Жена фигуранта дела о расстреле гимназии №175: «Трагедия сейчас разворачивается в нашей семье»

«В шесть утра в квартиру вошла группа СОБРа в масках»

Екатерина Иванова пришла в Верховный суд республики, чтобы свидетельствовать в пользу мужа. Она называет трагедией то, что сейчас происходит в ее семье. Домашний арест руководителя компании «Ваша безопасность» обернулся множеством проблем, которые упали на женские плечи. Почти год семья с двумя детьми живет на одну зарплату Ивановой, которой приходится платить еще и ипотечный кредит. Помогать жене хотя бы с детьми и хозяйством муж не может — его домашний арест не предусматривает выхода из квартиры иначе как на следственные действия и в суд.

Ходатайство защиты о допросе Ивановой судья Роман Давыдов отклонил. После заседания женщина поделилась с «Реальным временем» тем, что не удалось высказать на заседании и ответила на ряд вопросов.

— Наша жизнь изменилась 4 июля 2021 года — в шесть утра в квартиру вошла группа СОБРа в масках, следователь, оперативники, понятые. Это был шок, — рассказывает Екатерина, — Наш младший сын, ему 7, потом рассказал — замер в кровати под одеялом, боялся шелохнуться — чувствовал, что-то происходит. А мы думали — он спокойно спит. Старший в тот день был у бабушек в Йошкар-Оле.

Изъяли все документы, все компьютеры и телефоны (сейчас все это уже вернули — важной для следствия информации там не было). Сказали — мужа подозревают по делу гимназии №175. До этого он трижды в качестве свидетеля приходил в Следственный комитет, представлял документы, информацию — его компания выполняла для гимназии работы по муниципальному контракту, связанные с работой СКУД — системами контроля и управления доступом в учебное заведение.

Сергея после обыска увезли. Я вообще не понимала, что происходит. Потом через адвоката узнала — его переводят в статус обвиняемого, и домой он не вернется. А он с собой даже зубной щетки не взял. Потом рассказывал, какой это кошмар.

На следующий день был суд. Следователи просили СИЗО. Суд избрал домашний арест. Меня на заседание не пустили. Я дождалась его у суда. Вышел он с сопровождающими в восемь вечера.

О результатах очной ставки и второй двери в гимназию

— По своему обвинению муж говорит, что никакой его вины нет. Я в этом уверена. — продолжает супруга Сергея Иванова, — До того дня гимназия обслуживалась в плановом порядке — раз в месяц приходил техник. В последний раз он проводил обслуживание оборудования 15 апреля 2021 года. Соответственно, следующее должно было быть 15 мая. А в случае неисправности — должны были прислать заявку на устранение. Но никаких заявок от школы не поступало. Никаких сигналов о неисправности магнитного замка или электронной системы не было. Насколько мне известно, отсутствие претензий к компании «Ваша безопасность» подтвердил на очной ставке с Сергеем представитель заказчика работ — департамента муниципалитета. А следователи обвиняют мужа — замок был неисправен, и поэтому Галявиев с оружием в руках смог пройти в гимназию. У меня такое ощущение, что вопрос уже решен изначально, крайние найдены и должны сидеть.

Директора ООО «Ваша безопасность» Сергея Иванова обвинили по ч. 3 ст. 238 УК РФ — выполнение работ и оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекших по неосторожности смерть двух и более лиц. Его привлечению к ответственности предшествовал следственный эксперимент и выводы силовиков: «Ведущая в фойе гимназии входная пластиковая дверь имеет повреждение дверного доводчика в левом верхнем углу... 11 мая Галявиев проник в фойе гимназии через вышеуказанную дверь, открыл ее путем применения незначительной физической силы».

Екатерина Иванова убеждена — магнитный замок работал. С ее слов, неисправностью следствие считает небольшую просадку двери, в результате которой закрепленный в верхнем углу двери большой магнит также незначительно — на несколько миллиметров — сместился вниз относительно магнитного замка Веll. Такое же положение замка и магнита, общественной защитнице своего мужа удалось случайно обнаружить на одной из стеклянных дверей на четвертом этаже Верховного суда РТ. Дверь ведет во внутренний дворик суда, но она заперта еще и на ключ. Такой же замок, но без смещения частей, установлен в Приволжском суде Казани — на двери, ведущей на лестницу, по ней конвой доставляет осужденных.

— Муж мне рассказывал о результате эксперимента — магнитный замок со смещением в гимназии выдержал нагрузку в 150 килограммов. Разве это неисправность? Еще рассказывал про экспертизу по видеозаписи со школьных камер. Там видно, как тот, кто заходил позже Галявиева, дверь открыть не смог — значит, замок работал, — продолжает линию защиты жена обвиняемого, — Но на той же записи видно, что у преступника была возможность спокойно зайти в другую дверь, не оборудованную никакими замками. На время ковида в гимназии разделили потоки — вход через одну дверь, выход через другую. И первая была открыта, и ее тоже использовали для прохода. Галявиев прошел через другую. Но обе они — стеклянные. Странно думать, что вооруженного до зубов человека остановила бы стеклянная дверь.

«Это такой способ давления на всю семью?»

— Сегодня я хотела рассказать Верховному суду, что трагедия сейчас разворачивается уже в моей семье. У нас двое детей. В Казань мы переехали в 2017 году из Йошкар-Олы, когда Сергею предложили здесь работу. Ни родных, ни давних друзей у нас здесь не было. Купили небольшую квартиру в ипотеку и ее еще 15 лет выплачивать. Когда на Сергея завели дело, его отстранили от должности. С июля живем на одну мою зарплату. А она у менеджера среднего звена не так велика — 40—50 тысяч. Работаю я в сфере связи.

Все легло на мои плечи. Это очень тяжело и в моральном плане. Речь идет буквально о выживании. Муж помогать мне не может — даже сына-первоклассника в школу отвести-забрать ему нельзя. В этом году пришлось отказаться от посещения сыновьями всех спортивных секций. Нет возможности платить за них. Один сын увлекается плаванием, другой — футболом.

Мужу тоже морально тяжело. Он помочь не может. Если бы ему разрешили хотя бы ноутбуком пользоваться, и хоть таким образом немного зарабатывать.

Мои родители и родители мужа живут в Йошкар-Оле. Приехать к нам и помогать они не могут — Сергею запрещено и живое общение с этими родственниками, и звонки. Он может звонить только сотрудникам ФСИН и следователю. Даже мне в случае какого-то ЧП или непростой ситуации с детьми ему позвонить нельзя — это будет нарушением условий домашнего ареста.

Гулять, хотя бы час в день, ему также запрещено. А после обвинения у Сергея ухудшилось здоровье — дала о себе знать старая травма головы. Невролог прописал капельницы. Лечь в стационар ему не разрешают.

И в таких условиях человек находится почти год, а меру пресечения все продлевают. Суд считает: «Может повлиять на свидетелей, уничтожить документы, как какой-то рецидивист особо опасный. Хотя по этому же делу директор гимназии Амина Валеева (обвиняемая в преступной халатности, — прим. ред.) находится под подпиской о невыезде, а Марат Зиганшин (инженер по монтажу, ремонту и обслуживанию систем охранно-пожарной сигнализации ООО «Союз пожарного мониторинга») — под запретом определенных действий. И они могут видеться с родными, свободно передвигаться. А мы отрезаны от родных.

Лично я уже — на пределе. Получается, домашний арест — это такой способ морального давления на всю семью?!

Иванов: «Наложенные судом запреты фактически теряют смысл»

Сам Сергей Иванов и его адвокат Талия Чернова протестовали против продления домашнего ареста на заседании Верховного суда Татарстана. По мнению обвиняемого, необходимость в домашнем аресте давно отпала, о чем свидетельствуют и действия силовиков. С его слов, с некоторого времени сотрудники ФСИН прекратили осуществлять его доставку на следственные действия и в суды на служебных авто. «Работники УФСИН по Татарстану объясняют это нехваткой автомобилей сопровождения. Понимая это, следственные органы направляют в УФСИН справки, разрешающие мне самостоятельно являться в следственный отдел и суды», — сообщил Иванов, добавив, что больше 30 таких справок были представлены на обозрение суду первой инстанции.

— В результате следователи, разрешая мне передвигаться самостоятельно по городу, фактически сами предпринимали определенное смягчение избранной мне меры пресечения, — продолжил обвиняемый и добавил, что в ближайшее время ему предстоит ознакомление с тремя сотнями томов уголовного дела, то есть в течение нескольких месяцев придется ежедневно и самостоятельно добираться до следственного отдела, на другой конец Казани, — В данной ситуации запреты, наложенные судом, фактически теряют смысл. Ну в чем смысл домашнего ареста при свободном и самостоятельном передвижении по городу? Данная мера пресечения никак не влияет на ход производства по делу, а только лишь ограничивает мои конституционные права на труд и участие в воспитании детей.

Защитник Талия Чернова считает — нет никаких реальных оснований для выводов суда и следствия, что ее клиент, в отличие от других фигурантов дела, может создать помехи силовикам. «Мы не можем увидеть — в чем разница между Ивановым, Зиганшиным и Валеевой? Все трое вину не признают. Но у Иванова — домашний арест, у Зиганшина — запрет определенных действий, у Валеевой — подписка», — заявила она в Верховном суде. А еще подчеркнула — все допросы и экспертизы по делу уже завершены, документы изъяты, идет ознакомление потерпевших с материалами дела. Так что ничему помешать обвиняемый уже не сможет.

— Причем, преступление инкриминируется не умышленное, не направленное на причинение смерти. Все-таки не от действий Иванова дети-то погибли! Так почему ему нельзя смягчить меры пресечения? Почему Галявиев в СИЗО по часу в день гуляет, а Иванову прогулки не положены? — рассуждает адвокат.

Чернова напомнила, что ее подзащитный активно помогал следствию — добровольно являлся на все следственные действия и привозил нужные документы. Доказательства его причастности она считает сомнительными: «Проведена техническая экспертиза, выводы которой неоднозначны. Нет четкого утверждения, что действительно тот замок в соответствии с ГОСТ был неисправен».

Комментировать ход следствия журналисту «Реального времени» защита наотрез отказалась — в рамках следствия со всех адвокатов взяли подписку о неразглашении материалов дела. Технически это обернулось еще и невозможностью инициировать проведение альтернативных экспертиз.

По результатам заседания Верховный суд РТ признал законным очередное продление домашнего ареста фигуранту «расстрельного» дела.