«Шутить изволите»: Ходжа Насреддин, бекташийские анекдоты и «казнить нельзя помиловать»

Как обстояли дела с юмором в Османской империи

Казанский исследователь Булат Ногманов, чьи публикации, как выяснилось, читает Минтимер Шаймиев, продолжает знакомить читателей «Реального времени» со своими наблюдениями о том, как культура древней Османской империи проникла в быт современной Турции. В своей сегодняшней колонке он рассказывает о традиции шутить и подшучивать на Ближнем Востоке.

Те, кто в 90-е годы прошлого столетия смотрел телевизор, наверняка помнят цитату Пьера-Огюстена Карон де Бомарше «Я спешу посмеяться над всем, иначе, мне пришлось бы заплакать», которую зачитывал ведущий одной известной передачи. Действительно, в трудные минуты порой только юмор может удержать человека от скатывания в бездну окружающей действительности, хотя возникает вопрос, с какой целью она его окружила?

Вы будете смеяться, но тема юмора в Османской империи оказалась настолько широкой и благодатной, что охватить в одной короткой заметке все ее аспекты — задача, практически неосуществимая, поэтому ограничимся кратким экскурсом по основным моментам.

Пророк (с.г.в.) шутит?

Мы уже упоминали о том, что Османская империя была государством, где ислам определял практически все аспекты жизнедеятельности османов и, с этой точки зрения, будет уместно узнать, как обстояли дела с юмором в самом исламе? Можно с уверенностью сказать, что юмор в исламе есть, шутил даже сам Пророк Мухаммад (с.г.в.), однако существуют некоторые ограничения. Шутка должна быть уместной, не должна содержать обмана и не должна задевать и оскорблять чувства человека.

Есть предание, в котором говорится, что некий мужчина попросил Пророка Мухаммада (с.г.в.) покатать его на верблюде. «Я покатаю тебя, но только на верблюжонке», — ответил Посланник Аллаха (с.г.в.). «Как я могу покататься на верблюжонке, он же не сможет нести меня на себе», — вопрошал человек. На это Пророк (с.г.в.) сказал: «Каждый верблюд — верблюжонок другого верблюда».

Конечно же, устные и письменные произведения литературы, появившиеся в период становления Османской империи, невозможно рассматривать отдельно от культурного наследия Анатолийских Сельджуков и Бейликов. В разных уголках Анатолии народ собирался на общих площадках, слушал различные смешные и поучительные истории и сказки, смотрел кукольные представления (привет «Карагёзу и Хадживату» — героям одноименного турецкого кукольного театра), пародии и анекдоты, которые рассказывали такие местные представители «юмористического цеха», как «кыссаханы», «шахнамеханы» и чуть позже «меддахи». Эти произведения содержали в себе аспекты тюркского, иранского, индийского и, в общем, исламского влияния. Конечно же, поэты и писатели, которые занимались более серьезными литературными жанрами, довольно пренебрежительно относились к подобным вещам. С установлением ислама юмор приобрел несколько иной оттенок, был сделан упор на назидание и наставления.

В этой связи примечательно распространение такого жанра, как «бекташийские анекдоты», герои которых далеки от медресе, любят шутить, всегда улыбаются, умны, любят выпивать, сквернословят, выступают против консервативных устоев и демонстрируют благое отношение к людям. Вероятно, что такой типаж образовался под влиянием понятия «Меламет», который выступает за отдаление от внешних проявлений религии и за переживание ее основ. Согласно «Меламету», если внешнее проявление не подкрепляется внутренней искренностью, если отсутствует моральная основа, а существует только самолюбование, то это проявление не имеет смысла. С этой точки зрения на формирование такого типажа в бекташийских анекдотах, наверняка, оказали влияния и такие представители свободы духа и противники шелухи, как «Ринды» и «Каландары». Сами бекташийские анекдоты представляют собой небольшие истории или даже небольшие театральные постановки, которые содержат тонкий и поучительный вывод. Чтобы не быть голословными, приведем несколько примеров:

  • Однажды Бекташи решил совершить небольшую морскую прогулку и сел в лодку. Неожиданно нахлынувший ветер начал раскачивать лодку, и Бекташи очень испугался, что лодка перевернется и он утонет. Лодочник, чтобы успокоить его, сказал: «Не стоит бояться, ведь Аллах велик и на все Его воля!» На это Бекташи ответил: «Аллах, конечно, велик, однако лодка мала!»
  • Однажды имам читал проповедь в мечети о вреде пьянства и привел такой пример: «Смотрите, если перед ослом поставить сосуд с водой и сосуд с вином, что он выберет?» Находившийся в это время в мечети Бекташи сказал: «Конечно же, сосуд с водой!» Когда имам спросил: «А почему?», Бекташи ответил: «Потому что он осел!»

Когда речь заходит о самой главной фигуре тюркского юмора XIII века, мы, конечно же, говорим о знаменитом Ходже Насреддине, чьи анекдоты и поучительные истории вплоть до сегодняшнего дня не теряют актуальности и кочуют по обширной территории от Средней Азии и до современной Венгрии. Фигура для тюркского мира, действительно, уникальная и объединяющая под своим юмористическим крылом многие народы. Это символ свободомыслия и свободолюбия, собирательный образ, воспетый и в литературе, а в более поздние времена и в кинематографе. Хоть турецкие исследователи и пришли к мнению, что Ходжа Насреддин родился и жил в турецком Акшехире, он является культурным наследием и своим для многих других тюркских, и не только, народов. Пример тонкого и корректного противодействия угнетениям и злу, источник неиссякаемого жизнелюбия, оптимизма и энтузиазма. Наверное, поэтому Ходжа Насреддин актуален и по сей день.

Шутки в сторону

Немного о том, что становилось предметом шуток и какой инструментарий использовался. Известно, что народный юмор отличается от дворцового, но и будучи в плену дворцовых обычаев, протокола и этикета, умеренный юмор способствовал формированию некоего свободного пространства для маневра, а иногда лишал свободы в прямом смысле этого слова. Во дворце султана находились шуты и придворные поэты, которые стремились перещеголять друг друга в остроумии. Удачная шутка могла возвысить человека в глазах султана, а неуместная могла довести и до местного «Киева». (Известная поговорка «язык до Киева доведет» означала, не то, что знание языка тебе пригодится в путешествиях, а то, что если будешь много и лишнего болтать, то тебя отправят в тюрьму, которая находилась в Киеве, — прим. автора.) Османские авторы очень часто прибегали к такому литературному приему как аллегория, которая встречается в сокровищнице не только османской, но и исламской литературы. Из животного мира чаще всего от литературных виршей «страдал» осел, который был самым популярным животным персонажем. Ярчайшим примером этому служит произведение XV века «Харнаме», автором которого является Шайхи. Это произведение, являющееся критикой тогдашнего общества, в котором оно описывалось, как общество ослов, было представлено Султану Мураду II.

Кроме использования аллегорий был довольно распространенным прием, который назывался «руджю», означающий возвращение или же отмена. Таким образом, утверждение или высказывание, приведенное в первой строке стихотворения, отменялось или же приобретало иной смысл утверждением или высказыванием, приведенным во второй строке. С этой точки зрения примечательно появление одного стихотворения, которое приписывается Сюмбюльзаде Вехби Эфенди. История этого стихотворения такова: однажды падишах вызвал к себе Вехби Эфенди и приказал написать ему стихотворение, но с таким условием, чтобы, прочитав первую строчку, ему захотелось отрубить поэту голову, а прочитав вторую строчку, немедленно вознаградить его. По соображениям этики приведу подстрочный перевод только последних двух строк этого произведения, остальное домысливайте сами:

  • «…Ты каждый раз приходишь и даешь Вехби

Селамун алейкум ва алейкум асселям».

Печатная продукция

Юмор был везде, среди простого народа и во дворце султана, пройдя через века он нашел свое отражение и периодической литературе. Первым юмористическим журналом Османской империи считается «Диоген», первый номер которого был выпущен в 1869 году. Журнал издавался раз в три дня османским гражданином армянского происхождения Теодором Касапом на греческом, армянском и французском языках. Последний, 183-й номер журнала вышел в 1873 году.

А первым карикатурным журналом Османской империи был «Калем», авторами которого были Салах Джимджоз и Джелаль Эсат Арсевен. Журнал, издававшийся на французском и турецком языках, был окончательно закрыт в 1911 году за критику султана и правительства.

Юмористическая традиция османов очень разнообразна и рассмотреть все ее аспекты в одной статье не представляется возможным, зато мы приоткрыли завесу. Добро пожаловать в мир юмора, друзья. Улыбайтесь, мир от этого становится светлее.

P.S. Если после прочтения этой статьи у читателя появится желание написать анекдот про Ходжу Насретдина, просим оставить его в комментариях.

Булат Ногманов

Подписывайтесь на телеграм-канал, группу «ВКонтакте» и страницу в «Одноклассниках» «Реального времени». Ежедневные видео на Rutube, «Дзене» и Youtube.

Справка

Булат Ринатович Ногманов— ведущий специалист по международным связям Академии наук РТ, переводчик.

Родился 31.10.1985 г. в с. Апастово Апастовского района Республики Татарстан. В 2008 году окончил Международный казахско-турецкий университет им. Х.А. Ясави по специальности «международные отношения», в 2010 году — магистратуру Анкарского университета по той же специальности. Участник этнографических экспедиций.

Член Татарстанского отделения Русского географического общества.

Владеет английским, турецким и казахским языками.

Новости партнеров