Известия о чувашах в период Казанского ханства
Миграция чувашей в Западное Закамье усилилась во второй половине XVII века после строительства Закамской засечной черты. Предками чувашского народа были тюркские группы, проживавшие в лесах Волжско-Сурского междуречья и не относившиеся к Булгарскому государству. О том, кто носил этноним «чуваши» во времена Казанского ханства, рассказывает кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра исследований Золотой Орды и татарских ханств им. М.А. Усманова Института истории им. Марджани Анвар Аксанов.
Здесь речь пойдет о некоторых особенностях упоминания этнонима «чуваши» в источниках, синхронных эпохе Казанского ханства. Как известно, Казанское ханство было полиэтническим государством.
Согласно сведениям А.М. Курбского, «кроме татар в царстве том пять различных народов: мордва, чуваши, черемисы, вотяки, или арцы, пятый — башкиры». В целом в своей «Истории о великом князе Московском» А.М. Курбский трижды упоминает чувашей. С точки зрения изучения вопроса этнонимии наибольший интерес представляет первое упоминание о чувашах, сохранившееся в рассказе о походе войcк Ивана IV на Казань 1552 г. Согласно А.М. Курбскому, чуваши встретили царя на Горной стороне, которая годом ранее была отторгнута от Казанского ханства и в тот момент находилась в ведении свияжских воевод. Для сравнения приведем древнерусский текст этого сообщения с переводом на современный русский язык.
Древнерусский текст:
«Егда же преплавишася Суру-реку, тогда и черемиса горняя, а по их чуваша зовомые, языкъ особливый, начаша встрѣчати по пяти сотъ и по тысяще ихъ, аки бы радующеся цареву пришествию».
Перевод А.А. Алексеева:
«Когда переправились мы через реку Суру, стали встречать нас, как бы радуясь приходу царя, по пятьсот, по тысяче человек верхних черемисов — особый народ, называемый по-русски чувашами».
Здесь необходимо обратить внимание на то, что приводится сразу два названия одного народа: «черемиса горняя» и «чуваша». Исходя из древнерусского текста, «черемиса горняя» — это то, как называли чувашей русские (то есть экзоэтноним), а этноним «чуваша» использовался в то время у самих чувашей как самоназвание («по их... зовомые»). Однако академический перевод А.А. Алексеева несет противоположный смысл данного фрагмента: «народ, называемый по-русски чувашами». Симптоматично, что в исходном тексте нет даже слова «по-русски»/«русский», поэтому данный перевод вызывает лишь недоумение.
Данное известие А.М. Курбского указывает на то, в этот период русские не использовали этноним «чуваши», называя их «горной черемисой». Это подтверждается тем, что в русских летописях, составленных до присоединения Казанского ханства, при описании чувашей используется термин «горные люди» или «горные черемисы». Не упомянул этнонима чуваши и казанский летописец, который составил наиболее подробное на тот момент описание истории и народов Казанского ханства.
История о Казанском царстве (казанский летописец)
Автор казанской истории, как и другие древнерусские книжники, различает черемису горную и луговую, то есть чувашей и марийцев. Но в сочинениях М. Меховского (1517 г.) и А. Кампензе (1523/1524 г.) упоминаются лишь «чиремисы». Даже в более поздний период, после завоевания Казанского ханства, некоторые иностранные авторы не упоминают чувашей. К примеру, английский дипломат Э. Дженкинсон (1529—1610/1611 гг.), побывавший в Казани в 1558 г., писал, что черемисы — наполовину язычники, наполовину татары (то есть мусульмане). По словам другого современника, итальянца А. Гваньини (1538—1614 гг.), «черемисы, мордовоты и вахины… имеют собственный язык и исповедуют магометанскую религию, а некоторые являются язычниками…»
Однако о чувашах (Czubashi, Zuwaschi) сообщает С. Герберштейн, который побывал в Московии еще при Василии III. Нам уже приходилось писать об уникальности некоторых известий этого автора в контексте истории Казанского ханства. К примеру, он упоминает казанского хана Халиля, оставшегося неизвестным русским летописям, но фигурирующего в сочинениях «Таварихи-гузида нусрат наме» (начало XVI в.), «Кара таварих» (середина XVI в.) и других тюрко-татарских источниках. Поэтому вполне допустимо, что в этих случаях С. Герберштейн пользовался информацией, полученной от татар. В частности, он упоминает о том, что во время его второго визита в Москву (1526 г.) там находились представители посольства казанского хана Сафа-Гирея.
К сожалению, нам пока не известны татарские источники эпохи Казанского ханства, упоминающие этноним «чуваши». Однако А. Курат обнаружил в архивах Дрездена одно татарское письмо, датированное 1635 г., в котором упоминается данный этноним. Это письмо некого Рахман кулу, адресованное высокопоставленному чиновнику, возможно, муфтию, с просьбой передать крымскому хану Джанибек-Гирею информацию о состоянии народов Казанского вилаета. Приведем перевод на русский язык отрывка из этого источника с упоминанием чувашей:
«Другой народ, их называют горные чуваши, в двадцать тысяч дворов, все они обложены налогом, также дают деньги и зерзават (?) (наследство?), меха белок, лисиц и горностаев».
Для уточнения аутентичности терминологии обратимся к фрагменту оригинального текста.
В оригинальном тексте мы видим, что речь идет об этнониме «тау чувашы». Поэтому вполне допустимо, что именно этим этнонимом татары называли чувашей и в период Казанского ханства. Дополнительным аргументом в пользу этого утверждения является и установленная выше оригинальность сообщения С. Герберштейна, природа которого кроется в связях с татарами. Симптоматично, что только после присоединения Казанского ханства этноним чуваши широко распространился и в русских источниках.
Таким образом, только два повествовательных источника эпохи Казанского ханства упоминают об этнониме чуваши. Причем данные А.М. Курбского, который был не только современником, но и очевидцем и участником событий, позволяют довольно четко локализовать место проживания чувашей. Это Горная сторона Казанского ханства (правобережье Волги), именно на правом берегу р. Сура чуваши встретили войско Ивана IV.