«В Тыве конфликт разгорелся не на религиозной или межнациональной почве — он чисто арестантский»
Редактор «Прайм Крайм» не верит в противостояние блатных и радикалов на зоне, видя в этом попытки разжечь такой конфликт
На интервью главреда «Медиазоны» Сергей Смирнов о разгроме мечети в тувинской колонии откликнулся эксперт, который не согласился с мнением коллеги. Редакция предоставила возможность высказаться редактору российского портала о криминальном мире страны — «Прайм Крайм» — Виктории Гефтер. В интервью «Реальному времени» она рассказала о том, действительно ли в тюрьмах существует противостояние воров в законе и мусульман, осужденных по экстремистским статьям, и какая участь постигла «обидчиков» уже ставшего известным благодаря медиа Руслана Гегечкори.
«Спекуляции на тему ислама или поруганной мечети — это переклад с больной головы на здоровую»
— Виктория, мы беседовали с главредом «Медиазоны» Сергеем Смирновым, который не верит в официальную версию конфликта по ряду причин. Скажите, а что вам удалось узнать о произошедшем?
— С точки зрения преступного мира, поступок Руслана Гегечкори (вор в законе, который, по официальной версии, является инициатором погрома в мечети тувинской колонии — прим. ред.) закономерен и не нуждается ни в каком оправдании и ничьем прощении. Этот конфликт разгорелся не на религиозной или межнациональной почве. Он чисто арестантский. Любые спекуляции на тему ислама, поруганной мечети или оскорбления всего чеченского народа — это переклад с больной головы на здоровую.
Вне зависимости от национальной или религиозной принадлежности, поднять руку на вора, тем более в тюрьме — значит подписать себе смертный приговор. Это непреложное правило, на котором испокон веков держится авторитет воров. Вор — для арестантов всех мастей — личность неприкосновенная. Я напомню, что Руслан — вор в третьем поколении. Со своими «обидчиками» он поступил так, как был должен в соответствии со своим статусом — объявил «бл*****» (теми, кто сознательно идет против воровского уклада) и определил в «шерсть» (категория заключенных, которым среди людей вообще не место).
«Этот конфликт разгорелся не на религиозной или межнациональной почве. Он чисто арестантский. Любые спекуляции на тему ислама, поруганной мечети или оскорбления всего чеченского народа — это переклад с больной головы на здоровую». Фото islamnews.ru
— Грозит ли опасность «зачинщику» погрома?
— По моим сведениям, на связь с Русланом выходили чеченские воры в законе Ислам Большой и Гилани Седой, чтобы «спасти» не Руслана, а своих земляков от самой незавидной участи. На данный момент, насколько мне известно, Руслан стоит на своем и ни о каких послаблениях с его стороны с ним договориться не удалось. Находясь в местах лишения свободы, где бы то ни было, не Руслан, а именно «кавказцы», поднявшие на него руку, находятся в группе риска, под «дамокловым мечом». Руслану, если и есть чего опасаться, то только «беспредела».
— И все же конфликт в мечети преподносится, как противостояние воров в законе и мусульман, осужденных по экстремистским статьям (в прессе используется как салафитские или ваххабитские джамааты). А действительно ли в тюрьмах есть такое противостояние между этими двумя группами?
— Такого противостояния не существует и все спекуляции на эту тему есть не что иное, как попытки разжечь такой конфликт. На мой взгляд, любые притязания оспорить власть воров в местах заключения обречены на провал.
«Красные» и «черные» зоны, воровская иерархия и дружба с Дедом Хасаном
— Виктория, хотелось бы понять, что вообще из себя представляет эта колония — «красная» она или «черная»? Вам что-нибудь о ней известно?
— Начну с того, что та колония, где отбывает наказание вор, не может быть «красной». С заходом вора любая «красная» колония становится «черной». Везде, где есть вор, царит только воровской закон. Если администрацию это не устраивает, вора постоянно «трюмят», изолируют от массы заключенных: в СУСах (строгие условия содержания), БУРах (барак усиленного режима), ШИЗО (штрафной изолятор), ЕПКТ (единое помещение камерного типа) и т. д. или в конечном итоге вывозят в другую колонию.
«Наивысший взлет карьеры Роланда Гегечкори пришелся на первую половину 2010-х, когда он занимал ведущие позиции в так называемом менгрельском клане в окружении Деда Хасана.». Фото primecrime.ru
— А какое место в воровской иерархии занимает Руслан Гегечкори и насколько влиятелен его отец Роланд Гегечкори?
— Строго говоря, воровской иерархии нет, как таковой. Все воры, если они не «под конфликтом», равноправны и равнозначны между собой. А наивысший взлет карьеры Роланда Гегечкори пришелся на первую половину 2010-х, когда он занимал ведущие позиции в так называемом менгрельском клане в окружении Деда Хасана.
Хотя и до этого у него были физические стычки и с Бадри Когуашвили в Израиле, и потом, в Турции с Ровшаном, ответных действий со стороны Роланда не последовало. Сейчас Роланд утратил былую активность. Не считая коронации своего сына, за последние несколько лет Роланд ни в чем серьезном замечен не был.
— Также говорилось о том, что для разрешения конфликта якобы выходили на Ахмеда Домбаева (Ахмед Шалинский), однако он категорически отказался выступать посредником — не знаете ли вы, действительно ли был отказ, и ясно ли, чем он был мотивирован?
— Если со стороны Ахмеда такой отказ имел место, то по вполне понятным причинам: вор не вправе хлопотать за тех, кто поднял руку на другого вора, к какой бы национальности или конфессии он ни принадлежал. Такое «ходатайство» больно ударило бы по воровскому авторитету самого Ахмеда и никак бы не помогло его соотечественникам.