«С приходом к власти Хрущева начинается новый этап в борьбе с исламом»

В годы советской власти все религиозные институты приходят в упадок. В это время суфизм, как и в период Российской империи, продолжает играть роль «религии сердца», уделяя первоначальное внимание вопросу личных внутренних взаимоотношений с Богом. Можно предположить, что суфизм во многом способствовал сохранению традиционных ценностей мусульман России.

Первым муфтием ОМДС после революции 1917 г. стал Галимджан Баруди, один из учеников Расулева, его преемник¹. После скоропостижной смерти Баруди в 1921 г. место муфтия занял другой видный воспитанник шейха Зайнуллы — Риза Фахретдинов, а в 1936 г. муфтием был назначен Габдрахман Расулев — сын шейха Зайнуллы Расулева. Еще один ученик шейха Зайнуллы — Шакир Хиялетдинов — проработал в должности муфтия до 1974 г. Не случайно исследователи подчеркивают, что традиции суфизма в мусульманском сообществе в советский период сохранились, в том числе и благодаря его крупнейшим представителям, которые возглавляли Духовное управление².

С приходом к власти Н.С. Хрущева начинается новый этап в борьбе с исламом. К сожалению, нужно констатировать, что до 80-х гг. ХХ столетия ислам в Волго-Уральском регионе не был представлен крупными суфийскими авторитетами, как было ранее. В то же время суфизм и крайне комплементарное отношение к нему в среде имамов сохранялись и в этот период³.

Суфизм в Волго-Уральском регионе фактически прекратил свое существование к моменту распада Советского Союза в связи с утерей цепочки преемственности, однако религиозная картина Центральной России сегодня представлена значительным количеством разнообразных представителей суфизма.

Большую активность проявляют представители тариката накшбандийа, его ветви махмудийа, основателем и эпонимом которой является упомянутый выше шейх Махмуд ал-Алмалы. Современную ветвь этого тариката представляет муфтий Республики Дагестан Ахмад-хаджи Абдулаев, преемник известного шейха Саида-эфенди Чиркейского. Представителями данного тариката в Центральной России являются преимущественно дагестанцы. Но можно утверждать, что в его рядах есть и татары, причем со своим шейхом с иджазой⁴.

В Татарстане получила распространение и другая ветвь тариката накшбандийа-халидийа с центром в Турции, во главе которой находится шейх Махмуд Устаманоглу ал-Уфи, лидер традиционного антимодернистского джамаата «Исмаил ага»⁵.

Представлена в Татарстане и третья ветвь тариката накшбандийа-халидийа. Цепочка духовной преемственности проходит через упомянутого Зайнуллу Расулева и продолжается через Баязида Хайруллина (ум.1950 г.), Гарифуллу Гайнуллина (ум. 1984 г.) и Габдельханнана Сафиуллина (ум. 1971 г.). Имам мечети «Шамиль» Махмут-хазрат Шарафутдинов является шейхом, получившим иджазу от Гарифуллы Гайнуллина⁶, и таким образом является прямым наследником духовной преемственности Зайнуллы-ишана Расулева.

Еще одним ответвлением тариката накшбандийа, представленным в Среднем Поволжье, является хусаинийа. Название этой ветви муджаддидийи произошло от имени основателя ветви — халифы Хусаина (ум. в 1833 или 1834 г.). Представителем этой ветви в Татарстане и последним его шейхом считался Ришат Мусин (1931—2021)⁷. Среди его мюридов были видные представители мусульманского духовенства Волго-Уральского региона, но никто из них открыто не заявляет о своей приверженности к тарикату.

В 1990—2000 гг. самыми активными в Татарстане были сторонники Хайдара Баша (ум. 2020 г.), который считался шейхом тариката кадирийа. Среди последователей этого тариката и симпатизирующих ему можно встретить представителей татарской интеллигенции: художников, писателей, режиссеров, кинопродюсеров, ученых, журналистов⁸.

Одной из самых известных суфийских групп, которую можно назвать международной организацией, является ветвь тариката накшбандийа — хакканийа, получившая свое название от ее основателя — шейха Мухаммада Назима Адиля аль-Кубруси ал-Хаккани (ум. 2014 г.). Этот тарикат характерен своим довольно «либеральным» отношением к исламским предписаниям и нередко привлекает внимание сторонников космоэнергетики и других эзотерических практик. Среди представителей хакканийа есть и влиятельные личности, в том числе из творческой интеллигенции⁹.

Таким образом, суфизм, который проник на территорию Волго-Уральского региона уже в первые века бытования ислама на этих землях, играл большую роль в жизни мусульман на всех социальных уровнях. Оказав особое влияние в деле распространения ислама среди всех тюркских народов, считающихся сегодня «традиционно мусульманскими», суфизм стал средством культивации наук и знаний, помогая в развитии народов Волго-Уральского региона в Средние века. Также суфизм, уделяя большое внимание духовной рефлексии и самоанализу, помог сохранить ислам и его ценности в годы активной христианизации и воинствующего атеизма, а сегодня сохраняет свою притягательность, давая возможность заполнить все еще существующий «духовный вакуум».

ИСТОЧНИКИ

1 Алгар Х. Шейх Зайнулла Расулев — последний великий накшбандийский шейх Волго-Уральского региона // Шейх Зейнулла Расули (Расулев) ан-Накшбанди. Избранные произведения. Уфа, 2000. С. 177.

2 Там же. С. 182.

3 Гусева Ю. Н. Ишанизм как суфийская традиция Средней Волги в XX веке: формы, смыслы, значение. М., 2013. С. 140–145.

4 Гусева Ю. Н. Указ. соч. С. 190–194.

5 Саетов И. Г. Вызов модерну из центра Стамбула: Джамаат «Исмаил ага» в общественной жизни Турции // Ученые записки Казанского ун-та. Сер. Гуманитарные науки. 2013. Т. 155. Кн. 3. С. 90–96.

6 Алмазова Л. И. Феномен казанской мечети «Шамиль»: Суфийские истоки целительной практики // Ислам в мультикультурном мире: Исламские движения и формирование мусульманской идеологии в современном информационном пространстве/ отв. ред. Д. В. Брилев. Казань, 2014. С. 262–263

7 Сафиуллина-Ибрагимова Р. Р. Суфизм в Татарстане: возрождение традиции, экспорт или экспансия? // «Ислам, имеющий мирную и добрую сущность»: дискурс о традиционном исламе в среде тюрок-мусульман европейской части России и Крыма. М., 2021. С. 175.

8 Сафиуллина-Ибрагимова Р. Р. Суфизм в Татарстане: возрождение традиции… С. 172.

9 Там же. С. 187.