«Галиябану»: почему так сложно сыграть простую и проверенную историю
Театральные постановки Татарстана: смотрим дома. Часть 13-я
Татарская классика — вещь суровая. Всегда есть каноническая вещь, зачастую зафиксированная только в человеческой памяти, но не в видеоформате, с которой сравниваются все остальные. «Голубая шаль», «Ходжа Насретдин» — каждый вариант постановки отражает свой этап истории, отношение к театру, а самое главное — методы работы с клишированными образами. «Галиябану» в этом плане — отдельный случай: кажется, за всю историю не удалось воплотить эту историю достоверно.
Проверенный текст, завышенные ожидания
В начале нулевых к юбилею Туфана Миннуллина Камаловский театр открыл сезон постановкой по пьесе «Ненаглядная моя» («Галиябану, сылуым иркәм»), постмодернистская и почтительная вариация на тему текста о любви деревенской девушки Галиябану, написанного Мирхайдаром Файзи. Файзи, по сути, воплощал Миннуллин: якобы он написал новую «Галиябану», которой исполнилось 70 лет. Материал он показывает пожилым актерам, которых итог не устраивает. А в это время по телевизору показывают постановку с молодыми актерами: три Галиябану, три Халила и два Исмагила (поскольку заклятый враг появляется в пьесе не сразу). А в ответ ветераны разыгрывают пьесу сами.
Можно ли, по старинной традиции искать в каждом татарском произведении копию европейского или русского, назвать «Галиябану» нашей Ромео и Джульеттой? В некотором смысле да. Потому что мы также постоянно забываем, что вся итальянская драма, кончившаяся трагедией, длилась несколько дней и похожа просто на очень неудачную влюбленность. А потом автор и публика делают из этого историю великих чувств.
«Галиябану» Камаловский театр ставил до этого девять раз, в последний — в 1990-е. А впервые — в революционном 1917-м году, то есть когда татарскому театру было чуть более десяти лет и он превращался в храм Мельпомены для простого народа. Делала это оренбургская труппа «Ширкат», под названием «Сагдатбану», после чего режиссер Вали Муртазин-Иманский попросил автора переработать произведение. Потом ее забрал себе художественный руководитель казанской труппы «Сайяр».
В ожидании Исмагила
Фарид Бикчантаев, главный режиссер театра имени Камала, в давнем интервью автору «Реального времени» вспоминал, что «Галиябану» ставить всегда тяжело: ее знают наизусть, ее ставят в народных театрах, она не поддается модернизации. К примеру, Дамиру Сиразееву, одолевшему «Плаху» Айтматова, хотелось сделать из нее фарс — не вышло. Также Бикчантаев напомнил одну из главных ошибок постановщиков: они превращают Халила в какого-то секс-символа, хотя это бедный парень из деревни. Он любит Галиябану, хочет на ней жениться, а родители Галиябану почему-то думают, что она хочет замуж за Исмагила.
«Безусловно, на нас давил большой груз ответственности — у зрителя уже есть определенные ожидания, спектакль успел обрасти постановочными штампами, — говорил Зайниев в 2015-м. — И перед собой я ставил задачу пробраться к оригинальному тексту. Персонажей я постарался сделать реальными — из плоти и крови, а не фольклорными сувенирами».
В версии Ильгиза Зайниева Халила играет Фаннур Мухаметзянов (он из Мамадыша), берущийся в основном за комические роли. Для спектакля он учился играть на гармони. Под стать ему крохотная Гюзель Гюльвердиева (сабинская) — когда появился «ТикТок», она своим пением набрала там тысячи поклонников. Художник Булат Ибрагимов превратил декорации в символы, зритель может сам додумать: вместо дома — огромное деревенское окошко, над ними парят скатерти-крыши.
Играют они просто, так же поют, контрастируя с актерами старшего поколения. Самая сложная и эффектная часть — сцена гуляний на поле. А до и после — камерная обстановка на огромной стенке. Все ждут, как Годо, Исмагила (Алмаз Гараев) в пальто, костюме, с пистолетом. Он другой, во всем, он должен выстрелить, потому что иначе не может.