Казанский следователь об истории «битого» молодогвардейца и политпомехах в деле Frendex

Недружественные страны тормозят поиск активов Frendex

— Марсель Ильясович, поздравляем с победой и званием лучшего следователя МВД-2023 в Татарстане! Знаем, вы возглавляете следственную группу по делу пирамиды Frendex, есть ли новости?

— 17—19 июля предъявили окончательное обвинение и с 8 августа начали ознакомление фигурантов с материалами дела. На эту процедуру могут потребоваться месяцы. Сейчас в деле Frendex около 100 томов.

— А ущерб по делу увеличился?

— Нет. Актуальный ущерб на сегодня — 135 млн рублей. Раньше мы называли цифру в 200 млн, поскольку считали суммы ущерба, указанные в заявлениях потерпевших. Но в ходе анализа, допросов вкладчиков и изучения представленных материалов скорректировали данные о потерях. При подсчете мы отсекали проценты, которые были обещаны тем, кто отдавал свои деньги. Нас интересовал только реально причиненный ущерб — вложенные и не вернувшиеся средства.

Сейчас в деле 284 потерпевших. Не всех заявителей нам удалось найти и установить, некоторые указывали некорректные данные о себе. А некоторые написали — ущерб им не причинен.

— Цифра 135 млн рублей неокончательная?

— Да, еще возможны изменения. К тому же нам через Следственный департамент МВД России хотят передать для соединения дело по этой пирамиде из Читы. Там один потерпевший. Ранее к возбужденному в Татарстане делу присоединили дела еще из 10 регионов — Коми, Марий Эл, Удмуртии, Москвы и Московской области, Бурятии, Иркутской, Самарской, Ульяновской областей, Ханты-Мансийского округа. С присоединением материалов из Читы новых обвиняемых в деле не появится.

Для справки: по версии ГСУ МВД Татарстана, с мая 2020 года по 9 августа 2021 года члены организованной группы, представляясь от имени зарегистрированной в Эстонии компании Frendex Europe OU путем обмана и злоупотребления доверием похитили денежные средства жителей 11 регионов страны. По делу привлекаются 10 человек, из которых пятеро — в международном розыске. При этом власти Италии уже отказали РФ в выдаче задержанного в Италии Дмитрия Чечулина, одного из основателей криптопроекта. Под арестом — имущество обвиняемых на 67 млн рублей.

— Можно ли ожидать, что до начала суда в России экстрадируют кого-то из «беглых» — сооснователя Руслана Пичугина, бывшей теледивы Эльвиры Мадияровой, ее супруга и отца?

— Это сложный вопрос. Пичугин по линии Интерпола пока не задерживался. Предполагаем, что он находится в Арабских Эмиратах. Идет переписка Генпрокуратуры РФ через Интерпол с другими странами. Периодически у нас запрашивают некоторые сведения по делу, и мы отвечаем. Что касается Мадияровых, есть сведения, что они — в Турции. Мы со своей стороны сделали все необходимое. В международный розыск объявили, заочное обвинение предъявили, заочный арест через суд избрали и все документы предоставили. Дальше идет разбирательство на международном уровне.

— Удалось найти зарубежные активы обвиняемых?

— Есть сведения, что средства выводились через недружественные европейские страны, и от властей этих стран никакого ответа. Компания Frendex Europe OU зарегистрирована в Эстонии. К России там настроены определенным образом и предоставлять ответы не собираются.

— Досудебщики среди фигурантов есть?

Нет, по этому делу ни с кем досудебное соглашение не заключалось.

«В тире выбиваю 36-37 из 40 баллов»

— Сколько лет вы на следствии?

— В сентябре будет 20 лет моей службы в полиции, включая 5 лет в Казанском юридическом институте МВД. Уже там у меня была специализация — предварительное следствие в органах внутренних дел. Практику и стажировку проходил в отделе полиции «Авиастроительный», после вуза меня без вопросов пригласили на службу.

Шесть лет проработал следователем в ОП «Авиастроительный» Казани. А в 2014-м перевелся в отдел по общеуголовным преступлениям Главного следственного управления МВД по Татарстану. С тех пор здесь и работаю.

— Приходилось ли вам по службе с одними и теми же фигурантами общаться по нескольким делам?

— По работе в Авиастроительном районе, конечно, приходилось. Там по ряду категорий одни и те же преступники встречались — направил дело в суд, осудили, отсидели, вышли и через время снова попадаются, по тем же статьям. В общем, украл, выпил — в тюрьму. Как правило, это были так называемые разовые, одноэпизодные дела.

— На республиканском этапе конкурса вам приходилось и в рукопашном бою участвовать, и стрелять. Почему? Ведь в силовых операциях следователи не участвуют?

— Есть общие требования для сотрудников МВД, независимо от направления службы. И для следователей в ГСУ МВД Татарстана еженедельно предусмотрены занятия по физической подготовке, и один-два раза в месяц — по огневой. Стандартные приемы задержания должны изучить и уметь применять все сотрудники полиции. Мне по службе их применять никогда не приходилось. Но такие навыки придают уверенности.

— А в тире сколько, в среднем, выбиваете?

— В тире выбиваю 36-37 баллов из 40 баллов. Это в среднем. Оружие для следователя не рабочий инструмент. Оно закреплено, но мне не приходилось для служебных целей его получать.

Куда больше следователю нужно знание уголовного права, криминалистики, уголовного процесса. В прошлом году мы изучали часть работы эксперта — как получить на месте следы рук, изъять отпечатки и биологические частицы с какого-то предмета, как правильно изымать гильзы с места преступления. Следователь в некоторых случаях может выезжать на место преступление без эксперта и самостоятельно изымать эти следы. По крайней мере это предусмотрено Уголовно-процессуальным кодексом. А значит — я должен это уметь делать.

В прошлом году на республиканском уровне я занял второе место и был дублером победителя — Азата Каюмова — на всероссийском конкурсе. Тогда Каюмов занял третье место.

Как Богаченко «швырял» миллионы

— Помните свое первое уголовное дело?

— Хорошо помню его номер — 53666. Хотя оно даже в суд не пошло. Там один парень взял в аренду автомобиль, съездил куда-то за город, а когда вернул владельцу, не хватало запасного колеса и магнитолы. Долго разбирались с этим делом. В итоге, пришли к выводу, что нет состава преступления. Все подробности не помню, но там выяснилось — колесо арендатор проколол в пути, поэтому поставил «запаску». Что сделал с магнитолой — уже не помню…

— Дело о захвате в 2015-м броневика с 68 млн рублей крупного федерального банка вы вряд ли забыли. Под суд пошли трое, но подозреваемых было больше?

— Больше было задержанных, проверяли их причастность. Первые дни этим делом занимались следователи отдела полиции Зеленодольска. Проводили первичные допросы и осмотры, в том числе — осмотр броневика инкассаторов. После передачи дела в ГСУ меня назначили руководителем следственной группы. Я приехал в Зеленодольск, и мы начали отрабатывать версии, допрашивать и искать следы людей, скрывшихся с деньгами. В первую очередь — инкассатора Игоря Богаченко, который в автомобиле напал на напарника и прострелил ему ногу, а потом угнал машину с деньгами.

Были задержаны три человека из круга знакомых инкассатора Богаченко, у которых изъяли часть похищенных средств. Мы установили, что 23 января 2015-го с места разбоя он уехал на машине банка, приехал к гаражам, где его ждал приятель на подготовленной машине. Это был Илья Кострубин, приезжий из Ростовской области, работавший в Зеленодольске диджеем и фотографом. Он помогал перегрузить денежные средства. Потом они на этой машине поехали ко второй машине, на второй — к третьей и на ней скрылись. Им казалось они хорошо подготовились, на самом деле нам всю цепочку удалось размотать.

Перед тем, как оставить город, Богаченко поехал отдавать деньги своим приятелям-кредиторам. Одного вызвал на остановку и бросил ему из машины под ноги пачку с миллионом рублей, хотя должен был намного меньше. Затем приехал к дому своей сожительницы Эльвире Тагировой, та с «сигналки» открыла двери припаркованного «Шевроле», он закинул в салон 4 млн рублей — на жизнь, и поехал дальше. Деньги эти мы тоже изъяли. Саму Тагирову задерживали в качестве подозреваемой, но ее причастность к разбою не подтвердилась. Когда Богаченко уже был под стражей, они поженились, и она родила ему ребенка.

Мы установили, что одним из соучастников разбоя был Юрий Зеликов, дядя Богаченко. Он предоставил племяннику свою машину «Форд Фокус». Именно на нем Богаченко с Ильей Кострубиным уехали в Йошкар-Олу с похищенным и оттуда позвонили дяде, чтобы он забрал авто. Отдали ключи и сказали: в багажнике — 8 млн рублей, раздашь родственникам и себе оставишь.

На следствии Зеликов рассказывал, что знал о намерениях Богаченко, тот несколько раз для этого брал «Форд», но не решался на преступление. В последний раз дядя сказал — либо совершаешь разбой, либо больше машину не дам. Показания об этом давали оба.

— Получается, долги у Богаченко были не такие уж серьезные?

— Он рассказывал — был должен в пределах миллиона. На покупку машины одалживал 200 тысяч, еще на что-то. Жаловался — работаю инкассатором, перевожу такие крупные суммы, а зарплаты на погашение долгов не хватает. Не для протокола говорил, что даже думал о суициде, но потом сделал выбор в пользу совершения такого преступления, а после разбоя всегда при себе пистолет держал — не хотел даваться живым. Но задержание было внезапным, и его обезоружили. Это было 28 января. В задержании участвовал нынешний замначальника полиции МВД Татарстана Ильгиз Хамитов, тогда он был замом в управлении угрозыска.

Нашли сбежавших не сразу, они сменили и несколько машин, и несколько точек. Задержанный дядя сообщил адрес в Йошкар-Оле, где они остановились у знакомого военнослужащего. Его мы тоже задерживали — военнослужащего мы тоже задерживали. Он рассказал — отвез Богаченко и Кострубина к своему знакомому в поселок Пемба. Тот подтвердил — сначала парни жили у него, потом отвез их в другую деревню и поселил в каком-то старом рыбацком домике. Там они до задержания прожили три-четыре дня. Купили приставку Sony PlayStation и играли, убивая время.

Насколько помню, они планировали отсидеться, а потом уехать в Питер и дальше в Беларусь.

— А какую сумму нашли при них?

— Сейчас не помню. Они по дороге в Йошкар-Олу прятали деньги. И под мостом, и в трубе, в лесу две сумки мы откопали, в одной — 15 млн рублей, в другой — 3 млн. Если бы долго пролежали в земле, может и сгнили бы. Они деньги и документы прямо без упаковки в полиэтилен в сумках закапывали. Но мы в течение недели нашли.

Изначально Богаченко говорил — миллионы в Йошкар-Оле раздавали прохожим, хотел ввести нас в заблуждение. Но Кострубин начал сотрудничать, хотел досудебное соглашение со следствием и прокуратурой заключить. Поэтому выдал нам тайники. А Богаченко об их местонахождении молчал. Лишь позже стал рассказывать — готовил тайники в марийских лесах еще летом, высматривал, где можно будет спрятаться, шалаш какой-то построить. Планировал, что преступление будет совершено в теплое время суток, на несколько раз откладывал.

Как банкиры за полицией следили

— Насколько помню, часть денег не нашли и даже обвиняли полицейских?

— Около 13 млн не нашли. Следственный комитет даже проверку проводил в отношении сотрудников, но информация о повторном хищении никак не подтвердилась. Когда поиски проводились, в них каждый раз участвовало много наших сотрудников и много представителей банка — как раз для того, чтобы не было версий, что нашли и присвоили. Они всегда были рядом, при каждом изъятии деньги мы пересчитывали с их участием, упаковывали и тут же передавали по акту потерпевшему банку.

Нельзя исключать, что какую-то часть денег Богаченко прятал сам, и Кострубин о них просто не знал. Поэтому не нашли.

— Как считаете, были в той истории какие-то ошибки со стороны инкассаторского подразделения?

— Конечно, были. В авто инкассаторов были GPS-навигаторы, которые попросту не работали. В итоге, оперативно отслеживать угнанную машину мы не могли, и для ее поисков пришлось даже вертолеты привлекать. Видеокамеры в их машине тоже не было. Я считаю, что должна быть.

Мы по этому поводу писали представление, по всем ошибкам — в главное управление банка. Думаю, все нарушения они устранили.

Кстати, как было установлено, задержание могло произойти раньше. Чтобы запутать следы, Кострубин поехал в Казань, в ТЦ «Мега» на проспекте Победы и оттуда начал осуществлять звонки, спортивную одежду дорогую там купил, чтобы правоохранительные органы думали, будто они не в Йошкар-Оле, а в Казани.

На обратном пути его даже гаишники остановили на машине. Один другого спрашивает — похож? — вроде не похож. И отпустили их — Кострубин был с водителем на «Лексусе». Автомобиль и водителя ему предоставил тот знакомый, у которого они жили. Этих людей тоже проверяли на полиграфе, но их причастность к преступлению не подтвердилась.

За пособничество Зеленодольский суд приговорил Юрия Зеликова к 5 годам колонии строгого режима. Богаченко получил за разбой 14 лет, Кострубин — 8. До конца срока в ульяновской колонии Богаченко не досидел — подписал контракт с ЧВК «Вагнер», был направлен в зону СВО и погиб.

Эксперты идентифицировали личности преступников с чулком на голове

— Сколько сейчас дел у вас в производстве?

— Два дело — Frendex и «Лениногорские». Недавно направлено в Вахитовский суд Казани дело коллектора Фахрутдинова, а в Ново-Савиновском оглашен приговор по делу граждан Украины и РФ, уроженцев Грузии Иаго Хасиа и Ираклия Цурцумия. Они получили по 8 лет колонии строгого режима за разбойное нападение на директора юрфирмы, перевозившего 4,5 млн рублей в сентябре 2018 года. Приговор пока не вступил в силу.

— А почему приговора пришлось ждать 5 лет?

— Долгое время дело было приостановлено в УВД — по горячим следам не удалось установить личности подозреваемых. На днище автомобиля потерпевшего мы обнаружили заранее установленный GPS-трекер — для отслеживания его перемещений. На месте преступления изъяли бейсболки нападавших, которые они потеряли при борьбе. Обнаружили брошенную преступниками машину, и в ней, как на трекере и бейсболках — биологические следы, но на тот момент в базах МВД не нашлось совпадений.

Потерпевший обратился в полицию сразу после нападения. Рассказал — подъехал к отделению банка на проспекте Ямашева и вышел из салона автомашины с двумя сумками: в одной были личные документы и вещи, в другой — 4,5 млн. И почувствовал удар электрошокером сзади. На мгновение потерял сознание, очнулся и увидел, как двое в масках убегают, а еще двое (очевидцы случившегося) пытаются их догнать.

В этот момент третий участник — сейчас мы знаем, что это был Хасиа — вышел из машины, чтобы оказать сопротивление преследователям. Четвертого — за рулем — установить не удалось. Как и одного из нападавших. Он вместе с Цурцумия убегал с сумками. Все четверо скрылись на «Ладе Приоре», которую купили в Москве через перекупщиков и не стали регистрировать. Номера прикрутили краденые — сняли с «семерки» в Азино, для маскировки к литым дискам прикрутили колпаки, что тоже усложнило поиск. После нападения машину бросили на Сибирском тракте, у горбольницы №15.

Сейчас нам известно — преступники проживали в Самаре, куда и вернулись после разбоя. И там же Хасия и Цурцумия были задержаны через какое-то время нашими коллегами по серии кражи барсеток из авто на парковках торговых центров. Туда они тоже приезжали на машинах с подмененными номерами. После чего остались отпечатки их пальцев и образцы ДНК, и база указала на совпадение с уликами в казанском деле. Однако нам пришлось ждать, пока закончится дело о барсетках и Красноглинский райсуд Самары вынесет им приговор. Было опасение, что за отбытием срока их освободят из-под стражи в зале суда, и мы выезжали на место, чтобы тут же задержать своих подозреваемых. Однако приговор был такой, что им оставалось сидеть полгода, и нам пришлось ждать, пока их в Татарстан этапируют.

Вину оба не признавали и показаний по существу дела не давали. При этом Хасиа рассказывал, что лет 10 назад отказался от гражданства родной страны на фоне развернутой в Грузии кампании борьбы против воров в законе и криминальных элементов. Он получил гражданство Украины и почему-то поменял фамилию.

— Биоследы стали главным доказательством?

— Еще были видеозаписи с места преступления. По ним в Нижнем Новгороде провели комплексную портретную видеотехническую экспертизу и идентифицировали Цурцумия по 47 признакам, а Хасию — по 35. Обычное опознание в данном случае было невозможно — во время нападения у них на голове был чулки.

Несмотря на приговор, расследование не закончено. В отдельное производство выделено дело в отношении неустановленных соучастников нападения и наводчиков. Предполагается, что информацию самарские «гастролеры» получили от жителей Казани.

На старте дела Салахутдинова два дня ночевали на работе

— Во сколько заканчивается рабочий день следователя?

— По закону в 18:00. Не всегда так получается. Бывало и до ночи работаем, бывало и два дня ночевали на работе всем отделом. Это было дело Эдуарда Салахутдинова (активиста «Молодой гвардии Единой России» и регионального координатора проекта МГЕР «Агенты», — прим. ред.) в 2015 году. Очень сильное было давление, противодействие следствию. Там даже депутаты приезжали из Москвы, флэшмобы в поддержку Салахутдинова по стране проводили.

Параллельно они обратились в Следственный комитет с жалобами на наших следователей. И был период, когда мы в одном кабинете проводим следственные действия со свидетелями, а в соседнем — сотрудники СК перепроверяют, опрашивают, чуть ли не с применением полиграфа, наших свидетелей — не оказывалось ли на них какое-то воздействие, не производились ли незаконные действия... В такой ситуации нам в кратчайшие сроки нужно было найти доказательства, кем тут совершено преступление и опровергнуть все доводы защиты. А это большой объем работы. Поэтому и ночевали на работе.

Для справки: 7 августа 2015 года соцсети облетели две фотографии казанского активиста МГЕР: в крови рядом с битой и в машине скорой. По заявлению от пострадавшего от нападения трех неизвестных в масках и с битами полиция поначалу возбудила дело по статье о хулиганстве, затем переквалифицировала на причинение легкого вреда здоровью. А 21-го августа самого «потерпевшего» задержали по делу о вымогательстве, и уже в октябре Салахутдинова приговорили к условному сроку 7,5 года с испытательным в 3 года и штрафом в полмиллиона за вымогательство и получение от трех бизнесменов-игорщиков 2,9 млн рублей.

— Как держался этот фигурант на следствии?

— Изначально был спокоен, ведь это он первым обратился в полицию, что напали неизвестные и ударили его бейсбольной битой. Преподнес это так, что он борется с криминалом, его за это бьют, а полиция мер не принимает. Заявление от него и рассылка селфи в Сети были почти одновременными. Когда разобрались и возбудили дело против самого Салахутдинова, то расследовали его буквально за 3-4 дня. И с учетом ознакомления за 2 недели в суд направили.

Сначала смогли доказать, что с его стороны было заведомо ложное сообщение о преступлении. Судмедэксперты дали заключение — от такой биты телесные повреждения должны были быть совсем другими. Там у него лишь ссадины нашли, а ведь бита на фото сломанная лежала, и он себя в этот момент еще и снимал. Удалось получить доказательства, что это постановка, а он сам крышует незаконный игорный бизнес.

После огласки истории «нападения» на этого активиста в полицию с заявлениями на него обратились представители игорного бизнеса. При этом обвиняемый до последнего стоял на своем, заявлял, что непричастен. По-моему, даже в «Молодой Гвардии» «Единой России» дали показания, что работал он у них формально. Но при этом в ходе следствия общественники поддерживали его по всей стране — митинги и флэшмобы проводили.

СК даже изначально уголовное дело возбудил по превышению должностных полномочий, подозревая, что Салахутдинова задержали и привлекли к ответственности незаконно. Но потом постановление о возбуждении было отменено по указанию Генпрокуратуры.

А мебель перед поджогом вывозили

— Слышала, у вас было интересное дело по страховому мошенничеству?

— Да. Мы установили, что на фоне пандемии коронавируса, в период спада продаж жилых домов, в пригороде Казани — Лаишевском и Высокогорском районах — была серия поджогов ради страховых выплат. Преступники приобретали по низким ценам дома — как правило, деревянные, а один дом в лаишевском селе Сапуголи построили сами, с нуля, используя дешевые материалы. Потратили на него около 6 млн рублей, а застраховали на 19 млн.

После пожара страховая компания им выплатила 10 млн рублей. Однако они подали иск к страховщикам и отсудили еще 9 млн рублей. Но тут началось их уголовное преследование, и они отказались от взыскания по судебному решению. А если бы не было уголовного дела — получили бы все 19 млн. По их словам, изначально тот дом они строили тоже для совершения мошенничества, но по другой схеме, а когда не получилось, решили поджечь ради страховки.

Одним из доказательств аферы стали документы страховой компании, которая фотографировала эти помещения. И выяснилось — во всех застрахованных нашими преступниками домах использовалась одинаковая мебель: шкафы, диваны, кухонные гарнитуры, телевизоры — как правило, не рабочие, просто на веревку плазму вешали перед приходом страховщиков, даже не трудились подключать. А перед поджогом все это вывозили на «Газелях». Снимали даже батареи и унитазы — все, что можно было использовать в другом месте.

— А как вообще вскрылась эта история?

— Один дом сгорел не полностью, его успели потушить и обнаружили, что пожар организован. Также вскрылось отсутствие мебели. Дальше пошли по цепочке. Ведь дома оформлялись за 10—20 тысяч рублей на подставных лиц — знакомых, родственников, которые не имели отношения к этим объектам. И страховка тоже оформлялась от их имени.

Поначалу дело расследовалось в Лаишево, и эти номинальные собственники уверяли, что они реальные хозяева. Хотя к тому моменту в жилище Шайдуллина была изъята та самая несгораемая мебель, но он все отрицал.

Когда дело передали к нам, в центральный аппарат, Шайдуллин начал сотрудничать и в итоге признался во всех преступлениях. После этого и номинальные собственники начали рассказывать, как было на самом деле.

Дело рассматривал Лаишевский суд. Ранее судимые за мошенничества в сфере автострахования Ренат Хуснутдинов и безработный Адель Шайдуллин признаны виновными и наказаны условными сроками по 5 лет.

— Большое спасибо за интересное интервью! Удачи на всероссийском конкурсе!