Измери: от мамонтов до Гражданской войны

Зона затопления

В центре Татарстана существует рукотворное море — Куйбышевское водохранилище. Оно возникло в советское время и является одним из многих памятников человеческому высокомерию по отношению к природе. Для нужд Куйбышевской ГЭС были затоплены огромные территории плодороднейшей земли, нарушено экологическое равновесие, расселены сотни населенных пунктов, рядом с которыми, между прочим, были и кладбища предков. Моральная сторона трагедии на примере Сибири мастерски описана Валентином Распутиным в его «Прощании с Матерой».

Масштабы катастрофы усугубляли и особенности советского строя — против сомнительных мега-планов высказаться было невозможно, волюнтаристские решения маскировались «коллективной волей» и «интересами социалистического строительства». Уровень общественного развития не соответствовал полученным главным образом из-за границы технологиям, что и сегодня угрожает экологии развивающихся стран.

Одним из негативных последствий строительства Куйбышевского водохранилища стала неустойчивость его берегов — волны из года в год их разрушают, тысячи тонн чернозема, а заодно и множество археологических памятников, обрушиваются в «море». Осенью, когда вода максимально спадает, сотни километров берегов водохранилища становятся естественным павильоном для съемок постапокалиптических фильмов. По фундаментам бывших домов ветер переносит тонны песчаных дюн с мусором и мертвой рыбой, среди всего этого «мелькают» древняя керамика, украшения, оружие, орудия труда, человеческие кости из размытых погребений.

Чтобы хоть что-то спасти для науки, в зоне затопления в 1950—1957 гг. работала Куйбышевская археологическая экспедиция под руководством известного московского археолога, доктора исторических наук и профессора, героя моего диссертационного исследования, Алексея Петровича Смирнова (1899—1974).

В последующее время за берегами «моря» московскими и казанскими специалистами регулярно проводились наблюдения, обнаруженные разрушающиеся памятники по возможности раскапывались. В зоне затопления активно работал современный археолог, старший научный сотрудник Института археологии АН РТ, доктор исторических наук, специалист по истории ранних булгар Евгений Петрович Казаков (род. в 1934 г.).

Ученый внес значительный вклад в изучение сложных процессов заселения булгарами Среднего Поволжья, открыл на востоке Татарстана новую археологическую культуру — чияликскую, важны его исследования по эпохам каменного и бронзового веков. Большой заслугой Евгения Петровича являются регулярные, почти полувековые исследования разрушающихся Куйбышевским водохранилищем памятников в Спасском районе Татарстана в округе небольшого села Измери (54 км по трассе к северо-востоку от Болгара). В ходе многолетних археологических разведок и раскопок сотрудники возглавляемой им Раннеболгарской археологической экспедиции выяснили, что на относительно небольшой территории сконцентрированы уникальные памятники от эпох палеолита до средневековья, и другой такой район с подобной плотностью находок в Татарстане, да и, пожалуй, во всей России, назвать сложно.

Измери — эпоха камня и раннего металла

К северу от Измерей на возвышенности именуемой «Беганчик» и к северо-западу от села в местности «Девичий городок» располагаются стоянки позднего палеолита (древний каменный век, 40—10 тыс. лет назад). Рядом с разрушающимся берегом можно обнаружить массивные куски кремня («желваки») и получавшиеся от скола с них примитивные каменные орудия труда. Камень древние люди, скорее всего, добывали с противоположного высокого берега Волги (районы современных Тетюш, Камского Устья и Верхнего Услона), что позволяет говорить о «зачатках» горного дела. На палеолитических стоянках рядом с Измерями встречены кости и зубы мамонтов, шерстистых носорогов, лосей, большерогих оленей, диких лошадей. Недавно, относительно недалеко от села, в районе деревни Базяково была обнаружена еще одна стоянка эпохи палеолита.

После древнего каменного века наступает мезолит (средний каменный век). Климат становится значительно теплее, вымирают крупные животные. Потребность в объемных орудиях труда исчезает, поэтому им на смену постепенно приходят небольшие, но изящные каменные мезолитические изделия. Недалеко от Измерей рядом с «Девичьим городком» выявлена целая кремневая мастерская эпохи мезолита, там же найдены останки животных. На стоянках этого времени вокруг села обнаружены каменные тесла, топоры, долота, скребки, скобели, ножи. Судя по всему, мезолитическое население активно осваивало богатейшие ресурсы местности, занимаясь охотой, рыболовством и собирательством.

Если в каменном веке территорию Татарстана и, соответственно, окрестностей Измерей, населяли предки современных финно-угорских народов (марийцы, мордва, удмурты), то в эпоху бронзы (III—II тыс. до н. э.) сюда приходят еще и индоевропейцы, вернее их «ответвление» — индоиранцы, часто именуемые «арийцами». Основным их занятием было скотоводство, поэтому они и обратили внимание на плодородные долины места слияния Волги и Камы. Всего в округе Измерей обнаружено несколько десятков памятников эпохи бронзы, в том числе стоянки и могильники т. н. срубной археологической культуры (например, недалеко от того же «Девичьего городка»).

Особенностью погребального обряда «срубников» были курганные захоронения на боку, с подогнутыми ногами. «Скорченные погребения» отражали представления о земле как утробе матери, откуда человек может заново родиться (т. е. имелись верования о перерождении). У нынешних русских, далеких родственников «срубников», до сих пор сохранились песни о «мать сырой земле». Кроме того, скорченные позы могли символизировать спящего человека («смерть — вечный сон»).

В конце II тыс. до н.э. «срубники» и представители ряда других скотоводческих археологических культур двинулись на юг, прошли степи Средней Азии, затем часть из них осела к югу от Каспийского моря (отсюда название страны Иран, т. е. «Арья»; «срубная» керамика найдена и в культурных слоях легендарной Трои), а другая часть оказалась в Индии, покорила местное население и образовало господствующие варны брахманов (жрецов) и кшатриев (воинов).

Многие священные индийские тексты стали формироваться еще до прихода ариев в Индию, и специалисты отмечают схожесть погребального обряда тех же «срубников» с описаниями похорон героев, например, «Ригведы» и «Авесты». Вполне возможно, что 4 тысячи лет назад на берегах Волги, во время похорон звучали почти те же песнопения, что и ныне на берегах священного для индусов Ганга.

Рядом с Измерями на «Девичьем городке», в ныне заросшем общественном яблоневом саду и на соседнем Семеновском острове в большом количестве водятся ядовитые змеи — степные гадюки. Они составляли важную часть природного мира и в эпоху бронзы, и скорее всего почитались местным населением.

В 1881 г. во время раскопок срубного кургана рядом с селом Полянки Лаишевского района (к северу от Измерей, недалеко от моста через Каму рядом с Сорочьими Горами) был найден глиняный сосуд с изображением змеи с раскрытой пастью и двигающимся ей навстречу конем. Помещение таких рисунков в могилу было явно связано с мифическими представлениями. Останки змей найдены в «срубных» курганах Северного Причерноморья и Нижнего Поволжья. Напомню, что у индусов (потомков, в том числе, и «срубников») тысячелетиями существовал культ бога Шивы и его «помощницы» кобры.

В хозяйственном отношении змеи были естественными врагами для скотоводов (до сих пор жители Измерей из-за большого количества гадюк боятся выпасать скот рядом с «Девичьим городком»). Как-то во время очередной экспедиции в Измери я увидел на земле несколько мертвых змей, растоптанных только что промчавшимся табуном лошадей. Подобные ситуации в далекую эпоху бронзы, видимо, послужили основой для мифических сюжетов борьбы «солнечных» сил добра в образе коня с «сумеречными» силами в виде змеи. В индусской мифологии одной из центральных является тема борьбы солнечного коня Индры со змеем Вритрой. В Среднем Поволжье легенды о борьбе коня со змеей сохранились и в более позднее время, только конь постепенно заменялся образом всадника на коне. В татарских легендах присутствует герой-змееборец Галим-бек, истребивший верхом на коне змей на территории будущей Казани. Данный сюжет проник в древнерусские былины (борьба Добрыни Никитича и Змея Горыныча), в христианскую мифологию (Георгий Победоносец, побеждающий на коне змея), в дискурсы общественной полемики Просвещения (вспомним призыв Вольтера по отношению к католической церкви — «Раздавите гадину») и даже в пропагандистские советские плакаты типа «Уничтожить гадину: стереть с лица земли врага народа Троцкого и его кровавую фашистскую шайку!» и «Раздавим фашистскую гадину!» (в советском случае «всадник на коне» был заменен образом солдата с винтовкой и(или) танка, а сам змей — актуальным на данный момент врагом, но архаический миф продолжал оказывать мощное воздействие на сознание масс). В наши дни в массовой культуре популярно отождествление борьбы с алкоголизмом с борьбой с «зеленым змием».

На смену эпохе бронзы пришел ранний железный век (VIII в. до н. э. — середина I тыс. н. э.). К началу этого времени относится находящийся между Измерями и «Девичьим городком» могильник оставленный населением ананьинской археологической культуры (сейчас специалисты называют ее «Ананьинской культурно-исторической областью» и связывают с предками современных пермских народов (удмурты, коми) и волжских финнов (марийцы, меря). Возможно, на этом древнем кладбище похоронены люди, жившие на городище Казанка II (VIII—IV вв. до н.э.), расположенном в пределах современной Казани недалеко от Советской площади. Ананьинцы не хоронили умерших рядом со своими поселениями, их погребальный обряд, видимо, предполагал «сплав» трупов по рекам (в нашем случае, Казанке и Волге) к родоплеменному центру, где и осуществлялось захоронение. Частью такого центра и был могильник недалеко от Измерей. Кстати, почти напротив него, на другой стороне Волги, в районе современных Тетюш, располагался другой крупный ананьинский могильник, скорее всего, выполнявший функции религиозного центра соседнего союза племен. Вполне возможно, что в условиях «военной демократии» отношения между «измерскими» и «тетюшскими» были не всегда мирными.

Особенностью погребального обряда ананьинского могильника у Измерей являлось наличие каменных стел над могилами, на которых изображалось оружие. Найдены погребения одиночные, парные и коллективные. В языческие могилы клали оружие (короткие мечи-акинаки, копья), орудия труда, украшения. Кроме каменных стел, спецификой могильника был «обряд обезвреживания». Умерших через несколько месяцев после похорон выкапывали, ломали руки, ноги, позвоночник, отрывали головы, рвали сухожилия и затем останки в беспорядке помещали обратно в могилу (видимо, боялись превращения умерших предков в что-то вроде «зомби»).

После ухода «ананьинцев» с территории Волго-Камья, край в течение почти 700 лет был необитаем. Только в III в. н.э. появляется новое население — предки современных марийцев, остатки материальной культуры которых объединены в азелинскую археологическую культуру. В окрестностях Измерей найдены и ее артефакты.

Измери — эпоха праславян, поздних сармат, правенгров и болгар

Как и на остальную значительную часть Среднего Поволжья, в V в. н. э. в район Измерей приходит в основном праславянское население именьковской культуры. Археологи обнаружили здесь целый именьковский комплекс. Для защиты населения служило хорошо укрепленное городище «Девичий городок» (располагалось как раз над упоминавшимися стоянками и могильниками эпох палеолита, мезолита и бронзового века). К нему примыкало несколько именьковских селищ (неукрепленных поселений) и отдельных жилищ («хуторов»). И, наконец, далее находился могильник по обряду кремации (т. е. покойников не хоронили как принято сейчас, а сжигали и остатки погребального костра частично ссыпали на дно небольших могильных ямок). В нескольких километрах от «Девичьего городка» рядом с возвышенностью, содержащей палеолитическую стоянку «Беганчик», находится еще один именьковский могильник. На его территории, кроме кремаций, встречены и «обычные» погребения с богатым инвентарем и чучелами лошадей — видимо, результат проникновения в праславянскую среду позднесарматского населения (в эпоху Великого переселения народов такие перемещения были «обычным делом»). Позднесарматским влиянием можно объяснить и найденное рядом, на берегу устья реки Актай, погребение с большим количеством золотых вещей.

В VII—VIII вв. н. э. праславян-именьковцев из Волго-Камья начинают теснить угорские правенгерские (родственные современным ханты и манси) племена кушнаренковской археологической культуры, население которой ранее обитало в основном на территории современного Башкортостана и внесло свой вклад в этногенез башкир. Рядом с Измерями в районе нынешнего интенсивно размываемого скотомогильника располагается правенгерский могильник. На подобных памятниках в Татарстане встречены серебряные погребальные маски, покрывавшие лицо умершего.

В дальнейшем мадьяры продвинулись на юг, на территорию Хазарии, затем оказались на равнинах Паннонии, где и основали средневековое венгерское королевство. Но свою прародину, «Великую Венгрию», они помнили. В XIII веке н.э., незадолго до монголо-татарского нашествия, венгерский монах Юлиан посетил Среднее Поволжье и обнаружил там (возможно, в районе будущих Измерей?) людей, понимающих венгерскую речь и говорящих по-венгерски.

Но вернемся к более раннему времени. После недолговременного пребывания правенгров, район Измерей стал осваиваться пришедшими с юга болгарами. Слияние Волги и Камы делало эту местность важной точкой Великого Волжского пути («восточного аналога» знаменитого пути «из варяг в греки»). По мнению Е.П. Казакова, здесь возник целый протогород, ставший в X—XI вв. н.э. главным торговым пунктом Волжской Булгарии. В Измерском комплексе памятников отразились все богатство и разнообразие болгарских ремесел. В этот комплекс входит обширное (около 600 тыс. кв. м) поселение, небольшой языческий могильник и сменившее его мусульманское кладбище примерно с 2 тысячами погребенных, а также «оставшееся от именьковцев» городище «Девичий городок» в 7 тыс. кв. м и с четырмя башнями.

На болгарском измерском поселении обнаружен многочисленный и разнообразный кузнечный, слесарный и ювелирный инвентарь. Судя по нему, местные жители обрабатывали железо, цветные металлы, дерево, кожу, камень. Инструментами для обработки были зубила, бородки, штихели, пилы, стамески, долота, сверла. Производились собственные ювелирные изделия, о чем говорят находки форм и матриц для изготовления украшений из бронзы и серебра. Только одних накладок, наконечников и пряжек для ремней найдено 200 вариаций. Кроме ювелирного было и стекольное производство — в большом количестве найдены разнообразные бусы и заготовки для них. О торговле свидетельствуют многочисленные находки гирек, весов и их деталей, монет, кусков серебра.

Е.П. Казаков в своих работах отмечает много найденных привозных вещей из Руси, арабского мира и районов Предуралья. Сухопутными путями Измерское и соседние селища связывались с Биляром, располагавшимся далеко от крупных водных артерий. Вообще, по количеству находок монет, изделий, связанных с ремеслом и торговлей, Измери превосходили булгарские столичные центры — Биляр, Сувар и Болгар.

Где находился Ахмед ибн Фадлан во время путешествия в Волжскую Булгарию?

Факт приезда в Волжскую Булгарию в 922 году багдадского посольства с секретарем Ахмедом ибн Фадланом сегодня в Татарстане известен многим. Оставленные дипломатом и путешественником «Записки…» являются уникальным источником, т. к. этот арабский автор лично побывал в Волжской Булгарии. Сегодня официальная традиция связывает прибытие посольства с т. н. «официальным принятием ислама волжскими булгарами в 922 г.». Однако это утверждение не соответствует научным данным, и его следует рассматривать лишь в контексте современной политической жизни. Все же встреча булгарского правителя Алмуша и гостей из Багдадского халифата стала важным актом дипломатического признания Волжской Булгарии в тогдашнем средневековом мусульманском мире, т. е. государство булгар получило статус субъекта международного права.

Где же конкретно в 922 году произошла встреча Алмуша и Сусан ар-Расси (руководителя посольства)? На этот вопрос сегодня имеется три варианта ответа, из которых два научных и один «политико-идеологический». Суть последнего заключается в том, что встреча посольства произошла якобы в районе современного Болгара (или даже в самом Болгаре), и что здесь якобы и состоялось «официальное принятие ислама». В «Записках…» ибн Фадлана ничего об этом не говорится, да и, судя по археологическим данным, самого Болгара, как и других городов, у булгар (вчерашних кочевников) в 922 году еще не существовало. Известный казанский археолог Ф.Ш. Хузин, еще до того, как эта тема стала общественно значимой, в своих работах утверждал, что «посольство благополучно миновало округу современного Болгарского городища» (История татар, Т. II, с. 175), и соглашался с мнением своего учителя А.Х. Халикова о том, что «Нет никаких оснований считать, что именно в 922 г. (309 г. хиджры) было совершено официальное принятие булгарами ислама. Это неверно с исторических позиций и неграмотно с богословской точки зрения» (Халиков А.Х. Ислам и урбанизм в Волжской Булгарии // Биляр — столица домонгольской Булгарии. Казань, 1991. С. 57). В публикации 2004 г. Ф.Ш. Хузин прямо высказывался против мнения, согласно которому «в городе Болгаре (на Волге) якобы состоялась встреча Багдадского посольства, прибывшего в 922 году по приглашению булгарского хана Алмуша, и здесь же был официально принят ислам» (Хузин Ф.Ш. Древний Биляр и его окрестности. Казань, 2004. С.17). Затем, в силу политических причин, точка зрения Ф.Ш. Хузина изменится, и он в своих научных работах и интервью признает «официальное принятие ислама булгарами в 922 г.»

Две научные гипотезы о месте встречи багдадского посольства территориально локализуют это событие или в районе современного села Три озера или в районе Измерей. Первая гипотеза легко поддается критике, т. к. ее трудно увязать с подробными описаниями пути в «Записках…» Ахмеда ибн Фадлана, а вот Измери вполне подходят на роль места встречи Алмуша с его багдадскими гостями. Впервые эту идею выдвинул Ф.Ш. Хузин, и с научной точки зрения она действительно подтверждена источниками и не носит признаков воздействия вненаучных факторов.

В эпоху Ахмеда ибн Фадлана Измери представляли собой огромное торгово-ремесленное поселение, возможно, даже тот самый «Внешний Болгар», знаменитый «Ага Базар», о котором говорят источники. Именно здесь секретарь багдадского посольства мог видеть проходящего по рынку Алмуша.

Также все указывает на то, что именно в районе Измерей Ахмед ибн Фадлан стал свидетелем детально им описанных похорон знатного викинга («руса»).

Когда предки «просят» помощи

Как крупное торгово-ремесленное поселение Измери стали клониться к упадку в XII в. в связи с военными столкновениями булгар и дружин русских князей Северо-Восточной Руси. В эпоху Золотой Орды здесь располагалось относительно небольшое селище, прекратившее свое существование ближе к концу XIV в., видимо, из-за разразившейся эпидемии чумы. Спасаясь от смертельной болезни, набегов южных кочевников и речных пиратов-ушкуйников население, скорее всего, ушло в леса к северу от Камы. Только в XVII в. здесь, на многослойном «пироге» из древних археологических памятников, появляется современное село Измери, долгое время бывшее одним из самых труднодоступных районов Волго-Камья. Примерно в то же время в отношении уже заброшенного средневекового городища воспроизводится типичная для тюрок легенда о семи погибших девушках, и потому городище получает название «Девичьего городка». Рядом с Измерями располагалась деревня Христофоровка, в которой была помещичья усадьба, чей разрушающийся фундамент вместе с вещами XVIII—XIX вв. можно видеть и сейчас в окружении памятников эпохи бронзы и средневековья.

Около ста лет назад рядом с Измерями произошла трагедия возвращения архаики с ее жестокостью и напрасными жертвами. В смутную эпоху Гражданской войны поздней осенью 1918 г. колонна отступавших из Казани белых была неожиданно атакована красными (вернее, просто расстреляна из пулеметов).

Погибшие (не только военные, но и женщины с детьми), остались лежать на земле непогребенными, со временем покрывшись небольшим слоем дерна. Начиная с 2014 года поисковиками отрядов «Объединение «Отечество» РТ были обнаружены останки примерно 70 несчастных, хотя, возможно, будущие поиски покажут, что в результате бойни погибли сотни человек.

Сейчас на окраине села расположена братская могила, в которой упокоились погибшие «на той единственной гражданской».

Справедливо названные журналистами «страшными» измерские находки эпохи Гражданской войны напоминают известный археологам уникальный памятник в Пензенской области — место сражения XIII в. у современного поселка Золотаревка. В 1237 г., тоже поздней осенью, местное население решило дать неравный бой войскам монголо-татар под командованием хана Батыя. Итог сражения был предопределен, погибшие в большом количестве, как и в Измерях, так и остались лежать почти 800 лет в полной военной экипировке с оружием и застрявшими в костях наконечниками стрел…

И еще бы сотни лет наши предки и следы их духовной и материальной жизни, безжалостных войн, лежали бы «спокойно» в земле, если бы не начались советские эксперименты над природой. Как говорилось в начале статьи, Куйбышевское водохранилище методично уничтожает уникальные археологические памятники, и чтобы наследие предков не погибло окончательно, нужно изучать то, что пока можно изучить.

Авральные и масштабные раскопки в ходе реализации похожих на советские мегапроектов «оттягивают» на себя значительные силы местных археологов, тогда как Камское море не прекращает своей «работы», в результате чего десятки, а то и сотни действительно важных с научной точки зрения памятников оказываются навсегда утраченными. Большой вред приносит «занятность» археологов в городах, где они «раскапывают асфальт и щебенку» в рамках т. н. «историко-культурных экспертиз» и входят в такие отношения с хозяйствующими субъектами, что последние со своими жалобами дошли уже до руководства региона. Объективно не способствует сохранению «своих» гибнущих памятников организация археологических раскопок далеко за пределами Татарстана.

Для охраны и популяризации уникального измерского комплекса, а также сохранения памяти о его исследователях, нужно сделать относительно немного: укрепить в этом районе разрушающийся берег Камского моря посадками деревьев, организовать регулярное наблюдение за памятниками и оперативное их изучение (возможно, и силами археологов из соседних регионов, создать в Измерях постоянную археологическую базу, которая, используя водные средства транспорта, контролировала бы состояние памятников не только на измерском берегу, но и в других районах Камского моря), придать этой территории статус историко-археологического заповедника, разработать и воплотить в жизнь план туристической тропы от Измерей до «Девичьего городка», качественно опубликовать многочисленные коллекции измерских находок и, наконец, переименовать одну из улиц села в честь археолога Евгения Казакова (напомню, что именами археологов Михаила Худякова (1894-1936), Алексея Смирнова (1899-1974) и Альфреда Халикова (1929-1994) названы улицы в Болгаре, Билярске, Казани и Курманаево).