«Самая низкая инфляция на кладбище», или В чем лукавит Дмитрий Медведев
На прошедшем накануне заседании Консультативного совета по иностранным инвестициям премьер-министр РФ Дмитрий Медведев похвалился самым низким уровнем инфляции за все время существования в России рыночной экономики, то есть за 25 лет. Экономический обозреватель интернет-газеты «Реальное время» Альберт Бикбов, отмечает, что это действительно огромное достижение. И здесь, в первую очередь, необходимо благодарить за стойкость и выдержку экономические власти, в первую очередь, Центральный банк РФ. Но критики, которые обвиняют Эльвиру Набиуллину в том, что, борясь с инфляцией, она душит производство — неправы. Низкая инфляция сама по себе не является гарантом инвестиционного роста, и не дело Центрального банка отвечать за рост экономики.
Самая низкая инфляция на кладбище
Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев на вчерашнем заседании Консультативного совета по иностранным инвестициям сделал довольно сильное заявление:
«У нас сейчас самая низкая инфляция за весь период существования в России рыночной экономики, то есть, по сути, за 25 лет».
Если придираться, Медведев немножко лукавит, ведь была инфляция и пониже — во времена belle epoque («прекрасной эпохи) в российской экономике в 2012 году. Тогда, в начале 2012 года (февраль-май) инфляция была на отметке 3,6%. Но ведь и российская экономика тогда цвела — среднегодовая цена на нефть сорта Brent была $111,63 за баррель, а рост ВВП составил 3,4%. Пусть и были проблемы с притормаживанием экономического роста, но теперь и об этих темпах приходится лишь мечтать. С тех пор многое изменилось.
«Мы прошли наиболее сложный период, когда наша экономика вынуждена была адаптироваться к внешним шокам, я имею в виду и, естественно, падение цен на углеводороды, и внешнее давление, различные политические ограничения», — именно эти слова Медведева иллюстрируют тот факт, что возврат инфляции к докризисным значениям — само по себе выдающееся достижение.
Ведь за счет грамотной денежно-кредитной политики удалось обуздать чудовищный всплеск инфляции в конце 2014 — начале 2015, когда ее значения измерялись 16—17% и могли бы вообще улететь в гиперинфляцию 90-х. Почему Эльвира Набиуллина получила приз «лучшему руководителю ЦБ 2015 года» журнала Euromoney, объяснить довольно просто: никакой ЦБ в мире не столкнулся в течение короткого времени с такими тяжелыми обстоятельствами, главным из которых было двукратное падение цен на нефть. Примерно такое же падение нефтяных цен в прошлом сломало сверхдержаву — Советский Союз, почитайте Егора Гайдара и его «Гибель империи». Плановая экономика не смогла справиться с этим разрушительным шоком и рассыпалась. Трудно сказать, где бы мы были и сейчас, не прояви наши экономические власти при поддержке президента России определенной стойкости при проведении правильной жесткой кредитно-денежной политики.
Действительно, данные сентября об инфляции (а это 6,4%) и прогноз на октябрь в 6,3% позволяют надеяться на исполнение обещаний Центрального банка о достижении инфляции в 4% в 2017 году.
Критики существующей системы инфляционного сдерживания заявляют, что снижение инфляции стало навязчивой идеей руководства страны. И довольно часто приходится слышать цитирование афоризма президента и совладельца металлургической компании «Русал» Олега Дерипаски: «Самая, я думаю, низкая инфляция на кладбище, там уже никому ничего не нужно».
И в самом деле, по свежим данным Росстата, в сентябре индекс промышленного производства в России упал в годовом исчислении на 0,8%, перекрыв зафиксированный в августе рост. Темпы спада промышленности оказались максимальными за последние 8 месяцев. В последний раз быстрее промпроизводство сократилось так сильно только в январе 2016 года (минус 2,7%).
Выходит, зажимая инфляцию, власти попутно душат экономический рост? На самом деле, все намного сложнее.
Необходимое, но недостаточное условие
Сама по себе низкая инфляция не является гарантом инвестиционного роста. Одной только макроэкономической стабильности и низкой инфляции для этого недостаточно. Это всего лишь необходимое условие. Недостаточное, но необходимое для того, чтобы был устойчивый экономический рост. Если говорить о подходе инвесторов и даже семей, планирующих свой бюджет, то нужна инфляция не просто низкая, а стабильно низкая. Ключевое слово «стабильная». Чтобы можно было планировать на годы и была уверенным, что ничего не поменяется. Для России целевой уровень инфляции определили в 4%. Этот так называемый таргет (отсюда и термин «таргетирование инфляции») взят не просто так «с потолка» — его величина довольно типична для развивающихся стран. В той же Америке таргет по инфляции равен 2%, в Англии тоже 2%, в Японии такой же. У нас структура экономики гораздо хуже, поэтому и таргет для инфляции в России 4%. Не идеал, конечно, но все же достижимый уровень.
И никаких 6—8%: на самом деле это высокая инфляция, ведь ее надо как-то перебивать, чтобы зарабатывать реальные доходы. Даже кажущаяся сейчас всем высокой ключевая ставка от Центрального банка в 10% — она как раз вытекает из этой логики «инфляционного таргетирования» и цели в 4%.
Есть такое «правило Тейлора», основная формула, по которой центробанки, установившие цель по инфляции, определяют, какая им нужна ключевая ставка, Формула выглядит так:
Ключевая ставка = целевая инфляция + долгосрочная реальная ставка + 1,5*(разрыв инфляции между ожидаемой и целевой) + 0,5*(разрыв выпуска между нынешним и «долгосрочным трендом»)
Целевая инфляция у нас равна 4%, долгосрочная реальная ставка (долгосрочная разница между номинальными ставками и инфляцией по аналогии с развитыми странами) примерно около 2%. Разрыв инфляции между ожидаемой и целевой по данным сентября составил 2%. Разрыв выпуска между нынешним и «долгосрочным трендом», по мнению Центрального банка, равен 0. То есть производственные мощности у нас на данный момент загружены полностью. Чтобы убедиться в этом спорном факте, достаточно посмотреть статистику по безработице — ее у нас нет. Недавно вице-премьер правительства России Ольга Голодец заявила, что число безработных в стране уже давно не превышает 1 млн человек:
«У нас совершенно особая ситуация: у нас нет безработицы. В условиях жесточайшего кризиса мы ни разу не вышли в ситуацию, когда число безработных превысило число вакансий, вот оно у нас стабильно держится на уровне миллиона, и оборот по трудоустройству у нас составляет в год около четырех миллионов человек — то есть люди увольняются и нанимаются».
Так что, если считать ключевую ставку по данным сентября, то она будет равна 9%. Сейчас ключевая ставка установлена до конца года в 10%. Казалось бы, снижайте на 1% сейчас! Но тут как раз следует убедиться, что снижение инфляционных ожиданий — это стабильное снижение, а для этого необходимо минимум 2—3 месяца. Поэтому и взяли паузу до конца года. Да и ожидающийся по итогам года дефицит бюджета может превысить 3,7% ВВП по итогам 2016 года, который придется закрывать, что может подтолкнуть инфляцию.
Центральный банк за экономический рост не отвечает
А так, вообще-то, Центральный банк не отвечает за экономический рост. И это закреплено законодательно. В соответствии со статьей 3 Федерального закона «О Центральном банке Российской федерации (Банке России)» от 27 июня 2002 года целями деятельности Банка России являются:
- защита и обеспечение устойчивости рубля;
- развитие и укрепление банковской системы Российской Федерации;
- обеспечение стабильности и развитие национальной платежной системы;
- развитие финансового рынка Российской Федерации;
- обеспечение стабильности финансового рынка Российской Федерации.
Как видите, ни слова не сказано об ответственности Центрального банка за экономический рост. Этим должно заниматься правительство. И это правильно. Когда речь заходит о долгосрочном росте, почти все экономисты сходятся во мнении, что деньги играют нейтральную роль или, злоупотребляя близким по смыслу, но более забавным термином, деньги вообще супернейтральны. Теория нейтральности денег гласит: если бы количество денег в обращении удвоилось, все стали бы зарабатывать вдвое больше, но все стало бы вдвое дороже. Короче говоря, теория нейтральности денег гласит: «Деньги не имеют значения».
Если мы достигнем цели по инфляции в 4%, то возможен постепенный выход экономики на потенциальный уровень роста 1,5—2% в год, и без структурных изменений она не будет расти более высокими темпами. Для долгосрочного экономического роста денежно-кредитная политика бесполезна — нужны структурные и институциональные реформы. Тот же Медведев формулирует их в своей недавней статье в «Вопросах экономики» следующим образом:
- оптимизация бюджетной политики;
- структурная политика (включая импортозамещение и поддержку несырьевого экспорта);
- улучшение инвестиционного климата и деловой среды;
- повышение качества самого государства;
- развитие социальной сферы.
Примерно такие же подходы предлагают и ведущие российские экономисты, например, Владимир Мау. В принципе, всем понятно, что и как делать, вопрос только в одном — в политической воле. Пока же видим, что сложившиеся политические и экономические «группы интересов» в России не заинтересованы в изменении сложившейся ситуации, и словами и декларациями даже с самых высоких трибун здесь мало что изменишь.