Ренат Камалетдинов: «Я кормил нападающих «Рубина» голевыми передачами»

«Открытие спортивного института совпало с выходом «Рубина» в первую лигу»

— Ренат Ревкатович, в этом году, помимо личного 70-летнего юбилея, есть юбилей другой — 50 лет спортивного института физкультуры, который вы окончили.

— В первый набор студентов еще 1975 года, помимо меня, входили «рубиновские» Володя Статкевич, который только переехал из Москвы, местные Александр Боченков, Станислав Чеблуков. Вспоминается, что курили в туалете, я-то тогда еще не курящий был, и зашел туда тренер-преподаватель по спортивной гимнастике, пристыдил: «Здесь студенты, а вы курите». Наши отвечают: «Так мы сами студенты», гимнаст тогда очень этому удивился, поскольку в основном все были уже возрастные.

Из казанских, наверное, я самый молодой был — 21 год. Директором был Олег Андреевич Новак, которого я хорошо знал еще в бытность его работы руководителем спорткомитета Казани, а курировал нашу группу Юрий Прокопьевич Денисенко, чей сын Дмитрий сейчас футбольный тренер, а тогда, в годы нашей учебы, он только родился. Преподавателей помню: и Эрика Ильясовича Аухадеева, который был прекрасным легкоатлетом, и Виктора Николаевича Тогулева, классный был мужик, и Зуферу Валеевну Уразаеву, которая очень интересно рассказывала о физиологии. Она уже в возрасте тогда была, но футбол любила, откликалась на приглашения на матчи «Рубина», я давал ей билеты, а руководство клуба устроило так, что специально для нее ставили стул на беговых дорожках, что не воспрещалось тогда регламентом. В ответ она приглашала нас к себе, помню, мы с «Рубином» были в Адлере, и на 8-е Марта я уже мог позволить себе привезти только мимозы. Позволить, имею в виду не по деньгам, а привезти только что расцветшие мимозы.

— Я понимаю. У Юрия Лозы, которого ошибочно считают автором только одного хита «Плот», есть отличный цикл песен, в том числе лирических, и одна из них: «Прости, что снова без цветов. Но я полдня болтался в небе. А в небе взять их просто негде, хоть за червонец, хоть за сто». Во времена СССР часто случались ситуации, когда взять было просто негде за любые деньги.

— Как доказательство твоих слов, у нас в кабинете, где проводились занятия, были голые стены, даже элементарного человеческого скелета не было, и Зуфера Валеевна раздавала нам, студентам, рисунки с частями человека с изображением мышц, каких-то внутренних органов. Повезло, что мой двоюродный брат Фарид — художник, он по этим рисункам такую картину нарисовал, что можно было повесить на стену, стрелочками указав на ней строение человека. Открытие института совпало с выходом «Рубина» в первую лигу, куда мы выходили по итогам 1974 года вместе с харьковским «Металлистом» и фрунзенской «Алгой». Нас тогда тренировали Юрий Марков и его помощник Анатолий Кашурин.

«Борис Батанов очень интеллигентный москвич, игравший на высочайшем уровне в «Торпедо»

— Но в первой лиге вы начинали сезон под руководством Бориса Батанова, кстати, он не был из разряда «государственных тренеров»?

— Это кто такие?

— Это тренеры, находившиеся на окладе в федерации по виду спорта, их могли командировать в любую команду страны, в которой вдруг не стало тренера по причине болезни, либо кончины. Минус в должности «государственного тренера» в том, что он работал определенный срок, независимо от достигнутого результата и возвращался в распоряжение федерации. Причем делегировать могли и в зарубежные командировки.

— Понял, у нас и такие тренеры работали, но Борис Батанов был по другой линии. С ним договаривались на линии руководства ФК «Рубин», осознававшего, что Батанов тренер другого уровня, подобного которому в Казани просто не было. Очень интеллигентный москвич, игравший на высочайшем уровне в «Торпедо», с Ворониным, Ивановым, Стрельцовым, с большими знакомствами в артистической среде. Его супруга была из нее, дочь Елена совмещала, сложно сказать, спорт с искусством, будучи фигуристкой.

— Уже давно Елена Батанова супруга хоккейного профессора Игоря Ларионова. А она в Казань приезжала?

— Нет, поскольку уже тогда всерьез занималась фигурным катанием. Мне очень нравилось работать с Батановым, жаль недолго. Помню, он подозвал меня перед игрой, говорит: «Ренат, мы не должны на поле играть. Мы должны петь!».

Но была у Бориса Алексеевича известная русская слабость, тем более что, как назло, частенько встречал знакомых в поездках. Помню, в Кишиневе встретил легендарного артиста Кирилла Лаврова, как не отметить встречу. Именно после нее он и произносил те слова, о том, что «должны петь на поле». Плюс с ним приехал товарищ по тренерскому штабу, с которым Борис Алексеевич мог расслабиться за столом. Не скажу, что его нарушения режима сказывались на работе, но нашлись в клубе доброхоты и обратили внимание начальства.

«В «Рубине» я пользовался авторитетом, поскольку игра на поле шла через меня»

— В составе 1975 года числился Павел Гусев, в будущем футболист ростовского СКА, не отыгравший за тот «Рубин» ни одного матча...

— Честно говоря, я этого не помню, а вот то, что у нас был Сергей Пригода, это факт. У меня даже фотография с ним сохранилась. Ему было 18 лет, Пригода был в числе тех торпедовских футболистов, которых Батанов привез с собой в Казань, но не успел заиграть, даже заявить. Пока он тренировался, Батанова сняли, а Маркову Пригода не приглянулся, и он уехал обратно в Москву. В итоге стал легендой «Торпедо», правда, Юрий Степанович признал вину, что не разглядел в нем перспектив.

А государственные тренеры, помню, это Михаил Якушин, Георгий Жарков в бакинском «Нефтчи» или же Сергей Шапошников в симферопольской «Таврии», который меня приглашал перейти в эту команду, где играл хороший приятель Юрий Аджем. Они, кстати, оба не задержались в «Таврии», один ушел тренировать в ЦСКА, другой — играть там.

— Упомянутый тобой Статкевич, вернувшись в родные пенаты, со временем возглавил «Зоркий» по хоккею с мячом.

— Он поначалу вернулся в Москву, тоже торпедовский, потом в кировском «Динамо» поиграл, когда они были нашими соперниками во втором дивизионе и выиграли путевку в первую лигу во главе с Валерием Овчинниковым, «Борманом». Заканчивал в Красногорске, в футбольном клубе «Зоркий», выступавшем на уровне второй лиги (любопытно, что в нем играл Наиль Закеров, будущая звезда мини-футбола и помощник Камалетдинова по работе в МФК «Приволжанин»). Когда ФК «Зоркий» покинул вторую лигу, Статкевич перешел на работу в куда более знаменитую команду по хоккею с мячом, дорос до должности президента клуба.

Мы с ним встречались в Казани, когда здесь проводился чемпионат мира, и я попал тогда в компанию Статкевича, на тот момент тренера сборной, и будущего наставника «Динамо-Казань» Владимира Янко, президента международной федерации Альберта Поморцева. Помню, блины с икрой очень хорошо пошли, после того, как я только что вернулся с очередного выездного тура по мини-футболу. В Казани у нас были очень теплые отношения, я его всегда поддерживал, хотя он был из числа молодых в команде, а я не просто постарше, но и пользовался авторитетом, поскольку игра на поле шла через меня. Помню, ходатайствовал перед руководством, чтобы выделили квартиру Ильдусу Загидуллину, который тогда на тренировки и матчи ездил из родного Зеленодольска. А Серегу Агафонова просто «кормил», имею в виду на поле, поскольку голевые передачи отдавал такие, что зачастую надо было только ногу подставлять. Вообще нападающие тех лет — Тимур Дзагнидзе, Олег Усов, «Шопен», он же Мурад Задикашвили, сколько назабивали с моих пасов. Сейчас это все уже забыто...

— Ни в коем случае, это осталось в памяти, должно остаться в интервью, статьях, даже книгах об истории футбола и «Рубина» тех лет!

— А сколько нас осталось с того времени? Володя Савельев уже в преклонном возрасте, Станислав Чеблуков жалуется на больные ноги, оба на футбол уже практически не ходят.

«В целом в ветеранской среде сейчас остались единицы»

— Поймал себя на мысли, что уже более 60 лет исполнилось Игорю Савельеву, сыну названного вами Владимира Борисовича. А ведь Игорь Савельев это сезоны в киевском «Динамо», «Таврии», «Черноморце», с которым он обыгрывал «Вердер» с тренером Отто Рехагелем. Другому продолжателю футбольной фамилии Владиславу Чеблукову тоже перевалило за 50. Их уже можно причислять к ветеранскому движению.

— Никто не молодеет. Среди тех, кто не ходит на футбол, Ильгизар Гайнутдинов, Володя Зайцев, Саша Иванов, Валерий Мартынов. Слышал, что он болеет, хотя в бытность игрока из бани не вылезал, когда все уже уходили, он один оставался париться. В целом в ветеранской среде сейчас остались единицы — Толя Пензин и Алик Файзуллин, которые постоянно ходят на футбол, если есть возможность. Там уже «молодежь» подтягивается, как Ваня Кихтенко или Рубин Равилов, которому самому за 60.

— Есть такой футболист и тренер, ваш ровесник Николай Павлов, который играл на Украине, в Белоруссии и также «залетал» в «Крылышки», он рассказывал случай, что сидела компания футболистов в ресторане, после чего случилась драка, и парочку футболистов посадили. По словам Павлова, это были «татары». Так вот, татар в Куйбышеве было несколько: Ильгизар Гайнутдинов, Раиф Сибгатуллин, который перешел туда из «Рубина», но в Казань приехал с Украины.

— Я слышал про этот случай, там в центре событий был футболист по прозвищу «Дед», но фамилию я не скажу, просто не помню (любопытно, что среди футболистов «Крылышек» тех лет целая группа игроков пропускала по сезону-два, после чего возвращалась в футбол. Это и Владимир Абрамов, и Анатолий Быткин, и казанец Гайнутдинов — прим. авт.). Было такое...

— А вы застали в команде еще одного футболиста «Рубина» Владимира Цыбина, чья биография любопытна тем, что он приехал в Казань после армейской службы в ГСВГ и выступления там в чемпионате ГДР за местную команду ТСГ из Нойштрелица?

— Вместе с ним мы не играли, но я его помню. А в ГСВГ у нас еще Искандер Шайхов служил, правда, играл ли он там в футбол, не знаю. Я с Искандером не был знаком, но он сам на «Электроне» подошел ко мне с приветом от упомянутого Юры Аджема, который также служил в ГСВГ, но уже в конце своей карьеры, а не в начале, как получилось у Цыбина. (Аджем играл в Берлине, Людвигсфельде, Ратенове, Эберсвальде Финнов. В последней команде был партнером Анатолия Усатова, который был партнером упомянутого Статкевича по кировскому «Динамо», а Гайнутдинова, Мартынова, Сибгатуллина — по куйбышевским «Крылышкам» — прим. авт.).

Продолжение следует