся мысленно с его героем, и велика опасность, что, когда придет Христос настоящий и постучит в двери человеческой души, Ему уже не откроют, потому что место внутри горницы окажется занятым Его двойником».

«Йесус» из «автобиографии» не просто пытается лишить Евангелие главных вещей — Неба, суда, вертикали, вечности. Он не просто служит тем, кто прячется от встречи с Богом — прячется либо в грехах, либо в житейской «пользе». Он есть икона антихриста. Автор, конечно, не может этого не знать, и тогда самым интересным становится вопрос о его глубинных интенциях — или об отсутствии таковых.

Эль Греко, «Изгнание торгующих из Храма» (wikipedia.org)

Вопросы автору

Олег Зоберн — не атеист, не персонаж ряда Pussy Riot и Femen, не политический антиклерикал. Он — выходец из известной московской православной семьи. Учился в воскресной школе, затем — на миссионерском факультете Свято-Тихоновского православного университета. Он сохраняет православную религиозную практику — как минимум остаточную. В интервью «Независимой газете» он говорит: «Я верующий человек и отвечаю только перед Богом, чего же мне людей бояться? Вспомним слова псалмопевца Давида: «Господь — свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь — крепость жизни моей: кого мне страшиться?»

Интересно, что параллельно с выходом романа в Церкви возникла дискуссия о взглядах протоиерея Владимира Головина из татарстанского Болгара. Тот говорит про Христа: «Он — не Бог. Он — Богочеловек». Утверждает, что Иисус теоретически мог согрешить. Смакует физиологические подробности Его жизни. Появляется новая мода — или целая тенденция, заимствованная у западных «ниспровергателей»?

Защитники Зоберна, конечно, могут сказать, что Йесус — это не Христос. Подобное давно говорят апологеты Булгакова. Но название и обложка говорят сами за себя, да и живущий среди нас автор гораздо более доступен для прямых вопросов.

Вытеснил ли детскую и юношескую веру «мудрый» постмодерн? Или не было веры, но была и осталась игра? Или преодоление личных трудностей заменило надежду самонадеянностью? Или просто… смотри цитату про слова и медяки? Автор, похоже, хотел бы избежать ответа. Неужели мы никогда его не узнаем?