Сергей Манукян: «Мне стыдно за то, что сегодня делает мое поколение»

«Джазовые музыканты — сказочники»

— Сергей, почему вы согласились приехать на этот фестиваль в Казань?

— А почему бы не согласиться приехать в Казань? Казань — прекрасный город, отсюда родом много известных и хороших музыкантов. Олег Леонидович Лундстрем долгое время здесь работал, город имеет большие музыкальные и культурные традиции. И потом, это город образованных людей. Здесь много учебных заведений. По аудитории, которая приходит на концерты, видно, что в городе сформирован культурный пласт, способный чутко воспринимать различную музыку, не только джазовую и классическую. Здесь интересно играть. Я играл в Казани в разных залах — и в консерватории, и в филармонии, и в клубах. В ратуше еще не играл. Но сегодня сыграю.

— Какую трансформацию российский джаз претерпел за свою историю? И как он выглядит сегодня на фоне современной музыкальной культуры?

— Я не хочу обижать какие-то другие жанры. Но джазовая культура стала интереснее и сильно выросла за последние 25—30 лет. Вырос уровень людей, занимающихся этой музыкой. За своих я очень рад. Что касается поп-культуры — она всегда отражала то, как живет современное общество. Это самая правдивая часть музыкальной культуры, если, конечно, ее вообще можно отнести к культуре. Поп-музыканты говорят правду: как мы живем, о том они и поют. Модный прикид, крутой мотоцикл… У меня четверо детей, я очень хорошо знаю молодежь, поэтому могу констатировать: это то, о чем сегодня думают большинство молодых людей от 17 до 25 лет. Мы же — джазовые музыканты — сказочники. Мы живем в придуманном мире. Мы сами этот мир придумываем, сами о нем говорим, мы фантазеры, идеалисты. Но есть одно «но». Не зря говорят, что сказки — это, на самом деле, правда. Но это правда другого уровня. Это правда глобальная. Она не сиюминутная.

Так что джазовая культура растет. Это выражается в мастерстве музыкантов. Конечно, хорошего никогда много не бывает. Есть немало ремесленничества. Но индивидуальности всегда были и будут, выдающиеся люди всегда были и будут. И в джазовой музыке много всего пустого и ненужного, но без этого тоже нельзя. Люди приходят, играют, хотят как-то утвердиться, хотят быть на виду, блеснуть техническими возможностями, знаниями разножанровой музыки. Это все сегодня есть. Но есть и что-то очень глубокое, что погружает в пространство серьезной человеческой философии.

— Что это за пространство? Куда ведет слушателя джаз?

— Джазовые музыканты отличаются от всех тем, что играют здесь и сейчас. Композиторство на сцене — вот что такое джаз. Джазовые музыканты — это люди сиюминутного композиторства. Они делают нечто другое, нежели рок-музыканты, поп-музыканты или музыканты классические. Это другие люди… чуть-чуть ударенные. Их цель — сейчас изложить то, что даже, может быть, уже было сказано, но изложить по-своему. А когда это сочетается еще и с глубоким мастерством, когда человек имеет особую философию и смысл… Хотя дело даже не в смысле. Звуки — это немного глубже, чем словеса. Музыка и звуки — это когда ты уходишь в такие сферы, где еще никогда не был. И в этих сферах много чего происходит. Туда ведут разные пути. Есть путь музыканта, художника, поэта, прозаика. Заметьте, что во всех конфессиях существует обязательный музыкальный ряд, молитвы, и важные слова из писания доносятся с помощью музыки. Слово Божье всегда доносится через музыку — и у мусульман, и у иудеев, и у буддистов, и у христиан. Значит, музыка божественна.

Слово Божье всегда доносится через музыку — и у мусульман, и у иудеев, и у буддистов, и у христиан. Значит, музыка божественна

«Мы, взрослые, очень сильно обманули молодежь»

— Как изменился слушатель?

— Хочу вас огорчить: люди вообще не изменились с тех пор, как они появились на Земле. Им всегда было нужно что-то, что они могут послушать, им всегда хочется что-нибудь сказать, выразить. И как отбирали друг у друга собственность пять тысяч лет назад, так и сейчас отбирают. Какая разница? Средства изменились. Сейчас можно ракету запустить, а тогда шли в ход стрела или камень. Был в свое время такой писатель — Бирс Амброз — он написал, прости Господи, «Словарь сатаны». И он дает там такое определение слову «пушка» — это прибор для установления государственных границ. То есть все происходит точно так же, как и века назад. Аудитория не меняется.

Музыка может меняться. Но… раньше играли одно, а сейчас играют другое. Вспомните, что писал когда-то Аристотель об арфистках? Ведь сейчас то же самое: человек заходит в ресторан и хочет, чтобы там звучала приятная музыка. Потребность осталась та же самая. Человеку всегда нужны хлеб и зрелища, и он их получает.

Есть, конечно, аудитория, которая приходит на концерт, чтобы подумать, пойти за тобой, понять, что ты хочешь сказать. И это трудный путь. Если люди понимают то, о чем я хочу сказать музыкой, они могут пойти за мной. Но нужно быть осторожнее. Может, я глупости какие-то говорю? В моем возрасте ума-то мало (смеется).

Так что, изменилась ли аудитория? Разве что одежда изменилась. Она хуже стала, кстати. В свое время у одного немецкого писателя спросили: почему все стало хуже, чем раньше? Он сказал: раньше люди думали о вечном и делали навечно. А сейчас у нас что? Разовая ложка, разовый брак, сейчас все разовое. Один раз использовали и выбросили.

Я много раз замечал: едут парень и девушка, явно, что хорошо друг к другу относятся, но каждый уткнулся в свой гаджет. Зачем тогда вместе едете? Я не ругаю молодежь. У меня четверо, они все разные — от 16 до 38. Я молодежь знаю не по книжкам. И я понимаю, почему они такие. Потому что мы, взрослые, очень сильно обманули их. И это всегда было так. Мы, взрослые, всегда виноваты в том, какое поколение следующее. Мы обманываем детей.

— Чем обманули?

— Да очень многим. Мы говорим: надо делать то-то и то-то, надо быть хорошим, надо всегда быть честным, справедливым. Но потом они видят по телевидению: кто-то «честно и справедливо» пришел и отобрал у кого-то что-то, или сместили какого-нибудь президента, сказали, что он был не прав, поэтому его надо убить и детей его тоже. И как все это ребенку объяснить? Вроде бы дяди одеты хорошо, речь у многих грамотная, хорошая. А делают они плохие дела. У меня папа был прокурором, он говорил: преступник — это человек, который хочет жить хорошо, а делает очень плохо. Но это же мы сами делаем! Сегодня мое поколение управляет мировыми процессами. Мне стыдно за мое поколение, за то, что оно делает. Мне стыдно, что я с ними играл в футбол, дрался. Они сегодня рулят. Ну и люди лет на десять старше. Они тоже рулят. И они тоже негодяи. Порой мне задают вопрос: а почему мир так живет? Ну как рулят, так и живет.

— Есть ли какая-то возможность духовно реанимировать общество?

— Безусловно. Но надо серьезно изменить общую концепцию, которая не меняется с тех времен, как человечество появилось на свет. Концепция такова: моя выгода — это все, что мне нужно, и ничего другого больше не существует и существовать не может. Как это изменить? Мы ведь с вами тоже ищем свою выгоду. Сказать мне это здесь или не стоит? Мы же тоже всю правду не говорим, молчим. Люди собираются, проводят огромное количество ток-шоу, но говорят об одном и том же. Причем, как очень хорошо сказано по-русски, переливают из пустого в порожнее. Из пустого в порожнее. Две разные пустоты, оказывается, существуют. Вроде бы что-то происходит, но на самом деле все это вранье. К сожалению, это так, ничего не поделаешь.

«Послушаешь такие звуки дня три-четыре и можно вызывать санитаров с резиновыми ложками»

— Как вы оцениваете звуковую среду города, в которой сегодня живут люди? Какое влияние она оказывает на их мировоззрение?

— Я рос тогда, когда по радио звучала классическая музыка. Она прекрасно на меня влияла. Я воспитан ею. Будучи музыкально способным ребенком, я имел еще и замечательный звуковой фон. Это что-то невероятное. Кто-то может назвать это однообразным. Хотя как можно назвать классическую музыку однообразной?

А сейчас какой фон вы слышите? А потом мы требуем: где же музыканты, где культура? Послушаешь такие звуки дня три-четыре и можно ехать спокойно в «дурку». Санитаров вызывать с резиновыми ложками.

Я рос тогда, когда по радио звучала классическая музыка. Она прекрасно на меня влияла. Я воспитан ею. Будучи музыкально способным ребенком, я имел еще и замечательный звуковой фон

Какой звуковой фон, такая и жизнь. Низкие частоты. Бум-бум-бум. О чем говорят эти звуки? Я не понимаю. Хорошо, я могу защититься, не воспринимать такие звуки, я на другом вырос. Но больше всего мне жаль молодежь. С другой стороны, она сама этого хочет, она сама идет на поводу. Я не осуждаю, чем я лучше их? Я тоже когда-то слушал то, о чем родители говорили: «Сережа, разве это можно слушать?»

Я когда-то занимался большим проектом в Америке: «Музыка звучит громче слов». И получилось так, что песни мои прозвучали, а денег мне не заплатили. И я поехал в Америку это дело выяснять. И там я поговорил с президентом одной крупной звукозаписывающей компании. Не буду называть имен. Он мне честно сказал: «Сергей, а что ты возмущаешься? Нам ведь главное — взять аудиторию от 17 до 25 лет. Все остальные нам не нужны. Все остальные — уже не наши. Если мы этих взяли, они, заряженные тем, чем нам выгодно, будут дальше нести наши ценности. Да, потом кто-то из них отколется, поймет, что их обманули. Но главное — взять их сейчас, от 17 до 25». И взять во всех смыслах — это касается одежды, еды, музыки, всего. Взять полностью. Идет формирование. И делать это все проще, так как людские потребности с годами мельчают… Когда-то люди книгу не могли найти, искали годами, в библиотеки шли… Кто сейчас пойдет? Интернет открыл, Google, а там «Война и мир» на четырех страницах: Пьер Безухов куда-то пошел, а там Наташа, маленькая еще. Все упрощается.

— Деградирует?

— Деградация — это один из способов самосохранения. Общество таким способом хочет сохраниться. Но так не получается. Способ не очень хороший. Человек запил и избавился на время от кучи проблем. Но этим он навредил себе еще сильнее — печень посадил и умер. Но зато он избавил общество от своего дурного влияния и общество на него теперь тоже не влияет(горькая усмешка).

— Вы часто говорите, что музыка — это проявление божественной доброты. Вы религиозный человек?

— Да. Я плохой, но религиозный. Среди религиозных я самый плохой. Но я все равно человек верующий. Православный. Как могу. Всякое общество во все времена пыталось усидеть на двух стульях — духовном и животном. Человек так и живет. Вот тут я животное, территорию занял, отобрал, пометил. А тут я духовный человек, я что-то прочитал, что-то знаю. И человечество пытается сочетать два этих подхода. Тут я животное, извините, лежачих не бьют, я захотел поесть, ну отобрал у человека, ну и что, я есть хочу. А тут я духовный человек, учу других: вы знаете, отбирать нехорошо, нельзя. Как у нас на дорогах? Когда человек видит, как кто-то нарушает правила, говорит про него: «Козел». А когда сам нарушает правила, говорит: «Да пошли вы!»

Бывает по-другому. Но единицы идут и действительно служат Богу. Их называют святыми, старцами. Потому что люди в восторге, когда хоть кто-то куда-то пошел, хоть кто-то чего-то настоящего достиг. Иногда слышу, как говорят: иконы — это плохо. Ну ладно, иконы плохо, а ведь все равно собирают фотографии артистов. Это то же самое. Такой же культ. Икона — она говорит о том, что человек хоть как-то к Богу пошел, пусть его путь будет тернистым. А тут — артист, который одну бросил, вторую бросил, роль не дали — запил, роль дали — тоже запил… Уж лучше пусть будут иконы.

— А к чему вы идете в своей музыке?

— Я тоже хочу туда, к Богу. Хотя меня за обе руки и ноги стягивает на землю. Но я сопротивляюсь. Простите, ведь мы о музыке говорили… Но это все о музыке. На самом деле я люблю современную молодежь. Она очень хорошая. Они что-то такое удивительное придумывают, творят. От 17 до 25. А их загоняют в рамки: «Ребята! Скоро революция, все туда!» И они идут туда.

Можно с уважением относиться ко всем людям, которые достойны уважения. Это могут быть артисты, музыканты, художники и так далее. Но создавать кумиров не нужно. Надо искать свой путь. Надо быть человеком со своим умением, своим взглядом на жизнь, своими жизненными принципами

— Кого из музыкантов вы можете выделить? Кто вам нравится?

— Кумиров у меня никогда не было. «Не сотвори себе кумира» — это то, чего я всегда придерживаюсь. Иначе ты ловишь себя на том, что начинаешь говорить языком кумира, ты полностью принимаешь все его «за» и «против»… Потом кумир оказывается непонятно каким, а ты уже за ним пошел. Это несерьезно. Можно с уважением относиться ко всем людям, которые достойны уважения. Это могут быть артисты, музыканты, художники и так далее. Но создавать кумиров не нужно. Надо искать свой путь. Надо быть человеком со своим умением, своим взглядом на жизнь, своими жизненными принципами. А то получается так, что ты идешь за кем-то, а он потом кончает жизнь самоубийством, вешается. Ну и ты тогда, соблюдая правила, должен повеситься, потому что это твой кумир.

В православии очень хорошо говорят: чему веришь — тому и поклоняешься. Верит, допустим, человек в черную кошку… И все у него сходится. Что человек ищет, то и находит. Только черная кошка мир не сотворяла…

— Какое напутствие вы можете дать молодому поколению?

— Молодое поколение, развивайтесь! Молодое поколение, больше знайте! Однако в писаниях сказано: если ты не развит, то лучше не трогай древо познания. А если развился — пожалуйста. Развитый — значит развитый духовно. Если человек не развит духовно, но образован, это страшно. Вы же сами видите, сейчас люди наизусть все что угодно расскажут, но при этом человек черный, видно по нему, что он черный. «А ну-ка скажи, Нагорную проповедь ты знаешь?» А что толку, что ты ее знаешь? Читал — глагол несовершенного вида.