Сергей Саначин: «Точного облика дома Фукса мы не знаем»

Когда Фукс познакомился с Пушкиным

— Чем Пушкин занимался в свой второй день в Казани?

— 7 сентября Пушкина, конечно же, не полностью, но подробно расписано в письме Александры Фукс к подруге Елене Мандрыке. Елена была подругой Эраста Перцова, но в 1834 году тот женился на ее сестре Варваре.

Итак, ранним утром Карл Федорович Фукс приехал провожать Боратынского и познакомился у него с Пушкиным. Это дополнительно разбивает мнения, что Фукс якобы участвовал вчера в поездке поэтов в Суконную слободу.

После получасовой беседы, повествуется в письме, «поутру, Пушкин ездил, тройкою на дрожках, один к Троицкой мельнице, по Сибирскому тракту, за десять верст от города; здесь был лагерь Пугачева, когда он подступал к Казани». Дрожки — открытая четырехколесная повозка.

Здесь снова видим подтверждение неучастия Карла Федоровича в сопровождении Пушкина по Суконке. А, вот — «тройкою на дрожках»… Думается, что такую мелочь Фукс пропустила бы, если бы это была не ее тройка, а чужой экипаж.

— И где же эта Троицкая мельница?

— Троицкая мельница… Она все еще загадочна. О ее виде и месте не было споров, но высказывались совсем разные мнения. Не буду углубляться в этот долгий вопрос. Скажу лишь, что считаю ее: а) ветряной и б) находящейся не у реки Казанки, а у реки Ноксы.

Пушкин знал о ней из архивных документов. А так как в дальнейшем эта мельница нигде не упоминается, можно полагать, что во время сражений в самом лагере повстанцев с деташементом (сборное временное военное подразделение) подполковника Михельсона она сгорела. Но где же она стояла?

Лагерь Пугачева у Троицкой мельницы хорошо просматривался из крепости, и — наоборот. Названа она так по расположению при старинной деревне (а еще ранее — селе) Троицкой, принадлежавшей Троицкому монастырю.

Несложное графическое построение показывает только одну точку в цепи мысовых гор левобережья Казанки, с которой виден кремль и где могла стоять мельница. По иронии судьбы эта часть деревни отрезана железной дорогой от современного поселка Троицкая Нокса и стала северной частью другого советского поселка — Торфяного. Поэтому добраться сюда по Сибирскому тракту теперь нельзя; можно только по его дублеру мимо Академии ветеринарной медицины.

Сегодня на этой горе лишь одна густо застроенная особняками улица — Возвышенная. Во время приезда Пушкина место это принадлежало подполковнику Александру Алексеевичу Булыгину. Фукс наверняка был с ним знаком и дал ориентир Пушкину, как туда добраться. Однако…

В 1833 году современного нам Сибирского тракта не было. Тогда, начинаясь от Сибирской заставы, он шел по линии сегодняшней ул. Ершова и продолжающей ее (через Советскую площадь) ул. Академика Губкина. Пройдя затем сквозь село Царицыно и перейдя речку Ноксу, тракт в полугоре поворачивал на север. И так, параллельно реке, шел далее около деревни Троицкой.

Пушкин с дрожек увидел и место ставки Пугачева у мельницы, и всего его лагеря, растянувшегося от деревни Троицкой до села Царицына. Сейчас это территория куста предприятий вокруг Компрессорного завода.

«Затем, объехал Арское поле…» — продолжает Александра Фукс.

Как известно, подоспевший на помощь казанцам подполковник Иван Михельсон с 800 солдатами против 20 000 похмельных повстанцев разгромил Пугачева в три сражения. Первое и третье были 12 и 15 июля в лагере Пугачева «на глубоком рву». Под «глубоким рвом» видится пересыхающая река Нокса, которая по описанию 1804 года землемера Капитона Мильковича «…в некоторых местах, переменяя она свое течение, уходит под землю, и видны одни только следы оного».

Второе сражение Михельсона с Пугачевым было 13 июля на Арском поле. «Внизу у Подсеки» — уточнял очевидец событий купец И. Сухоруков. Сейчас это район у подножья мечети «Рауза».

Предки Пушкина в Казани

Затем, пишет Фукс: «…был в крепости, объезжал ее кругом…». В1727 году прадед Пушкина инженер-фортификатор Абрам Ганнибал еще по программе Петра I был послан в Казань осмотреть тамошнюю крепость, составить проект и строить новую. Не успел Ганнибал приехать, как получил новый ордер от президента Военной коллегии Александра Меншикова — ехать в Тобольск. Глядя на стены кремля, Пушкин, наверное, думал: а вдруг что-то из чертежей предка реализовалось.

Но что он делал в кремле — неизвестно.

— А правда ли, что Пушкин нигде не посещал церкви в своей поездке?

— Это примечательно, что о посещении Пушкиным церквей не только сейчас, но и во всей его поездке не упоминается. По свидетельству же московского купца Николая Кайдалова 19 сентября в Бердской станице «гость не понравился суеверным бердским старикам, а особенно старухам. Неприятное впечатление на них произвело то, что Пушкин… не перекрестился на иконы». Думаю, это потому, что Александр Сергеевич не был православным. Умирающему Пушкину Николай I послал короткое письмо: «Если Бог не велит нам уже свидеться на здешнем свете, посылаю тебе мое прощение и мой последний совет умереть христианином». Если бы Пушкин был христианином, то бессмысленно советовать ему умереть христианином? Я же думаю, что Пушкин, как и в молодости, оставался деистом. Основной догмат деизма недвусмысленно высказан в его «Гаврилиаде»:«…Всевышний между тем / На небесах сидел в уныньи сладком, / Весь мир забыл, не правил он ничем, / И без него все шло своим порядком».

Возвращаемся к «летописи» Александры Фукс:

После кремля Пушкин «… возвратился домой, где оставался целое утро, до двух часов, и писал». Справедливо считается, что это была перепись вчерашней беседы с Бабиным — других казанских записей Пушкина нет.

Затем «обедал у Е.П. Перцова, с которым был знаком еще в Петербурге; там обедал и муж мой», — продолжает Фукс.

Все это происходило в угловом доме №25/15. Но несмотря на вопли краеведов, мемориальная доска о пребывании тут Пушкина никак не отлипнет от соседнего перцовского же флигеля №23. И даже недавно продублирована!

В 6 часов вечера Пушкин приехал к Фуксам: «с Карлом Федоровичем они встретились, как уже коротко знакомые». Это значит, что Пушкин заезжал домой переодеться.

Где Пушкин говорил с Крупениковым

После знакомства с хозяйкой сели в гостиной, и Пушкин имел долгий разговор о Пугачеве с хозяином. Хозяйка же вверглась в стеснение и «не могла прийти в свою тарелку».

Затем: «Напившись чаю, Пушкин и К.Ф. поехали к казанскому первой гильдии купцу Крупеникову, бывшему в плену у Пугачева, и пробыли там часа полтора».

Королю «чайных дел» купцу Леонтию Филипповичу Крупеникову в год разгрома Казани Пугачевым было 20 лет. Поэтому Пушкин более, чем от других, рассчитывал услышать нужные ему подробности от 79-летнего очевидца. Но пушкинской записи его беседы с Крупениковом нет, и ничего нового, кроме уже известного, Пушкин в 7-ю главу «Истории Пугачева» не внес.

— Но все равно интересно: где происходила беседа Пушкина с хозяином?

— Конечно! Крупеников, даже после продажи купцу Савве Зайцеву в 1812 году своего дома (ныне — №6), оставался главным домовладельцем на Воскресенской улице. На ней у него было целых четыре дома: №№ 7 и 9 около кремля и №№ 33 и 35 против университета. И нет никаких упоминаний, в каком же из них была беседа с Пушкиным.

Историки утвердились во мнении, что была она в доме против университета. С этим нужно согласиться, потому что только здесь был самый огромный на улице частный сад, — дворяне отдыхают! — где бы мог отдыхать престарелый бизнесмен (по-русски — купец) и богач №1. Да и какой-то из домов против университета был тогда одним из лучших. Не даром же 26—28 августа 1817 года в нем останавливался брат Александра I великий князь Михаил Павлович и, уезжая, пожаловал хозяину золотые часы.

Местные историки и пушкинисты посчитали, что беседа Пушкина с Крупениковым происходила в доме №35, снесенном в 1976 году. Но это — не из чего не следует!

Дело в том, что в мае того же 1833 года — когда Леонтий Филиппович с семейством был возведен в потомственное почетное гражданство — архитектор Петр Пятницкий сделал проект соединительной галереи между двумя соседними его домами. Можно сказать: к приезду Пушкина!

Ими как раз и были дома №№ 33 и 35 против университета.

33-й дом потом не раз переходил от одного владельца к другому — к Якову Соколову, к Ивану Романову — пока не был кардинально перестроен Алексеем Ушковым в 1908 году. Скорее всего, из-за этого на роль места приема Пушкина назначили более старый на тот момент дом №35, который все еще принадлежал Крупениковым. Однако в середине XIX века дом №33 был, надо полагать, более представительным. Ведь после смерти Леонтия Филипповича именно этот дом достался главному продолжателю дела отца, будущему городскому голове Александру Леонтьевичу. А 35-й — его братьям Петру и Ивану.

А в октябре 1845 года именно в покоях дома Александра останавливался приехавший в Казань Его Императорское высочество Максимилиан, герцог Лейхтенбергский — зять Николая I.

Так что дом, где принимался Пушкин, весьма вероятно, что прячется под «перелицовкой», сделанной архитектором Карлом Мюфке.

Зато диван, на котором будто бы сидел Пушкин у Крупеникова, хранится во Всероссийском музее Пушкина на Мойке. А в казанском музее Евгения Боратынского экспонируется другой раритет — бюро-секретер из дома Энгельгардта, за которым, по преданию потомков, работал Пушкин.

За Пушкиным? На Горького!

Уместно в этом месте упомянуть и казанский музей А.М. Горького и Ф.И. Шаляпина. В нем собрана, можно сказать, сюита работ казанских художников разных лет, выразивших свое видение на пребывание Пушкина в нашем городе.

Вот Александр Сергеевич, как и Пугачев с его ставки, вглядывается от Троицкой мельницы в конечную здесь цель — крепость (кремль).

Вот он ждет любопытного в рассказе Леонтия Крупеникова.

А тут закованные и постриженные интеллигенты узнали его на Сибирской заставе.

Вот Пушкин смотрит на кафедральный Благовещенский собор, вспоминая бытовавшие подозрения в предательстве архипастыря Вениамина.

Напомню еще три работы, помещенные в предыдущей части повествования:

Р.В.Нурмухаметов. Пушкин беседует со старожилами Казани. 1949;

Б.А.Старчиков. А.С. Пушкин и Е.А. Боратынский. 1969;

В.К.Федоров. Литературный салон А.А. Фукс. 1973.

И это только часть музейного собрания.

Продолжаем анатомировать письмо Фукс. «По возвращении от Крупеникова прислали за моим мужем от одного больного; он хотел было отказаться, но Пушкин принудил его ехать. Я осталась с моим знаменитым гостем одна и, признаюсь, не была этим довольна». Это недовольство тоже отнесем в разряд загадок…

Читали друг другу стихи в ее кабинете, любезничали, откровенничали.

И далее: «Мой муж и Перцов приехали уже в десять часов, нашли нас в дружеской беседе и поддержали наш литературный разговор». «Пушкин, без отговорок, несмотря на то что располагался до света ехать, остался у нас ужинать и за столом сел подле меня. В продолжение ужина разговор был о магнетизме».

— 6 сентября на доме Фукса появилась скульптурная композиция: бронзовый бюст Пушкина, как бы прорастающий из древа. Что скажете на это счет?

— Скажу, что выполнена программа минимума. А неплохо бы хотя бы часть дома — например, бельведер — выкупить для публичных целей. Скажем, для своего рода «квартирников» казанских поэтов.

А вообще, точного облика дома Фукса мы не знаем. Лет 13 назад проект реставрации выдали архитекторы из КГАСУ. Но им была совсем не реставрация, а стандартный ремонт того, что осталось после купивших дом у вдовы мещан Ерлыкина и Сирова. Новые владельцы упростили его после пожара 1849 года по проекту архитектора Александра Песке. А в начале XX века свои перестройки добавил новый хозяин коммерсант Сагадеев.

В 2011 году коллега по исследованиям Ильдар Алиев обнаружил вид этого дома, после упомянутого пожара — с сохранившемся бельведером на углу. С моими подрисовками купола и балкона — он выглядел как-то так. А в 2013 году он был реставрирован в натуре по проекту Ирины Аксеновой.

Не исключено, что в этом самом бельведере «в гостиной над залом» Фуксы и угощали Пушкина. Незаметно вечер перешел в ночь. «Он просидел у нас до часу и простился с нами, как со старыми знакомыми», — доложила Фукс.

На рассвете следующего дня, простившись с вернувшимся из поместья Боратынским, Пушкин где-то до 8 утра отбыл в Симбирск.

— Спасибо, Сергей Павлович. Это было сногсшибательно. Будут ли выводы?

— Краткий эпилог — в следующей части!