«Новый 1992-й»: жизнь по талонам, Первомай нового формата и Конституция Татарстана

«К сведению покупателей»

Переход к рыночной экономике давался нелегко, кризис коснулся всех сфер жизни. На предприятиях росла задолженность по зарплате, магазины пустели, а остававшиеся товары резко подорожали. Появились так называемые «семейные книжки», по которым можно было купить одежду и постельное белье в расчете на каждого члена семьи, а также «визитные карточки покупателя» с фотографиями и печатями. Правда, чтобы хоть что-то купить, нужно было еще найти дефицитный товар, отстоять за ним длинную очередь, а то и «ночную смену» у магазина.

Вновь ввели талонную нормативную систему распределения продуктов питания и промтоваров, которая напоминала собой карточную в 30-е годы. При этом она не была единой в союзных республиках и областях — разнились и нормативы выдачи, и сама номенклатура талонных товаров и продуктов. Так, в Казани по талонам продавали сливочное масло, а в Волгограде — картофель. Например, в месяц в расчете на одного человека можно было купить 1 кг колбасы, 1,5 кг сахара, полкило конфет или 500 граммов крупы. С мая 1991 года по решению исполкома Казани устанавливалась новая месячная норма продажи крупы.

Согласно распоряжению исполкома городского Совета №155-р от 12.04.91 установленная норма продажи крупы на май в количестве 700 г будет производиться в ассортименте: до 500 г риса по резервному талону №1 и 200 граммов и более любой другой крупы, имеющейся в продаже, по основному талону, но в сумме — 700 граммов*.

«Шагал в колоннах Первомай. Все как всегда?»

Первомайская демонстрация в 1991 году в последний раз проводилась по случаю Дня солидарности трудящихся, через год это был уже «Праздник весны и труда». Демонстранты сменили советские транспаранты с призывом «Завершить пятилетку досрочно» на плакаты с требованиями: «Нет росту цен!», «Хотим есть! Обещаниями уже сыты», «Диктатуру КППС — на свалку истории». Населению было не до праздника.

В Казани Первомай также проходил в новом формате, даже начался не как обычно на площади Свободы, а на ул. Карла Маркса — с митинга многонационального движения «Согласие». Через час его сменила демонстрация — на трибуны по традиции поднялись руководители республики, профсоюзные лидеры. На транспарантах можно было прочесть: «Требуем увеличить фонд социального страхования», «Никому нет дела до проблем молодежи». У Центрального парка культуры и отдыха им. Горького казанцы также собрались на митинг Демократической партии России. Его участники скандировали: «Требуем индексации доходов», «Сыты КаПээСэСовским социализмом!». Выступавшие говорили о повышении цен, нехватку денег на школьные обеды детям, борьбу за нормальные условия жизни. Глава Союза трудовых коллективов Марсель Шамсутдинов призвал добиваться перехода к трудящимся общенародной собственности. В завершение митингующие решили отправить телеграммы в поддержку бастующим шахтерам и выдвижения Ельцина кандидатом на пост президента РСФСР.

Споры о том, быть или не быть праздничной демонстрации Первого мая, на этот раз, кажется, и не велись. Наверное, потому что других проблем более чем достаточно. И демонстрация состоялась.

Вроде бы, все было как всегда: нарядно украшенная площадь Свободы, кумачовые флаги, трибуны для руководителей и гостей… Но не только это и не только праздничные колонны трудящихся стали приметой нынешнего Первомая. Да и начался он в Казани не не площади Свободы, а на улице Карла Маркса. Здесь еще в девять утра открылся митинг многонационального движения «Согласие», выступающего против национальной розни, за гармонизацию межнациональных отношений.

— В условиях, когда необходим приоритет прав человека, — сказал сопредседатель движения «Согласие» Владимир Беляев, — мы осуждаем действия национальных экстремистов — такие как, например, в Грузии**.

«Рубят лес мужики»

К началу 1990-х Казань мало чем напоминала современный мегаполис. Благоустройство столицы республики велось по остаточному принципу, да и выделяли из бюджета на решение городских проблем сущие копейки. Отвечая на письма читателей, обеспокоенных вырубкой деревьев в Старом и Новом Аракчино, журналисты отмечали, что говорить нужно не только о загубленной зелени, но и о том, какой вред городу наносит межведомственная разобщенность. Результат — захламленные мусором тротуары и дороги, горы бытовых отходов во дворах, прогнившие коммунальные сети, заброшенные и неухоженные парки и скверы. У каждой из этой сфер был свой хозяин — руководитель ведомства, но ни один из них ни за что не отвечал, хотя формально все эти вопросы относились к компетенции местных Советов.

Под таким заголовком было опубликовано письмо Ж. Федоровой («ВК» от 1 марта), в котором высказывалась тревога по поводу уничтожения зеленых насаждений, произрастающих в районах поселков Старое и Новое Аракчино и станции Лагерная.

Заместитель министра лесного хозяйства ТССР Е. Гуськов сообщил редакции, что лесной массив, о котором говорилось в публикации, находится составе Государственного лесного фонда Суслонгерского военного лесхоза Приволжско-Уральского округа Министерства обороны СССР.

Проведенной Министерством лесного хозяйства ТССР проверкой установлено, что рубка зеленых насаждений производилась согласно лесорубочным билетам № 10 от 5 октября и № 12 от 29 октября минувшего года, выданными Суслонгерским военным лесхозом, на отведенной под канализационный коллектор территории — в целях улучшения санитарного состояния района**.

«Номенклатура определилась»

В 1991 году в Верховном Совете ТССР шли жаркие дебаты по содержанию будущей Конституции Татарстана. Депутаты спорили и отстаивали свое видение той или иной статьи главного закона, по которому республика собиралась начать жить с 6 ноября. Особенно бурно обсуждали статью 106, где речь шла о введении поста президента Татарстана. Изменились и статьи, где говорилось о соподчиненности органов власти СССР, РСФСР и Татарской республики — новая Конституция в редакции мая 1991 года вводила в Татарстане «свою систему законодательства», а сама Конституция и законы ТССР, согласно статье 70, «обладают верховенством на всей территории Татарской ССР».

Накануне открытия IV сессии Верховного Совета Татарской ССР народным депутатам был срочно роздан проект Закона об изменениях и дополнениях Конституции ТССР. Лишь на следующий день, уже в зале заседаний роскома КПСС, где проходят сессии Верховного Совета, депутаты узнали, что законопроект внесен от имени Президиума ВС ТССР, хотя в опубликованной им же за неделю до сессии повестке дня не было и намека на возможные изменения в Конституции республики.

Поскольку номенклатура обладает в ВС республики гарантированным большинством, законопроект в первый же день работы сессии был принят за основу, а еще через день — в окончательной редакции при 10 голосах против и 7 воздержавшихся.

Что же подверглось изменению в Основном законе республики? Во-первых, преамбула. Полностью изменен текст семи статей, а текст других четырех статей — частично. Переименована глава 6 Конституции ТССР, введена дополнительная глава 11 и статья 109, посвященные введению поста Президента ТССР**.

«Михаил Горбачев: отречение от престола?»

23 апреля 1991 года на даче в Ново-Огарево руководители девяти союзных республик и Михаил Горбачев подписали заявление о принципах нового Союзного договора. Стороны полагали, что расширение полномочий республик поможет сохранить Советский Союз. Заключить сам договор планировали 20 августа. Согласно документу, за руководством страны оставались вопросы обороны, финансовой политики и внутренних дел, а все остальные должны были решаться бы на местном, республиканском уровне. Об историческом событии писали все СМИ, но некоторые упустили из внимания еще один важный новоогаревский документ. Так называемый «меморандум», где был прописан ряд конкретных обязательств, данных Горбачевым лидерам республик, и который по своей сути напоминал «отречение от престола».

Свое мнение по этому поводу высказали несколько народных депутатов РСФСР и СССР. Так, по мнению О. Калугина, для Горбачева, привыкшего, как маятник, переходить из одной ипостаси в другую это, видимо, нормальное проявление политического здравомыслия в условиях, когда он находится в тисках политического и экономического кризиса и когда на него сыпятся упреки со всех сторон. «Горбачев продемонстрировал способность компромиссу в той степени, которая позволяет ему не слишком далеко уходить налево, но где-то показать, что он человек здравого смысла», — отметил депутат. По мнению еще одного народного избранника, А. Крайко, «в последнее время Горбачев набирал очки — это и поездка в Японию, и антикризисная программа, и то, что ему удалось получить подписи девяти руководителей республик по вопросам, по которым они раньше придерживались иного мнения, особенно Ельцин». Народный депутат РСФСР Д. Волкогонов выразил уверенность, что «это был последний шанс спасти страну».

СВЕРШИЛОСЬ. Подарили нам еще один компромисс. А вместе с ним еще одну надежду. Уединившись на подмосковной даче, девять руководителей союзных республик и Президент подписали совместное заявление, явившееся очередной неожиданностью для всех. Неожиданностью, впрочем, приятной. Я не буду пересказывать и комментировать текст совместного заявления. Этим на все лады занимаются средства массовой информации. Они не сообщили, что на даче в Ново-Огарево подписан еще один документ. Этот так называемый «меморандум» содержит целый ряд конкретных обязательств, данных Горбачевым лидерам республик. И напоминает, по существу, отречение от престола.

«ГОРБАЧЕВ ВПЕРВЫЕ ГОВОРИЛ ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ» — прокомментировал совместную встречу на закрытом заседании Верховного Совета РСФСР 25 апреля Борис Ельцин. На столь непривычный способ изъяснения Президента СССР подвигли экономическая катастрофа, рост забастовочного движения, неудачная поездка в Японию, а самое главное — предстоящая головомойка на Пленуме ЦК КПСС. О желании Президента помириться с республиками говорит еще такой факт, что первоначальный текст совместного заявления был переделан на 80 процентов.

ЧТО ПООБЕЩАЛ ГОРБАЧЕВ? Горбачев признал статус суверенных государств за союзными республиками и обещал не вмешиваться в их дела. Горбачев признал приоритет республиканских законодательств над союзным во всех вопросах, касающихся внутренних дел республик. Горбачев обещал через неделю отчитаться перед лидерами девяти республик по внешней задолженности Союза. Республики принимают свои программы по переходу к рынку, а центру остается только роль координатора, причем в пределах предоставленных полномочий. Республики получают права самостоятельно распоряжаться заработанной на своей территории валютой. Будет произведен раздел собственности между центром и республиками. Поэтапно будет отменен 5-процентный налог с продажи. Также было отмечено, что с ценами перегнули, и требуются отступления. Республики получают правило генерального рецензирования экспорта своей продукции. Чрезвычайный бюджет Союза формируется на основе чрезвычайных республиканских бюджетов**.

«Точка отсчета»

В 1986 году руководство СССР разрешило создавать на территории страны совместные с иностранными членами СЭВ предприятия. Через год к ним добавились компании капиталистических и развивающихся стран мира. Если в 1987-м было создано лишь 23 СП, то к концу 1991 года их было почти 2 тысячи, где работали 66 тысяч человек. Тогда появились обувная фабрика «Ленвест», «Макдональдс», «Вымпелком», «Московский международный банк» и многие другие успешные компании. В 1991-м ряд советских предприятий заключили соглашение с западными транснациональными компаниями о строительстве в Западной Сибири 15 СП с общим объемом инвестиций 15—20 млрд рублей. Однако проекты так и не были реализованы: министр экономики страны Егор Гайдар подверг их критике.

Весной 1991 года премьер-министр РСФСР Иван Силаев встречался с руководителями ведущих СП. На той встрече присутствовал и основатель одного из первых в Союзе и Татарстане советско-финского совместного предприятия «Поинт» Султан Салимзянов. Один из первых советских предпринимателей отметил, что рухнувшая экономика, общее нестабильное положение в Союзе бьет не только по населению, но и по молодому бизнесу. Но, как подчеркнул на встрече Силаев, процесс привлечения иностранного капитала в РСФСР будет нарастать, а СП должны конкурировать не только с госпредприятиями, но и между собой.

К тому же страна намерена создать режим наибольшего благоприятствования для создания новых совместных предприятий, для чего собирается поменять таможенную политику. Таможенные тарифы, подчеркнул тогда Салимзянов, иначе как конскими не назовешь — они выгодны государству, но никак не участникам международного рынка и тем более потребителям. На встрече в Москве, делился татарстанский бизнесмен, много говорили о том, что в стране есть люди, способные вкладывать финансы в выгодные предприятия, но нужна господдержка таких инициатив. К тому же в стране, отметил он, нет законов, защищающих инвестиционную политику, а значит, у предпринимателей нет уверенности в том, что он может надежно вложить свой капитал. Волновала участников встречи и непродуманная налоговая политика правительства страны.

На днях в Совете Министров РСФСР премьер-министр республики Иван Силаев встречался с директорами ведущих совместных предприятий России. В этой встрече участвовал и генеральный директор казанского СП «Поинт» С. Салимзянов.

По его возвращении из Москвы с ним беседовал наш внештатный корреспондент.

— Султан Шавкатович, как вы думаете, почему российский премьер в сегодняшний критический для экономики момент решил посоветоваться с директорами именно совместных предприятий?

— Думаю, именно потому, что момент, как вы сказали, критический. Очевидно, что российское правительство намерено делать ставку на новые формы предпринимательства. Иван Степанович не скрывал, что видит в людях, работающих в совместных предприятиях и других любых хозяйственных структурах, силу, способную вывести республику и страну из затянувшегося кризиса. Пока государственные предприятия лишь примеряются к работе в условиях рыночных отношений, тогда как для СП такие условия стали нормой с самого начала их существования.

*«Вечерняя Казань» 30 апреля 1991 года

**«Вечерняя Казань» 4 мая 1991 года