«Наркотики я бы выкинул»: подсудимый экс-судья из Казани прервал «обет молчания»

«Мы с Сафиуллиным не дружили семьями»

Судебный допрос казанского мирового судьи в отставке растянулся на час с лишним. Большую часть этого времени подсудимый отвечал на вопросы своего адвоката.

Вкратце версия Айдара Хадиуллина выглядит так — со вторым подсудимым, Фархатом Сафиуллиным, был знаком со времен его работы судебным приставом, но не дружил. Лишь помогал ему консультациями и подготовкой документов, когда тот уже работал в МЧС и хотел заняться бизнесом по оказанию юруслуг. Несколько раз ездил с Сафиуллиным на его встречи с потенциальными клиентами, но сам с ними в контакт не вступал — сидел и слушал разговоры в машине.

Именно о таком выезде в Волжск, по версии судьи-отставника, Фархат договорился с ним 15 мая 2020 года, а 16-го утром подтвердил выезд. Однако та поездка закончилась задержанием машины Сафиуллина, а позднее обвинениями в покушении на наркосбыт. При этом, по словам Хадиуллина, никаких наркотиков в тот день он не видел, ни о каких преступлениях второго обвиняемого ничего не знает, однако отмечает странности в его поведении. Якобы Сафиуллин после поворота на объездную дорогу остановил свою иномарку и посигналил ехавшей мимо машине белого цвета, затем развернулся и поехал назад к трассе Казань — Зеленодольск. У выезда его остановили гаишники, а следом подъехала та самая белая машина с наркополицейскими.

Предлагаем самые важные моменты допроса подсудимого судьи в его цитатах и их изложении:

«Мы с Сафиуллиным не дружили семьями, я не знал, где он живет, никогда до 16 мая не видел его маму. Он работал на десятом участке мировых судей [Ново-Савиновского района Казани] судебным приставом, где мы с ним познакомились. Периодически подходил ко мне, задавал вопросы по юриспруденции. Говорил — хочет открыть фирму по оказанию юруслуг, но не знает, с чего начать. Потом он уволился со службы приставов и, как я позже узнал, устроился в МЧС».

О титанических усилиях и надеждах на прибыль

По версии Хадиуллина, в марте 2020-го бывший пристав вызвал его из дома на улице Чистопольской и поделился хорошей новостью — арендовал офис под будущую фирму на улице Миля. Отвез и показал помещение, попросил о помощи.

«Я и в этот раз не собирался ему отказывать. Сказал: «Давай я тебе помогу, нет проблем. Но в последующем тебе надо будет нанимать юристов», — рассказывает подсудимый. — Сразу хочу сказать — его клиентов я фактически не знаю, ни с кем не контактировал. Где-то в начале апреля 2020 года Сафиуллин познакомил меня с руководителем ООО «Байпас Финанс» Карамуллиным. Пояснил, что тот в начале года приобрел пакет по 70 должникам финансовых организаций и им нужно юридическое сопровождение по взысканию задолженностей.

В принципе, я эту работу знал. Обещал им объяснить, что и как. Относительно подготовки заявлений на выдачу судебных приказов и дальнейшего взаимодействия с приставами... Ни Сафиуллин, ни Карамуллин в этом особо не разбирались, и основная нагрузка легла на меня — по подготовке документов и подсчету. Работа вроде небольшая, но по времени затраты были титанические. Но поскольку я обещал помощь — занимался».

— Вы согласились помочь с целью получения прибыли? Выгоды? — уточнила помощник прокурора Зеленодольска Алсу Захарова.

— Естественно, — не стал скрывать подсудимый. — Но это был вопрос будущего — полгода минимум. Юруслуги с разовыми клиентами не подразумевали финансовую выгоду. А когда появилось «Байпас Финанс», где были готовы платить 5 тысяч рублей за работу по каждому должнику, речь шла о выгоде. Первый пакет был на 70 человек, в дальнейшем они предлагали вместе вложиться и купить новый пакет.

Тут стоит напомнить — по закону о статусе судей занятие коммерцией чревато лишением мантии. Да и сотруднику МЧС как госслужащему возбраняется руководить и владеть бизнес-компаниями.

«Фраза вырвана из контекста»

Подсудимый Айдар Хадиуллин рассказывает, что Сафиуллин долго думал, в каком формате открывать дело — ООО, ИП или еще что-то. Говорит, владелец «Байпас Финанс», Карамуллин, заинтересованный во взыскании средств с «пакетных» должников, предложил формат самозанятого, мол, так проще с налогами будет. В качестве самозанятой зарегистрировали Наилю Закирову, будущую супругу Сафиуллина.

— Вы Карамуллину подтверждали — открываем дело на самозанятого? Он ждал вашего слова? — уточнила у своего клиента адвокат Марина Любушкина.

— Следователи положили определенные цитаты моей переписки с Сафиуллиным в основу [лингвистической] экспертизы. Там фраза звучит так, якобы у меня нет другого выхода, как начинать заниматься этим делом. И Сафиуллин говорит, якобы это касается реализации наркотических средств. На самом деле фраза вырвана из контекста наших устных разговоров. Насколько я помню, мы обсуждали в апреле 2020-го — другого выхода, кроме как зарегристировать самозанятого, — нет. С этим и связано сообщение. Следствие и Сафиуллин искажают его, — сообщил на судебном допросе мировой судья в отставке.

По версии обвинения, не позднее 16 мая 2020 года (точная дата не установлена) неустановленные лица, а также ранее знакомые между собой мировой судья и пожарный вступили в преступный сговор на совершение незаконного наркосбыта в крупном размере. Действовали из корысти, используя для конспирации веб-портал Hydra и мессенджер Vipole. Неустановленные следствием лица должны были поместить в тайник расфасованную крупную партию, а казанцы Хадиуллин и Сафиуллин — забрать ее и оставить «наркозакладки» в оборудованных ими же тайниках на территории Волжска и Зеленодольска, а затем передать адреса тайников на портале Hydra неустановленным потребителям за отдельную плату, полагают в СК и прокуратуре.

16 мая 2020-го машину Сафиуллина и его самого задержали. В сумке пассажира, Хадиуллина, силовики обнаружили пакет с 80 свертками мефедрона. Через 2 дня мировой судья ушел в отставку, а через год был привлечен к уголовной ответственности. Для этого понадобилось личное представление главы Следкома РФ Александра Бастрыкина и согласие Высшей квалифколлегии судей РФ.

«Неспроста это, что человек останавливается, сигналит»

Сафиуллин вину признает, Хадиуллин отрицает. На предварительном следствии он отказывался от дачи показаний. В суде перед майскими праздниками этого года впервые подробно изложил свое видение обстоятельств дела:

«15 мая Сафиуллин сообщил — возможно, ему будет необходимо съездить в Волжск и на обратном пути заехать в Зеленодольск, где он должен был встретиться с людьми. Попросил меня помочь. 16 мая (по материалам дела — в 5 часов утра, — прим. ред.) прислал мне сообщение, что встреча состоится. Я ответил: «Хорошо, заезжай». Он забрал меня, и мы поехали.

По пути [из Казани] в Зеленодольск Сафиуллин завернул на дорогу рядом с поселком Дубровка (название я потом узнал). Он все время смотрел на телефон. Я думал — пользуется навигатором. Проехал полтора-два километра, развернулся и съехал на поле. Сказал мне — нужно в туалет. Вышел и пошел в лесопосадку. Отсутствовал минут пять. Я тоже вышел из машины. На плече у меня была сумка.

Он вышел из посадки, подошел и вытащил из-за пазухи прозрачный пакет, в котором были синие маски и перчатки, а также сотовый телефон с каким-то проводами — наушниками. Попросил у меня положить в сумку эти предметы, сказал, в куртке не помещаются. Телефон с проводами у меня соскользнул в сумку, а пакет с масками и перчатками не помещался. Я положил его между подлокотниками сидений.

Машина двинулась в сторону Зеленодольска и у стелы с названием города свернули на объездную.

В тот момент в Зеленодольске была реконструкция моста, и Сафиуллин сказал — сможет в Волжск в объезд проехать, — продолжил рассказ обвиняемый. — Дальше по дороге была надпись «Зеленодольский машиностроительный завод». По какой-то причине Сафиуллин остановился. Мимо проехала какая-то белая машина, и он ей просигналил. После чего завернул в обратном направлении. Что это за люди, и кому он подает сигналы, я не понял.

У стелы была машина ГИБДД. Они попросили нас остановиться. Мы вышли. Я сразу подошел к сотруднику и спросил — имеется ли тут объезд Зеленодольска, он мне это подтвердил. Я ничего у него не просил. И действительно показал ему свое удостоверение — не отрицаю».

«Для чего показали?» — подключилась гособвинитель.

«Для быстрейшего контакта с ними. Потому что, на мой взгляд, с простыми людьми сотрудники полиции вообще не общаются, с теми, кто не в форме. А я тогда уже в стрессовой ситуации находился. Ведь неспроста это, что человек останавливается, сигналит. А потом приехала та машина, которой Сафиуллин сигналил. Из нее вышли сотрудники полиции из отдела по борьбе с оборотом наркотиков. И первый вопрос, который они мне задали, — действительно ли я являюсь судьей? Я сказал: «Да».

После этого они спросили — какая моя сумка и имеется ли там что-то запрещенное? Я показал им сумку. Они начали убеждать — имеется видеосъемка, где все видно — Сафиуллин передает какие-то наркотические вещества, и бесполезно отрицать. Говорили, что я должен что-то сказать о Сафиуллине. Я сказал — не знаю ни о каких преступлениях, которые он совершал».

Прокурор: «Пошел справлять нужду, а вернулся с перчатками?»

Хадиуллин настаивает — не видел, что и как доставали из его сумки:

— Во время досмотра я уже не присутствовал. Меня изолировали в другую машину. Тот сверток, что изъят из моей сумки, не соответствует тому, что я положил между сидениями. Поэтому и спрашивал [в суде] у понятых — откуда доставали? Сам я этого не знал и не видел, в каком месте находился этот предмет — пакет с нарковеществами. Я до сих пор не знаю, как он выглядит и какого размера... Сафиуллин мне передавал прозрачный пакет с масками, перчатками и телефоном.

— А вам не показалось странным, что он пошел справлять нужду, а вернулся с пакетом с перчатками? — продолжила допрос помощник прокурора.

— Он при мне его доставал из карманов, и в сумку этот пакет не влезал.

— Зачем он отдает его вам, если сам едет в машине и может в тот же самый подлокотник положить? — спросила судья Елена Германова.

— А можно я отвечу вопросом на вопрос?

— Нельзя. Суду вопросов не задают.

— Я не знаю... Так же, как не знаю — как сотрудники полиции утверждают, что с расстояния 200 метров видели, что мне что-то передают. Они не могли видеть, но утверждают — видели, — с печалью в голосе отвечал фигурант.

Согласно оглашенным материалам, прозрачного пакета с перчатками и масками ни в салоне автомобиля, ни в личных вещах водителя и пассажира силовики не обнаружили. А вот «невидимый» для подсудимого сверток с запрещенными веществами нашли.

Хадиуллин стоит на своем: «Если бы у меня в машине были наркотики — я бы выкинул их уже. Я ведь видел, как за нами ГАИ поворачивает. Я бы выкинул, а Сафиуллину сказал — уезжай!».

Адвокат Айдар Закиров в защиту Сафиуллина поинтересовался — считает ли Хадиуллин, что его оговаривают. «Получается так», — ответил тот. Но дал понять — возможные мотивы оговора не знает. Но счел нужным напомнить: «Я 14 лет проработал в прокуратуре, Следственном комитете и в суде».

Хадиуллин о «бесконтактных» встречах, Сафиуллин — о слежке

Судья решила выяснить у Хадиуллина: «Какой у вас был интерес ездить с ним в Волжск, если с клиентами вы даже не встречались?».

— Не было у меня интереса. 15 мая я ему — сказал, что последний раз еду. Я несколько раз с ним действительно ездил, потому что мне нужно было получить первичную информацию, а Сафиуллин сам толком объяснить не может, — отвечал обвиняемый.

Адвокат Марина Любушкина предложила подзащитному уточнить, что значит «бесконтактная встреча». «Я находился в машине, они (Сафиуллин с клиентами) разговаривали у машины. Я слышал, о чем они говорят», — пояснил Хадиуллин.

Почему на подобную «бесконтактную» консультацию требовалось выезжать в шесть часов утра, в субботу — никто у подсудимого выяснять не стал. Ну а журналисту «Реального времени» хватило фантазии, чтобы представить клиентов, готовых обсуждать серьезные юридические вопросы не в приватном месте, за столом с документами, а на улице, у машины, в которой сидит некто посторонний.

Анализируя переписку двух обвиняемых, силовики пришли к выводу — их выезды «за документами» на утренней зорьке были неоднократными. Фархат Сафиуллин это подтвердил.

По ходатайству помощника прокурора Захаровой на заседании огласили протокол проверки показаний задержанного сотрудника МЧС на месте преступления. Проверка проводилась 17 мая 2020-го — на следующий день после задержания и за день до ареста Сафиуллина. Следуя указаниям задержанного следователь и опера вместе с ним повторили маршрут прошлого дня:

«16 мая примерно в 6 утра вышел из квартиры своей девушки и поехал за другом — мировым судьей 10-го участка по Ново-Савиновскому району Хадиуллиным. Накануне договаривались вместе забрать наркотические средства. Хадиуллин вышел с сумкой на плече. Поехали забирать наркотики через Горьковское шоссе. По дороге повернули — такой маршрут пришел мне утром 16 мая в мессенджере Vipole.

Поехали по асфальтовой дороге 2 км, дальше налево 500 метров по грунтовке. Я вышел из авто, посмотрел на телефоне точное местоположение наркотиков и пошел за ними. Хадиуллин вышел из машины, чтобы наблюдать за обстановкой. Наркотики были в свертке, перемотанном скотчем, он был присыпан землей. Я растормошил землю ногой и взял сверток в руки, предварительно надев перчатки. Хадиуллин ждал у машины, открыв сумку. Специально решили положить туда. Думали, ее никто не будет досматривать — сумка судьи.

Поехали дальше. Остановились возле стелы «Зеленодольск» и повернули налево, так как заметили, что за нами едет какой-то автомобиль еще с того места, где забирали наркотики. Когда эта «Лада Гранта» проехала мимо, развернулись и поехали назад к стеле. Там остановили сотрудники ДПС. В тот день должны были сделать в Зеленодольске и Волжске «закладки», места придумать сами и отправить оператору».

Личный досмотр судьи и обыск узаконил Верховный суд РТ

Гособвинитель предложила исследовать ряд судебных решений Верховного суда Татарстана: 19 мая 2020 года там по итогам проверки действий следователей и оперов признали законными неотложные действия по личному досмотру мирового судьи, получению образцов эпителия с его рук, осмотру служебного кабинета и обыска в жилище представителя мировой юстиции.

В свою очередь Ново-Савиновский суд дал в июне 2020-го разрешение на получение информации о телефонных соединениях Фархата Сафиуллина. Схожие разрешения уже в отношении номеров абонента МТС и Теле2 Айдара Хадиуллина следователи смогли получить лишь через год, когда тот получил официальный статус подозреваемого.

В свою очередь защита отставного судьи уверяет — приписываемый следствием номер оператора Теле2 ему не принадлежал. В день предполагаемого преступления с данного номера было совершено не менее 19 соединений — отправленных звонков и сообщений — на номер Наили Закировой (на данный момент — жене Сафиуллина) в период с 13 часов 58 минут до 23 часов 16 минут.

«В указанный период времени Хадиуллин находился сначала в здании СК в Зеленодольском районе, затем был перемещен в Казань, на Короленко (в 3-й отдел по особо важным делам Следкома по РТ), он был досмотрен и телефона при нем не было. Произвести какие-то звонки у него не было физической возможности», — убеждала суд адвокат Марина Любушкина. Сам Хадиуллин по данной теме высказываться не стал. Лишь обвинил силовиков в давлении: «Мне прямым текстом сказали — мы тебя посадим».

Айдар Хадиуллин стал юристом после профессиональной игры в футбол: с 1997 по 2005 годы он выступал за команду «Рубин-2». Мировым судьей его избирали в 2013-м, а в 2018-м Госсовет РТ продлевал срок этих полномочий до 2028 года. Нынешний статус судьи в отставке позволяет ему получать пенсию.

В заседании Зеленодольского суда объявлен перерыв для подготовки сторон к прениям.