​Сергей Смирнов, «Медиазона»: ​«Криминальный мир испытывает на себе серьезный прессинг со стороны силовиков»

«Заключенных мусульман намеренно кормят свининой и всячески оскорбляют, преследуют»

— Сергей, насколько часто в местах не столь отдаленных происходят конфликты на национальной и религиозной почве? Насколько остро сейчас стоят два этих вопроса?

— Вообще, в тюрьме не принято разделять людей по национальности — это очень дурной тон, это недопустимо и это категорически отвергается внутри [тюремного сообщества]. Национальные конфликты — это такая вещь, которая недопустима, и в этом ключе версия о том, что грузинский вор напирал именно на национальность, вызывает большие сомнения. Кстати, именно поэтому нацисты, неонацисты, которые сидят за убийство, обычно имеют определенные проблемы в тюрьмах, потому что их считают беспредельщиками.

Очень важный вопрос про религию. Дело в том, что в тюрьмах сидит достаточно много сторонников ислама, и ни для кого не секрет, что они, находясь в тюрьме, часто принимают более радикальные формы этой религии. Есть опыт других стран, где радикальный ислам в том числе развивался по тюрьмам — такой же процесс идет по России. В этом отношении есть сложности, потому что мусульманская община в той или иной колонии сразу становится заметной силой — она защищает своих членов, и это может очень не нравиться тем, кто считается неформальными лидерами колонии (мы говорим о тех же ворах, о тех, кто живет по воровским понятиям). Это часто приводит к борьбе за влияние, и, безусловно, были случаи конфликтов. Нам рассказывали, к примеру, что в Дагестане были драки между сторонниками блатных понятий и сторонниками радикального ислама — эти группировки, по сути, боролись за влияние.

Самое важное в этих внутренних спорах то, что в них может прослеживаться позиция руководства самой колонии и ее сотрудников. Дело в том, что давление на ислам в колониях очень мощное. В качестве примера можно взять случай с Дадиным: на одного из заключенных, который подтвердил показания Дадина, завели уголовное дело по ст.321 (дестабилизация работы колонии), причем ему вменяется то, что он выбросил миску со свининой. То есть заключенных мусульман намеренно кормят свининой и всячески оскорбляют, преследуют. И безусловно, такая напряженность может в какой-то мере сказаться на отношениях между заключенными: не секрет, что администрация вполне может манипулировать противоречиями и способна подговорить одних заключенных против других.

И отдельный фактор — по поводу чеченцев. Достаточно много чеченцев отбывает наказание в отдаленных регионах. Власти Чечни делают многое, чтобы такие заключенные отбывали наказание в республике. Но, насколько я знаю, там достаточно сложная ситуация: они пытаются переводить только тех, кто лояльно относится к чеченским властям, но в то же время есть достаточно много бывших боевиков, тех, кто не признает Рамзана у власти. К таким людям отношение в колониях сложное, и прежде всего со стороны администрации.

В Туве получился многогранный конфликт. Всех деталей мы не знаем, но все действующие лица — это квинтэссенция того, что происходит в колониях, и это очень больной вопрос, который УФСИН вообще никак не разрешает.

«Давление на ислам в колониях очень мощное. В качестве примера можно взять случай с Дадиным (на фото): на одного из заключенных, который подтвердил показания Дадина, завели уголовное дело за то, что он выбросил миску со свининой». Фото Анны Артемьевой (novayagazeta.ru)

— Если вы ставите под сомнение официальную версию, то есть ли у вас видение того, как на самом деле развязался конфликт?

— Я лично уверен, что конфликт мог развиваться и по каким-то другим основаниям, и надо посмотреть, насколько администрация колонии может быть в нем заинтересована. Я, правда, не верю в официальную версию, потому что вот это упоминание национальности очень нехарактерно, хотя, конфликты вполне возможны даже на такой почве, и я бы все же не стал совсем исключать этот вариант.

«Зачем им дополнительный конфликт, если у них уже есть конфликт с государством?»

— Сергей, сможете ли вы рассказать о главных действующих лицах? Возможно, вам известен «зачинщик» Руслан Гегечкори (Шляпа младший) — насколько он влиятелен?

— Не могу сказать, что я очень хорошо разбираюсь в том, кто и насколько влиятелен. Тем более сейчас такое время, когда тот же Шакро сидит, воры по разным республикам сидят в тюрьмах (недавно, к примеру, были аресты в Коми) — то есть криминальный мир испытывает на себе серьезный прессинг со стороны властей, силовиков. И мне кажется, что это довольно сомнительная вещь — оценивать уровень влияния, который значительно упал по сравнению с тем, что было десятилетиями ранее. Сейчас силовики очень часто могут диктовать свои условия.

Но в то же время я бы не сказал, что весь криминальный мир сейчас встанет на защиту Шляпы младшего… Я просто думаю, что не стоит вообще преувеличивать влиятельность преступного мира по сравнению с возможностями силовиков.

— Также сообщалось о том, что планируется привлечь влиятельного «законника» Азиза Батукаева — как он может помочь в разрешении конфликта?

— В принципе, никто не заинтересован в серьезном конфликте между людьми, которые вместе отбывают наказание. Это же, правда, большая проблема. Поэтому все противоречия пытаются решить законным путем. Он придет и будет говорить об условиях соглашения двух сторон: что хотят одни, что хотят другие, и попытается договориться с обеими сторонами на самых приемлемых условиях. Обычно так всегда происходит.

В принципе, я абсолютно уверен в том, что обе стороны так или иначе хотят мирового соглашения. Просто нет смысла идти до конца людям, которые и так отбывают наказание, находятся в тюрьме. Зачем им дополнительный конфликт, если у них уже есть конфликт с государством?

«Сейчас такое время, когда тот же Шакро (на фото) сидит, воры по разным республикам сидят в тюрьмах — то есть криминальный мир испытывает на себе серьезный прессинг со стороны властей, силовиков.» Фото primecrime.ru

— Пишут также, что этим конфликтом всерьез озаботилось руководство ФСИН, которое якобы планирует перевести Шляпу младшего в другую колонию. Насколько эффективной мерой является перевод?

— Перевод — это эффективная мера в том смысле, что они так или иначе могут в другой колонии обеспечить безопасность. Я повторюсь, сказав, что возможности силовиков резко усилились по сравнению с преступным и криминальным миром. И в этом отношении, я думаю, что, конечно, может решиться вопрос безопасности.

«Первая информация об этом появилась на «Росбалте», где публикуется то, что выгодно силовикам»

— Этот тюремный конфликт вызвал серьезный общественный резонанс и активно освещается в СМИ. Почему этой ситуации уделяется такое внимание?

— Потому что тут есть все интересные составляющие для СМИ: ислам, вор, разгромили мечеть. Набор слов, который сразу привлекает огромное внимание. Это практически заголовки первых страниц прессы.

А вообще, мне кажется, что любая конфликтная ситуация стоит внимания. И я бы еще обратил внимание на то, что первая информация об этом появилась на «Росбалте», где на протяжении нескольких лет публикуется то, что выгодно силовикам.

— Выборы главного криминального авторитета страны также активно освещались в СМИ, чуть ли не как выборы президента, — это о чем может свидетельствовать?

— Это говорит о сборе кликов и посещаемости. Мне кажется, что это просто привлекающие внимание заголовки. В том числе это свидетельствует, что всем действительно интересно, что происходит там — на другой стороне. У нас все равно очень много людей сидело, и много кто следит за тем, что происходит в преступном сообществе.

Также это прямым образом связано с политическими процессами в стране, как это ни странно. Силовики получают все больше власти, все больше репрессивных законов, и влиятельность преступного мира в таких условиях неизбежно снижается. И дело Шакро, кстати, — классический показатель.

— Сергей, я очень часто в последнее время встречаю фразу «Россия — это большая зона» и, в частности, в обсуждениях материалов «Медиазоны». Вы лично можете согласиться с этим утверждением?

— Мне кажется, что это очень неправильное выражение. Оно мне лично очень не нравится. Как мне кажется, оно сильно низводит страну, людей, которые живут в ней.

«Силовики получают все больше власти, все больше репрессивных законов и влиятельность преступного мира в таких условиях неизбежно снижается». Фото smmplanner.com

У нас огромная трагическая история всей страны, начиная с того же ГУЛАГа, породившего просто огромное количество отсидевших. Была и блатная романтика, идущая параллельно официальной государственной советской. Есть огромные корни для такой романтики, для всей этой историей с АУЕ в Забайкалье. Но мне кажется, что это заявление — это сильное преувеличение.

Безусловно, это часть жизни, но в то же время, это довольно выгодные рассуждения опять же для тех, кто во всем этом участвует: силовикам вполне удобно об этом говорить, как и преступному миру. На самом деле, есть огромное количество людей, которые не подпадают под эту гребенку, да и заключенных сейчас, по сравнению с советскими временами, все же стало значительно меньше.