Эльдар Махмудов: «Переработчики молока захотели и сбавили цену, и ничего не поделаешь»
Глава КФХ — о проблеме низких закупочных цен, необходимости их регулирования, плюсах и минусах кооперативов
В этом году треть всего урожая зерна в России, или 38 млн тонн, собрали силами фермерских хозяйств. Заметно выросли объемы и другой произведенной ими продукции: по молоку — в 1,5 раза, по мясу — на 80%. Что стоит за этими показателями и трудно ли вести бизнес в сельском хозяйстве, в интервью «Реальному времени» рассказал Эльдар Махмудов, глава КФХ, занимающегося молочным животноводством в Менделеевском районе.
«Нынешняя цена несопоставима с затратами»
— Эльдар Абдалыб оглы, растениеводы сейчас своей основной проблемой называют падение доходов на фоне роста экспортных пошлин, из-за чего не могут позволить себе новую технику и оборудование. Как обстоят дела в молочном животноводстве, в чем здесь главная трудность?
— Сейчас нас волнует низкая закупочная цена на молоко. Она никак несопоставима с затратами на содержание и производство. В таких условиях дойное стадо приносит лишь убытки. И надои сейчас стали ниже, зимой много отдыхающих коров. В день получается около 20 литров на голову. На сегодняшний день в нашем хозяйстве доятся 30 голов.
Сначала я сдавал молоко предприятию в Заинске на переработку. Нам платили 50 руб. с НДС, это была хорошая цена. Когда стало все дорожать, я попросил поднять цену, а нам ответили, что не могут это сделать, потому что начнутся проверки. Сейчас же переработчики принимают всего за 33,5 рубля без НДС и за 36,8 руб. с НДС.
В этом году мы приняли решение работать напрямую с молокозаводом. Я думал, что там будет стабильность. Но оказалось, нет. Они тоже за месяц-полтора убавили цену на 2 рубля. А в магазине-то цена на молоко не становится ниже. Завод просто поставил нас перед фактом. Переработчики молока захотели и сбавили цену, и ничего тут не поделаешь. Надо признаться, что расчет у них другой. Если раньше нам давали цену за литр молока, то сейчас дают за жирность. К примеру, судя по последней квитанции, завод добавил нам за жирность и белок, и итоговая цена получилась около 42 руб. Мы планируем продолжать сотрудничать с этим заводом, тем более здесь они монополисты. Нам особенно выбирать не приходится. Если один раз уйдешь, то снова с тобой работать уже не будут.
«Регулировать цены должно государство»
— Как, на ваш взгляд, можно изменить ситуацию с низкими закупочными ценами?
— В этом году мы были в Москве на съезде фермеров. Там один из выступающих правильно сказал, что должно быть государственное регулирование цен. К примеру, сегодня закупочная цена на молоко — 31 руб. А он предлагает поделить стоимость молока по справедливости. Возьмем 100% стоимости продукции в магазине. Из них 50% должен получать производитель молока, 25% — переработка и 25% — реализация. Сейчас производитель получает 25%, а то и 20%. А в магазинах меньше 100 рублей уже молока и нет практически.
Процесс ценообразования должен регулироваться государством. Я считаю такую позицию абсолютно верной. Вот посмотрите, несколько лет назад фермеры подняли цены на зерно, потому что была засуха и образовался дефицит. И нас тут же начали проверять: мол, на каком основании мы это сделали. В то же время солярка стала дороже на 10—20 руб. только за последние несколько месяцев, а это почему-то никто не проверяет. В правительстве нет людей, которые будут нас защищать, а у нефтяников есть.
— Фермерам рекомендуют объединяться в сельхозкооперативы. У вас уже был опыт создания кооператива. Насколько успешным он оказался?
— Да, 5 лет назад мы в своем районе создали кооператив и привлекли в его члены около 20 хозяйств. Но наше объединение не помогло нам решить проблемы. У кооператива есть возможность получать помощь от государства, субсидии на молоко, но для этого необходимо каждый раз увеличивать количество хозяйств, вступивших в него. А откуда мы возьмем так много фермеров? Район у нас маленький, а для кооператива нужен народ. На деле это оказалось довольно сложно, и поэтому мы приняли решение приостановить нашу деятельность. Я знаю и другие такие примеры, когда кооперативы открылись, но не прожили долго. Я не понимаю, чем легче работать в кооперативе. Это даже сложнее. Если я работаю один, то отвечаю сам за себя. Отвечать за несколько человек невозможно, а когда их сотни — тем более.
Можно сказать, что советские колхозы — это те же самые кооперативы, но разница в том, что тогда государство регулировало процессы и помогало. На 100 га пашни в колхозе был один комбайн. А чтобы сейчас его купить, нужны огромные деньги. Вот сейчас я хочу купить комбайн, а он стоит 17 млн. Как это сделать, я не знаю. Несколько лет назад я взял в лизинг косилку, кошу для себя и оказываю такую услугу людям. Бывает даже такое, что мы работаем по бартеру. Я соседним фермерам кошу, а они своими комбайнами у меня собирают урожай. Вот такой у нас кооператив получился. Я им помог, а они — мне. Без всяких бюрократических проволочек.
«Фермеров душат со всех сторон»
— Вы говорили о трудностях в получении государственной помощи кооперативами, удалось ли вам как главе КФХ получить субсидии на развитие?
— В этом году мы не получили ни копейки. Каждый раз находились причины. То фирма не зарегистрирована, то еще что-нибудь. А на все это нужны деньги. Чтобы нормально работать, надо приобретать технику. Лизинга я набрал, когда на молоко были нормальные цены. Потом цены снова упали. Сейчас мы только выживаем. Голова кругом от проблем сельского хозяйства. Честно говоря, уже устали от всего этого, мы никому не нужны.
Придумали много всяких ограничений и условий для получения господдержки. Очень трудно соответствовать всем этим параметрам. За оформление любой бумаги нужны большие деньги. Если есть деньги, то можно работать и жить.
Фермеров душат со всех сторон всевозможными ограничениями и требованиями. К чему это приведет? Не будет скота — не будет сельского хозяйства, не будет проблем. Вот и вся цепочка. Но и натуральных продуктов будет меньше. Хотя китайцы все равно что-нибудь придумают. К этому мы и идем как будто.
Со всех трибун говорят про продовольственную безопасность страны, но это остается только на словах. Молоко, хлеб — это все социальный набор. Увеличивать цены нам не позволяют. А ведь почему мы их поднимаем? Потому что затраты постоянно растут. Кроме того, зарплату тоже нужно держать на должном уровне, чтобы быть конкурентоспособными и сохранить своих сотрудников. Но как это сделать? Например, недалеко от нас находится экономическая зона «Алабуга». Там зарплаты достигают 200 тысяч рублей. А как я могу платить такие деньги рабочим? Цены на зерно нет, цены на молоко нет, цены на мясо нет. Один из фермеров как-то рассказал: «Раньше я продавал мясо за 250 руб., а трактор МТЗ стоил 500 тысяч руб. Сейчас я продаю мясо за 500 руб., а трактор стоит 2 млн руб.». Вот и считайте.
Мы все состоим в Ассоциации фермеров, обсуждаем наши проблемы на каждом заседании и в Казани, и в Москве. И сейчас говорим о тех же проблемах, что и 10 лет назад, топчемся на одном и том же месте.
«Сельское хозяйство все равно не бросим»
— С какими планами входите в новый год?
— Буду дальше потихоньку работать и пытаться развиваться. Сейчас в моем КФХ работают человек 10, они все из района. Есть пенсионеры, есть посменные рабочие, есть и молодежь, хотя ее немного. У нас уже сформированный костяк.
Кроме дойного стада, есть несколько гектаров площадей, которые мы засеиваем культурами на корм скоту. Работает небольшое производство сыра, в основном это брынза. Надеемся, перед праздниками продажи увеличатся. Мы в основном работаем с кавказскими ресторанами.
Пока в такой ситуации трудно прогнозировать. Нам надо строить телятник, поголовье растет. На следующий год надо построить коровник, откормочную площадку. Поставить забор по всей территории. Это все опять деньги. На днях был в одном из крупнейших банков, но кредит мне не дали. Хотя везде пишут, что банк предоставляет кредиты сельхозпроизводителям. Я брал по льготной программе два кредита. Один раз — 2 млн, во второй раз — 4,6 млн рублей, оба под 5%. Я их выплатил, хочу взять новый, но его не дают. Но бросать сельское хозяйство все равно не будем. Это уже наша жизнь.