«В Крыму и Севастополе нельзя набирать правительство из приезжих»

Есть Чалый и есть все остальные

— Вы писали у себя в «Фейсбуке», что так называемый «раскол элит» в России представляет собой «организационно-деятельную игру», то есть процесс, модерируемый извне. Также вы писали, что в Крыму эта игра тестируется уже давно. Назовите, пожалуйста, крымские группировки, которые «конфликтуют» в ее рамках.

— Я имел в виду прежде всего не Крым, а Севастополь как отдельный регион. В Севастополе эта игра заключается в, скажем так, борьбе за наследство «Крымской весны» 2014 года. Есть группа Алексея Чалого, ныне депутата законодательного собрания Севастополя, который преподносит себя как истинного героя «Крымской весны» (называя ее «Русской», чтобы подчеркнуть некую отдельность Севастополя от Крыма), торжественно отмечает каждую годовщину присвоения ему титула «народного мэра» и, в общем, доказывает, что именно вокруг него и его окружения строится настоящее патриотическое движение. Естественно, это встречает сопротивление, потому что с идеей воссоединения с Россией в 2014 году вышла не какая-то отдельная личность — вышли все люди. И они не принимают разделения на «правильных» и «неправильных» патриотов.

Севастопольская же элита раскалывается именно по этому признаку. Причем борьба за постукраинские ценности носит ожесточенный политический характер. В результате этой борьбы «правильных» с «неправильными» многие органы власти в регионе поделены на лагеря, и из-за этого Севастополь никак не может стать городом развития. То же заксобрание поделено практически пополам — не по партийному признаку, а по признаку лояльности «народному лидеру».

Продолжение всей этой истории мы видим на федеральном уровне. Отличительный признак этой идеологической борьбы — в «правильности» понимания тех или иных смыслов: смысла партии власти, или патриотизма, или тех или иных памятников. Ну вот недавний пример — дискуссии вокруг трактовок смысла Общественной палаты: это орган, который борется за некие ценности, или это орган, который представляет слои населения? Который поддерживает власть в ее начинаниях или оппонирует ей?

«Есть группа Алексея Чалого, ныне депутата законодательного собрания Севастополя, который преподносит себя как истинного героя «Крымской весны», торжественно отмечает каждую годовщину присвоения ему титула «народного мэра» и, в общем, доказывает, что именно вокруг него и его окружения строится настоящее патриотическое движение». Фото sevzakon.ru

Сегодняшняя особенность этого «раскола» в том, что все на самом деле находятся в одном и том же лагере. В Севастополе то же самое. Раскол идет внутри, например, партии «Единая Россия». Чалый, не будучи членом ЕР, шел на выборы в законодательное собрание со своей командой как «командой Чалого за ЕР». И ЕР позиционировалась как часть команды Чалого. И сегодня мы видим, что одна часть ЕР ориентируется на федеральный политсовет партии, а другая — на конкретного лидера.

Группа Чалого благополучно свергла губернатора Севастополя, превратив его в политически ничтожную фигуру. И одно из следствий борьбы в рамках «организационно-деятельной игры» в том, что новый врио губернатора Дмитрий Овсянников вместо того, чтобы стать неким модератором этих конфликтов, во многом встал на сторону группы Чалого и таким образом, как мне представляется, усугубил ситуацию.

Сейчас это обострение усилиями федерального центра спрятано в интересах избирательной кампании (выборы губернатора Севастополя пройдут 10 сентября 2017 года, — прим. ред.), и последняя протекает нормально, но, думаю, после выборов «организационно-деятельная игра» продолжится.

Рука Москвы

— Все-таки не совсем понятно, в чьих интересах действует Чалый? То есть кто организует эту игру и с какой целью?

— Чалый всегда действует в своих собственных интересах, как бизнесмен. Но этот внутренний конфликт в Севастополе используют политические силы, чтобы раскачать ситуацию. В принципе, одного этого конфликта хватает, чтобы испортить впечатление от результатов марта 2014 года применительно к Севастополю — потому что от города были совсем другие ожидания, он мог и должен был стать символом гражданской консолидации.

Кто именно пользуется этим конфликтом? Украинские пропагандисты, российская оппозиция. Пользуются не те, кто конфликт инициировал, а те, кому он выгоден. Они бесконечно апеллируют к этой истории, говоря, что признаки раскола мешают Севастополю развиваться, что этим обусловлено заметное отставание по ФЦП (федеральная целевая программа «Социально-экономическое развитие Республики Крым и г. Севастополя до 2020 года», — прим. ред.).

«Овсянников должен стать самостоятельной фигурой. Пока же все его последние решения по стратегическим вопросам приняты вместе с Чалым». Фото sevzakon.ru

— Итак, Овсянников в сентябре изберется, но подспудное противостояние в Севастополе продолжится, так?

— Я думаю, что на Овсянникове будет груз ответственности уладить это противостояние, решить этот вопрос так или иначе, консолидировать город вокруг реальной власти. Потому что власть в городе должна принадлежать власти, а не неким теневым «народным» фигурам, которым путем пропаганды близких СМИ, идеологических союзников создан ореол виртуального центра принятия решений по всем ключевым вопросам.

Овсянников должен стать самостоятельной фигурой. Пока же все его последние решения по стратегическим вопросам приняты вместе с Чалым. По тому же генплану города, например. В итоге генплан отложен на два года. Вице-премьер Козак предложил доработать его совместно с Министерством обороны, мнение которого тот же Чалый просто игнорировал. Правильные законы и стратегии принимаются тогда, когда они консолидировано поддерживаются обществом, элитами, политическими силами, а не одной виртуальной самопровозглашенной элитной группой, как в данном случае.

— А вы согласны с агентством «Минченко Консалтинг», которое утверждает, что Овсянникову мешает образ человека, присланного из Москвы?

— Да, я думаю, мешает. Скорее даже, ему мешает модель поведения человека, присланного из Москвы. Сегодня ключевые позиции в правительстве Севастополя также занимают приезжие, Овсянников не назначил никого из представителей местных кадров. Я знаю несколько квалифицированных чиновников высокого уровня, не нашедших себе места в Севастополе и работающих сегодня в Крыму.

Почему Севастополь и в украинские годы был близок по духу Москве и России? Потому что в городе был высокий уровень квалификации кадров, были профессионалы в любой сфере. Там есть филиал МГУ, очень сильный Севастопольский государственный университет. Кузница кадров работала. И набирать правительство из приезжих, не обращая внимания на сильные кадры внутри Севастополя, — это, конечно, ошибка. Люди это не принимают, потому что уровень севастопольского патриотизма очень высок, они действительно считают себя особенными. Конечно, такая модель поведения Овсянникова играет против него.

«Почему Севастополь и в украинские годы был близок по духу Москве и России? Потому что в городе был высокий уровень квалификации кадров, были профессионалы в любой сфере. Там есть филиал МГУ, очень сильный Севастопольский государственный университет. Кузница кадров работала». Фото ikrim.net

В переводе с украинского

— А крымские чиновники вне Севастополя в среднем компетентны? Учитывая ту же оценку реализации ФЦП, которую дала Счетная палата РФ?

— И в Крыму, и в Севастополе хватает квалифицированных людей. Основная проблема заключается в том, что перевод украинского законодательства и украинской управленческой культуры на российские вызвал серьезный стресс. Он сохраняется до сих пор. В Крыму остались «украинские» чиновники — в том смысле, что они привыкли к украинской реальности и к украинским законам. Надо понимать, что Крыму, в том числе в отношении культуры управления, приходится быстро преодолевать дистанцию, которую в России преодолевали 25 лет.

Я бы еще обратил внимание на то, что ротация чиновничьих кадров в Крыму — и на уровне глав муниципалитетов, и на уровне министров — населением поддерживается. Аксенов, как известно, довольно часто меняет чиновников. (За три года из правительства Крыма было уволено 10 вице-премьеров и 27 министров. Некоторые министерства пережили смену руководства не по одному разу, — прим. ред.) Здесь можно вспомнить недавний пример, когда в правительство Крыма пришла управленческая команда из Судака, показавшая высокое качество управления муниципалитетом.

Недавно была волна переназначений, и показательно, что среди новых людей нет ни одного человека с «материковой» России. То есть это все молодые местные кадры. На мой взгляд, такая частая ротация полезна. Два-три года назад министры прямо мне говорили: у нас у всех краткосрочные контракты. То есть они все находились под дамокловым мечом возможной отставки. И никто не считает, что тут нужно обеспечить некую стабильность для чиновников. Ничего подобного. Крым с 2014-го находится и, наверное, до 2020 года будет находиться в мобилизационной стадии серьезной модернизации. То есть требуется делать нечто большее, чем для остальных российских регионов. В таком мобилизационном состоянии должны пребывать и чиновники, расслабляться нельзя. Поэтому Аксенов и держит их в тонусе.

— Вкратце объясните, пожалуйста, разницу между украинской культурой управления и тем, что приходится сейчас внедрять?

— Наверное, главное отличие в том, что Крым в составе Украины, особенно в последние «украинские» годы, был зачищен от права принимать самостоятельные решения. Несмотря на то, что существовала конституция Автономной Республики Крым, которая, собственно, и позволила Госсовету республики принять радикальное решение выйти из состава Украины, обосновав это угрозой, исходящей от Майдана. Но в рабочем порядке Киев централизованно и последовательно, присылая различные команды зачистки, лишал Крым всех полномочий по управлению полуостровом. Более того, республику лишали субъектности и экономические инструменты, которые Киев привносил в Крым. Все налоги, которые зарабатывали крымские предприятия, уходили в Киев, была введена модель кластеризации, дробления крымской экономики, которая тоже управлялась из Киева, как и вся инфраструктура, транспортная и электроэнергетическая.

«Оживилось виноделие, там появились крупные инвесторы. Есть «Черноморнефтегаз», который обеспечивает значительную долю бюджета. Когда достроят энергетический сектор, он, безусловно, тоже будет обеспечивать рост экономики и количества рабочих мест». Фото ikrim.net

Сейчас у Крыма есть право управлять и решать, как ему быть. Вот многие говорят о том, что Крым в России — дотационный регион. Но это только потому, что идут очень серьезные инвестиции в инфраструктуру и социальную сферу. То есть Россия дает очень много денег Крыму, потому что тот в них нуждается. Но при этом доходная часть бюджета Крыма уже в разы больше той, что была при Украине. Экономически Крым стал гораздо более самостоятельным и сильным, чем это было ранее.

— За счет каких отраслей происходит кратное увеличение доходов крымского бюджета, о котором вы говорите?

— В первую очередь за счет сельского хозяйства, причем по любой номенклатуре отрасли. В частности, оживилось виноделие, там появились крупные инвесторы. Есть «Черноморнефтегаз», который обеспечивает значительную долю бюджета. Когда достроят энергетический сектор, он, безусловно, тоже будет обеспечивать рост экономики и количества рабочих мест. То есть все бонусы от ФЦП Крым еще не получил, это будет происходить после 2020 года.

Не все включено

И, конечно, туризм. Прежде всего изменился качественный состав туристов. «Дикарей», которые приезжали раньше со своими продуктами из соседних украинских областей, сейчас фактически нет. Приезжает пусть избалованный, требовательный, но самостоятельный в экономическом плане турист. Преимущественно российский — 80 процентов. Остальные — это привыкшие к Крыму украинские граждане.

— А правда, что сейчас на границе с Украиной с ее стороны скопилась очередь из автомобильных туристов?

— Правда, но тут нужно понимать, почему это произошло: потому что со стороны Украины отсутствует нормальная инфраструктура пропуска автомобилей. Это делается сознательно, людям затрудняют допуск в Крым. Там и небезопасно пересекать, это тоже известная история.

Вот, скажем, со стороны Керченской паромной переправы никаких очередей нет, и не потому, что машины не едут, а потому, что хорошо организован их пропуск.

— Поток из Украины за последние два-три года увеличился?

— Увеличился, но не за счет автомобильных поездок, а за счет автобусных перевозок с востока Украины через границу с Ростовской областью. Вот там очень много транспорта, на границе ДНР и России большие пробки.

«Со стороны Керченской паромной переправы никаких очередей нет, и не потому, что машины не едут, а потому, что хорошо организован их пропуск». Фото vkpress.ru

— Вы говорите, что турист в Крыму качественно изменился с приходом России. А подтягивается ли к этому уровню предложение со стороны крымских отельеров? Раньше российские туроператоры нередко жаловались на нецивилизованное ведение бизнеса с их стороны.

— Сейчас я не вижу, чтобы особенно жаловались. Я своими глазами наблюдаю, как происходит этот отдых. Все довольны, даже те, кто привык ездить «по Европам». Тут вопрос в том, чтобы грамотно подготовиться: куда ехать в Крыму, чем заниматься, какие достопримечательности смотреть, с кем иметь дело.

Многие российские компании целевым образом отправляют отдыхающих в санатории и пансионаты Крыма. Эти санатории и пансионаты заполнены, то есть они получают средства, которые позволяют им вкладываться в развитие и повышение качества обслуживания. Благоустраивают территорию, вводят новые сервисы и так далее, то есть качество услуг растет вместе с экономическим ростом отрасли.

Тут есть другой вопрос. Ряд российских туроператоров привыкли отправлять туриста в Турцию и Египет по схеме «все включено». Они пробовали выходить на этот сектор рынка в Крыму, но здесь не было стратегии развития именно этой системы. Здесь так работают считанные отели. Но Крым — он и не для этого, не для лежания на пляже, а для активного туризма. И сама окружающая языковая среда позволяет туристу покидать территорию отеля.

Присутствие Татарстана в Крыму

— Экономическое присутствие Татарстана в Крыму ощущается?

— Для меня лично татарстанский бизнес — один из самых ответственных, активных и эффективных в Крыму. С одной стороны, мы видим ту помощь, которую Татарстан оказывает Бахчисарайскому району по разным направлениям — социальному, административному, экономическому.

Но понятно, что наиболее показательны другие примеры. Надо смотреть на действующие инвестиционные проекты. И, например, для меня таким индикатором самочувствия всего полуострова всегда было состояние санатория «Форос» с его уникальным парком, климатом, морем, целебным воздухом. Когда «Форосом» владел украинский олигарх Коломойский, он банально выводил оттуда прибыль. В 2014 году эту собственность национализировали, санаторий был выставлен на продажу с целью материальной компенсации крымским вкладчикам, которые потеряли средства в «Приват-банке» и других украинских банках. И там была целая история, в результате которой покупателем стала «Татнефть». Но пока искали покупателя, парк по-прежнему загибался, санаторий сыпался, в общем, на все это было печально смотреть. И вот сейчас, при новом собственнике, этот санаторий просто на глазах превращается в по уму сделанный реабилитационный объект. Сейчас туда ходят все жители поселка (доступ свободный), сам санаторий реставрируется, уже введены в эксплуатацию корпуса на первой линии с новым ремонтом, сад поддерживается. Просто очень приятно посмотреть.

Если бы такой ответственный собственник был на каждом рекреационном объекте в Крыму, полуостров через три года было бы не узнать.

«Для меня таким индикатором самочувствия всего полуострова всегда было состояние санатория «Форос» с его уникальным парком, климатом, морем, целебным воздухом. Когда «Форосом» владел украинский олигарх Коломойский, он банально выводил оттуда прибыль». Фото rescuero.com

— Вы слышали что-нибудь о перспективах пролонгации договора (между РТ и РФ)?

— Насколько я знаю, сейчас идет процесс адаптации законодательства. Думаю, этот процесс приведет к унификации законодательства и унификации взаимоотношений по линии центр-регионы. Речь идет о снятии чисто формальных отличий от других российских регионов при сохранении самостоятельности Татарстана. Сейчас эти регалии и особые привилегии, как мне кажется, уже не имеют прежнего значения. Потому что экономически Татарстан очень самостоятельный регион, регион-донор. И снятие каких-то условностей, которые отличают республику от других регионов, вряд ли что-то изменит в жизни ее жителей.