Значительная часть Восточного Закамья вошла в систему Казанского ханства

Институт истории Марджани — о происхождении татар на северо-востоке республики и острых дискуссиях с коллегами

Поставить точку в спорах с башкирскими коллегами о национальном происхождении жителей северо-востока Татарстана постарались в своем коллективном труде сотрудники Института истории им. Ш. Марджани АН РТ. В новой книге «Татарские селения Восточного Закамья» представлены неизвестные страницы истории Актанышского района, результаты исследования татарских населенных пунктов с богатым историческим наследием и сыгравших заметную роль в экономике и культуре края, давших татарскому народу ряд выдающихся личностей. Как считают авторы, издание расширит представления читателей об истории северной части Восточного Закамья и поможет разобраться с особенностями формирования местного татарского населения. «Реальное время» публикует завершение первой главы книги о ранней истории региона.

Следы пребывания кочевого и полукочевого населения на территории Восточного Закамья крайне немногочисленны, что, впрочем, не удивительно, учитывая трудность обнаружения грунтовых могильников на водоразделах и сезонный характер поселений. Тем не менее ряд объектов этого времени обнаружен в бассейнах рек Ик (Меллятамакское VII селище) и Белая (Семиостровское, Минняровское селища). В этих же районах открыты и исследованы грунтовые могильники (Кушулевский, Чишминский и др.) с погребениями, которые сопровождались захоронением костей коня (череп и четыре ноги), снаряжением коня, оружием и круглодонными лепными вотивными сосудами с примесью песка в тесте. Характерным элементом погребального обряда являются металлические наглазники. Весь комплекс материалов позволяет считать носителями этой культуры местное приуральское население — потомков кушнаренковской (караякуповской) культуры.

Памятники X—XI вв., оставленные кочевниками-печенегами, фиксируются в верховьях р. Белой (Житимакские курганы), где обнаружены погребения с частями конского скелета и характерным набором вещей (оружие, детали наборного пояса и т.д.). В этот же период на Южном Урале появляются памятники кыпчако-кимакских племен, известные как «памятники мрясимовского типа». Они составляли курганные могильники, располагавшиеся, как правило, на возвышенных местах или у подножия гор (Мрясимовские, Муракаевские, Каранаевские и др. курганы). Основные черты погребального обряда — земляные курганы с одной/несколькими могилами, западная, северная или восточная ориентировка погребенных людей, части туши коня или захоронение целого коня в отдельной яме. Подобные погребальные памятники (курганные и грунтовые) бытуют на Южном Урале до конца XII—XIII вв. (Сынтыштамакский, Шахтаусский, Охлебининский могильники).

В середине XIII в. после завоевания Булгарии монгольскими ханами ее территория входит в состав Улуса Джучи (Золотой Орды) и становится Болгарским улусом. Восточное Закамье и Южный Урал становятся зоной меридионального кочевания скотоводов, входивших в административно-улусную систему Золотой Орды. В условиях внутригосударственной стабильности начинается внедрение комплексного хозяйства и увеличивается оседлое земледельческое; очевидно, тюркоязычное население постепенно осваивает не только низовья, но и средние течения рек Закамья, что активизируют процессы мусульманизации и седентаризации обитавшего здесь ранее населения.

В этих условиях идет формирование нового татарского этноса. Трудно определенно отнести территорию Восточного Закамья к конкретной военно-административной единице Улуса Джучи, но наличие древнего топонима Ак Идель (Белая) заставляет предполагать, что это был пограничный район между восточной частью Ак-Орды и западной — Кок-Орды. Некоторые авторы пытаются подтвердить эту административную ситуацию данными археологии. Так, А.В. Аксанов считает, что, возможно, именно в это время «в районе среднего течения р. Белой возникли, новые или были восстановлены старые крепости (Уфа («Уфа–2»), Боре («Чертово городище»), городище Кара-Абыз под Благовещенском, Старокалмашавское городище близ Чекмагуша и др.). Такое расположение укрепленных поселений не имело смысла в период единства Золотой Орды, однако когда эти земли стали пограничьем двух конкурирующих династий, оно стало необходимостью». Видимо, «и др.» означает, что подобных городищ на р. Белой еще очень много, а сентенция о пограничности указывает, что автору достоверно известно точное время их «восстановления».

На самом деле предположения А.В. Аксанова далеки от реальности. Никаких слоев, кроме раннесредневековых (турбаслинская, бахмутинская и кушнаренковская культуры), не позднее X в., на этих городищах не выявлено. Поэтому нет оснований считать, что в XIII—XVI вв. на местах их расположения возникли или были «восстановлены» какие-либо крепости.

Достоверные археологические факты свидетельствуют о другом. На этой территории, как и в остальной части Северной Евразии в пределах Улуса Джучи, начинает складываться новая золотоордынская археологическая культура, включившая в себя ряд локальных вариантов (например, на территории бывшей Булгарии). Возрастает количество селищ, слои которых содержат остатки материальной культуры золотоордынского типа (круговая посуда, ювелирные изделия, оружие и т.д.). Памятники эти расположены как на левобережье Камы, так и вдоль рек Ик и Белая (Семиостровское I, Буаскульское VI, Бикбуловское, Меллятамакское I и др. селища). Здесь же обнаружены кладбища с мусульманскими надгробиями (Утяшкино, Средние Челны, Клятли).

Чересполосно с ними появляются памятники так называемой «чияликской» культуры: селища с своеобразной лепной и круговой круглодонной посудой с примесью песка в тесте, украшенной веревочно-гребенчатым орнаментом (Чияликское, Игимское, Меллятамакское VI и др.); грунтовые могильники (Такталачукский и Азметьевский I), содержащие погребения, совершенные по мусульманскому обряду с некоторыми отклонениями (наличие погребального инвентаря, неустойчивое положение рук и т.д. Носителями этой культуры, по мнению исследователей, было мусульманизированное и оседлое, очевидно, смешанное население, включающее различные по происхождению общины. Не исключено, что часть этого населения специально переселялась насильственно или добровольно из Зауралья и Южной Сибири.

На юго-востоке Восточного Закамья появляются курганы золотоордынского степного населения (Байряки-Тамакский могильник). Основная масса подобных кочевнических погребений обнаружена в Заволжье и Южном Урале (рис. 4). Отдельные кланы или рода татарского населения (видимо, кочевые группы татарской знати с их кланами) проникает вплоть до низовий Камы (Песчаноостровной и Балымерский могильники). Основные черты их погребальной обрядности: захоронения под небольшими земляными или каменными насыпями, а иногда просто в грунтовых ямах с перекрытием; умершие ориентированы чаще всего на север или запад; изредка они сопровождаются захоронением коня и погребальным инвентарем (конское снаряжение, оружие, украшения и предметы быта). Все эти элементы находят аналогии в погребальных памятниках Центральной Азии, Южной Сибири и Поволжья.

Однако уже в конце XIV в. в Южном Приуралье исчезают языческие курганные могильники, на смену которым приходят погребения с мусульманским обрядом захоронения. Примером таких памятников являются кирпичные или саманные мавзолеи (кэшэнэ). Практически одновременно с исламизацией населения в Восточном Закамье, особенно в низовьях рек Зай, Ик, Белая (Ак Идель), начинает формироваться татарское военно-служилое население, впоследствии ставшее одним из основных компонентом процесса формирования татарского этноса (рис. 5).

Период политической стабильности сменился в начале XV в. междоусобными войнами и усилением военной активности, вследствие распада Улуса Джучи и возникновением на его территории нескольких ханств и владений. Военная опасность и необходимость большей хозяйственной специализации привели, видимо, к сокращению числа оседлых поселений и переходу значительной части населения к полукочевому образу жизни и хозяйствования, что заставляло кочевников-скотоводов сдвигаться к северу, а зону земледелия — к побережью р. Камы.

Археологические памятники этого периода изучены чрезвычайно слабо. Наиболее четко выявлены и определены такие объекты этого времени, как кладбища с надгробиями и селища с круговой керамикой. Количество известных памятников этого времени сокращается, но в территориальном отношении ареал распространения памятников по сравнению с предыдущим периодом изменился незначительно (Староальметьевское, Меллятамакское I, Яхшы-Каранское, Сарлинское селища, Урсаевское, Мавлютовское (Башкортостан) кладбища с надгробиями, Кузкеевский могильник и т.д.). Весьма характерно, что все эти памятники практически нивелированы в культурном отношении, т.е. содержат практически идентичные остатки материальной культуры. Тем не менее анализ этих данных дает основания считать, что население низовий междуречья Ика и Белой в культурном, этносоциальном и политико-административном отношении значительно отличалось от кочевников степей Южного Приуралья.

Судя по отрывочным данным русских летописей и татарских генеалогий в XV—XVI вв. Восточное Закамье входило в состав Казанского ханства, возможно, ее Ногайской даруги. В этом смысле важно указание анонимного автора «Казанской истории» («История о Казанском царстве») начала XVII в., что на востоке его территория простиралась до устья реки Белой (Ак Идель): «То бо бе преже земля Болгарец малых за Камою промеж великия реки Волги и Белыя Воложки, до Великия орды Нагайския».

В определенной степени об этом же свидетельствует одно важное известие русских летописей. В обширном рассказе о событиях московско-казанской войны 1467—1469 гг. есть отрывок, в котором говорится о сборе войск хана Ибрагима: «До полна собрался на них царь Казанскои Обреим со всею землею своею, с Камскою, с Циплиньскою, и с Беловоложскою и Вотятьцкою и з Башкирьскою…» Само это известие, восходящее к великокняжескому летописанию 70-х гг. XV в., имеет высокую степень достоверности, поскольку его принес перебежчик. Оно свидетельствует, что казанский хан, кроме воинских отрядов татарских кланов, объединенных в ополчение даруг самого ханства, призвал еще и подразделения союзников из окружающих северо-восточных и восточных территорий.

Историки давно спорят о размещении этих территорий на исторической карте, однако все так или иначе считают, что ряд упомянутых земель связаны с северо-восточными границами Казанского ханства: «Вотяцкая» — это бассейн р. Чепцы, «Камская» — Верхнее Прикамье, «Циплинская» — бассейн Сылвы. На востоке располагались «Беловоложская» (калька с названия улуса Ак Идель) земля в бассейне р. Белая, а также «Башкирская» земля — в степной зоне Южного Приуралья. Здесь важно отметить противопоставление «Беловоложской» и «Башкирской» земель, т.е. лесостепных прикамских земель с степными приуральскими, а также земледельческого населения кочевому. В этом разделении также явственно читается различие их административного и, возможно, сословного статуса.

Ярким свидетельством вхождения этих земель в состав Казанского ханства является получение от казанских ханов ярлыков на владение землями в Шешминско-Бельском междуречье. Так, землями в бассейне реки Ик владели аристократы — выходцы с территории современных Пестречинского и Сабинского районов Татарстана — на основе тарханных ярлыков казанских ханов. В ходе расследования спорного дела о земле, затеянного в 1670-е гг. ясачными татарами дер. Мушуга (ныне Мензелинского района РТ), выяснилось, что они владели своими землями по жалованной грамоте казанского хана Сихиб-Гирея от 1523 г., а татарин Кутлумет Кутлугашев из дер. Тайламас (ныне дер. Тыннамасово Актанышского района РТ) ссылался на свои права на тарханство «со грамоты Ибрагима царя жалованной». Есть также ссылки на пожалование тарханства в 1522/23 г. жителям бывшей Ирехтинской волости (т.е. бассейна р. Ик).

Включение этих территорий в состав Казанского ханства сопровождалось интеграцией их населения в состав казанских татар, что подтверждается историческими преданиями, шеджере, а также языковыми данными. Иными словами, весь комплекс исторических источников, включая земельно-правовые документы ханов Ибрагима и Сахиб-Гирея (середина XV — первая треть XVI вв.), свидетельствует о том, что значительная часть территории Восточного Закамья, в частности низовья рек Ик и Белая, были включены в административно-правовую систему Казанского ханства и клановую систему татарской аристократии.

С точки зрения этносоциальной — все эти факты делают абсурдными попытки представить население региона бассейна р. Белой в качестве предков башкир или «западных башкир». Это явная попытка опрокинуть современные административные границы в средневековое прошлое, и на основе этой перевернутой реальности механически сконструировать несуществующие этнические общности. В действительности, на основе исторических источников у нас вырисовывается совсем другая этнополитическая и этносоциальная реальность.

Во второй половине XVI в. после завоевания Казанского ханства и Южного Приуралья изменилась не только политическая, но и этнокультурная ситуация в регионе. Завершилась независимая, самостоятельная история татарского народа, и с этого времени она стала развиваться как часть истории Российского государства. Для татарского народа эта эпоха стала временем серьезных потрясений и колониального давления царизма, но именно в этот период происходит формирование татарской мусульманской общности, ставшей прообразом будущей татарской нации.

Таким образом, природно-географическая специфика Восточного Закамья обусловила и его культурно-историческое своеобразие. Данный регион в период средневековья являлся окраиной цивилизации и контактной зоной между оседлыми земледельческими и кочевыми скотоводческими племенами и народами. В разные периоды граница этих контактов изменялась, большей частью за счет перехода кочевников от специализированного пастушеского к комплексному полуоседлому и оседлому хозяйству или наоборот. В цивилизационном отношении важнейшим этапом истории стал золотоордынский период, когда в регионе протекали процессы исламизации и культурной ассимиляции, формировались этнокультурные основы татарского этноса. Дальнейшие периоды стали временем уже не культурогенеза, а расширения зоны освоения края татарским населением.

Р. Аминов, Х. Багаутдинова, Л. Габдрафикова, А. Гайнутдинов, И. Измайлов, Р. Исхаков, А. Ногманов, Э. Салахова, С. Хамидуллин
ОбществоИсторияКультура БашкортостанТатарстан Институт истории им. Ш.Марджани АН Татарстана

Новости партнеров