Книжная битва поколений

О чем пишут молодые авторы

Встреча началась с того, что молодые авторы рассказали о своих книгах. Иван Бевз, дебютировавший с книгой «Чем мы занимались, пока вы учили нас жить», откровенно делился своим необычным подходом к писательству: «Обычно мне в голову в течение дня приходят от трех до пяти тем, я их записываю. У меня есть огромный файл с кладбищем тем, оттуда иногда реанимирую какую-нибудь тему и начинаю писать. Если у меня не получается, я беру другую тему».

Дарья Месропова, автор романа «Мама, я съела слона», взяла другую ноту, углубляясь в психологические и личные аспекты своих тем: «Мне хотелось поговорить о человеке, который очень быстро прошел путь от фиксации на какой-то гениальной, как ему кажется, идее до полного ниспровержения. Спортсмены, которые живут, только пока они бегают или играют, идеально подходили на эту роль. А там уже подтянулась тема расстройства пищевого поведения, поскольку спортсмены в любом виде спорта начинают очень рано, и на них сразу оказывают большое давление и родственники, и окружающий мир, и сами на себя они давят больше, чем все остальные. А это не может не вылиться в угрозу телу. Поэтому мне показалось, что РПП здесь отлично подходит. Тем более, это мой личный печальный опыт, выстраданная книжка».

Эти признания открыли завесу над процессом творчества молодых авторов: одни выбирают темы интуитивно, другие основываются на глубоком личном опыте. Однако, несмотря на различия, в их словах звучала общая нота: каждый хочет рассказать свою уникальную историю, но методы и мотивы разные.

Мария Лебедева же, автор романа «Там темно», честно призналась, что изначально ее книга была написана «на спор», но в процессе она глубоко погрузилась в исследование отношений между единокровными братьями и сестрами: «Меня не особенно волновало, сколько людей купит мою книгу. Я просто шпарила про то, что мне интересно. А интересно мне было про отношения единокровных сиблингов. А почему там еще про депрессию? Мне не хватало книжек про депрессию изнутри, и я решила написать именно такую». Эта кажущаяся случайность выбора темы привела к глубоким и неожиданным вопросам, к которым автор обращалась через призму собственного опыта.

Конфликт поколений

Однако вскоре обсуждение перешло в более напряженную плоскость, когда участники столкнулись по вопросу роли возраста и опыта в литературе. Литературный редактор и обозреватель Анастасия Шевченко первой затронула тему того, как поколенческий разрыв влияет на писательскую манеру: «Люди моего возраста, 40+, пишут в назидательной манере о своей молодости, но при этом размещают персонажей в антураже современности. Как редактор я сразу вижу эту фальшь».

Этот тезис мгновенно вызвал реакцию Марии Лебедевой, которая отметила: «Знаю много 30-летних авторов, которые пишут как столетние, чтобы понравиться жюри премий. Если напишешь что-то угодное — тебя погладят по голове. А напишешь фигню — скажут: фу. Вопрос: хочешь ли ты нравиться большинству или трем людям? Это важный вопрос для любого автора».

Спор перерос в эмоциональное обсуждение, когда тема качества литературы и ценностей аудитории встала на первый план. Лебедева неожиданно встала на защиту старшего поколения, подчеркивая, что премии и мнения критиков далеко не всегда объективны: «Иногда много читателей действительно означает интересный текст, а иногда — просто хороший пиар. И никакие премии не меняют этот факт».

Жанровая и нежанровая литература

Спор достиг своего апогея, когда дискуссия коснулась вопроса жанровой литературы. И здесь прозвучали заявления о том, что разграничение между жанровой и нежанровой литературой больше искусственное, чем реальное. Шевченко привела пример «Преступления и наказания», назвав его детективом, хотя при этом эту книгу Достоевского всегда относили к большой литературе. А Лебедева отметила, что проблема жанровой литературы — это искусственно раздутая проблема:

«Только один раз в жизни мне предъявили претензию за конфликт жанровой и нежанровой литературы. И мне кажется, это больше волновало спикера, чем действительно такая проблема существовала. Я пишу нежанровую литературу. Можете считать это моей извинительной водолазкой, потому что это не значит, что нежанровая как-то лучше. Мне кажется, это искусственно раздуваемая проблема внутри сообщества. В реальности этот конфликт не особо существует, потому что вполне себе есть жанровые книжки в лонг-листах премий. И, честно говоря, люди, которые кричали, что премии получают только скучные, а не жанровые книжки, а моей прекрасной не дают, никогда еще не были на моей памяти авторами прекрасных книг. Не всегда хорошие книги побеждают на премиях. Но, честно, я видела двух людей, которые кричали про жанровую и нежанровую, и у них были хреновые книги».

Анастасия Панква, бренд-менеджер издательства «Редакция Елены Шубиной», в свою очередь, высказала мнение, что уникальность книги определяется вовсе не жанровыми рамками, а личным опытом и тем, насколько писатель привносит что-то новое в знакомые темы: «Уникальность — это комбинация личного опыта и референсов, на которые ты опираешься. Это и дает новое слово в литературе, а не то, насколько форма текста оригинальна».

Анастасия Шевченко, продолжая тему, заключила: «Мы давно живем в мире кросс-жанра. Любой текст можно разобрать и вписать в любой жанр — все это искусственные конструкты. Критики и литературоведы любят говорить об этом, но мы, как обозреватели, работаем с живой материей, и нам важно то, что созвучно читателю». Эта фраза поставила точку в споре, хотя участники явно продолжали обдумывать вопросы, которые сами же подняли.

Вопросы, поднятые на встрече, остаются актуальными: для кого пишут книги современные молодые авторы — для читателя, для себя или для жюри премий? И что важнее — жанр или личная искренность автора? Эти темы продолжат вызывать споры. Но ясно одно: современная литература находится в постоянном движении, и каждая книга становится частью этого процесса.

Екатерина Петрова — литературный обозреватель интернет-газеты «Реальное время», автор телеграм-канала «Булочки с маком» и основательница первого книжного онлайн-клуба по подписке «Макулатура».