«Я не буду петь в «Голосе» на татарском языке — непонятно куда может привести эта авантюра»

«Я пытался заняться вокалом с мамой, но ничего не получалось»

— Данил, расскажите о своем пути к карьере исполнителя и появлению в проекте «Голос». С чего все начиналось?

— Начну с того, что я родился в Зеленодольске, а моя мама — заслуженный работник культуры. Она «била» буквально по всем фронтам — она и актриса драматического театра, и оперная певица. По ее словам, я был долгожданным ребенком, и она очень ответственно подошла к процессу моего создания: слушала классическую музыку, когда была мной беременна, сама вязала мне красивые вещи. В общем, она очень меня ждала. И мой творческий путь начался очень рано, буквально с трех лет — мама привела меня в местный дворец культуры, где она играла в спектакле, и я помогал там: менял декорации в перерывах, открывал-закрывал занавес. Так что я в теме с самого начала и не понимаю, как может быть иначе.

Когда я чуть-чуть подрос и мне было где-то 6 лет, я уже играл в спектакле «Маша и Витя» (играл соответственно Витю, а не Машу). Потом меня отдали в танцевальную студию, затем в КВН, а потом я начал вести разные концерты. Что касается вокала, то запел я примерно в 16 лет.

— Заботу по обучению вокальному мастерству на себя взяла ваша мама?

— Я занимался в специальных школах и кружках всем, кроме вокала. Да, я пытался заняться вокалом с мамой, но ничего не получалось, потому что отношения мамы и сына все-таки не те, что у педагога и ученика. Вообще, в свое время у нас были довольно напряженные отношения — до тех пор, пока я не переехал в Москву. Дело в том, что мы оба творческие люди и имеем одинаковые свойства характера, поэтому на определенном этапе было очень много разногласий. Но все это в конечном итоге только пошло на пользу.

А мой первый концерт состоялся еще тогда, когда я учился в школе — классе в седьмом. Вместо новогоднего праздника завуч решила организовать мой сольный концерт. Все было очень здорово — я собрал полный зал, танцевал, пел, мы играли в КВН. Тогда у меня не было своих песен, так что звучали только «кавера». Конечно, в тот момент я не думал, что пение станет для меня делом всей жизни (я подозревал, но не был уверен).

«Я очень хорошо отношусь к татарстанским конкурсам, потому что они меня воспитали, дали определенную закалку, причем настолько сильную, что сейчас меня вообще невозможно сломать». Фото vk.com

«Когда я еще жил в Зеленодольске, мы с Диной Гариповой работали вместе по ресторанам, по конкурсам красоты...»

— А как еще вы реализовывали свой творческий потенциал до проекта «Голос» — в Татарстане?

— В Татарстане был известный фестиваль «Созвездие», который я отмечаю во всех своих интервью, потому что это абсолютно уникальное явление, где огромное количество талантливых детей имеют возможность показать свое мастерство. Каждый участник хочет быть лучшим, каждый хочет победить — это невероятная закалка. По сути, все творческие деяния, которые мы тогда совершали, были исключительно в рамках «Созвездия», потому что это был единственный масштабный конкурс, где можно было себя показать, что-то выиграть и занять какое-то положение в творческом сообществе.

— В начале этого года общественность активно обсуждала татарстанские музыкальные конкурсы и премии — некоторые высказывались негативно и советовали немного усовершенствовать их наполнение. А вы как считаете, надо ли что-то менять?

— В целом я очень хорошо отношусь к татарстанским конкурсам, потому что они меня воспитали, дали определенную закалку, причем настолько сильную, что сейчас меня вообще невозможно сломать. Во многом благодаря им я сейчас прекрасно знаю, чего я хочу, и упорно иду к своей цели. Это происходит от того, что с самого детства нас тренировали так, что мы всегда должны идти и побеждать.

— В одном из интервью вы рассказывали о том, что в Зеленодольске дружили и работали с Диной Гариповой. О ней в последнее время мало что слышно — вы не в курсе, как у нее сейчас дела?

— В прошлую пятницу у меня был прямой эфир на «Голосе», где мы встретились с Диной, но нам удалось поговорить буквально 40 секунд, потому что у нее были свои дела, интервью, съемки. В последнее время мы нечасто списываемся, но вот раньше, когда я еще жил в Зеленодольске, мы работали вместе по ресторанам, ездили по всяким мероприятиям, по конкурсам красоты. Сейчас я тоже мало о ней слышу, как и вы, но, судя по тому короткому разговору, который у нас недавно случился, у нее все довольно неплохо.

«Есть одна песня, которая спасала меня везде, на всех корпоративах и татарских выступлениях, — это «Алмагачлары»

— Данил, если не ошибаюсь, вы пытались попасть на проект три раза. Почему две предыдущие попытки не увенчались успехом?

— Это правда, я попал в «Голос» с третьего раза и сейчас могу сделать какие-то выводы на этот счет. Могу сказать, что на тот момент меня одолевали очень сильные сомнения по поводу моей творческой деятельности в целом. Мне было всего 17—18 лет, когда я пытался попасть на кастинг. Когда я не попал в первый раз, все вроде бы прошло нормально, а во второй раз у меня случилась истерика. Я позвонил маме и сказал: «Блин, ну, может быть, это что-то не то — не мое?». Тогда она попросила меня не сдаваться и сказала, что это просто очередной этап, который надо пройти.

Сейчас я понимаю, что каждая ошибка, каждый прокол или неудача в любом случае обернется для тебя важным уроком. Все, что ни делается — к лучшему. И, поверьте, негативный опыт еще более ценен, чем позитивный, потому что он направляет тебя в нужное русло и учит правильно интерпретировать все то, что с тобой происходит.

«Поверьте, негативный опыт еще более ценен, чем позитивный, потому что он направляет тебя в нужное русло и учит правильно интерпретировать все то, что с тобой происходит». Фото vk.com

— Вы три раза пытались попасть на проект, вам это, наконец, удалось, но главный вопрос — зачем? Как он вам поможет?

— Я считаю, что «Голос» может помочь только тем, у кого есть определенный багаж репертуара за спиной. Я лично до проекта упорно шел по своей карьерной лестнице, снимал клипы, записывал песни и прямо сейчас готовлю альбом. Не может быть такого, чтобы человек пришел на «Голос» без какого-либо материала, затем дошел до финала. Вернее, такое может быть, но обычно это заканчивается непонятно чем — после окончания проекта для участника начинается полная пустота, и он остается в тени. Думаю, можно по пальцам одной руки пересчитать людей, которым помог «Голос», и это произошло лишь потому что в их арсенале с самого начала был какой-то качественный материал.

— Насколько я знаю, в проекте есть возможность исполнения песен на родном языке: почему вы решили не петь песню на татарском?

— У меня с татарским языком всегда были небольшие проблемы — я очень плохо его знаю (смеется). Но есть одна песня, которая спасала меня везде, на всех корпоративах и татарских выступлениях, — это «Алмагачлары». Она у меня «от зубов отлетает», и больше я ничего не знаю на татарском, кроме «исенмесез» и «саубулыгыз».

Точно могу сказать, что я не буду петь в «Голосе» песню на татарском языке, потому что это авантюра, которая может привести непонятно куда. Главное, чего я буду бояться в этом случае — забыть текст. Когда ты поешь на английском, ты просто можешь придумать что-то на тарабарском, если забыл слова — знание английского языка у российского зрителя среднее, так что люди могут пропустить этот момент мимо ушей. С татарским так сделать не получится.

«Агутин до безумия талантливый музыкант — мне хватило буквально пары минут общения с ним, чтобы понять, насколько он многогранен»

— Скажите, а нет ли у вас разочарования в современной российской поп-музыке?

— Есть что-то подобное, но я бы не сказал, что это разочарование. Понимаете, артисты, которые создают такой контент, они ведь делают это для народа — они делают то, чего от них хотят люди. Все очень просто: прямая бочка, примитивная гармония, четыре аккорда. Людям зачастую нужно именно это — такова ментальность. Конечно, с этим можно что-то сделать, и несмотря на то, что это будет очень сложно, я все равно ставлю перед собой такую задачу — своим творчеством я хочу задать новый вектор качественной музыки.

— Не могли бы вы назвать трех топовых исполнителей в России сейчас?

— Первым у меня в голове возник Monatik, но это не Россия, а Украина. Вообще, как бы лестно это ни звучало, первым я назову Григория Лепса. Я работаю с ним и знаю, как создаются его композиции. Сейчас он пишет альбом в Штатах — это огромный денежный ресурс, но на выходе должна получиться очень качественная русская рок-музыка. Согласитесь, что бы Лепс сейчас ни спел, в отличие от меня, например, это точно будет хитом и понравится огромной аудитории.

Григорий Викторович сейчас в таком статусе, что он реально может петь то, что он хочет. А по своей природе он офигительно крутой рок-музыкант — именно этим направлением он сейчас и занимается. Это будет чистый рок.

«Григорий Викторович сейчас в таком статусе, что он реально может петь то, что он хочет. А по своей природе он офигительно крутой рок-музыкант» Фото peopletalk.ru

Я бы также назвал Диму Билана и Леонида Агутина. Агутин стал известен, наложив прямую бочку на латинские ритмы, причем, сделал он это очень грамотно, адаптировав иностранную музыку к нашему народу — это просто гениальный ход. Ну и, помимо этого, Леонид Агутин до безумия талантливый музыкант — мне хватило буквально пары минут общения с ним, чтобы понять, насколько он многогранен.

«В караоке бывало, что гость хочет спеть Басту, но знает только припев и не может прочитать рэп»

— По каким-то причинам сейчас на пике популярности находится именно рэп. Может быть, вы хотели бы попробовать себя в этом жанре?

— Я пробовал себя в этом жанре, когда работал в караоке: бывало, что гость хочет спеть Басту, но знает только припев и не может прочитать рэп. В этом плане я сталкивался с этим направлением, да. А вообще, в идеале можно записать с кем-нибудь дуэт. К примеру, с Jah Khalib, которого я считаю очень крутым рэпером.

— А какую музыку вы предпочитаете слушать?

— В основном это западный материал — ничего русского в моем арсенале, кроме Меладзе и Агутина, никогда не было. Я люблю фанк, джаз, блюз. Вообще, я меломан и очень многогранен в этом отношении, но для меня главное, чтобы музыка не была сделана только ради того, чтобы заработать деньги. Есть музыка ради музыки — это то, что происходит сейчас на Западе, и есть то, что в основном встречается у нас — то, что вы можете услышать по радио в такси.

— Хотелось бы снова вернуться к проекту: скажите, остались ли у вас серьезные конкуренты на конкурсе и как бы вы оценили свои шансы на победу?

— Главный конкурент, который у меня был (по моему мнению) уже вылетел с проекта — это Миша Гришунов из команды Леонида Агутина. А шансы на победу я вообще никак не оцениваю — мне победа абсолютно не важна. Для меня важен сам процесс: к примеру, мне было интересно узнать, каково это — выступать в прямом эфире, когда на тебя одновременно смотрят несколько миллионов человек. А за победой я не гонюсь — я в этом абсолютно не заинтересован.

— Данил, скажите, как вы планируете выстраивать свою карьеру после проекта?

— Я хочу развиваться по трем направлениям: помимо вокала я хотел бы быть ведущим и диджеем. Вообще, прямо сейчас мы записываем треки, которые кажутся нам наиболее хитовыми или крутыми, но на данном этапе я не могу сказать, что альбом выйдет в ближайшее время (хотя это обязательно произойдет в перспективе).