«Драматизация» и другие школьные эксперименты в 1917 году. И при чем тут мулла?
Смена традиционной иерархии и трудовое воспитание в татарских национальных школах
До революции Мензелинск отличало большое количество учебных заведений. В дальнейшем в городе старались сохранить эту традицию — в октября 1918-го здесь открыли советские школы. Хотя Гражданская война наложила свой отпечаток, порой занятия не проводились из-за нехватки учителей. Подробнее о школьных экспериментах той поры рассказывает в своем блоге доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института истории им. Ш. Марджани Академии наук РТ Лилия Габдрафикова.
В дореволюционном Мензелинске было много учебных заведений. Местные татары обучались и в городском училище, и в медресе. Последнее было организовано в начале ХХ века муллой Газетдином Мухаметвалиевым еще при мусульманском молитвенном доме Мензелинска. Однако это учебное заведение проработало лишь около десяти лет.
К 1917 году в Мензелинске было реальное училище (история этой школы началась еще в 1789 г., и называлась она сначала уездным училищем), женская гимназия (1860), городское училище (1873) и приходские конфессиональные училища, в том числе медресе при Мензелинской соборной мечети.
Отношение большинства населения к учебе тогда уже серьезно поменялось. Многие признавали, что обучение в школе — одна из важнейших обязанностей каждого ребенка. Это подтверждает и прогрессивный шаг муниципальных органов власти Мензелинского уезда, которые еще в 1913 г. внесли постановление о необходимости введения всеобщего школьного обучения в уезде. Но начавшаяся вскоре Первая мировая война приостановила реализацию многих планов.
Революционное время, безусловно, оказало влияние и на школьное образование. Например, одним из активно обсуждаемых вопросов 1917 года была проблема обучения на родных языках в так называемых национальных школах, стандартизация их учебной программы. Под такими учебными заведениями подразумевались и «мусульманские школы», то есть татарские мектебе и медресе.
Например, в документе Исполнительного комитета Уфимского губернского мусульманского совета от 24 сентября 1917 г., распространяемого по уездным школьным управам, можно прочитать, что «школа у мусульман должна быть вполне национальной, т. е. преподавание всех предметов должно вестись на материнском языке учащихся», а «национальная школа, как государственная, должна пользоваться всеми правами, предоставляемыми учебным заведениям государства, на общих основаниях».
«Демократизация» 1917 года
В школьной жизни 1917 г. наблюдалось стремление (главным образом со стороны учащихся) изменить традиционную школьную иерархию, сделать равноправными отношения учителей и учеников.
Например, в Мензелинском уезде в это время действовала Мусульманская школьная комиссия. 23 октября 1917 г. туда обратился Комитет учащихся мусульман г. Мензелинска с просьбой обратить внимание на поведение вероучителя, имама Исмагила Усманова, и снять его с должности. Заявители считали, что мулла Усманов пропускал уроки, а когда приходил на занятия, то «читал газеты и устраивал беседы не на тему урока». Видимо, пропуски были связаны с общественной деятельностью муллы Усманова и его разъездами. Он являлся участником съезда мусульман Мензелинского уезда в д. Тлянчи-Тамак в апреле 1917 г. Его избрали там же делегатом на Всероссийский мусульманский съезд. Неудивительно, что мулле было не до занятий в медресе.
Интересно, что меньше десяти лет назад молодой мугаллим Исмагил Габдрахманович Усманов, уроженец д. Старое Килимово Белебеевского уезда (совр. Буздякский район РБ) был выбран на должность муллы Мензелинской соборной мечети при схожих обстоятельствах.
Тогда городская махалля раскололась на два лагеря: одна часть поддерживала старого муллу Газетдина Мухаметвалиева, а другая была сторонником Исмагила Усманова. Конфликтная ситуация завершилась устранением Мухаметвалиева и назначением на его место Усманова.
В 1917 году у учеников Мензелинского медресе имелись претензии и к методу преподавания Исмагила-хазрата: на его место была найдена замена — Шакирьян Хамидов. Как подчеркивали ученики, им нужны не только религиозные предметы, но и светские. Например, они хотели изучать историю татар и татарский язык. Для этих дисциплин тоже имелась кандидатура учителя — Заки Алеев.
Но уже через год вопросы религиозного обучения стали неактуальными: официально было объявлено о создании советских школ. В них упразднялось преподавание Закона Божьего и аналогичных дисциплин других конфессий, отменялось обязательное участие учащихся в молебнах и т. д. Провозглашались принципы трудовой школы.
В октябре 1918 г. были организованы советские школы Мензелинска. Все они были созданы на базе имевшихся в городе различных учебных заведений царской поры:
- Мензелинская женская гимназия (1-я советская школа 1-й ступени),
- Мензелинское реальное училище (2-я советская школа 1-й ступени),
- Мензелинское высшее городское училище (3-я советская школа 1-й ступени),
- Мензелинское 1-е мужское приходское училище (4-я советская школа 1-й ступени),
- Мензелинская мужская церковно-приходская школа (5-я советская школа 1-й ступени),
- Мензелинское медресе (1-я мусульманская советская школа 1-й ступени).
Занятия в них начались с конца октября 1918 г., что объяснялось Гражданской войной — «фронтовым положением», школы открылись со вступлением «советских войск в г. Мензелинск». Пребывание различных военных отрядов отразилось на техническом оснащении местных школ. Например, как докладывало руководство бывшего Мензелинского городского училища (стало 3-й советской школой 1-й ступени) оборудованием ремесленных классов (кузницей и слесарным отделением) пользовалась «оружейная мастерская Красной армии, после которой временно пользовалась Белая Армия, в результате все материалы и инструменты увезены».
В этот период в школах Мензелинска наблюдалась постоянная нехватка кадров, учителя часто менялись. Например, в том же бывшем городском училище в 1918/1919 учебном году поступило и уволились семь преподавателей. Эту кадровую нестабильность в официальных отчетах деликатно объясняли «личными интересами вступавших работников, а отчасти вообще условиями нынешней жизни». Педагогический состав состоял в основном из женщин.
Из-за нехватки учителей некоторые занятия просто не проводились. Например, в бывшем реальном училище (2-я советская школа 1-й ступени) в 1918—1919 учебному году не было учителей, а соответственно, и уроков пения и физкультуры. Кроме того, до революции при училище работал и врач, в новых условиях такой специалист тоже отсутствовал.
20 октября 1918 г. в здании бывшей Мензелинской женской гимназии открылась 1-я советская школа 1-й ступени г. Мензелинска. До 1917 г. гимназия являлась одним из самых успешных центров просвещения для всего уезда, где, помимо обучения общеобразовательным предметам, готовили еще учительниц. При создании советской школы к бывшей гимназии были присоединены еще два класса приходского училища. Обучение отныне было совместным: в этот период в школе обучались 356 человек (326 мальчиков и 30 девочек).
Большое число учеников объяснялось отменой платы за обучение, принимались все желающие и без вступительных экзаменов. Из-за этого открылись даже параллельные классы, хотя они все равно были переполнены, перегружены «сверх комплекта» по 35, 40, 44 учеников.
Был организован союз учащихся, учеников в этот период призывали к самостоятельности, к самоорганизации. Появились старосты классов из числа учеников, они должны были следить за дежурством (учащиеся по очереди таскали дрова и т. п.). При этом упразднили даже классное руководство, т. к. было провозглашено всеобщее равенство. Поэтому и в школе не должно было быть ни иерархии, ни учительского «наставничества».
Такие установки стали продолжением революционного стремления к равноправию и свободам, намеченного еще после февраля 1917 г. Между педагогами тоже были отменены категории, оценка труда в зависимости от профессиональной квалификации и т. п. особенности учительской деятельности.
«Драматизация» в трудовой школе
Новые школы объявлялись трудовыми, во главу угла ставилось освоение учениками различных практических навыков. При этом объявленное переформатирование и создание советских школ еще не было обосновано новыми учебными программами, соответствующими учебными пособиями и принадлежностями.
Даже для реализации идей трудовой школы в них не было необходимой технической базы. Иногда причиной тому были реалии военного времени. Если преподавание точных дисциплин (арифметики, геометрии, алгебры) не претерпело существенных изменений, то сложнее было с остальными предметами. Тем более было рекомендовано обучать без учебников.
Так при прохождении истории вместо учебников пользовались хрестоматиями и другими дополнительными средствами обучения; а исторические факты уже не считались основным объектом изучения. А учителя бывшего реального училища отмечали, что им сложно проводить занятия по иностранным языкам без учебников.
Сложнее всего было перестраиваться бывшим приходским училищам. Все учебники этих школ были религиозного содержания, да и программа преподавания значительно отличалась от городских училищ и других школ. Например, многих предметов (природоведение, география, история и т. д.) в них не было, их преподавали в рамках так называемого объяснительного чтения.
Уделялось большое внимание трудовому воспитанию. Ученики вырезали из дерева и клеили из картона разные изделия, а также лепили, рисовали, и даже пытались делать игрушки под руководством учителей.
Нехватку наглядных пособий и учебников учителя старались компенсировать различными экскурсиями в городской сад и окрестности: таким образом учащихся знакомили с рельефом местности, почвой, наблюдали за погодой, солнцем и т. д. Кроме того, везде проводились вокально-музыкальные, литературные вечера, повсеместно ставились спектакли, т. к. «драматизация» стала одним из методов обучения.
В 1918—1919 учебном году в 1-й советской школе 1-й ступени г. Мензелинска (бывшая женская гимназия) устраивалось даже чаепитие «на коммунистических началах, одни приносили чай, другие хлеб, пироги, сушки».
С первых лет советская школа начала вырабатывать свой праздничный календарь. Например, в той же школе 12 марта 1919 г. торжественно отметили «праздник революции»: провели ученическое собрание, в котором участников ознакомили «со значением февральской и октябрьской революции и провозглашенными принципами». Не остался без внимания и день 1 мая. Учительница Н. Стилл повела детей в городской сад, где они играли и пели песни. Это, безусловно, было школьным вариантом дореволюционных рабочих «маевок».
Из прежней школьной жизни остался традиционным выходной день — воскресенье, хотя был установлен «полурабочий день — среда». В этот день учились до 12 часов и проводились дополнительные воспитательные мероприятия. В младших классах рассказывали сказки и рассказы, в том числе по картинкам; взрослые ученики делали доклады по истории и географии с «драматизацией», уже со своими рисунками. Или же репетировали спектакли, декламации; также в этот день могли проводиться дополнительные занятия с отстающими учениками.
Мензелинское медресе тоже стало одной из советских школ I ступени с припиской «мусульманская». Это означало, что учеников в ней обучали на татарском языке, но религиозных предметов уже не было. Обучение было совместным, по данным 1918 г. в учебном заведении получали образование 99 человек обоего пола.
К следующему 1919—1920 учебному году в Мензелинске число школ 1-й ступени было увеличено до восьми. В городе в этот период проживало 9 580 человек, из них 2 560 являлись детьми школьного возраста (от 6 до 17 лет).
Таким образом, на примере небольшого города можно увидеть, что советская школьная система создавалась на базе учебных заведений царской эпохи. Помещения, техническая база, кадровый состав остались в основном прежним, равно как и многие ученики, продолжившие свое обучение. Создание новой системы школьного образования проходило в сложных условиях Гражданской войны, хозяйственной разрухи, отсутствия необходимых учебников, учебных программ, кадров.