Альмира Нуртдинова: «Теряя игроков сейчас, мы теряем квалифицированных тренеров в будущем»

«Моя стипендия была выше, чем зарплата мамы-учительницы»

— Альмира Вазыховна, когда вы пришли в хоккей на траве?

— Наверное, это был либо 1979-й, либо 1980-й год. Мне тогда исполнилось 22 года, я занималась легкой атлетикой, обучаясь в это время в КХТИ. Бегала спринт, 100 и 200 метров, но могла и длинный спринт закрыть — это 400 метров, и даже на 800. То есть была такой разносторонней. Играла в баскетбол в команде КХТИ, выступавшей в чемпионате СССР, нас тренировал тогда еще совсем молодой Дмитрий Шувагин.

— Легендарный для казанского баскетбола человек.

— Вообще-то я родилась в Казахстане — город Уральск Гурьевской области (известный во времена Емельяна Пугачева как Яицкий городок, который ранее входил в состав России, там у родственников провел свои юношеские годы Габдулла Тукай). Отец был военным, служил там и остался на сверхсрочную службу, познакомившись с моей мамой, которая там и родилась. Там я, кстати, играла в детстве в хоккей с шайбой во дворе, а уже в Казани прочла в газете, что производится набор в хоккей, только травяной. Так и пришла в команду «Спартак», созданную Флёрой Хамитовной Искандеровой и выступавшую на тот момент в первой лиге чемпионата СССР. Тогда же техникой не владел никто, да и вести мяч можно было только одной стороной клюшки. Поэтому, когда мне дали клюшку, в принципе, я уже приноровилась к ней еще с шайбы, плюс у меня была стартовая скорость на уровне, я и побежала сразу к воротам. Мы играли по первой лиге, там было много команд из РСФСР: Барнаул, Пермь, Павлов Посад, я помню.

«Пожив в Казани, я стала патриоткой этого города»

— И как получили приглашение из второй лиги в команду высшей лиги?

— Если не ошибаюсь, мы выехали для участия в Кубке СССР. И там ли, или чуть позже в Москве, меня заметил маститый наставник Владимир Александрович Меньшиков (в советские времена играл в футбол, хоккей, хоккей с мячом, будучи тренером, работал в футбольной команде ГСВГ, затем переключился на хоккей на траве) и пригласил на просмотровый сбор в Звенигород. Там была база подмосковного «Спартака», а сейчас базируется женская гандбольная команда «Звезда». Я перешла в «Спартак» в статусе звезды, а там снова стала никто и звать никак. Пришлось по-новому работать. Видимо, получилось, если я уже в 1983 году была в числе кандидатов в сборную страны на чемпионат мира в Куала-Лумпуре, Малайзия. В итоге Юрий Николаевич Киселев меня не взял, и дебют состоялся позднее. Правда, я ни в какую высшую лигу переходить не хотела: пожив в Казани, стала патриоткой этого города.

— Как? Будучи уроженцем Казани, я уже помню начало 80-х, когда вы как раз переходили в Мособласть. Казань была «дырой», не третьей столицей, как сейчас, а столицей гопников.

— Да, я это запомнила. Меня это лично не касалось, все-таки девушка за двадцать лет, но воочию наблюдала, как группы пацанов бегают с железными прутьями, круша все вокруг. В области улиц Татарстан или Тукайки (Тукая), около речного порта особенно часто их наблюдала. Тем не менее влюбилась в город, жила в студенческом общежитии на Товарищеской, там еще подрабатывала ночами, нам в конце ночной смены давали свежевыпеченный хлеб. Плюс зарплата, стипендия, талоны на питание, нам вполне хватало. Я никакого негатива даже вспомнить не могу. Может быть, потому что все время была занята — учебой, свой институт я очень любила, потом тренировки или игры, подработки эти ночные. Команда в «Буревестнике» была очень дружная, Мунир Хабибрахманович создавал там позитивную обстановку. В целом хоккей на траве был новым видом спорта, постоянно развивался. Олимпиада в Москве 1980 года — это дебют женского хоккея. Мы финишировали третьими, не повезло, что проиграли Зимбабве, команде, которую раньше легко обыгрывали. Зато через год мы стали третьими на чемпионате мира уже с участием всех сильнейших команд мира. До развала СССР наш вид спорта активно развивался. Тогда практически в каждой республике была команда, а центры — РСФСР, Узбекистан, Украина — имели по несколько команд от второй до высшей лиги. Москва — «Крылья Советов», СКИФ, «Спартак», «Фили».

— Сейчас такое многообразие команд можно представить только в футболе с его запредельными тратами. Знаю, что в одной из команд Премьер-лиги в связи с последними событиями сократили зарплаты, теперь вместо 5 миллионов рублей человек получает 3 миллиона, без учета премиальных. Правда, команда так пока ничего и не выиграла. А сколько вам платили как сборнику?

— За победу в Межконтинентальном кубке 1985 года в Аргентине нас премировали 200 рублями с вычетом каких-то налогов. За бездетность, что ли, не знаю. У меня до сих пор хранится та сберкнижка, я на ней оставила один рубль, а изначально приход составил 170 с чем-то рублей. При средней зарплате в СССР в 120 рублей это было достойно. В самом «Спартаке» нам примерно столько же платили, без всяких премиальных, мы же долгое время не считались спортсменами, числились в различных организациях. К примеру, я числилась в каком-то совете ДСО «Спартак» города Балашихи.

«У нас было много конькобежек и лыжниц»

— А кем изначально были ваши партнерши по «Спартаку»?

— Ирина Кочина занималась фигурным катанием, Татьяна Овечкина была конькобежкой, Татьяна Каушнян бегала на лыжах, и, кстати, их было очень много, конькобежек и лыжниц. Уже будучи хоккеистками, мы с Таней Каушнян принимали участие в первом советском турнире по женскому футболу, который проходил в Тирасполе, на призы, кстати, еженедельной газеты «Собеседник». Между нами, я очень любила и продолжаю любить футбол, в советские времена много за ним следила, моим кумиром был Давид Кипиани из тбилисского «Динамо».

— Чем занималась Наталья Звонарева?

— Она только по мужу Звонарева, игрок запаса московского «Динамо» по хоккею с мячом. Для нас она Быкова, а Звонарева — это ее дочь Вера, известная на весь мир теннисистка. В итоге и мать, и дочь стали бронзовыми призерами Олимпиад, только с разницей в 28 лет. Наташа, конечно, молодец, все вложила в то, чтобы поднять дочь. Но я хочу отметить, что, когда переходила в Мособласть, то шла на имя Натэллы Красниковой. Мне очень хотелось сыграть с ней в одной команде, мы обе по позиции — центральные полузащитники. Но так получилось, что она практически тут же перешла в «Колос» из Борисполя, когда под Киевом создавали с нуля суперклуб. И вместе мы играли только а сборную страны в Аргентине, где Натэллу назвали «Марадоной травяного хоккея». Полные стадионы, ты выходила на поле и тебя начинало потряхивать от непривычной атмосферы. Или же в Индии, куда мы ездили на Мемориал Индиры Ганди, и нас встречал ее сын, премьер-министр Раджив Ганди, с кем мне довелось обменяться рукопожатиями. У него за спиной были два автоматчика, так что даже непонятно было, как подойти, чтобы пожать ему руки. Увы, вскоре и его самого убили.

Касаемо Красниковой, получается, мне пришлось больше противоборствовать ей в матчах против бориспольского «Колоса», и когда я не давала ей забить с игры, то чувствовала себя на седьмом небе.

Правда, наш «Спартак» оставался на плаву. Развалились «Крылья Советов», и оттуда к нам пришли Галина Инжуватова, Елена Гурьева, Татьяна Каушнян, из СКИФ перешла Наталья Бузунова, и только Света Иванова была тогда совсем молоденькой.

— Проводя спортивную карьеру в разъездах, что запомнили из времен развала СССР? Не попадали под раздачу?

— В Узбекистане, помню, нарвались на межнациональный конфликт в Оше. У нас были две игры в Андижане, потом должны были играть в Ташкентской области с «Политотделом». И мы попали как раз под начало киргизо-узбекского вооруженного конфликта в Ферганской долине. Нас тогда вывозили под охраной бронетранспортера. В Сумгаите едва не попали в самую гущу азербайджано-армянского конфликта. В землетрясение попали в Узбекистане, когда земля надвое раскалывалась. Рассказывали, что в разломы целые дома уходили. Правда, воочию мы такого не видели, но нам хватило и того, что наблюдали, как кровати по гостиничному номеру ездят от стены до стены и как земля раскалывалась, пока наш автобус ехал, и водителю пришлось лавировать. Правда, город не могу вспомнить, где это происходило.

«Поехала на Межконтинентальный Кубок, уже будучи в положении»

— Тогда как раз началось переименование городов, так что и не вспомнишь с ходу. Мне один таксист рассказывал, что его часть призвали служить в Гянджу, он открыл карту и не смог понять, куда они поедут. Оказалось, что это Кировабад, который уже успели переименовать в Гянджу.

— Я сама играла долго, застав даже один из первых турниров сборной России, когда мы играли Межконтинентальный кубок в Сингапуре. Признаюсь, что поехала туда в положении. К счастью, врач нашей сборной утаила от тренеров мою беременность, и я родила сына Эльдара, с которым сейчас тренирую команду девочек «Динамо-Электросталь». В заботах о сыне я отказалась от заграничной карьеры, которую могла бы начать после развала СССР, зато в российском чемпионате наигралась досыта — и за Волгодонск, за Барнаул, за Ногинск, помогая даже своей подруге по Казани Светлане Ивановой, которая моложе меня на 7 лет, когда она тренировала вторую команду «Динамо-Электросталь» на уровне высшей лиги.

— Потихоньку переходим к вашей тренерской карьере. Я наблюдал матч, с победой в котором вас даже поздравлять неудобно — 33:0. И это притом что соперницы почему-то играли в 11 полевых хоккеисток, но без вратаря. Голкипер не смогла приехать?

— Нет, попал ей мяч больно во втором периоде, она сняла амуницию и сказала, что больше не будет играть. Такие сейчас детки — чуть что заболит, «ой всё». (справедливости ради, через пару дней корреспондент «Реального времени» сыграл в мини-футбольном турнире, где вратарю сломали нос прямым ударом ногой, и он вернулся к команде, хотя бы на скамейку запасных). Пользы от матчей с такими противниками никакой, ни нам радости, ни им печали. Видно, что заставили из спорткомитета, чтобы заявиться в год проведения Спартакиады учащихся. И то, наверное, из какого-то другого вида спорта. Получается, номинально детская команда по хоккею на траве на бумаге есть, реально ее нет. У нас сильная школа в Электростали, и готовы были приехать перспективные игроки, которые хотят связать свою жизнь с хоккеем на траве. Но у нас нет интерната, а в УОР Московской области нет отделения хоккея на траве. Ну и где приезжим жить? Получается, что у нас нет системы развития вида спорта. И мы выпускаем игроков практически в никуда. Закончился год, 18-летние девочки уходят из ДЮСШ. Кого-то заберет команда мастеров, но у Светланы Александровны Ивановой тоже не резиновая заявка, и куда деваться нашим выпускницам? Вот, выпустила я 2001 год рождения, который получился очень хорошим, из него пять-шесть человек перешли в команду мастеров. А остальные? Команд мало, играть негде. А это невозвратные потери, потому что теряя игроков сейчас, мы теряем квалифицированных тренеров в будущем. Оплата которых — это отдельный вопрос. Стартовая ставка — 7—8 тысяч рублей. У меня больше денег уходит на бензин при переезде из Балашихи, где я до сих пор живу еще в той квартире, которую дали при переходе в «Спартак», до Электростали на работу. Меня просто Светлана Александровна уговорила, выдернула из детского садика, где я работала инструктором по физкультуре — на энтузиазме, на любви к нашему виду спорта вернула в хоккей.

— Очень печально для того, чтобы заключить: занимайтесь, девочки-мальчики, хоккеем на траве.

— Ну почему? У детей как раз есть поводы для оптимизма. Наш вид спорта бесплатный для занимающихся. Инвентарь, поездки, питание и проживание на соревнованиях — все за счет государственного бюджета. Затем пониженный уровень конкуренции влияет на более легкий путь в команду мастеров, далее — в сборную страны. Да и вообще, любой командный игровой вид спорта — это же интересно.