Очищение с осложнениями: почему не работает закон о банкротстве физлиц

Неоправданные надежды

По данным Национального бюро кредитных историй (НБКИ), в России 600 тысяч проблемных должников. Разрабатывая действующую редакцию законодательства о банкротстве физических лиц, Минэкономразвития (автор законопроекта) в своей пояснительной записке к законопроекту утверждало, что уже на начальном этапе количество исков со стороны граждан о признании их финансово несостоятельными достигнет 200 тысяч. «Акела», однако, промахнулся — по данным московского правового бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры», общее количество дел о банкротстве физических лиц, в том числе инициированных самими кредиторами, к первой годовщине закона составило 34 600 (для сравнения: в США каждый год реализуется 794 тысячи процедур потребительского банкротства граждан). Принятых судами заявлений о банкротстве еще меньше — порядка 15 тысяч. Только 500 должников добились по итогам арбитража полного списания долгов.

Что касается Татарстана, то, по данным Единого федерального реестра сведений о банкротстве, за год возможностью начать с белого листа воспользовались только 786 его жителей. Хотя потенциально под действие нормы попадают — и это уже данные НБКИ, более 15 тысяч человек: именно столько татарстанцев накопили долг более 500 тысяч рублей и успели просрочить его более чем на 90 дней.

В среднем же в каждом российском регионе банкротами признаны 397 граждан, хотя разброс в статистике велик. В Чечне, например, финансово несостоятельными были признаны всего два человека, в Санкт-Петербурге и Москве —1 957 и 5 058 соответственно. Самому молодому из «новых» российских банкротов на момент годовщины действия закона исполнилось 25 лет, самой старшей — 85.

Общая сумма долга граждан, претендующих на индивидуальное банкротство (или уже ставших таковыми) оценивается специалистами в 23 млрд рублей. Девять млн рублей составляет средний размер долга, списанного по результатам процедуры реализации имущества (ею заканчивается 56% всех завершенных судебных производств). Кредиторам по итогам торгов достаются сущие крохи: в среднем средний размер погашения долга кредиторам, включенным в реестр требований, составляет 0,58%.

«Дурацкий закон»

Именно такое определение закону о банкротстве физлиц дал председатель правления Международной конфедерации обществ защиты прав потребителей Дмитрий Янин на конференции «Интерфакса», посвященной годовщине его действия.

— Засунуть столь потенциально важный институт в такой закон — это надо уметь! — не скрывает эмоций Янин.

Институт действительно важный: согласно исследованию Высшей школы экономики, наиболее незащищенные группы населения выплачивают по кредитам 36% своих семейных доходов, хотя по расчетам НБКИ критическая черта — 25%. Самая сложная ситуация — в семьях низкооплачиваемых бюджетников: медсестер, воспитателей детских садов, начинающих врачей и учителей. Они, по определению Янина, закредитованы «под самую макушку».

— Если мы говорим о том, что нынешний кризис носит затяжной характер, значит, зарплаты у этих людей расти не будут, они не будут иметь источников для ускоренного погашения долгов, и им, по идее, надо банкротиться, — продолжает Янин. — Нынешний же закон — это закон для избранных: он сложен, непонятен и не опирается на инфраструктуру со стороны государства. Мы надеемся, что законодатели пойдут на то, чтобы снизить расходы и время заявителей и их управляющих, чтобы услуга стала доступной для большинства, также, как они пошли на увеличение минимального вознаграждения управляющего (в июле 2016 г. в законодательство о банкротстве были внесены поправки об увеличении суммы вознаграждения управляющим с 10 до 25 тысяч рублей — прим. ред.).

Пакет собрать — не поле перейти

Российский закон ввел западную практику требований к раскрытию должником информации о себе. Громоздкий механизм корпоративного банкротства законодатели спроецировали и на «физиков».

Требования к заявлению, прописанные в документе, председатель совета директоров компании «Олевинский, Буюкян и партнеры» (он же руководит рабочей группой Союза СРО арбитражных управляющих по подготовке предложений по совершенствованию положений закона о банкротстве) Эдуард Олевинский называет драконовскими:

— Пока процедура банкротства отпугивает граждан. Собрать пакет документов и подать заявление — это из серии «не поле перейти». Этот тезис подтверждается судебной статистикой: доля возвращенных или обездвиженных заявлений в части банкротства физических лиц в два раза больше, чем при корпоративном банкротстве. Немудрено: чего стоит одно только требование предоставить суду, выписки из банков на бумажном носителе за три года, — поясняет юрист.

Работа по раскрытию информации о должнике сейчас производится дважды: первый раз самим должником (или его уполномоченным) для того, чтобы по его заявлению была введена процедура банкротства; второй раз то же самое проделывает финансовый управляющий после своего утверждения. Упрощенная же модель по Олевинскому предполагает исключить гражданина из процесса подготовки заявления: эти полномочия должны быть сосредоточены исключительно в руках управляющего. А административная ответственность, которую Олевинский предлагает ввести в отношении управляющих, размещающих в реестре информацию о должнике, послужит своего рода гарантией ее достоверности.

Дороже встанет

Сложность процедуры породила соответствующий ценник на услуги финансовых управляющих: в среднем банкротство «под ключ» стоит 115 тысяч рублей, включая госпошлину за подачу заявления в Арбитражный суд (недавно правительство РФ внесло на рассмотрение в Госдуму законопроект о снижении госпошлины с 6 000 до 300 рублей, то есть в 20 раз) и обязательную публикацию в газете «Коммерсантъ» (является официальным изданием для размещения сведений, предусмотренных законом «О несостоятельности»), которая стоит 11—12 тысяч. В регионах-«передовиках» суммы за «банкротство под ключ» могут быть кратно больше. К примеру, в Новосибирской области «средний чек» за процедуру составляет 650 тысяч рублей.

Неудивительно, что первыми процедуру банкротства начали проходить состоятельные должники — граждане, осуществляющие предпринимательскую деятельность, или поручители по кредитам юридических лиц. Об этом же свидетельствует и средний размер задолженности по результатам первого полугодия действия закона — 24 млн рублей. Спустя месяц сумма снизилась до 20 млн рублей и сегодня она продолжает падать. В настоящее время в среднем по стране конкурсная масса (полный размер долга гражданина, включая проценты, штрафы за просрочку и т. д.) составляет 760 тысяч рублей. В регионах-«лидерах» этот показатель намного выше. К примеру в Татарстане средний размер долга составляет 11,5 млн рублей максимум по стране. Для большинства же банкротство по собственной воле в силу и без того сложного финансового положения не представляется возможным.

Маловато будет!

Финансовые управляющие, в свою очередь, жалуются на несоразмерность их трудозатрат и вознаграждения за ведение дела потенциального банкрота и отказываются работать с банкротами-«физиками». В исключительных случаях дело доходит до видеообращений к президенту РФ о принудительном назначении финансового управляющего. Так было, например, в случае с делом жительницы Волгограда Лианы Асланян (также записала видеообращение к Путину): после того, как никто из управляющих не взялся за ее дело, она подала заявление в областной Арбитражный суд о наложении штрафа на СРО «Авангард» за отказ предоставить ей арбитражного управляющего (в удовлетворении иска Асланян было отказано — законом о банкротстве принудительное назначение не предусмотрено).

По информации самих управляющих, зачастую они либо получают вознаграждение не в полном объеме, либо не получают его вовсе: по данным бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры», неполной выплатой вознаграждения заканчивается 61% всех дел, в том числе в 58% случаев вознаграждение не выплачивается вовсе.

Управляющий партнер «Казанского юридического центра» Джаудат Латыпов отмечает, что незаинтересованность в участии в процедуре со стороны арбитражных управляющих обусловлена высоким уровнем рисков при низкой стоимости услуг:

— Цена ошибки в антикризисном управлении из-за ужесточения административной и гражданской ответственности к настоящему времени существенно возросла, и ставить под удар другие процедуры никто не хочет.

По мнению арбитражного управляющего Натальи Бирюковой (Москва), нежелание ее коллег по цеху ввязываться в процедуру банкротства «физиков» объясняется еще и тем, что судьи едины в своем подходе ко всем банкротам — корпоративным и индивидуальным:

— В индивидуальном банкротстве финансовый анализ более многогранен, нежели в корпоративном, — поясняет Бирюкова. — При этом, в отличие от корпоративного банкротства, признание гражданина банкротом отнюдь не означает автоматическое списание долгов, как это происходит в случае банкротства предприятия. Суды не готовы к облегченной процедуре. Между тем, вознаграждение управляющего за ведение процедуры банкротства юридического лица составляет в среднем 30 тысяч в месяц, а физического — 25 тысяч единовременно.

Наконец, если процедура банкротства инициируется кредитором, всплывает проблема недостоверной информации: должников, подающих корректные сведения о своем финансовом положении и активах, в таком случае оказываются единицы. В лучшем случае, потенциальный банкрот занимает выжидательную позицию, а кредиторы начинают давить на управляющих.

— В нашей профессиональной среде даже появилось расхожее выражение: «Если не можешь получить деньги с должника, получи их с финансового управляющего», — сетует Бирюкова.

Пристав ни при чем

Юристы, специализирующиеся на антикризисном управлении, называют еще одну причину, по которой закон о банкротстве физических лиц практически не работает — это низкая эффективность деятельности судебных приставов.

— Чтобы подтолкнуть человека к началу процедуры банкротства, нужно, чтобы текущее положение дел не устраивало его самого или устраивало меньше, чем прохождение через стадии банкротства, — говорит директор департамента юридического агентства «ЮНЭКС» Тимур Сабитов. — То есть имеющийся долг должен создавать человеку определенные неудобства. А для этого необходимо, чтобы велась работа по принудительному взысканию этого долга: описывалось и изымалось имущество, велся постоянный контроль открытых физическим лицом счетов в банках, осуществлялось списание с них средств и т. д.

Эта работа, по мнению Сабитова, должна выполняться судебными приставами, однако низкая эффективность этого института ведет к тому, что очень многим должникам имеющиеся у них долги вообще не создают никаких проблем — они продолжают вести привычный образ жизни. — Насколько я могу судить, количество исполнительных производств, которые прекращаются в связи с якобы невозможностью взыскания, очень большое и не всегда обоснованное.

Режим не для всех

Возможные поправки в действующее законодательство об индивидуальном банкротстве коснутся, прежде всего, граждан с небольшими доходами (не более трех МРОТ в месяц; в Татарстане величина прожиточного минимума в настоящее время составляет 8 686 рублей), с долгом суммой от 50 тысяч до одного млн рублей (при этом в последние полгода сформировалось не более четверти от общей суммы задолженности), не имеющих в собственности недвижимости (за исключением той, на которую нельзя обратить взыскание), их движимое имущество не должно стоить более 200 тысяч рублей, а на депозитах в сумме не должно лежать более 50 тысяч.

Кроме того, должник, претендующий на упрощенную процедуру банкротства как минимум за полгода до подачи заявления должен закрыть (если таковое было) свое ИП. Запуск упрощенной процедуры банкротства невозможен, если в последний год претендующий на индивидуальное банкротство дарил кому-либо недвижимость, транспорт, ценные бумаги, а также любое другое имущество, стоимость которого превышает 200 тысяч рублей. Также в списке ограничений — запрет на переезд в другой регион в течение четырех месяцев, наличие непогашенной судимости за экономические преступления и как минимум десятилетний промежуток с даты применения предыдущего банкротства.

Если поправки, предложенные Минэкономразвития будут приняты, последует внесение изменений и в КоАП: предоставление заявителем заведомо ложных сведений о себе чревато штрафом в 5—30 тысяч рублей. Стоит отметить, что в профессиональной среде финансовых управляющих бытует мнение о необходимости установления уголовной ответственности для граждан с большими доходами, которые будут искать возможность предоставить «липовые» документы, чтобы попасть под заданные критерии.

Теперь о хорошем. Исключительным правом обращаться в суд о применении упрощенной процедуры банкротства обладает должник, но не кредитор или кто-либо еще. При этом реструктуризация долга при упрощенной процедуре не может быть применена.

— Реструктуризация долга вводится в том случае, если гражданин имеет источник дохода, позволяющий удовлетворять требования кредиторов согласно плану реструктуризации, при этом срок действия такого плана не может превышать трех лет, — поясняет Джаудат Латыпов из «Казанского юридического центра». — Как правило, средняя зарплата должника в Татарстане составляет 20—30 тысяч рублей. Часть денежных средств исключается из конкурсной массы, чтобы обеспечить ему прожиточный минимум, а остаток не позволяет составить план расчета с кредиторами в пределах трех лет.

Определенные требования законопроект выдвигает и к судьям: определение о принятии от должника заявления о признании его банкротом должно быть разослано кредиторам, уполномоченным органам и в службу судебных приставов в течение пяти дней. Сам же должник в течение 15 дней обязан обратиться к нотариусу или арбитражному управляющему, чтобы те внесли данные о решении в Единый федеральный реестр сведений о банкротстве; в самом реестре они должны появиться в течение пяти рабочих дней после этого.

Заявление о признании гражданина банкротом по упрощенной процедуре суд обязан рассмотреть не позднее, чем через 60 дней. Правда, норма эта если и будет действовать, то только в том случае, если гражданина с заявлением о признании его банкротом не опередит его же кредитор — в этом случае об «упрощенке» придется забыть.

На том, что под упрощенную процедуру банкротства должны попадать исключительно незащищенные категории должников, настаивает член ЦК Общероссийского профсоюза арбитражных управляющих, член Комитета ТПП РФ по финансовым рынкам и кредитным организациям Иван Рыков:

— Смысла упрощенно банкротить граждан, которые имеют потенциальную возможность вернуть долги кредиторам, нет. Процедура банкротства в таком случае должна сводиться к реализации имеющегося у него имущества, причем делать это необходимо очень быстро и просто — вплоть до продажи на массовых торговых площадках в интернете. Но в таком случае стоимость упрощенной процедуры для должника может остаться на уровне 10 тысяч рублей, плюс к этому арбитражный управляющий получит процент от погашенных требований, — поясняет эксперт.

А вот Тимур Сабитов из юридического агентства «ЮНЭКС» затрудняется оценить потенциальную востребованность нововведений, предложенных Минэкономразвития:

— Поправки к действующему законодательству касаются той категории должников, которую наличие долгов, как я уже сказал, не сильно беспокоит. Хотя сама идея упростить процедуру для безнадежных должников правильная — это, в первую очередь, позволит судам быстрее завершать такие дела, — резюмирует юрист.