Чулпан Нурмиева: «Люблю всех своих пациентов»

«Мне все давалось удивительно легко»

С раннего детства, лет с пяти Чулпан мечтала стать врачом. Родители покупали девочке наборы для игры в доктора. Она очень любила мультфильм про доктора Айболита (шутит: и это — несмотря на то, что он был ветеринар). Делала уколы всем своим игрушкам, «лечила» семью. Потом, в школе, начала углубленно изучать биологию (даже еще до того, как она началась), взялась за химию.

— Мне все давалось удивительно легко, и я легко поступила в медицинский институт, — признается Чулпан Рафкатовна сегодня. — Никаких отхождений от этого пути для себя не видела, документы подавала только в медицинский, даже мыслей не было попробовать что-то иное.

Целеустремленная девушка поступила в медицинский университет в 2000 году. Она окончила татарскую гимназию, где на русском языке преподавались только, собственно, русский язык и литература. Биологию и химию в школе изучали по-татарски. Поэтому у многих одноклассниц и одноклассников были трудности: все-таки, сдавать экзамены нужно было по-русски, и перестроиться было нелегко. Кому угодно, только не Чулпан: она прошла собеседование с легкостью, а поскольку школу окончила с золотой медалью, то вслед за этим сразу последовало зачисление.

— Когда я только поступала, я еще не думала о том, какая у меня будет специализация. Знала, что буду врачом, а каким — пока не понимала. Сначала было все очень легко, я не сидела и не зубрила ночами. Я была единственной студенткой на нашем потоке, кто сдавал анатомию с первого раза. У нас было восемь зачетов последовательно по этому предмету — и каждый из них я сдавала с первого раза, без единой пересдачи.

Везде все было очень легко, а здесь — сложно. И когда я это поняла, решила: «Буду неврологом. Надо эту штуку победить»

Потом Чулпан Рафкатовна будет и сама преподавать студентам функциональную анатомию, но это — потом. А пока было студенчество, пятый курс — и знакомство с неврологией. Тут-то талантливую и легко порхавшую по сложным предметам студентку поджидал сюрприз:

— Неврология внезапно оказалась для меня самым сложным предметом. Везде все было очень легко, а здесь — сложно. И когда я это поняла, решила: «Буду неврологом. Надо эту штуку победить», — рассказывает доктор.

«Помню свою первую пациентку»

После окончания медицинского университета Чулпан Рафкатовна поступила в ординатуру в КГМА к профессору Георгию Александровичу Иваничеву. Ординатура проходила на базе неврологического отделении больницы на Бутлерова. С первых же дней ординаторы начали работать с больными. Оставаться один на один с пациентом и его болезнью в самом начале карьеры было очень страшно, признается наша героиня. Правда, спасало то, что это был стационар: всегда можно было в течение дня заниматься пациентом, советоваться с профессором и другими коллегами, в случае необходимости поднимать литературу.

— Это вам не поликлиника, — улыбается доктор. — Здесь надо делать все быстро и самой. А там все-таки получилось мягкое вхождение в профессию. Помню свою первую пациентку. Это была простая такая, обычная женщина шестидесяти лет. Правда вот чем она болела — я сейчас не вспомню. То ли у нее были боли в поясничном отделе, то ли головные. Мы ее продиагностировали, я ей лечение назначила, и мы ей помогли. Я встретила ее на улице лет через пять — узнала ее. Она-то меня, конечно, нет. Но мне кажется, еще лет через десять если я ее встречу, обязательно узнаю.

Чулпан Рафкатовна говорит: в первое время болезнь каждого пациента принимала близко к сердцу, пропускала через себя все, что видела.

— Думала о каждом пациенте, даже уже уйдя домой. Ночами ворочалась, размышляла: может быть, нужно было по-другому сделать? Тем более что в стационаре больше времени думать о каждом пациенте есть.

Еще на шестом курсе Чулпан вышла замуж, во время ординатуры родила ребенка, но в декрет уходить не стала: на помощь приехала ее тетя. Молодая мама оставляла дома сцеженное молоко и уходила в клинику — благо, ей разрешили очно присутствовать в стационаре четыре часа в день, как кормящей матери.

Это вам не поликлиника. Здесь надо делать все быстро и самой. А там все-таки получилось мягкое вхождение в профессию

«В стационаре было спокойно и размеренно, а здесь — ураган!»

Ближе к концу ординатуры девушка пришла в поликлинику РКБ: присмотреться, поучиться, как оно работается здесь, на приеме.

— В стационаре было спокойно и размеренно. И вот после этого я попадаю сюда, а здесь — ураган! Пациенты, сложные случаи, и нужно было быстро-быстро принять решение. Тут и ответственности больше, и страха, конечно, тоже, — признается доктор.

Первый месяц Чулпан просто сидела в кабинете рядом с опытным неврологом и смотрела, как тот работает. А потом, когда настало время, начала прием и сама. Сейчас, после многих лет карьеры, конечно, то юношеское отношение к больным сменилось более профессиональной врачебной эмпатией.

В день к доктору приходит от 10 до 20 человек. И к каждому надо найти подход. За те 22 минуты, которые отводятся на прием, нужно успеть собрать анамнез, поставить диагноз, назначить лечение и — главное — объяснить пациенту, что с ним происходит и как это поправить. И каждому из этих десяти, а то и двадцати человек в своем кабинете Чулпан Рафкатовна искренне сострадает, не теряя, впрочем, при этом стальной профессиональной хватки.

— Зачастую пациента надо, в первую очередь успокоить, — объясняет врач. — Ведь многие из них приходят сюда, уже изучив интернет, уже «продиагностировав» себя самостоятельно и получив информацию о своей предполагаемой болезни. Поэтому моя задача — подробно объяснить человеку суть его состояния и поставить правильный диагноз. Подобрать правильные слова и сделать так, чтобы он меня понял. Бывают пациенты, которые сами расписали себе предполагаемую схему лечения. И тогда в случае, если эта схема укладывается в рамки клинических рекомендаций, мы делаем, как он хочет — потому что иначе пациент уйдет из клиники неудовлетворенным, не получив то, за чем пришел. А если ему этого нельзя — я объясняю механизмы, показываю картинки, на пальцах показываю…

Бывают и такие пациенты, которые приезжают прицельно поругаться, и это в поликлинике не редкость. Даже в поликлинике РКБ. В таком случае, рассказывает Чулпан Рафкатовна, медики стараются успокоить человека, улыбнуться. И ни в коем случае не начинать разговаривать с человеком в той же грубой манере и не принимать на свой личный счет все, что он может сказать. А сказать он может всякое.

— Самое главное — наше отношение к работе, все на позитиве. Я не буду кричать вместе с ним, всегда постараюсь его успокоить. Не воспринимаю этот негатив внутрь себя — внутри блок стоит. Стрессоустойчивость у меня высокая, я не буду глубоко переживать подобные эксцессы, — признается доктор. — Да и он ведь тоже не просто так плохо себя ведет. Наверняка, у него есть какие-то внутренние причины, он, возможно, сколько дней или даже лет ходит по врачам, у него копится раздражение. Мы всегда должны поставить себя на его место, прежде чем судить и обижаться.

Моя задача — подробно объяснить человеку суть его состояния и поставить правильный диагноз. Подобрать правильные слова и сделать так, чтобы он меня понял

«Мы часто встречаемся с ошибками коллег»

Доктор умиротворенно говорит: главное во всем — внутренняя гармония. И пациентов настраивает на то же: пока вы у себя внутри все не устаканите, не успокоитесь, лечить симптомы бесполезно. Для начала надо разложить по полочкам все внутри себя.

Мы спрашиваем: правда ли, что все болезни от нервов? «Можно и так сказать», — отвечает невролог. И объясняет: когда человек себя накручивает, он постоянно напряжен внутри. И там где тонко, там и рвется — запускается механизм болезни. Никакой эзотерики: доказано, что гипертония, язвенная болезнь желудка и многие другие болезни могут быть запущены стрессом, теми самыми «нервами».

В неврологии, как и во многих иных специальностях, лечение болезни — это не единственная задача, с которой встречается доктор. Сначала надо поставить диагноз. Для того и существует поликлиника РКБ, чтобы здесь собирались не самые простые случаи со всей республики: сюда направляют больных, которым нужна помощь столичных врачей.

— Мы часто встречаемся с ошибками коллег из районов, никуда от этого не деться. Например, пациент долгие годы наблюдается у себя в районе, пьет какие-то лекарства от диагностированной ему болезни, а лучше не становится. Но когда он наконец-то приезжает сюда — оказывается, что его вообще не от того лечили, диагноз совсем другой. Такие истории — не редкость. Могу привести пример: у меня недавно был пациент, который лечился от люмбоишиалгии у невролога в одном из небольших городов Татарстана. Ко мне его привезли уже на коляске: со слабостью в руках, ногах, с нарушением речи. А доктор его все лечил и лечил. В итоге он приехал сюда, и за 3 минуты мы поставили ему совсем другой диагноз. Положили его в наш стационар, пролечили. Оказалось, что после того, как этот человек переболел гриппом, у него развилась воспалительная полинейропатия. Ко мне его сын потом приезжал со словами благодарности — говорит, отца несколько недель не могли на ноги поставить, а дело, оказывается, было в ошибочной диагностике. Теперь этот мужчина уже ходит самостоятельно — он принимает препараты, которые ему помогают. Он приезжает к нам раз в полгода на обследование.

С другой стороны, говорит доктор, к районным докторам претензий у столичных коллег нет: у них зачастую и диагностические возможности гораздо уже, чем в столичной клинике — с точки зрения аппаратуры, к примеру.

«Тяжелый физический труд не показан женщине»

Чаще всего к неврологу обращаются пациенты, которые жалуются на боли в спине. Следом за ними идут люди с хронической ишемией головного мозга на фоне сужения сосудов. После ковида стало много астеничных пациентов — со слабостью в конечностях, с мозговым туманом, с разнообразными другими неврологическими дефицитами. Все-таки коронавирус очень серьезно бьет по нервной системе. Средний портрет пациента Чулпан Рафкатовны выглядит так: это женщина лет пятидесяти, которая работает в сельской местности, у нее нелегкий физический труд и нет особенной привычки разгуливать по врачам.

— Тяжелый физический труд не показан женщине. И вообще, я всегда говорю: себя нужно беречь, организм нам дается только один, и безответственное отношение к нему чревато проблемами при наступлении зрелого возраста! — безапелляционно заявляет доктор. — Смолоду себя у нас никто не бережет, думают, это нормально, так и будет всю жизнь. А потом удивляются, когда начинает болеть спина, и просят волшебную таблеточку. Нужно вести здоровый образ жизни: правильно двигаться (это не только ходьба, но и ЛФК, растяжки, плавание, скандинавская ходьба), правильно питаться (много овощей и фруктов вводить в рацион), пить воду в достаточном количестве (это обязательно!)...

Доктор говорит: например, чтобы не болела конкретно спина, нужно развивать и укреплять корсетные мышцы спины: заниматься гимнастикой и плаванием, избегать резких сильных нагрузок, подъема тяжестей. Бич нашего времени — сидячая работа, и с этим нужно посильно бороться: раз в час вставать из-за компьютера, разминаться, менять положение тела. Эти простые советы, уже набившие оскомину нескольким поколениям пациентов, тем не менее, остаются базовыми рекомендациями для сохранения неврологического здоровья: невозможно в этом деле придумать что-то новое, тем более, что научить старому до сих пор удается далеко не все. Чулпан Рафкатовна констатирует: сидя в кабинете у врача, больной кивает — да-да, конечно, буду все соблюдать, с завтрашнего дня я стану олицетворением здорового образа жизни. А на деле, выпив несколько таблеток и немного утихомирив боль, человек зачастую очень быстро возвращается к прежнему образу жизни.

— Вот, к примеру, человек сидит целыми днями на одном месте, не меняя положения тела. У него мышцы спины затекают в одном положении. Все это накапливается постепенно, и в итоге начинаются мышечные боли. Он бежит делать МРТ, у него находят совсем небольшую грыжу в позвоночнике, и он уверен, что это она так болит. Таких пациентов у нас хватает: они приходят к нам и сообщают, что мы должны лечить ему грыжу. Но боли-то у него не от этого! Это мышечные боли! Доказано, что только 2% боли в спине дают грыжи и протрузии, а остальное — это мышечно-суставные боли!

Кстати, сегодня уже нет диагноза «остеохондроз». Есть термин «дегенеративно-дистрофические изменения позвоночника». Это естественный процесс, который развивается с возрастом у каждого человека, говорит Чулпан Рафкатовна. Так же, как и морщины, так что пугаться не надо, когда на МРТ 60-летнему человеку это диагностируется. А чтобы с этим успешнее бороться, нужно заранее позаботиться о состоянии своего тела. Поэтому, когда доктор прописывает пациенту лекарство, она всегда предупреждает: это снимет только симптомы болезни, причем не навсегда. Поэтому нужно себе помочь, сделать шаг навстречу самому себе и задуматься о том, чтобы изменить свой образ жизни!

Вот, к примеру, человек сидит целыми днями на одном месте, не меняя положения тела. У него мышцы спины затекают в одном положении. Все это накапливается постепенно, и в итоге начинаются мышечные боли

«Мы не рекомендуем гомеопатическое лечение»

Чулпан Рафкатовна предостерегает: с большой осторожностью нужно относиться к так называемой нетрадиционной медицине. Сама она из неклассических методов лечения доверяет гирудотерапии (применение медицинских пиявок) — под этим как минимум есть четкий физиологический механизм действия за счет выбрасывания в кровь пациента гирудина (вещества, которое разжижает кровь). А вот, к примеру, к такой популярной сегодня хиджаме (кровопусканию) относится скептически и говорит: лучше сходить к традиционному доктору. Приводит пример: буквально на днях у нее был пациент, который во время хиджамы потерял сознание из-за большой кровопотери, и у него развился судорожный пароксизм. Чулпан Рафкатовна говорит: дипломированные врачи не учат хиджаме. Гомеопатию за действенный метод лечения она тоже не держит:

— Мы не рекомендуем гомеопатическое лечение. Максимум, что в нем можно усмотреть полезного — плацебо-эффект.

Доктор признается: когда человек не слушается врача, не соблюдает рекомендаций у нее лично может возникнуть если не злость, то недоумение или другие подобные отрицательные эмоции.

— Вот человек приходит ко мне повторно и говорит: «Вот, я, конечно, с прошлого раза ничего не делал — таблетки не принимал, образ жизни не менял, и что-то мне хуже становится, что мне делать?». Я тогда думаю: «Ну зачем же вы тогда вообще к доктору-то ходите, раз никаких рекомендаций не соблюдаете и даже прописанных препаратов не пьете?». Вслух, конечно, никогда такого не скажем, но внутренняя реакция у меня, конечно, может возникнуть. Она мимолетна, я не позволяю себе долго раздражаться: все-таки человек снова у меня, ему нужна моя помощь, и я ее обязательно окажу.

Сама Чулпан Рафкатовна уверяет: ведет здоровый образ жизни, в полном соответствии с собственными рекомендациями. У доктора трое детей, младшему из которых всего полтора годика. Поэтому сидеть на месте совершенно некогда: доктор постоянно в движении, причем, как подчеркивает сама, в правильном движении.

На столе лежит только то, с чем мы работаем. Ведь беспорядок отнимает у человека много энергии

«Я люблю, чтобы порядок был, не только в доме, но и в жизни»

Глядя на доктора, видишь: это человек порядка. Все вокруг максимально аккуратно, да и у нее самой: четкие, отточенные движения, глубокая собранность, спрятанная за женственной мягкостью. Она и сама признается: ей едва ли не физически нужно, чтобы вокруг был порядок, чтобы все было так, как надо. Из этого гармонично вырастает одно из хобби Чулпан Рафкатовны — работа по гармонизации пространства. Она даже скоро получит диплом в этой области: как раз сейчас заканчивает обучение.

— Это такая деятельность по расхламлению пространства, по приведению его в максимальный порядок. Может быть, вы слышали про систему «5 S»? (Cистема организации и рационализации рабочего места, один из инструментов бережливого производства, — прим. ред.). Обычно в наших шкафах беспорядок. А у меня все, что мне надо, рассортировано, подписано, ничего лишнего, все расставлено и разложено максимально удобно. На столе лежит только то, с чем мы работаем. Ведь беспорядок отнимает у человека много энергии.

Доктор показывает свой кабинет, открывает шкафы: там действительно идеальный порядок, все расставлено. Мы смотрим фотографии: вот пространство кухонных шкафчиков, которые доктор помогала привести в порядок подруге. Вот полки, вот выдвижные ящики. Чулпан Рафкатовна говорит:

— Видимый беспорядок — это визуальный шум. Когда мозг человека видит его, он встречается с раздражителем, и не отдыхает. Именно поэтому нужно, чтобы вокруг человека был порядок — это не только гармонизирует пространство вокруг него с точки зрения эстетики, это буквально физически оздоравливает нас. Когда вокруг минимализм — мы достигаем спокойствия и гармонии, — объясняет доктор. — Я люблю, чтобы порядок был, не только в доме, но и в жизни.

«Не бывает так, что у человека нет времени на что-то: значит, нет желания»

У доктора трое детей: старшей дочке уже пятнадцать лет, за ней идут двое сыновей. Удивительно, но только со средним сыном Чулпан Рафкатовна уходила в сколько-нибудь длительный декрет, да и то только на 10 месяцев. А за эти 10 месяцев успела дописать кандидатскую диссертацию на тему стеноза позвоночного канала на уровне шеи — и выйдя из декрета, сразу же прошла предзащиту, а позже и защитилась. Потом 5 лет преподавала в медицинском университете функциональную анатомию, пока не родила третьего ребенка. Здесь декрет был совсем коротким, и после этого наша героиня сразу же вернулась к работе — благо, в значительной степени она была удаленной. Доктор очень благодарит родителей: если бы не их помощь, строить карьеру без перерывов на долгие декреты точно не получилось бы. Но сидеть дома — это не для нее, как она нам признается.

Дело в том, что третья беременность пришлась как раз на 2020 год, когда разразилась пандемия ковида. Работу в поликлинике РКБ перестроили: часть врачей ушла в ковидный госпиталь и в буферную зону, часть перешла на режим дистанционной работы, телемедицины. Чулпан Рафкатовна в 2020 году как раз была беременна третьим ребенком, поэтому ее оставили на телемедицине, не стали бросать в пекло борьбы с неизведанной инфекцией. Говорит, ей самой страшно не было: она боялась за близких. Поэтому с началом пандемии родителей и детей увезли в Богатые Сабы, они прожили там в частном доме в полной изоляции. А беременная Чулпан Рафкатовна с мужем остались в Казани, пережидать первые волны коронавируса. Дома сидеть не могла, даже в целях безопасности: приходила в поликлинику, и пока не возобновился прием, занималась той самой телемедициной.

В результате, кстати, формат телемедицины прижился до сегодняшних дней: раз в неделю доктор проводит дистанционные консультации с докторами и их пациентами в нескольких районах Татарстана. Так удается помогать коллегам с периферии и избавлять пациентов от необходимости ехать в столицу и тратить на это время и силы.

А еще медицинская помощь «приближается» к пациентам с периферии с помощью четырех мобильных медицинских комплексов, которые подарил республике президент Татарстана Рустам Минниханов. Это большие автомобили, в которых оборудованы кабинеты узких специалистов. Комплекс выезжает в районы Татарстана, проводить диспансеризацию населения в труднодоступных населенных пунктах, где нет ФАПов или поликлиник. Еще до ковида Чулпан Рафкатовна ездила с таким комплексом по республике, принимала селян, диагностировала их заболевания. Показывает нам фотографии с церемонии вручения санитарных автомобилей коллективу РКБ: она от лица коллектива РКБ произносила благодарственную речь перед президентом.

Доктор рассказывает: она не может сидеть на месте, ей постоянно нужно быть в движении, работать. Времени на семью хватает, даже с учетом постоянного рабочего ритма. Чулпан Рафкатовна говорит:

— Не бывает так, что у человека нет времени — значит, нет желания. Время всегда есть, надо просто уметь его организовать!

Этот тезис доктор иллюстрирует еще одним любопытным фактом: кроме работы в поликлинике, нескольких серьезных хобби и воспитания детей, она еще и писала статьи в журнал «Идель». Дело в том, что ее мама — Набира Гиматдинова, известная татарская писательница, которая была главным редактором в этом журнале. Девушка еще будучи школьницей писала статьи в журнал. Потом, после рождения дочки, создавала заметки о жизни молодой мамы. Во время ординатуры уже как врач рассказывала читателям «Иделя» о здоровом образе жизни… Словом, говорит Чулпан Рафкатовна, видимо, ей от мамы передался дар слова, который вот в такой форме находил свое воплощение. А сейчас, в эпоху развития коммуникаций, доктор задумывается о медицинском блоггинге: если получается неплохо писать, почему бы нет? Но всему свое время, и пока доктор сконцентрирована на других задачах.

«Никогда не отправляю человека с вопросами в голове, всегда стараюсь довести дело до логического итога»

— Здесь, в поликлинике РКБ, много новых проектов, в которых я с удовольствием участвую, — рассказывает наша героиня. — Например, сейчас мы готовимся к ресертификации, и я руководитель трех рабочих групп из пятнадцати: здоровый образ жизни, динамическое наблюдение за пациентами и преемственность оказания медицинской помощи. Поэтому пока ведением блога заниматься не с руки, я сделаю это позже, — объясняет доктор.

Наша героиня рассказывает еще об одном своем хобби — огородничестве. Не так давно семья построила дом за городом, и теперь проводит там все выходные. Чулпан Рафкатовна признается: любит работать с землей, смотреть, как зарождается росток, ухаживать за грядками и клумбами. Это ее расслабляет.

В планах у нашей героини — желание вернуться в университет (ей очень нравилось работать со студентами, и она мечтает снова этим заняться).

Чулпан Рафкатовна не поддерживает стереотип о том, что стационарные врачи — своеобразная «белая кость», «голубая кровь» медицинского сообщества. Говорит, в стационар вернуться не хотела ни разу с того дня, как попала в поликлинику. Здесь кипит жизнь, тут интересно, и, несмотря на плотный ритм работы здесь, она любит этот драйв. Каждый новый пациент — это вызов: за 22 минуты успеть поставить диагноз, назначить лечение, все объяснить, подбодрить, успокоить… В стационаре было легче, признается она: в любой момент можно проконсультироваться с другими докторами. А здесь желательно ориентироваться самой.

— Но если у меня возникают вопросы с постановкой диагноза, если я не могу понять, что происходит, я всегда консультируюсь с коллегами, мы можем направить человека и на госпитализацию в стационар. Я никогда не отправляю человека с вопросами в голове, всегда стараюсь довести дело до логического итога! — говорит доктор.

И приводит пример: была у нее пациентка, не очень пожилая еще женщина. Она ходила по специалистам 5 лет, и никто не мог понять, почему ей было тяжело дышать, откуда у нее дикая утомляемость. Все это прогрессировало. А когда она пришла к Чулпан Рафкатовне, та с первого же приема поставила ей диагноз: миастения. Это можно лечить, и если человек принимает препараты, то симптомы исчезают.

— Эта женщина приехала в первый раз с палочкой, она еле ходила. Я назначила ей лечение, и через месяц она снова ко мне пришла: испекла большой пирог, пришла своими собственными ногами, бодрая, улыбается, совсем другой человек! И мне очень нравится, когда наблюдается такая хорошая динамика! Теперь она приезжает к нам каждые полгода, и все у нее в порядке уже несколько лет.

В неврологии тоже бывают драматичные заболевания, при которых остается только констатировать: человеку осталось не так много времени, он угасает. Например, к таким болезням относится боковой амиотрофический склероз — БАС, неизлечимое заболевание неизвестной на сегодняшний день этиологии. С момента постановки диагноза человек проживает в среднем 5 лет. И когда Чулпан Рафкатовна видит, что перед ней именно такой случай, она сначала должна удостовериться в том, что ее догадка верна. А потом совместно с коллегами объясняет пациенту его проблему — и уходит домой с тяжелым сердцем. Все-таки, каким бы ни был профессиональным доктор, эмоции отключить не всегда удается…

«Когда я вижу, как человек выздоравливает — понимаю, что я на своем месте»

Отвечая на наш вопрос о том, что больше всего нравится доктору в ее работе, она просто отвечает:

— Мне нравится помогать людям. Нравится видеть их счастливые лица. Так что моя миссия — помощь человеку. Я люблю всех своих пациентов. Они ведь приходят ко мне за помощью, и я должна ее оказать. И когда я вижу, как человек выздоравливает, как ему становится лучше — я понимаю, что я на своем месте. Это всегда радостно! А вот отношение людей к их собственному здоровью хотелось бы изменить. Потому что оно ведь одно. И если его потерять, то очень тяжело его потом восстанавливать. Лучше его беречь смолоду. Я люблю свою работу, хожу сюда в полном соответствии с поговоркой: как на праздник. И думаю, это большое счастье — мне очень повезло найти свое любимое дело!