«Игра – это вообще форма существования культуры. А суррогаты игры – признаки ее гибели»

Самые умные дети живут в Казани?

«В Казани появились дети, которые готовы «заткнуть за пояс» Анатолия Вассермана играючи.

Маленьких знатоков «выращивают» в муниципальном детском саду № 130. Там запустили экспериментальную программу и за пять месяцев подготовили сорок маленьких энциклопедистов-эрудитов. Дети в возрасте от четырех до шести лет непринужденно рассуждают о том, как Колумб «съел» индейскую Луну, как в Индрапарасне появился Ангкор-ват и почему на флаге Камбоджи изображены только три его башни. А еще — сколько детей было у инженера Эйфеля, почему кровь красная, как с помощью детского стульчика художник Серов сумел сказать правду о генеральше Орловой и актрисе Ермоловой; зачем Третьяков стер фамилию Савицкого с картины «Утро в сосновом лесу», как викинги делали непромокаемую ткань и многое другое.

Дать детям энциклопедические знания помогла специальная программа. Она написана в форме серии игр и сказок, поэтому дети, которые по ней учатся, не подозревают, что запоминая огромное количество информации, они «занимаются». Малыши уверены, что педагог с ними просто играет».

Все удивлялись: как это дети могут запоминать такие сложные вещи, и почему это они прыгают и рвутся отвечать хором и с удовольствием.

Так казанская пресса написала о занятиях, которые я веду с малышами.

Мы приглашали журналистов на нашу «контрольную» — когда дети и родители вместе отвечали на вопросы по пройденным нами темам. Вопросов было 40. Но мы за час успели задать только шесть. Но все равно все удивлялись: как это дети могут запоминать такие сложные вещи, и почему это они прыгают и рвутся отвечать хором и с удовольствием.

Для меня это был самый важный вопрос. Но когда я принималась на него отвечать, видела, что именно эта часть малоубедительна для многих слушателей, потому что она «слишком гуманитарная», что ли.

Что есть настоящая игра?

Дело в том, что всю информацию я даю детям только и исключительно в игре. А настоящая игра — это, во-первых, дело добровольное. В детстве меня потряс эпизод из какого-то советского фильма для детей, в котором с художественной иронией показали «образцовый» пансионат для малышей. Там воспитатели причесали-напомадили детей и велели им играть. Даже уточнили, как именно воспитанники должны играть: «Катайте коляску». И дети, как грустные роботы, принялись по команде катать туда-сюда коляску с куклой. Сцена была юмористическая, но меня она почему-то в детстве напугала. Я не хочу заставлять детей имитировать игру, мне хочется, чтобы они играли на занятии по-настоящему. Не грустили, а были счастливы. Чтобы игра радовала их.

Во-вторых, для играющих игра — дело бесцельное, что ли. Я не могу логически «убедить» детей, чтобы они играли «ради пользы». Дескать: «Играем дружненько в эту игру, потому что она вам нужна, уж поверьте. Начали: три, четыре!». Какая-то вымышленная польза не может заставить ребенка увлечься игрой. И вообще пользу ему приносит только настоящая, добровольная игра.

В-третьих, и это, наверное, главное — в игре не может быть зрителей. В настоящей игре все участники. Я не могу в одиночку разыгрывать представление, в котором дети — только статисты, наблюдатели. Тогда это будет суррогат игры. А все суррогаты — это отрава. Они не дают детям «быть». Быть живыми, настоящими и смелыми.

Многие взрослые думают, что дети понимают только «про грибочки и ягодки». На самом деле, дети обожают тонкий юмор, качественные тексты, сложные вопросы, парадоксы, философские темы. И жаждут проживать это в играх, в радости, в безопасности

Вот поэтому, придумывая для детей занятие, я сначала ищу образ информации: идею, которая способна тронуть их сердце, увлечь и сподвигнуть с удовольствием в эту тему играть.

И вот ведь чудо детства: попутно открывается, что дети — благонамеренны. И больше всего на свете их увлекают высокие гуманистические идеи. И они хотят играть в кого-то хорошего, полезного, благородного. Например, дети знают, что цветок гладиолуса назван в честь гладиаторов. Но запомнили они это только благодаря тому, что все занятие целиком исподволь через игры и тексты привело детей к мысли, что человек — свободен, он не может допустить, чтобы у него отнимали жизнь, волю, родину, семью, человеческое достоинство.

И вот в ходе занятия шестилетний Рамзан рассказывает всем историю про своего дедушку: «Мой дедушка был на войне. Он хотел вернуться домой. Он вернулся израненный. И через четыре дня умер». То есть играя на занятии, он прожил историю своей семьи и осмыслил судьбу дедушки через философские вопросы.

Многие взрослые думают, что дети понимают только «про грибочки и ягодки». На самом деле, дети обожают тонкий юмор, качественные тексты, сложные вопросы, парадоксы, философские темы. И жаждут проживать это в играх, в радости, в безопасности.

Например, на одном из занятий мы искали в лимоне сахар. А попутно исподволь поднимались вопросы о противоречивости мира. В частности, о необходимости и свободе или о том, чем отличается сущность и внешнее. Все наперебой высказывались и шестилетняя Карина тоже: «Мы не можем знать, хорошо или плохо то, что сейчас у нас происходит, потому что мы не знаем, что будет завтра». Эту мысль Карина изобрела на занятии, потому что у нее возникла необходимость обдумать проблему.

Я думаю, что эпитет «ребенок играющий» — это отсыл к знаменитому трактату Йохана Хейзинга, который считал, что игра — это вообще форма существования культуры. А суррогаты игры — признаки ее гибели

Кризис дошкольного воспитания

Дальше приведу цитату из журналистского материала о важности игры в психическом и интеллектуальном развитии ребенка: «Ценность данного эксперимента не только в том, что маленькие дети потешно много знают и запоминают. Дело в том, что в данный момент система дошкольного воспитания РФ переживает кризис: последние исследования показали, что дети «нулевых» — с 2000 по 2010 годы рождения — не умеют играть. С благими намерениями (вырастить конкурентоспособных детей) их нагрузили «занятиями», а в итоге получили поколение, которое не имеет интереса к знаниям, не читает, а главное — утратило способность к мышлению.

С 2016 года экстренно были изменены требования к федеральным государственным стандартам дошкольного образования, было высказано пожелание избавиться от «директивной» педагогики, от дошкольных педагогов потребовали, чтобы они перестали сажать маленького ребенка за парту и применять к нему школьные методы — это травмируют психику малышей. К новым стандартам был применен эпитет «ребенок играющий», подразумевающий, что знания должны даваться способами, органичными для малышей — только в исследовании и игре».

Я думаю, что эпитет «ребенок играющий» — это отсыл к знаменитому трактату Йохана Хейзинга, который считал, что игра — это вообще форма существования культуры. А суррогаты игры — признаки ее гибели.