«Все происходящее нынче в Татарстане напоминает украинский языковой кейс»: взгляд из Донбасса

Братание на абсурде

Раньше в Татарстане всем необходимо было изучать татарский язык, и люди были этим недовольны. Ну, правда, зачем учить язык, на котором можно говорить только на уроках с представителями национальной интеллигенции, утомляющими своей унылой пассионарностью, а еще исключительно в деревнях. Мы едем в деревню? Нет. Тогда зачем?!

Так видится эта картина с расстояния в тысячу верст от Казани, из Донецка. Отсюда не разглядеть отдельные нюансы и детали, да и имена спикеров, высказывающихся о проблеме, трудноразличимы и не говорят ни о чем.

И продолжим.

Теперь в Татарстане отменяют изучение татарского языка, и люди этим недовольны. В самом деле, мир глобализируется, интернет ровняет языковой ландшафт огромным безжалостным бульдозером. Если полвека всемирной интеграции пройдут подобными темпами, то в живых останутся только громадные языковые «пики», которые могут предъявить в свою защиту хотя бы четверть миллиарда носителей. А остальные наречия умрут, как умерли языки американских индейцев, превратившись в сувенир из резервации. Мы хотим в резервацию? Нет. Тогда зачем?!

«Теперь в Татарстане отменяют изучение татарского языка, и люди этим недовольны. В самом деле, мир глобализируется, интернет ровняет языковой ландшафт огромным безжалостным бульдозером». Фото gossov.tatarstan.ru

Ситуация с ограничением изучения татарского языка или, наоборот, его углубленным повсеместным обязательным курсом издалека напоминает классическую восточную притчу о Ходже Насреддине, ребенке и ослике. Как ни устраиваются герои этого короткого анекдота — Ходжа на ослике, ребенок на Ходже, так и эдак — все не так. Сторонние комментаторы находят неопровержимые аргументы, убедительно доказывающие абсурдность именно такого выбора. Помнится, история заканчивается тем, что Ходжа взваливает животное на плечи и идет с ним. Ситуация, доведенная до крайнего абсурда, оказывается вне критики, на такую мизансцену законы логики уже не распространяются, тут нечего обсуждать, а потому пусть будет так. Смиряемся.

Все это не столько смешно, сколько по-своему мудро или хорошо подмечено. Пытаясь разрешить то или иное внутреннее противоречие, общество часто выбирает вариант, неприемлемый ни для кого и на нем останавливается. В ситуации, когда плохо всем, люди проявляют удивительную способность брататься.

Украинский сценарий

Почему такое внимание к татарскому языку из Донецка, кроме того, что сам татарин, но родившийся в Донбассе, изрядно подрастерявший знание языка, на котором говорили отец и мать, но все же. Может быть, потому, что все происходящее нынче в Республике Татарстан напоминает украинский языковой кейс.

Украина в ее границах до 2014 года была достаточно удалена от очевидного понимания восточной эстетики, мудрости и иносказательности. Но с так называемым «языковым вопросом» тоже сталкивалась, причем градус противостояния был точно не ниже, чем сейчас в Татарстане.

«В попытке воспользоваться известной методикой, учиться на чужих ошибках, зададимся вопросом: «Смогла ли Украина решить для себя задачу безболезненного сосуществования в стране двух языков?» Очевидно, что нет». Фото lugansk1.info

Как правильно проецировать украинское отношение к государственному билингвизму на то, что сейчас происходит в субъекте Российской Федерации, очень сильно зависит от того, на чьей стороне в тех и других событиях находится наблюдатель, который вроде бы должен быть категорически независимым, но откуда такому взяться?! Языковая проблема обладает удивительной особенностью не оставлять равнодушным никого, и, как это иногда случается в спорте, даже небольшой стычки на игровом поле часто оказывается достаточно, чтобы болельщики с трибун бежали вниз помогать своей команде разобраться с противником. Что характерно, в таких ситуациях и судьям приходится биться за кого-то или вовсе убегать, в противном случае им наваляют и те, и другие.

В попытке воспользоваться известной методикой, учиться на чужих ошибках, зададимся вопросом: «Смогла ли Украина решить для себя задачу безболезненного сосуществования в стране двух языков?» Очевидно, что нет. С самого начала, и с каждым годом увеличивая давление в этом направлении, Украина реализовывала политику вытеснения у себя русского языка «на улицу», его маргинализации и превращения из полноценного средства общения в некий устный диалект восточных провинций. Декларируя равенство всех языков и наречий, имевшихся в стране, Киев на деле руководствовался известным допущением — «вам же никто не запрещает говорить по-русски дома?». Из всех остальных локаций: школ, телевидения, газет, не говоря уж о госструктурах, русский язык настойчиво, но безальтернативно выдавливался.

Иначе придется ходить с ослами на собственных плечах

Кажется, в этом месте представители защитников интересов татарского могут указать на то, что официальная российская политика в отношении языка Тукая и Такташа начинает слишком уж напоминать то, что делалось по отношению к русскому языку на Украине. Где же пресловутая эмпатия, спросят они.

Но с другой стороны, желание Киева заставить говорить на украинском те регионы, в которых до того к «мове» относились с уважением, пусть и не более, стало одной из причин, по которой русскоязычные области Украины решились в 2014 году на открытый протест. Вспоминая уже это обстоятельство, возникает вопрос: достаточно ли точно совпадает административная граница Татарстана с границей распространения татарского языка и не получится ли, что перегиб в усердии с изучением де-факто чужого наречия не приведет к возникновению инициативы у отдельных городов и районов вернуться «домой в Россию». Тем более что для этого не нужно ломать стену, достаточно войти в соседнюю дверь.

«Можно ли в данной ситуации предложить некий универсальный совет по части «языкового вопроса», который помог бы избежать слишком уж сильной радикализации настроений? Рискну предположить, что можно, хотя звучать он будет парадоксально: «Не слушать ничьих советов, иначе придется ходить с ослами на собственных плечах». Фото Максима Платонова

Вероятно, что это все слишком радикальные сценарии, автора этих строк пару раз уже упрекали в том, что он недостаточно точно «чувствует» российскую политическую ситуацию, и это тот случай, когда на упрек совершенно нечего возразить. Но с другой стороны — перед глазами трагический украинский опыт, который невольно проецируется на уж очень похожую языковую ситуацию.

Можно ли в данной ситуации предложить некий универсальный совет по части «языкового вопроса», который помог бы избежать слишком уж сильной радикализации настроений? Рискну предположить, что можно, хотя звучать он будет парадоксально: «Не слушать ничьих советов, иначе придется ходить с ослами на собственных плечах».

Хотя в жизни так получается редко.