Строительные ретейлеры: «Сейчас рынок потребителя, а не производителя»

Участники бизнес-бранча:

• Сергей Евдокимов — директор ТСК «Рубикон» (РИФ)
• Роман Воропаев — региональный представитель Rockwool
• Искандер Нурмухамедов — заместитель директора «Ак Барс Керамик»
• Наталья Кукушкина — генеральный директор компании «Улица строителей»
• Тагир Усманов — основатель «Тимерлайн»
• Радис Хасанзянов — основатель и директор «Тимерлайн»
• Александр Тронягин — директор ООО «Компания Алектрострой»
• Наталья Мандрикова — советник генерального директора по стратегическому развитию и маркетингу ООО «ДОМКОР»
• Артем Неумоин — менеджер по развитию «ТАТИРБИС»
• Аделя Ибрагимова — заместитель генерального директора ООО «Колорит»
• Фаиль Гатаулин — модератор, руководитель аналитической службы «Реального времени»

«Проседание шло с прошлого года»

Фаиль Гатаулин: Добрый день, меня зовут Фаиль Гатаулин. Мы продолжаем серию бизнес-бранчей, которая направлена на выяснение проблем в малом и среднем бизнесе. Сегодня строительный ретейл — один из ключевых показателей нашего бизнеса. Хотелось бы узнать тенденции, прогнозы: как вы закончили прошлый год? Начнем по кругу: представьтесь, расскажите о себе, по ходу будут вопросы.

Искандер Нурмухамедов: Я замдиректора компании «Ак Барс Керамик», меня зовут Искандер. Мы являемся объединенным торговым домом холдинга «Ак Барс Керамик», в него входит Кощаковский кирпичный завод, старый завод ККСМ, Челнинский кирпичный завод «Камастройиндустрия». Мы занимаемся строительными материалами и обеспечением крупных строек и частных лиц строительными материалами: от кирпича до ЖБИ изделий — бетон, раствор. В принципе, мы сейчас работаем и с другими материалами, поэтому можем помогать нашим коллегам из Rockwool в реализации их продукции.

Гатаулин: Как изменился спрос?

Нурмухамедов: Спрос, безусловно, просел — это не секрет. Проседание шло с прошлого года — снижение спроса, сужение рынка, уходит инвестиционное коммерческое жилье. По планам введения жилья мы наблюдали, что остается бюджетное строительство, а оно ведет за собой тенденцию снижения цен на закупочные материалы, что приводит к падению рынка в целом в ценовом диапазоне. Физические лица, закупающие кирпич, в принципе, приходят, но уже не так активно. Тем не менее, это сегмент постоянного спроса: кто планировал и отложил деньги, кто может позволить себе кредитоваться — они приходят. Но в объеме их, конечно, стало меньше. Если сравнивать падение по спросу, грубо говоря, оно составляет 30%.

Гатаулин: Как у вас изменилась ценовая политика и выручка?

Нурмухамедов: Как я уже сказал, произошло снижение цен, рынок сузился, у нас здесь керамических заводов достаточно много и мы друг с другом «толкаемся». Те, кто поактивнее, больше продают, те, кто, так скажем, находится подальше от «Шелкового пути», где движется наше население, — тем посложнее. Продажи идут у тех, кто, безусловно, снизил цены, которые где-то не позволяют снижаться нам, потому что есть определенный уровень себестоимости. Многим заводам, в принципе, приходится торговать, чтобы получить оборотные средства и оставаться на плаву, потому что нужно платить за газ, за электроэнергию — это обязательные платежи, и им приходится падать в цене до такого уровня, чтобы перебить в цене другие заводы и получить свою выручку. Это влияет и на нас, нам приходится также где-то волнообразно снижаться по ценам, что, безусловно, снижает и выручку.

Гатаулин: Какие-то новые проекты будете запускать?

Искандер Нурмухамедов: «Спрос, безусловно, просел — это не секрет. Проседание шло с прошлого года — снижение спроса, сужение рынка, уходит инвестиционное коммерческое жилье. По планам введения жилья мы наблюдали, что остается бюджетное строительство, а оно ведет за собой тенденцию снижения цен на закупочные материалы»

Нурмухамедов: Будем расширять ассортиментную линейку, чтобы было интересно получить свою маржу в других сегментах. Поэтому производственники работают, раскрывать секреты пока не буду.

Гатаулин: Планы этого года?

Нурмухамедов: Мы сохранили планы прошлого года. Сейчас нужно работать в два раза больше, чтобы выйти на показатели, позволяющие нормально функционировать заводам, оставаться на плаву и выплачивать вовремя заработную плату рабочим. Ну и формирование прибыли — эта задача стоит и у инвесторов, и у собственников нашей компании.

Гатаулин: Спасибо.

«Потребитель потихоньку смещает свой фокус к более доступным материалам»

Роман Воропаев: Я представлюсь, меня зовут Воропаев Роман, я региональный менеджер компания Rockwool. Компания Rockwool — это крупнейший в мире производитель теплоизоляции. В городе Елабуга у нас самый мощный завод в мире. Хотел бы присоединится к словам предыдущего собеседника — рынок действительно испытывает определенные потрясения, и в плане теплоизоляции наблюдается изменения спроса порядка 30% — от 20 до 40% в зависимости от региона. Все-таки страна у нас большая, только в Поволжье порядка 12 регионов. То есть в каждом регионе своя ситуация, но примерная цифра — 30%. Такое же поведение у производителей теплоизоляции, то есть все стараются уйти из премиум-сегмента в эконом-сегмент, чтобы завод смог выжить.

Гатаулин: Чьи у вас материалы?

Воропаев: Все комплектующие отечественного производства, рабочие тоже. Иностранные только технологии и оборудование. Завод функционирует несколько лет, это был первый якобы такой проект в Особой экономической зоне в Елабуге и до сих пор он является одним из крупнейших налогоплательщиков этого завода.

Гатаулин: Вы говорите, что перешли в эконом-сегмент…

Воропаев: Наблюдается общий переход — есть премиум-сегмент, средний сегмент и эконом. Сейчас потребитель потихоньку смещает свой фокус к более доступным материалам. Соответственно, в этом году у нас запущено производство утеплителей сегмента «эконом» плотностью 30 кг на метр кубический. Раньше мы в основном выпускали более плотные утеплители. Но без ущерба качеству — на современных линиях плохо сделать практически невозможно.

Гатаулин: Что по планам? Чего ждете от рынка?

Воропаев: Как я уже сказал, данный период характеризуется падением спроса, но смотрим с оптимизмом, поскольку компания функционирует в России более 20 лет, в мире более 100 лет. Думаю, через пару лет будет отскок и мы займем те ниши, которые сейчас потихоньку освобождаются.

Сергей Евдокимов: Скажите, а вы планируете каким-то образом изменить сбытовую модель или политику в отношении смены игроков, партнеров, внедрение новых сегментов?

Воропаев: Это как раз очень актуальный вопрос, поскольку в хорошие годы система сбыта стабильна — всем хватает, рынок на росте. А когда случаются такие периоды изменений, они ведут за собой и изменения в политике сбыта, поскольку с рынка уходят определенные игроки. Я вчера анализировал продажи прошлого года и начала этого. Порядка трети наших основных партнеров сбавили продажи либо практически начинают выходить. Я смотрю в масштабах Поволжья, поскольку в Пензе своя экономическая ситуация, в Ульяновске — своя. Соответственно, на замену им придут новые компании, и заметно, что в такие периоды появляются новые компании.

Евдокимов: Вы активно мониторите, когда к вам придут…

Воропаев: Мы мониторим рынок, поскольку сейчас рынок потребителя, а не производителя. Производитель сам ищет потребителя.

Гатаулин: Кто ваши основные конкуренты в Татарстане?

Воропаев: Не конкуренты, партнеры. Завод «ТехноНИКОЛЬ» ЗАО «Заинск» — это один из крупнейших производителей теплоизоляции в России. Они партнеры по рынку производства каменной ваты. Мы вместе состоим в ассоциации «Росизол» и в любом случае есть общие цели и общие задачи.

Что я хочу сказать. Рынок должен быть конкурентным, он не должен быть рынком одного производителя. Помимо «ТехноНИКОЛЬ» есть еще порядка трех-четырех региональных заводов с Урала, из Ульяновской области, которые также активно работают на территории Поволжья. У них по одному заводу. У компании Rockwool четыре завода, у «ТехноНИКОЛЬ» тоже порядка четырех-пяти заводов по России. Это крупнейшие производители, и они работают.

Евдокимов: Ценовая политика как-то меняется?

Воропаев: Как я сказал, появляются новые материалы — это материалы «эконом».

Евдокимов: Нет, что называется по классике жанра?

Воропаев: По классике жанра — нет. Каждый материал занимает свою нишу. Материал поплотнее — в элит-сегменте, потоньше — эконом.

Гатаулин: Спасибо.

Тагир Усманов: «В основном наши потребители — это частники или небольшие строительные компании, которые возводят каркасные строения, деревянные сип-панели. В том числе можно ангары по типу металлоконструкции — это основной наш тип деятельности»

Тагир Усманов: Меня зовут Усманов Тагир, завод по производству винтовых свай. Это фундамент на винтовых сваях под ключ за один день. В основном наши потребители — это частники или небольшие строительные компании, которые возводят каркасные строения, деревянные сип-панели. В том числе можно ангары по типу металлоконструкции — это основной наш тип деятельности.

Гатаулин: Какая территория сбыта?

Усманов: В принципе, такая же, как и в прошлом году. Только приходится уходить на другие рынки сбыта. Допустим, Самара, Ульяновск, Чебоксары, раньше хватало Казани.

Гатаулин: Строить меньше стали?

Усманов: Скорее, стало больше конкурентов.

Гатаулин: То есть вы неконкурентны на рынке Казани?

Усманов: Нет, мы конкурентоспособны. Просто с ростом конкурентов приходится выходить на регионы.

Гатаулин: Какая у вас ценовая политика?

Усманов: Ценовая политика не самая дешевая, по крайне мере, по Татарстану. Потому что очень много производителей-гаражников, у которых себестоимость гораздо ниже — они не платят налоги: трубы купили, корпус приварили и продали.

Гатаулин: Какие изменения в производстве?

Усманов: Улучшение самих винтовых свай по качеству, по технологиям. То есть улучшение сварочного оборудования, внедрение станков с ЧПУ — это ведет за собой и увеличение себестоимости, и качественное улучшение, из-за этого клиенты к нам идут.

Гатаулин: Максимальная глубина бурения?

Усманов: 10-метровые сваи закручиваем.

Радис Хасанзянов: Мы компаньоны, меня зовут Радис Хасанзянов, завод винтовых свай «Тимерлайн». Я от себя добавлю, что нас сейчас больше всего тревожит увеличение цен на сырье. Основная составляющая, процентов 80% себестоимости — металл. С февраля по сегодняшний день, в течение двух месяцев, цена на металл поднялась на 11 тысяч рублей за тонну. В процентном соотношении это примерно 35-40%. Но так как у нас винтовые сваи в эконом-сегменте — это фундамент за один день, который дешевле обычных стандартных фундаментов на 50-60%, если мы таким же образом сейчас поднимем цены на наш материал, то это уже будет в другом ценовом сегменте. Мы не можем на 40% увеличивать цены, поэтому приходится терять прибыль. После анализа всех конкурентов и партнеров мы выявили, что они подняли цены на 10-15%, но в итоге наша рентабельность уже снизилась до минимума.

Что касается ценовой категории, почему при таком же качестве, сравнивая с федеральными питерскими и московскими компаниями, у нас получается дешевле, потому что не ложатся лишние транспортные расходы.

Гатаулин: А если делать большие запасы металла?

Хасанзянов: Большие запасы можно делать, но это замораживание денег. Тем более металл нужно правильно хранить, потому что он начинает коррозировать. Мы покупаем новый металл и используем в течение 2-3 недель, и каких-то особых условий хранения для него не требуется.

Гатаулин: Как у вас изменились обороты?

Хасанзянов: До прошлого года мы в год постоянно росли в 2-3 раза. Уже с января-февраля 2015 года обороты не растут, даже есть падение.

Гатаулин: Связанное со спросом или с удержанием цен?

Хасанзянов: Больше, наверно, со спросом. Я точно знаю, что когда в декабре скакнул доллар, у нас была очередь на заключение договоров — все хотели что-то купить. Мы тогда подумали, что вот, наконец-то, настали хорошие времена. Кризисный момент, а у нас увеличиваются обороты. Но люди все деньги вложили в декабре, и уже в январе мы почувствовали резкий спад на рынке.

Гатаулин: У вас, наверно, сезонный бизнес.

Радис Хасанзянов: «Сейчас больше всего тревожит увеличение цен на сырье. Основная составляющая, процентов 80% себестоимости — металл. С февраля по сегодняшний день, это в течение двух месяцев, цена на металл поднялась на 11 тысяч рублей за тонну»

Хасанзянов: Сезона как такового у нас нет, спад ощущается только в январе месяце — но это, наверно, во всех нишах. Весной обычно оживляются частные клиенты, зимой — февраль, март — свою долю закрывают строительные компании.

О весеннем закрытии дорог: «Проблемы есть, возить перестают».

Нурмухамедов: Как справляетесь с закрытием дорог?

Хасанзянов: Перед закрытием дорог мы металл закупили заранее. Что касается сбыта, винтовые сваи можно транспортировать газелями — это малогабаритный груз. Обычно одна свая весит около 30 кг, средняя стандартная длина — два с половиной метра.

Нурмухамедов: В этом плане вам можно позавидовать.

Евдокимов: А вы что делаете?

Нурмухамедов: Мы берем и едем. Где-то приходится, потому что у нас был клиент в Астрахани, у него стройка, он же не может встать. Поэтому пришлось везти. А в основной массе вот 15 апреля просто срезало и нет клиентов. До закрытия дорог активно шло — люди запасались, кто хотел строиться на это время. С 15 апреля минимальный сбыт идет, но для нас это достаточно болезненно.

Евдокимов: Вы сейчас свои склады наполняете, чтобы развозить, когда откроют дороги? Или просто производство тормознули?

Нурмухамедов: Товар идет на склад. Куда деваться? Потому что 15 мая все, кто хотел купить, придут и будут брать в два раза больше. То есть идет нагрузка на склад, на логистику, но идет падение реализации на этот период и бюджет просто недополучит своих средств.

Надо просто депутатам определять, что для них в данном случае более выгодно: либо они на пропусках зарабатывают, но я не думаю, что это большие деньги, нежели если будут вставать крупногабаритные перевозчики, не перевозить и не получать выручку с продажи. Причем я не вижу смысла закрываться в это время, потому что все дороги уже сухие. Что можно разбить на сухой дороге, когда они уже разбились в феврале, марте-месяце?

Евдокимов: Мне кажется решение принимается по инерции. Каждый раз одно и то же. Никто особо не вдумывается.

Искандер Нурмухамедов: «Надо просто депутатам определять, что для них в данном случае более выгодно: либо они на пропусках зарабатывают, но я не думаю, что это большие деньги, нежели если будут вставать крупногабаритные перевозчики, не перевозить и не получать выручку с продажи»

Нурмухамедов: Мы задавали этот вопрос Рушании Бильгильдеевой от «Справедливой России», она сказала, что «нужно чем-то потрясать, я буду потрясать этим вопросом». Но пока никаких движений не видно. Причем это же общероссийская проблема. Раньше времени дороги закрылись в Астрахани — у них паводок идет, их можно понять. А у нас в это время… Проблемы есть, возить перестают. Например, строители привозят кирпич из других регионов, для них, я думаю, это тоже проблематично, если они сильно заранее не запасаются. Но в этом случае у них складские возможности тоже ограничены.

Александр Тронягин: Надо использовать ж/д транспорт.

Нурмухамедов: Ж/д транспорт получается очень чувствительным на штуку кирпича — это не всегда выгодно.

Кукушкина: Не всегда выгодно, товар портится, и это бывает даже дороже — его нужно привезти, погрузить, перегрузить, разгрузить. Это не такой товар, который руками из вагона накидал. Своя специфика есть.

Нурмухамедов: Допустим, с той же Астраханью мы отрабатывали вопрос с железной дорогой, у нас получается цена на кирпич ложится в 8 рублей — это выгоднее, чем если использовать автомобиль. Но когда он нам посчитал, что нужно еще разгрузить и довезти до места — получилось плюс 5-6 рублей, а это практически стоимость кирпича. То есть стопроцентная накрутка только на транспорт. Он сказал, что ему это не выгодно, и он не будет этим заниматься. Хотя здесь 1200 км, а если смотреть в сторону Дальнего Востока — мы в свое время прорабатывали Хабаровск и Камчатку –— там тоже особым желанием не горят. Они в свое время нашли там заменители на облицовку фасадов у Китая, Японии. Есть те, кто готов брать подороже и здесь, и на дальних расстояниях, но большая масса все равно выбирает бюджетный вариант строительства.

Гатаулин: Спасибо.

Наталья Мандрикова: Здравствуйте, меня зовут Наталья Мандрикова, я представляю компанию «ДОМКОР». Это холдинг, который включает в себя производство крупнопанельных домов, проектирование, строительство и девеломпент — то есть продажу готового жилья. Я, к сожалению, позже присоединилась к вам…

Гатаулин: С какими проблемами вы столкнулись?

Мандрикова: У нас два рынка: физические лица, которые покупают квартиры, — мы работаем в сегменте эконом-класса, и застройщики-заказчики, которые как раз строят жилые дома. Рынок, конечно, просел, но сегмент эконом-класса просел менее других сегментов. Мы постоянно сверяем часы с коллегами из Казани, Москвы и других крупных городов. В принципе, нужно сказать, что у нас объемы снизились, но если по рынку они снизились на 40% — это что касается жилья, то у нас снижение было 10%. В принципе свои экономические показатели мы в прошлом году выполнили, в будущее смотрим с оптимизмом, но работать стало сложнее.

Наталья Мандрикова: «Рынок, конечно, просел, но сегмент эконом-класса просел менее других сегментов. Мы постоянно сверяем часы с коллегами из Казани, Москвы и других крупных городов — в принципе, нужно сказать, что у нас объемы снизились, но если по рынку они снизились на 40% — это что касается жилья, то у нас снижение было 10%»

Гатаулин: Какие у вас сейчас действующие проекты по строительству?

Мандрикова: У нас достаточно много открытых проектов, в Набережных Челнах мы застраиваем микрорайон «Дружный», у нас есть возможность застраивать комплексные территории.

Гатаулин: Пятиэтажные дома?

Мандрикова: Нет, десятиэтажные панельные дома. У нас есть шестнадцатиэтажные каркасные дома. Очень много проектов в проработке — кризис как раз то время, когда можно задуматься о разработке новых продуктов. В проработке у нас есть трехэтажные дома, пятиэтажные дома мы также проектируем и предлагаем коллегам — у нас есть партнеры в Ижевске, которые заказали такие проекты. В разработке у нас проекты высотных зданий — это 18-этажные, 25-этажные с навесными панелями. У панелей есть свое преимущество, оно связано с тем, что стройка не зависит от погодных условий и стройка менее зависит от человеческого фактора, если сравнивать с монолитной технологией строительства или из мелкоштучных материалов. Плюс очень интересная тема — это панели высокой заводской готовности, когда мы на заводе в теплых условиях в цеху устанавливаем окна, двери и, по сути, на стройке ведем только монтаж техпанелей.

Гатаулин: А занавески?

Мандрикова: Я думаю, мы к этому тоже придем, потому что в Европе такая практика уже есть.

Гатаулин: Как изменилась себестоимость квадрата?

Мандрикова: Она у нас незначительно выросла.

Гатаулин: В процентах?

Мандрикова: Я не могу сказать в процентах, скажем так, это меньше пяти, точных данных сказать не могу. Но мы очень серьезно сейчас работаем над тем, чтобы снижать нашу себестоимость. Такая проблема есть, потому что как правильно говорят коллеги, так как в основе наших панелей есть арматура, — мы очень чувствительны к этому рынку. Сильный рост был декабре 2014, в конце года был сильный спад, сейчас снова рост — то есть стройматериалы где-то растут, где-то снижаются и это, конечно, по нам ударяет. Плюс вследствие импортозамещения приходится очень жестко смотреть за качеством строительных материалов, которые приходится закупать для стройки. Поэтому проблема себестоимости актуальна.

Гатаулин: Спасибо.

«Если брать танхаусы по Казани, у нас очень проблематично все это зарегистрировать»

Александр Тронягин: Здравствуйте, меня зовут Тронягин Александр, я являюсь директором компании «Алектрострой». Мы занимаемся поставкой строительных материалов: кирпичи, керамические и газобетонные блоки. Наши клиенты — как частники, так и крупные застройщики. Также мы занимаемся малоэтажным строительством. По всем заданным вопросам могу сказать, что есть реальный спад по всем строительным материалам, ценник то падает, то поднимается — цены абсолютно непредсказуемы. Если брать конкуренцию, допустим, в газобетонных блоках, мы ощутили это очень сильно. Приходилось работать чисто в оборот, чтобы удержать существующие объемы для завода. На данный момент выживаем за счет строительства малоэтажки. То есть по реализации строительных материалов сейчас очень плохо.

Гатаулин: Заводы, у которых покупали, поменяли?

Тронягин: Ценовую политику?

Гатаулин: Да, заводы и ценовую политику.

Тронягин: Мы расширили свой кругозор, заводы стали более лояльны в подходах, то есть в расширении дилерской сети. Допустим, если в хорошие времена заводы вообще не подпускали, держали на расстоянии, то сейчас они рассматривают возможность работы с другими компаниями, и мы заходим.

Но вы задавали вопрос по поводу того, ищут ли сами заводы заказчика. Я этого не ощущаю. На ваш завод, кстати, пытался несколько раз пробиться и все бесполезно

Нурмухамедов: Приходите, поговорим.

Тронягин: У нас один филиал находится в Удмуртии, другой в Альметьевске, нам интересно с вашим заводом сотрудничать.

Гатаулин: Расскажите про свои железнодорожные перевозки.

Тронягин: Через железнодорожные перевозки мы работаем, очень плотно работаем с Москвой. И по сухим смесям, и по кирпичу, в принципе, очень удобно. У нас имеется своя база и свой ж/д тупик. Я не знаю, почему там такая сильная наценка, но у нас получается работать дешевле, потому что поставщики имеют свой ж/д состав. Если он идет с общего парка, то там большая наценка, но наши поставщики имеют свой парк вагонов, и за счет этого получается выгодно.

Гатаулин: У вас свой ж/д тупик?

Тронягин: У нас ж/д тупик на территории нашей базы.

Гатаулин: А где?

Александр Тронягин: «Есть реальный спад по всем строительным материалам, ценник то падает, то поднимается — цены абсолютно непредсказуемы»

Тронягин: В Борисково. В Москву мы возим сухие смеси, цемент, различные клея, на данный момент выходим со штукатуркой. Сейчас мы строим танхаусы и хотим отойти от кирпича и попробовать штукатурные составы — они, в принципе, интересны. Это интересно, потому что внешний фасад дома становится более приятным для взгляда, нежели кирпич. От кирпича, конечно, мы не отойдем — это самый интересный материал в плане облицовки, но со штукатуркой тоже хотим поработать.

Гатаулин: А вы стройки ведете в каких регионах?

Тронягин: В Казани. На данный момент ведем в Осиново.

Мандрикова: Малоэтажка –— это в смысле ИЖС, индивидуальное строительство или застройщик?

Нурмухамедов: Вы, кстати, не рассматриваете серии для ИЖС?

Мандрикова: Рассматриваем. У нас есть спрос именно со стороны муниципалитетов в небольших деревнях по программе ликвидации ветхого жилья.

Тронягин: Если брать таунхаусы по Казани, у нас очень проблематично все это зарегистрировать, но в Осиново, Зеленодольский район, с этим проблем нет.

Мандрикова: Зарегистрировать что?

Тронягин: Строение танхауса.

Евдокимов: Как рынок ведет себя в целом?

Тронягин: Я говорю, мы сейчас за счет него выживаем. Ценник держим…

Евдокимов: То есть он упал в меньшей степени?

Тронягин: Мы не ощутили спада. В принципе, сейчас пойдет третий год, как мы занимаемся строительством. Раньше мы строили по одному домику, а сейчас покупаем участки. В том году мы реализовали порядка восьми танхаусов. Мы не завышаем цены и делаем участки доступными — не по одной сотке, как обычно строят, а пять. И сдаем их в предчистовой, а не черновой отделке, то есть человеку остается наклеить обои и постелить ламинат.

Сильного спада я не вижу, но прогнозирую, что, возможно, в конце года со сдачей всех объектов в Казани, наверно, может быть спад.

Евдокимов: А ценовое позиционирование вашего жилья?

Тронягин: Знаете, не более 35-37 за квадратный метр.

Гатаулин: Вместе с землей?

Тронягин: Да, сейчас только так получается выживать.

Мандрикова: Это цена в Осиново или в Казани?

Александр Тронягин: «Если брать таунхаусы по Казани, у нас очень проблематично все это зарегистрировать, но в Осиново, Зеленодольский район, с этим проблем нет»

Тронягин: Зеленодольский район. Но в принципе Осиново сейчас очень плотно развивается, не хуже, чем Казань. И до Казани пять-десять минут по трассе.

Гатаулин: А дальше где планируете участки брать?

Тронягин: Повторюсь, в Казани очень сложно зарегистрироваться.

Гатаулин: Нет, зачем, в Высокогорском районе очень много земель.

Тронягин: Пока работаем именно в плане Осиново.

Гатаулин: Насколько у вас этот проект?

Тронягин: В этом году также поставили восемь танхаусов, до сентября мы их закончим, и уже будем думать дальше, где пробовать. В перспективе хотелось бы затронуть Лаишевский район. Я там тоже вижу хорошие экономические показатели, тем более сделали прямую дорогу из аэропорта. В принципе, там тоже интересно попробовать.

Гатаулин: Спасибо.