«Тысяча светлячков» над Лондоном: как Бану Муштак и ее Heart Lamp вошли в историю Международного «Букера»

«Вызов западным стереотипам о мусульманской жизни»

Международную Букеровскую премию вручили в Лондоне, в зале, где обычно проходят поэтические вечера и лекции об искусстве. На сцене — стена из теплого дерева, кресла, ковер, бутылки с водой и имена в конвертах. Все как всегда. Кроме одного: в конверте было имя Бану Муштак. Ее книгу почти не рецензировали. Она написана на языке, который редко слышат за пределами юга Индии. И в жанре, который годами обходили стороной. Heart Lamp стала первым в истории сборником рассказов, получившим Международную Букеровскую премию.

«Эта книга полна невероятных историй о патриархальных системах и сопротивлении», — сказал председатель жюри Макс Портер на пресс-конференции. Он отметил, что перевод Дипы Бхасти не стремится быть «невидимым» — напротив, он слышен в каждой фразе: «Многие читатели найдут эту книгу не похожей ни на что, что они читали раньше».

Сама премия существует с 2005 года. Тогда она вручалась за совокупность творчества, а среди первых лауреатов оказалась Элис Манро — королева короткой прозы. Но в 2016 году формат изменили: с тех пор награда присуждается за одну книгу, переведенную на английский и опубликованную в Великобритании или Ирландии за предыдущие 12 месяцев. Однако до сих пор ни один сборник рассказов в этот шорт-лист не попадал, не говоря уже о победе.

Победа Муштак — это одновременно и исключение, и прецедент. За нее проголосовали пятеро судей, включая Портера, и все сошлись во мнении: перед ними книга, которая делает что-то новое. Не сюжетами, а голосом. Heart Lamp — это 12 рассказов, каждый из которых звучит как неотредактированная речь женщины, которую обычно не слушают. Это и стало главным аргументом в пользу сборника. «Она не просто пишет о жизни мусульманских женщин. В этих историях есть смелость, остроумие, сатира. Они бросают вызов западным стереотипам о мусульманской жизни самым красивым и захватывающим способом», — сказал Портер.

Конкуренция была сильной. В шорт-лист вошли шесть книг, включая роман «Об исчислении объема», том 1, датчанки Сольвей Балле — о букинисте, застрявшем в бесконечном повторе одного и того же дня; и «Совершенство» итальянца Винченцо Латронико — о паре экспатов в Берлине. О них писали The Guardian, The New York Times, The Telegraph. О Heart Lamp — только Financial Times и TLS. Заметка в FT была короткой, но точной: «Под простыми сюжетами — критика подчинения и торжество выживания». В The Times Literary Supplement критик Кейт МакЛафлин назвала рассказы Муштак «жгучими, фантасмагоричными, не поддающимися классификации». Это не комплимент, а скорее определение.

Книга вышла в английском переводе только в этом году, хотя большинство рассказов были написаны между 1990 и 2023 годами. Муштак — автор шести сборников, одного романа, книги-эссе и поэтической подборки. Но на английский до этого почти ничего не переводили. Исключением стал один рассказ, опубликованный в The Paris Review. Все остальное существовало только в оригинале — на языке каннада, на котором говорит чуть больше 40 млн человек в штате Карнатака.

Присутствие каннада на сцене Southbank Centre стало само по себе событием. До Муштак в истории премии не было лауреатов, писавших на этом языке. Ее переводчица, Дипа Бхасти, стала первой индийской переводчицей, получившей Букеровскую премию. Она сказала: «Я надеюсь, что эта победа вдохновит на множество переводов с каннада и других языков Южной Азии». Сумма приза — 50 тыс. фунтов стерлингов (около 66,7 тыс. долларов США) — делится между автором и переводчиком поровну. Но, судя по реакции Муштак, дело было не в деньгах. На сцене она говорила образами: «Чувствую себя как тысяча светлячков, осветивших одно небо — ярко, мимолетно и абсолютно коллективно».

В своей речи Бану поблагодарила читателей: «Спасибо, что позволили моим словам бродить по вашим сердцам». А потом добавила: «Эта книга — мое любовное письмо к идее, что ни одна история не бывает «локальной». История, рожденная под деревом баньян в моей деревне, может отбрасывать тень вплоть до этой сцены сегодня вечером».

Идея глобальности и частного опыта звучала и в рецензиях, и в выступлении судей. Heart Lamp — это не книга, в которой что-то «происходит». Это книга, которая настаивает на внимании. «В литературной культуре, где вознаграждают зрелищность, Heart Lamp утверждает ценность внимания — к жизням, прожитым на границах, к незаметному выбору, к усилию просто продолжать жить», — писала Indian Express. Для Муштак это было не просто признание. Это был поворот. «Мое сердце — вот моя лаборатория. Чем сильнее событие трогает меня, тем глубже и эмоциональнее я пишу», — сказала она в интервью.

Она сожгла бы себя...

Когда Бану Муштак поливала себя бензином и стояла с коробком спичек в руках, ей было 29. Муж, с которым она сбежала из дома, чтобы выйти замуж по любви, положил на пол их трехмесячную дочь и умолял: «Не покидай нас». Эта сцена позже стала кульминацией рассказа в ее книге Heart Lamp. Но до этого были деревня, депрессия, нападения, журналистика, а позже — суд и сопротивление, которое длилось десятилетиями.

Бану Муштак родилась в 1948 году в городе Хассан, на юге штата Карнатака. В ее квартале учили Коран на урду, девочек рано выдавали замуж, а язык каннада считался чужим. Ее отец, государственный служащий, пошел против правил. В восемь лет он отдал дочь в миссионерскую школу в Шимоге с условием: за полгода выучить каннада. Бану начала писать на нем через несколько дней. «Я начала писать, как только выучила алфавит», — вспоминала она в интервью Vogue India.

Это стало ее языком борьбы. Не только против патриархата, но и против касты, религиозного догматизма и давления сообщества. В то время как подруги из ее окружения рожали первенцев в пятнадцать, Бану поступила в университет. В 26 — вышла замуж по любви. А через три года захотела умереть. «Я всегда мечтала писать, но не о чем было писать. Потому что после свадьбы меня заставили носить бурку (верхняя мусульманская женская одежда, покрывающая тело и лицо, — прим. ред.) и посвятить себя дому. Я стала матерью, страдала от послеродовой депрессии в 29», — рассказывала она.

Писать Бану начала не от вдохновения, а от отчаяния. Как способ не исчезнуть. Первый рассказ опубликовали в местном журнале через год после замужества. Это было во времена, когда в доме уже царили скандалы, бытовое подчинение и, по ее словам, одиночество. Она откровенно говорила о попытке самоубийства: «Однажды, в приступе отчаяния, я облила себя бензином, собираясь поджечь. К счастью, он [муж] понял, что что-то не так, обнял меня и отобрал коробок. Он умолял, положив нашего ребенка у моих ног: «Не покидай нас».

Эта сцена дословно вошла в рассказ Heart Lamp. Только вместо Бану — женщина по имени Мехрун, а вместо мужа — дочь, которая в нужный момент просто оказалась рядом. В финале героиня прижимает младенца и дочь к груди: «Будто ее успокаивал, касался и понимал друг. Все, что она смогла сказать: «Прости меня, моя дорогая».

С того момента Муштак писала постоянно. Ее голос, сначала дрожащий и тихий, со временем стал голосом целого поколения женщин. Она стала журналисткой влиятельной газеты Lankesh Patrike, работала на радио, дважды избиралась в муниципальный совет. Затем — стала адвокатом. Писала в течение более тридцати лет. Но известность пришла лишь в 2025 году, когда Heart Lamp получила Букера.

Путь Бану к литературе не был прямым. Шесть сборников рассказов, роман, сборник эссе и книга стихов — все это появилось после 30. Она не считала себя писательницей, пока страдание не дало ей материал. Как она сама говорила: «Сначала не было ничего. А потом — слишком много». Бану Муштак писала на языке, который когда-то пришлось выучить насильно. Но именно каннада стал ее оружием. «Я надеюсь, что, даже если моего отца уже нет в живых, я принесла ему славу», — говорила она. Когда-то родственники предупреждали отца, что Бану «опозорит семью». Теперь она первая писательница на каннада, номинированная на Букеровскую премию.

Ее рассказы — об обыденной и потому пугающей реальности: о женщинах, которых бросают ради новых жен; о матерях семерых детей, которые надеются родить сына; о мужчинах, подавленных матерями и женами. В патриархате страдают все. «Женщины часто бывают жестче к другим женщинам, чем мужчины. Они занимают мужские позиции и придумывают свои стратегии угнетения… Как старшие заключенные, ставшие надзирателями», — говорила она в интервью.

Над Бану Муштак смеялись. Ее бойкотировали. Ее запугивали. В 2000 году в ответ на ее слова о праве мусульманок посещать мечети, Муштак и ее семья подверглись «социальному бойкоту». Позже, в начале 2000-х, она присоединилась к гражданской организации Komu Souhardha Vedike, чтобы защищать право мусульман посещать синкретическое святилище Баба Будангири. Однажды в ее офис ворвался мужчина с ножом. Он угрожал ей. Муж Бану обезвредил нападавшего. Она добивалась, чтобы его не выпустили. Но потом дочь уговорила: «Прояви сострадание». Муштак отказалась предоставить улики и дать показания. Судья, женщина, осудила ее за мягкость. Но писательница считала иначе.

Активизм стал неотъемлемой частью жизни Бану. С 1980-х она боролась против фундаментализма и социальной несправедливости. Поддерживала девушек, которых не пускали в школу в хиджабе. Отстаивала их право на образование, на выбор. Многие ее тексты — о тех, чьи голоса иначе никто бы не услышал: женщины из касты далитов (неприкасаемые, самая дискриминируемая каста), матери, вдовы, девочки. Их история — это и ее история тоже.

Даже в 76 лет Муштак продолжала сталкиваться с осуждением, но не отступала. Она не кричала. Не провоцировала. Ее сила — в иронии и тихом упрямстве. «Ее критика общества и религиозного фанатизма очень тонкая. Это то, что я больше всего ценю в ее текстах», — сказала переводчица Дипа Бхасти.

Муштак не видела своих книг в витринах до 2023 года. Не имела литературных агентов. Не жила в больших городах. До сих пор ее произведения редко переводили — до тех пор, пока Дипа Бхасти не начала работу над Heart Lamp. В книге 12 рассказов. Все — о женщинах. Все — из южноиндийских мусульманских сообществ. Именно этот сборник стал первым в истории коротким прозаическим текстом, выигравшим «Букер». Переводчица — первой индианкой, получившей награду. А сама Бану Муштак — первой лауреаткой, пишущей на языке каннада. Путь длиной почти в целую жизнь.

Екатерина Петрова — литературная обозревательница интернет-газеты «Реальное время», ведущая телеграм-канала «Булочки с маком».