«Инсайт»: будни выездной детокс-бригады

— Компанию вы мне не составите, — наши пациенты не любят, когда к ним врачи по двое приезжают, не то что журналисты, — так что придется поверить на слово. Впрочем, приукрашивать нам незачем: работа «веселая», у каждого в нашей бригаде такой запас историй, что впору книжки писать. Вот только времени на ерунду нет.

У нас нет и своего начальника – мы все равны, и подчиняемся только главврачу клиники. В бригаде восемь человек, в том числе женщины. Я сам поражаюсь, как девчонки выдерживают: у нас и сумки тяжелые, и работа порой неблагодарная. Мягко говоря.

Лично я работаю практически в режиме нон-стоп – с понедельника по пятницу непрерывно круглосуточное дежурство. По мне не скажешь? Не знаю, не оценивал. В свое время работал на «скорой», привык. Вызова бывают не всегда, и между ними мы отдыхаем. По ночам тоже бывают, но их количество все же существенно меньше, чем днем – поэтому получается поспать. И диспетчера стараются учитывать нашу ночную работу при распределении заявок.

При этом мы не сидим в клинике — каждый доктор бригады ожидает вызова у себя дома. Это удобно тем, что кто ближе к «клиенту» – тот и едет. Специального автомобиля у нас нет – все добираются до пациентов на личном транспорте. Это продиктовано не экономией, а спецификой нашего «контингента» — народ, вызывающий на дом «детокс» (детоксикация организма — наша основная специализация), не любит привлекать лишнее внимание к этому факту. Причем такая скромность практически не зависит от социального статуса «клиента». Никто не любит признавать собственную беспомощность.

Помню до сих пор свой первый вызов. Конечно, адреналин был и на «скорой» (по образованию я травматолог), и мне это нравилось, но здесь… Нервничал, конечно, пока движения не доведены до автоматизма. Сначала совмещал со скорой – тем более с алкоголиками никогда не ладил, и не был уверен, — а потом сделал выбор. Не все могут. Осуждение, отвращение… У меня как-то легко пошло. Думаю, у всех врачей в нашей бригаде схожее отношение. Должна душа лежать к этой работе. Каждый раз себя переламывать не получится.

Конечно, ситуации на месте бывают всякие. Пациенты, агрессивные вследствие длительного употребления алкоголя, запуганные родственники, нас, собственно, и вызвавшие – картина для нашей работы достаточно типичная. Ты приехал его спасать, а он — «на острие запоя». Психует. Что-то ему в твоем поведении не понравилось – интонация, движение – и все, он себя не контролирует. Некоторые начинают к супругам своим ревновать – хотя и его, и супругу его зашуганную впервые вижу… Если ситуация совсем за адекват выходит, вызвавшие нас родственники платят штраф за ложный вызов, мы разворачиваемся и уходим.

Бывает, приезжаешь, а человек заявляет: «Мне не надо, я сам выйду» (из запоя – прим.авт.), кучу всяких «отмазок» придумает. И приходится уговаривать-убеждать, на пальцах объяснять, что мы приехали помочь, что ему будет легче, что для организма безопаснее так выходить из этого состояния. Потому что если выходить из запоя самостоятельно, происходит сгущение крови, повышается артериальное давление, нарушается обмен веществ. Многие не могут даже воды попить, их тут же выворачивает. Последствия непредсказуемы, вплоть до инфаркта, инсульта, эпилептического припадка и комы.

В общем, вы поняли – приходится быть не только хорошим (и физически выносливым) наркологом, но и хорошим психологом. Кому-то нужна ласка, кому-то – строгость. Нередко это вопрос личной безопасности – уже самого врача. В моей практике до рукоприкладства и тем более угрозой оружием не доходило, а вот у коллеги был случай. Приехала доктор на вызов, а ей пистолет к виску приложили… Да, верно, женщине-врачу приложили. Но доктор была очень опытная, с большим стажем работы на «скорой». Конфликт удалось нивелировать – во многом благодаря мягкому характеру врача. Не факт, что удалось бы, если бы под прицелом оказался доктор-мужчина.

Бывает и так, что нас вызывают сами пациенты. Не только сознательные, но и просто одинокие люди. Например, на днях один мужчина в годах сам нас вызвал – вполне солидный человек, 62 года. Причем на момент вызова он был абсолютно трезв. Спрашиваем, что случилось. Рассказывает, что ездил на рыбалку в Астрахань, был там десять дней, и ежедневно употреблял алкоголь. Вернулся, а на следующий день ему в командировку в ночь, он сам за рулем. Прошлую ночь тоже не спал – как раз то самое возбуждение головного мозга после «отмены». Чувствует – тяжко, вот и решил не рисковать. Поставили капельницу, самочувствие улучшилось.

Оказываем помощь, но здесь есть свои тонкости, когда пациент один. Дело в том, что в конце «детокса» необходима седация (покой – прим.ред.). сон – а человек должен еще как-то закрыть за нами дверь.

Когда человек долгое время принимает алкоголь, мозг к этому привыкает. А когда пить прекращает – «все, надо выходить на работу, а то уволят», то у человека появляется ярко выраженная тревога, беспокойство, бессонница. Это называется «синдром отмены». Человека начинает трясти, он места себе найти не может. Мечется по квартире… Некоторым пациентам сначала приходится сделать снотворное внутримышечно, — он даже лечь не может, там такое возбуждение идет головного мозга! Это даже не агрессия, а страх, паника. Чувство, как будто сейчас что-то страшное произойдет. Самостоятельно с этим справиться очень трудно.

В понедельник-вторник всегда больше вызовов, чем в конце недели. После выходных в себя приходят, нужна помощь…. Постепенно, к пятнице, количество звонков сокращается до минимума. Впереди суббота с воскресеньем! Зато нам рано расслабляться. А в праздники, как понимаете, у нас самая жаркая пора. Ну, пьет у нас народ, очень много и страшно. Как говорит один мой коллега, в кризис лучше всего живут наркологи.

Вообще, «клиенты» у нас разные бывают. Работяги и начальники, молодые и пожилые. Много женщин, и с ними, на самом деле, сложнее работать, чем с мужчинами. Есть среди наших пациентов и очень обеспеченные люди, есть и спившиеся, которые, так сказать, уже «на дне». Естественно, последние не сами себе вызывают, там уже родственники подключаются, пытаются спасти. Иногда удается.

Говорят, мол, вот он много пьет, и ничего, значит, здоровье-то у него какое – ого-го! Нет. На самом деле это говорит о запущенности заболевания. У него просто высокая толерантность к алкоголю. То есть ему необходимы большие дозы для достижения опьянения, хотя любому здоровому, обычному человеку достаточно в десятки раз меньше.

Бывает, живет себе человек, десять, пятнадцать лет пьет–попивает, а потом – р-раз! – неожиданно умирает. Как так?! Вроде внешне человек выглядел хорошо… Даже не скажешь по нему, что внутри – все гнилое. Алкоголь – яд, в любом виде и количестве, хоть ты его пей понемногу, хоть залпом. Какая форма употребления вреднее, сложно сказать. На все органы разрушительно действует, на все ткани влияет негативно. Но до поры, до времени организм этот негатив старается компенсировать.

Мы шутим: выпил много алкоголя – умерло много нервных клеток. Выпил много – умерло мало нервных клеток. Но все равно умерло. Ха-ха.

В первую очередь, страдает сердце. Развивается токсическая кардиомиопатия. Сердце становится дряблым, как бы растягивается. Позже, в графе «причина смерти» укажут – сердечная недостаточность. Вкупе с больной печенью и селезенкой. Как уже говорил, внешне может быть совершенно незаметно. И даже диагностировать порой сложно.

Хуже только наркотики. Там просто нет шанса. «Синтетика». Это страшнее героина, распространенного в 90-е. Привыкание с первой дозы. Высочайшая токсичность. Они влияют на психику настолько, что даже у человека, который на них «сел» и его вылечили — точнее, зависимость задушили и ее контролируют – очень часто присоединяется второй диагноз. Психиатрический. Пациенты, которые в моей практике были на этих «легалках», уже не жильцы на этом свете.

Был у нас случай… Поступил пациент в наш стационар. С абстинентным синдромом. Сам пришел, — мол, решил, все, хватит. До этого он несколько месяцев уже кололся. Лежал дома неделю, сам пытался отойти — не получается. К нам пришел. Оформили.

У нас он находился около двух суток. С каждым часом его состояние ухудшалось. Мы понять очень долго не могли, в чем дело. В итоге мы его в профильную клинику, и там он через сутки скончался. И на вскрытии сказали, что у него на органах везде были абсцессы. То есть у человека был обширный сепсис уже, хотя при этом ни характерных для сепсиса высоких температур, ни других типичных проявлений не было. Токсинами наркотиков был настолько угнетен его собственный иммунитет, что организм адекватно на это воспаление не реагировал. Поэтому у таких больных диагностировать тяжесть состояния достаточно тяжело.

Лекарства у нас проверенные временем, все сертифицированы к применению на территории России. Запас наших чемоданчиков постоянно пополняется – все лекарства выездной бригады оплачивает клиника «Инсайт». Таким образом, мы, врачи, не заинтересованы экономить.

Рынок детокс-услуг в Казани перенасыщен, операторов сейчас очень много. А здесь критерий простой: помогло – значит, хорошо доктора сработали, не помогло – одно название, а не доктора.

Забавный или позитивный случай из практики? К сожалению, специфика нашей работы не позволяет… Хотя было так, что выезжал, наблюдал, как тяжело с этой проблемой пациент справлялся, а потом узнаешь, что он вышел победителем. Очень приятно, что человек смог с этим справиться – хоть не навсегда, но хоть какая-то длительная ремиссия. У него все наладилось на работе, в семье – а там все просто рушилось…

Как правило, к нам обращаются на второй стадии алкоголизма – когда есть абстинентный синдром, похмелье, то есть. Допустим, пациент сознательный — понимает, что алкоголь стал серьезно мешать его жизни, и после ряда наших процедур он приходит в клинику «Инсайт». Лечится, проходит курс реабилитации… Походит десять, пятнадцать лет. Он не пьет. А потом, однажды, что-то в его жизни происходит такое, радостное или грустное, что он решает – уж столько лет я не пил, выпью немного, расслаблюсь. И выпивает рюмку. И все. Он снова «наш».

В наркологии есть такое понятие – утрата количественного и качественного контроля. Пациент не может остановиться, пока сильно не напьется, и начинает употреблять даже тогда, когда это, мягко говоря, не совсем приемлемо. Нет повода не выпить. Человек, один раз в эти воды зашедший, уже второй раз быть «как все» не сможет. Выход для него один – только полный отказ от алкоголя. Работа человека над собой. Только так можно усмирить этих бесов. Бесполезно говорить человеку – не пей, не пей. Он сам должен сказать себе это.

Приезжаешь, и некоторые пациенты, говорят: «Ну сделай мне такой укол, дай такую таблетку, чтобы я выпил 200 грамм, и больше не хотел!» Такого чуда-лекарства нет. Потому что вся тяга к алкоголю – только в голове. Это ваши собственные мысли. Боюсь, что нет таких лекарств пока, чтобы избирательно воздействовать на мысли. Психологи на самом деле никаких советов не дают. Иначе грош им цена. Ответы на вопросы больной находит в себе, а хороший психолог его к ним подводит. Учит, как можно расслабляться без алкоголя.

В свободное время я очень люблю работать руками. В этом году строили с братом дом родителям. Сами все узнали, изучали, и решились. Это и отвлекает, а уж когда видишь результат, видишь, что все получилось!.. Люблю очень автомобили, копаться в машине. Если могу что-то сделать сам, стараюсь это сделать сам. Хотя самое главное – это общение с семьей, детьми, у меня их трое… В выходные мы дома не сидим. Даже если нет планов, все равно в итоге все загружаемся в машину и куда-нибудь в итоге срываемся!

Конечно, я не идеал, как и мои коллеги. Но жизнь реально слишком хороша, чтобы ее разыгрывать «в бутылочку».