Тамара Канделаки: «На каждый товар найдем покупателя, но вырастут издержки, и это грустно»

Россия обеспечивает прямогонным бензином себя и другие страны

— Тамара Левановна, в Татарстане есть и добыча нефти, и ее переработка. Как развивается рынок нефтепереработки в России в условиях ограничений?

— Несмотря на трудности, рынок нефтепереработки и нефтехимии развивается, потому что этой отрасли всегда уделялось большое внимание не только регулятором, но и самим бизнесом. Это хорошо видно на примере Татарстана. Благодаря заключению сделки ТАИФа и СИБУРа Российская Федерация приобрела крупного игрока мирового масштаба. Ценность СИБУРа в мире выросла. Он и раньше занимал лидирующие позиции, а сейчас они упрочились. В результате компания мирового уровня пришла в Татарстан.

— Прямогонный бензин — это важное сырье для дальнейших переделов в нефтехимической отрасли. В Татарстане два крупных игрока — ТАИФ-НК и ТАНЕКО. Каков расклад на российском рынке?

— В целом Россия избыточна по прямогонному бензину. Пиролиз прямогонного бензина несколько дороже, чем пиролиз этана. Показатели CapEx при пиролизе прямогонного бензина выше, себестоимость выше, чем на этане. Но благодаря этому при пиролизе прямогонного бензина производится больше видов нефтепродуктов, чем при переработке этана. Если говорить проще, то в этой цепочке находится множество нефтепродуктов, и в том числе и шины. Дефицита этого продукта в России нет, мы обеспечиваем себя и другие страны.

ТАИФ-НК первой в мире взялась перерабатывать гудрон иначе, чем остальные

— ТАИФ-НК реализовала проект строительства Комплекса глубокой переработки тяжелых остатков нефти. Это проект на слуху больше 10 лет. Закладка первого камня произошла в 2012 году, а пуск в эксплуатацию — в 2021-м. Сейчас КГПТО наращивает глубину переработки нефти. Какие возможности открывает доказанная технология работоспособности VCC?

— Если установка КГПТО, построенная по разработке VCC, будет работать устойчиво, то проект ТАИФ-НК получит большое будущее. Вообще, это очень интересный проект, потому что в нефтепереработке все технологические цепочки давно известны. Конечно, со временем они модифицируются, но в сущности, классическая технология не меняется. Самым «узким» местом в мировой практике нефтепереработки остается переработка гудрона. Чем лучше организована его переработка, тем выше рентабельность производства. Поэтому традиционные технологии переработки гудрона, направленные на выпуск кокса и битума, имеют ограничения в сбыте продукции.

В отличие от них комплекс глубокой переработки тяжелых остатков нефти стал первым в мире, кто работает по технологии Veba Combi Cracker (VCC) — она предусматривает выпуск другого набора продуктов. Это первая в мире такая установка, очень интересная. Если она будет работать устойчиво, то у этого процесса большое будущее.

— Можно ли прогнозировать расширение применения этой технологии?

— Прогнозировать перспективы развития нефтепереработки трудно, потому что мы не знаем геополитического будущего. Но насколько я знаю, ТАИФ оформил патентные вещи, поэтому сможет продавать технологии. В России действует 38 нефтеперерабатывающих заводов, из них семь или восемь планируют решать вопросы с гудроном. Среди них — южные заводы.

Правда, перспективы тиражирования будут зависеть от возможностей машиностроительных заводов страны. Как сработает машиностроение: сможет ли оно обеспечить производство полного комплекта того, что входит в эту технологию для других заводов. В Татарстане сильное машиностроение, поэтому, я думаю, что справятся.

Но есть один момент, который я бы хотела подчеркнуть. Любой проект, не имеющий выхода на экспорт, будет провален. Поэтому нужно прорабатывать направления продаж этой технологии. Я бы рекомендовала с учетом дружественных стран. Сейчас геополитические реальности меняются. Есть немало других стран, где имеются нефтеперерабатывающие заводы, которые, кстати, перерабатывают российскую нефть.

Обратный акциз на СУГ сыграл положительную роль для нефтехимии

— Какие изменения в отрасли произошли после вступления закона об обратном акцизе на СУГ?

— В этом сегменте узкие фракции, но есть и такая фракция, как пропан-бутан, который сильно востребован на заправках. Вообще существуют три сферы применения сжиженных углеводородных газов. Одна из них — это применение СУГ в виде альтернативного топлива для автомобильного транспорта при замещении бензина марки АИ-92.

Но самое главное — сырье для пиролиза. Когда был введен обратный акциз на СУГ, выросло его потребление в нефтехимии, почти все в сфере пиролиза. Благодаря принятию этого закона применение СУГ в отрасли стало более выгодным. Отсюда и выросло потребление в нефтехимии.

— ТАИФ-НК и ТАНЕКО производят авиационный керосин. Что происходит с этим рынком? Какое у них будущее?

— Имеет место снижение производства и потребления авиационного керосина, что обусловлено сокращением полетов, и это понятно. Но есть второе направление применения керосиновой фракции — это выпуск зимнего дизельного топлива. В нашей стране с холодным климатом это будет востребовано — производство зимнего топлива. Будущее этого сегмента напрямую связано с восстановлением авиационного сообщения. Но когда это произойдет — пока никто не знает.

Как быть с дизельным топливом?

— Поговорим о дизельном топливе. Приволжский федеральный округ по итогам 2021 года стал лидером по производству дизельного топлива, а Татарстан — один из лидеров в Поволжье. Часть продукции расходилась внутри страны, немалая часть шла на экспорт. В современных реалиях какова ситуация в этой нише?

— В России очень большой профицит дизельного топлива. Значительная его часть шла на экспорт, и конкретно в Западную Европу. С введением нового пакета санкций европейские государства перестанут покупать российское топливо с 2023 года.

В условиях ограничений есть два пути реализации дизельного топлива. Во-первых, сбыт на внутреннем рынке, в промышленности. Это топливо для грузовиков, тяжелой техники. Чем больше они потребляют, тем лучше работает промышленность. По объемам потребления дизельного топлива в стране можно судить о развитии разных отраслей производства. Если произойдет рост — будет спрос, случится снижение — спрос упадет. В любом случае такие сильные изменения невозможны в моменте.

Поэтому нужно искать новые экспортные рынки для дизельного топлива. В первую очередь стоит искать новые логистические направления в дружественных странах. Но это потребует глубокой маркетинговой проработки. Из-за этого логистика будет дорожать.

При этом надо иметь в виду, что эти страны имеют свои особенности. Например, КНР не импортирует готовые нефтепродукты от слова «совсем». На законодательном уровне в страну разрешен импорт только полупродуктов. В Китай можно с дизельным топливом не ездить или что-то должно измениться. До сих пор они следуют политической установке производить самим все, что привозится в Китай.

— Тогда какие рынки сбыта стоит рассматривать?

— Рынки других дружественных нам стран, мир большой. Но точно могу сказать, что это будет более дорогая логистика, более сложные продажи. Например, берег Слоновой кости. Им нужен бензин для развития земледелия. Но им нужно небольшое количество. Поэтому придется привозить танкерами, а плыть далеко. И чем меньше танкер, тем дороже фрахт. Конечно, на каждый товар найдется свой покупатель, но вырастут издержки, и это грустно.

Как идет импортозамещение смазочных масел

— С российского рынка ушли зарубежные производители смазочных и моторных масел. Какие возможности открываются для российских компаний в плане замещения?

— У смазочных масел очень богатый ассортимент, несколько сотен наименований. Базовые масла производит ТАНЕКО. Остальные добавляют присадки и производят другие сорта масел. В целом у нас очень сильная отрасль по производству масел. Это такая интеллигентная отрасль нефтепереработки. Моторные масла массового спроса будут освоены, а вот «затыки» могут быть с редкими сортами с малым количеством. Тем не менее они очень нужны.

— Выходит, что российский рынок масел ничего не теряет от санкций?

— Это сложный рынок: нельзя взять индустриальное масло и залить его в автомобиль. Каждый вид смазочного масла узконаправлен и предназначен для конкретного вида оборудования. Каждый станок имеет свою систему допуска масла, от которого не стоит отступать. А у нас станки самые разные, и подобрать масло для каждого из них будет сложно.

— Вопрос о нефтяном коксе, остатке вторичной переработки нефти. Он востребован в цветной и черной металлургии, но, похоже, его объемы отстают от спроса. Почему так происходит?

— Технология замедленного коксования — это основной процесс, который заложен по технологии VCC. Но тут так же, как с маслом, существует несколько видов кокса. У каждого — свое предназначение. В частности, у нас есть дефицит малосернистого кокса. Он востребован в алюминиевой промышленности. В нынешней ситуации совершенно непонятно, что будет с алюминием.

Если не ошибаюсь, то потребность по году составляет 1,2 млн тонн. Но это не тот кокс, который выпускают с завода, а продукт с дополнительными улучшениями. В России производится два вида кокса, они зависят от нефти и содержания в ней серы. Их выпускает Ангарск, Комсомольск-на Амуре. Кокс со средним содержанием серы предназначен для отопления в промышленности. Европейская цементная промышленность заточена на использование этого кокса. Кстати, кокс — единственный продукт, который не попал под санкции.

А в России цементная промышленность не работает на коксе, она работает на газе, и никто не собирается менять печи. Сегодня есть излишек кокса. До этого он прекрасно продавался все время на экспорт и приносил деньги, но сейчас есть определенные проблемы.

— Против России принято восемь пакетов санкций, часть из которых косвенно или напрямую затрагивают интересы нефтепереработки. Можно ли сейчас говорить о каких-то цифрах: суммах, процентах урона для отрасли от таких действий бывших партнеров?

— Называть в цифрах масштабы урона в отрасли от санкционного давления пока рано. Качественное влияние мы пока не слишком ощутили, но ушли лицензиары процессов. Может, это и к лучшему.

Официальные партнеры: