Тимур Сафин: «Я был на СВО год назад, за это время поменялось огромное количество вещей»

«В раздумьях»

— Тимур, расскажите, как вы начали работать в центре по оформлению на военную службу по контракту?

— Я служил на СВО командиром орудия шесть месяцев. По истечении контракта вернулся. Спустя примерно месяц по возвращении я пришел в администрацию Кировского и Московского районов Казани за картой «Батыр». На мне был шеврон, который заметил замглавы администрации и пригласил меня к себе. Мы с ним так душевно поговорили о том, что происходит в Донбассе, и он предложил мне место рекрутера. Рассказал, что скоро откроется центр «Батыр» и есть такая возможность. Я согласился.

— Не было мыслей снова подписать контракт и отправиться в зону спецоперации?

— Если честно, пока не решил. Я в раздумьях.

Процедура набора на контрактную службу

— Какую процедуру предстоит пройти добровольцу, если он решил подписать контракт с Минобороны у вас в центре?

— Кандидат, который желает поступить на контрактную службу, приходит к нам в центр. На стойке информации у него узнают мотивацию, откуда его направили к нам, спрашивают контактные данные. Затем добровольца направляют к окну менеджера, он снимает копии с его документов. Кандидат заполняет анкету, описывает свою биографию, заполняет бланк контракта.

После этого на служебной машине мы отправляем кандидата в городскую больницу №16 для прохождения военной медицинской комиссии. Там он проходит всех необходимых врачей, и уже вечером мы получаем результаты.

После посещения медиков кандидат возвращается к нам и записывает свои реквизиты, пишет заявление на положенные выплаты. Если у человека нет карты, он может оформить ее прямо у нас в центре. И все, кандидат свободен. В среднем у него на это уходит 3,5—4 часа.

— На каких основаниях кандидату могут отказать в поступлении на службу по контракту?

— Мы можем отказать по двум пунктам: медицинские показания и судимости. Есть определенный перечень болезней, утвержденный Министерством обороны, при которых на СВО нельзя. К ним относятся все виды гепатита, сифилис, туберкулез, ишемические болезни сердца и вообще все серьезные заболевания сердца, а также некоторые степени инвалидности.

Что касается судимостей, есть перечень уголовных статей, с которыми мы не берем: это изнасилование, экстремизм, терроризм, захват заложников и прочее.

— Какие существуют возрастные рамки для добровольцев?

— На СВО могут пойти кандидаты в возрасте от 18 до 65 лет. Например, сегодня к нам пришел мужчина 64 лет. Мы его оформили, отправили на медкомиссию, он ее проходит. Вот, дожидаемся результатов анализов.

Иногда к нам приходят и старше. Один раз пришел доброволец в возрасте 75 лет. У него было отличное физическое состояние, но взять его мы не смогли.

Что касается молодых ребят, у нас был один случай. К нам пришел парень, которому до 18-летия оставалось всего несколько дней, хотел подписать контракт. Мы с ним поговорили и объяснили, что юридически не имеем права его взять.

В итоге он снова пришел в день своего рождения, 2 октября, и подписал контракт. Его до сих пор все помнят. Мы отследили юношу. Он сейчас служит в штабе в Ростове. Это единственный случай с таким юным человеком.

— Как часто вы отказываете кандидатам?

— Редко. За все время только 2—3% кандидатов получили отказ. Это как раз те, кто не проходит по перечню заболеваний или статей.

«Это война технологий»

— С каким средним уровнем подготовки приходят кандидаты?

— С абсолютно разным. У кого-то уже есть боевой опыт, кто-то даже срочную службу не проходил, а кто-то служил в частных военных компаниях. У некоторых вообще нет понимания, что происходит на службе, а некоторые уже воевали когда-либо. Причем около 40% добровольцев — уже воевавшие люди.

— Есть ли разница в подготовке добровольцев к службе в зависимости от их опыта?

— Разницы в подготовке, наверное, нет. Обучают в любом случае всех, потому что война* с каждым днем меняется. Я был на СВО год назад, и даже за это время поменялось огромное количество вещей. Появились новые технологии. Если раньше война была более контрбатарейной, по артиллерии, то сейчас она стала более технологичной. Это война технологий, где воюют дроны.

В целом длительность обучения, в зависимости от специальности, составляет от 2 недель до месяца. Это в большей степени касается базы — стрелковой и штурмовой подготовки.

— Можете привести среднестатистический портрет татарстанского добровольца?

— В основном приходят мужчины от 35 до 50 лет. Молодежь до 35 лет также есть, но не особо много. Все-таки понимание личных целей службы складывается в основном у взрослых, молодые люди пока этого не осознают.

Чаще всего приходят относительно физически подготовленные люди. Что касается профессий, то контингент очень разный. Есть и кандидаты наук, и профессионалы с двумя высшими образованиями.

— Жители других регионов России обращаются?

— Да, периодически приходят. За год около 15—20 человек приехали из других регионов, в том числе и иностранцы. В основном у нас подписывают контракты жители соседних регионов: Башкортостан, Нижегородская, Кировская области. Также пришли пять человек из Белгородской области.

«Общаюсь с человеком индивидуально»

— Могут ли кандидаты самостоятельно выбрать место службы?

— Вообще, есть два варианта, как человека могут куда-либо зачислить. В первом случае Татвоенкомат направляет запросы, куда им нужны люди. Кандидатов через пункт отбора отправляют в ту часть, в которую определил Татвоенкомат.

Во втором случае кандидаты проходят через меня, я отношу их к той или иной части. Например, сейчас есть вакантные места в танковом полку и на должности водителей. Нужны механики-водители, операторы-наводчики, операторы БПЛА.

Если у человека есть желание попасть в определенную часть или на определенную специальность, я общаюсь с ним в индивидуальном порядке и выписываю отношение к определенному месту или должности.

(Ранее руководитель центра «Батыр» Владислав Кузнецов рассказал, что в зоне СВО ощущается потребность в военных врачах, специалистах артиллерийских подразделений, операторах БПЛА, танкистах, — прим. авт.).

«Подписывает контракт из-за финансовых проблем»

— Как много кандидатов к вам приходит?

— Всего за год мы набрали около 2 тысяч человек. Думаю, ежедневно к нам обращается около 10—15 человек.

— Увеличилось ли число кандидатов после повышения единовременной выплаты для контрактников?

— Цифра остается примерно средней.

(Владислав Кузнецов сообщал, что после повышения выплат военнослужащим по контракту увеличилось количество добровольцев. По его словам, ежедневно в центр оформления на военную службу по контракту «Батыр» обращается в среднем 35—40 мужчин. Раньше это число составляло 25—30 человек, — прим. авт.).

— Детям военнослужащих хватает бюджетных квот для поступления в учебные учреждения?

— Про квоты в университетах я не знаю, сказать не могу. Знаю только про квоты в детские лагеря. У меня дочка в воскресенье уезжает в детский лагерь. И могу сказать, что мест в них не так много, как хотелось бы.

Есть городской центр «Ял», который выдает путевки детям участников СВО. Их осталось единицы, где-то 3—5 штук максимум. А учитывая, сколько людей уезжает на фронт даже через Казань, я думаю, что желающих поехать гораздо больше.

— Не планируется ли в связи с этим увеличить количество квот и путевок?

— Не могу ответить на этот вопрос. Я не знаю.

— Что обычно мотивирует людей подписать контракт и отправиться на СВО?

— Они хотят помочь. Люди видят, что происходит, видят новости с приграничных территорий. И более того, у нас над Татарстаном тоже уже дроны летают. Кто-то приходит, потому что не хочет, чтобы над нашей республикой висела опасность. Ну а кто-то и из-за финансовых проблем подписывает контракт.


* Примечание: военная спецоперация не является нападением, вторжением либо объявлением войны Украине.