Казанцам подарили «Просветление»

К свету

Говоря о том, что ГСО РТ предлагает «обычную» программу мы, возможно, грешим против истины, в последние годы оркестр не был замечен в проходных программах. Вот и вчера концерт получился изысканным — Шенберг, Рихард Штраус и Малер с его сложнейшей «Песнью о Земли» для симфонического оркестра, тенора и баритона.

Начался концерт с Шенберга, его «Просветленной ночи». В зале притушен свет, сцена в полумраке. Первые звуки струнных — как из тумана. В этом тумане не видно луны, по дороге идут двое — мужчина и женщина, она признается в измене, тяжелый разговор, он прощает ее. Таков сюжет «Просветленной ночи», в основе которой поэма Рихарда Демеля «Женщина в ночи».

Романтическая стихия музыки захватывает зал, диалог скрипок и альтов так пронзителен, так надрывен, каким может быть разговор о любви и измене, о том, что мир может обрушиться в одно мгновение вот такой холодной, зимней ночью, когда, кажется, мраку и холоду в душе нет конца.

Александр Сладковский, кажется, пропускает всю трагедию героев через себя, сам словно находясь на этой грани, где балансируют сейчас герои «Просветленной ночи». Он дирижирует оркестром так, что та самая «бездна пространства», о которой говорили романтики позапрошлого века, она словно стоит за плечами.

Вчера все, кажется, встало на свои места. Дирижер, который смело и точно прочитывает реалистические произведения, все-таки оказался романтиком по типу творчества. Философия идеала, его преобладания над реальностью — это, можно сказать с большой долей вероятности, — его философия. Не будь этого, оркестр, исполняющий Шенберга, звучал бы иначе.

Но там, на этой зимней дороге, он прощает ее, потому что любовь романтика лишена эго, она восходит к божественному началу в человеке. А Бог — это не только любовь, но и прощение. И словно из-за зимних туч выглядывает луна, ночь становится тихой и просветленной. Как и души этих двух путников, почти что растворившихся в природе. Зал, ошеломленный этим прикосновением к чуду великой любви, бессмертной природы, к словно подслушанному диалогу, молчит несколько секунд и разражается овациями.

За Шенбергом следует Рихард Штраус, «Смерть и просветление». Страдания, уход из жизни, просветление и жизнь вечная — вот, что хотел передать композитор. Он не был особенно религиозным человеком, но, очевидно, следовал постулату любимого им Фридриха Ницше, говорившего, что Бога надо искать в собственной душе.

В трактовке Александра Сладковского именно идея вечной жизни, примирения человека с вечностью стала главной в сочинении композитора-романтика. Хотя здесь лирический герой проходит и через сомнения, через страх перед неизвестностью, даже через какие-то мгновения бунта перед неизбежным. Но Бог, тот самый Бог, что живет в душе, приходит на помощь. «Смерти нет, это всем известно», — ахматовские строчки могли бы стать эпиграфом к исполнению оркестром этой симфонической поэмы Рихарда Штрауса.

Вокруг вечность, вечность, вечность…

«Песнь о земле» Густава Малера исполнялась в Казани впервые. Это «симфония в песнях», как определял жанр сам Малер, для симфонического оркестра и двух солистов. В Казани это солист «Новой оперы» Василий Ладюк (баритон) и солист Мариинского театра Сергей Скороходов (тенор).

Литературная основа — стихи китайских поэтов эпохи Тан, переведенные на немецкий Хансом Бетге. Книгу он назвал «Китайская флейта». Если говорить о порядковом номере, то «Песнь о земле» — девятая симфония Малера, но из суеверных соображений он не поставил номер, потому что именно девятые симфонии оказалась роковыми для его обожаемых Бетховена и Брукнера.

Что же нашел Малер в «Китайской флейте»? Пожалуй, «… исключительно тонко выраженную, проникнутую тихой печалью гармонию осеннего и зимнего пейзажа — человеческой старости. Заката солнца и ухода из жизни». Экзотическая поэзия сподвигла Малера на написание одного из самых пронзительных по глубине циклов.

Дирижер и оркестр проводят героя «симфонии в песнях» по череде разных по окраске эмоций. От некоего веселья — до раздумья, от философского созерцания — до сознания неизбежности ухода. Дирижер в «Песне о земле», как проводник в этих метаниях человеческой души. «Рыцарь, сойдите с коня и посмотрите на вершины этих гор. Кругом вечность, вечность, вечность». Вечность, которую так хорошо прочувствовал в музыке Малера Александр Сладковский, умиротворяет и примиряет.

Именно о вечности, о бренности страстей поет Василий Ладюк, более точно, чем Сергей Скороходов, передающий ощущение космоса, бесконечности вселенной и души человека. Что до дирижера, то ключевое слово его трактовки сочинения Малера — это «гармония». Гаомония, которую рано или поздно обретет герой симфонии.

Странный, необычный вчера был концерт. Романтическая стихия Шенберга, Рихарда Штрауса и Малера, таких разных, но говорящих об одном — о том, что мы уйдем не в никуда, а в вечность. Где есть свет, тишина и покой. Пока мы живем, мы должны страдать и бороться, любить и прощать, чтобы этот покой, эту обетованную вечность, заслужить. Было много аплодисментов и была тишина — не пустая, не напряженная, а какая-то вдумчивая. Такая, какая бывает, когда человек сморит на огонь или на воду. На то, на что можно смотреть целую вечность.