Конфетти — мишура нереальной любви

Халяф, Барак и компания

22 августа его сыграли в последний раз с исполнителем главного персонажа Фархадом Мухамметзяновым, который уехал учиться в школу-студию МХАТ на курсе Игоря Золотовицкого и Сергея Земцова. Замену мальчику Сардару пока что не нашли. На этот раз Тагировский (в детстве — Сардар Абдуллин, сын одного из создателей клуба «Булгар Аль Джадид» Тагира Абдулл Аль Булгари, уехавший из России ребенком) также взял на основные роли двух студентов. В роли Турандот — Аделя Хасанова, а принца играет Алмаз Муллаянов.

У Тинчурина почти все герои приобрели новые имена. Калаф, принц ногайских татар, сын Тимура, стал Халяфом, его друг Барах — Бараком (Ильфак Хафизов). Альтоум — Алтын ханом (Зуфар Харисов), влюбленная в принца татарская принцесса Адельма — Гадельмаляк (Альбина Гашигуллина), приближенная принцессы Зелима — Салимой (Диляра Фаттахова). Ну, и к примеру, Бригелла стал Баракаллой (Зульфат Закиров), а Труффальдино и вовсе Туруфутдином (Салават Хабибуллин).

Действие все так же происходит в Пекине, куда ногайский принц бежит после поражения его войска с битве с султаном Хорезма. Версию Тинчурина впервые сыграли в 1918 году, в главной роли был сам автор-переводчик, потом ее показал театр кукол в 1980-м. Оригинальный вариант пьесы Гоцци делал в наше время Камаловский, причем ставила спектакль китайский режиссер Ma Дженьхон, а сценографию делала художница Бьен Вэнтон. Вообще, обращение Тинчурина к Гоцци объяснимо: в русском театре он стал предметом поисков (даже авангардный журнал начала века назывался по его трагикомедии «Любовь к трем апельсинам»), ведь Гоцци был экспериментатором, смешивавшим высокое и низкое. Первый раз по-русски «Турандот» ставил Вахтангов.

Капризная девочка

Тагировский привлекает венгерского художника-постановщика Анну-Марию Купас и композитора Бакка-Давида Ласло. На сцене декораций нет. Через зал тянутся три гирлянды, у задника сидит самурай-барабанщик (Ильнур Байназаров), неровно, но с энергией отбивающий переходы. Основная сценическая фишка — когда актеры о чем-то рассказывают, на круге появляются живые картины, изображающие отдельные элементы их повествования. Играет условно китайская музыка (похожая, конечно, на татарскую), вместо восьми мудрецов дивана здесь прекрасный хор в восточных одеяниях. Вот Халяф видит портрет беспощадной Турандот, идет к ней, решает загадки, потом загадывают свою, проходит через все интриги, а в конце старый хан призывает всех жить дружно, а Халяф становится новым ханом. И все это под китайские песнопения.

Вероятно, репетиции проходили в спешке, потому что большое количество текста не всегда звучит уверенно, если его нечем подкрепить, хотя бы безудержным весельем (как это делает почти на автомате Рустем Гайзуллин). Когда на сцене много света и дыма, то пустота сцены выглядит внушительно. А без нее, например, становится очевидным, что Муллаянову нужно поработать над речью (он порой как будто просто расслабляется посреди реплики и договаривает ее без внимания) и внутренней мотивацией, а Хасановой придумать какие-то другие эмоции, кроме страха и ненависти. Она так часто хрипит от злости, что окончательно превращается в то, как ее и называет отец, — капризную девчонку. Девчонка просто так казнит женихов за нерешенные загадки. Когда наступает черед свадьбы, кажется, что двух смазливых подростков решили свести вместе ради сценария.

На пути к большой дороге под ногами серпантин

Что еще смущает в спектакле — так это невероятно количество конфетти и серпантина, которыми стреляют по каждому важному случаю. А иногда и просто так. Глядя на спиральку, свисающую с люстры, становится жалко уборщиц.

При этом актеры постарше очень убедительны в своей иронии. Зуфар Харисов, жена Барака Гулькай (Сакина Минханова), отец принца Тимур (Ильгизар Хасанов) играют немного, без нажима, но в их историях есть какое-то убедительное движение. И, конечно, работу хореографа Марселя Нуриева нельзя не отметить: живые картины, танцы, борьба — все это просто смотрится красиво (правда, порой массовка слишком яростно обращается с жертвами, кажется, не обходится без мелких травм). Зритель в какой-то момент привыкает к итальянской версии татарской комедии. Так что, вероятно, у постановки будет счастливая судьба, если только профсоюз уборщиц не потребует двойной платы за клининг после спектакля.