«Нашли жертвенного теленка!» — нижегородский ТЮЗ вызвал в суд казанского проектировщика

Казанцам выплатили 3,15 млн рублей за первый этап работ

Начальная цена контракта составляла около 12 млн рублей, но казанская компания согласилась выполнить работы за половину суммы. Договор на 6,1 млн рублей между театром и «СБС Групп» был заключен в декабре 2019 года, когда ТЮЗом руководил Александр Гарьянов. Менее, чем через год, уже после того, как руководство театром перешло к депутату городской думы, бывшему директору Нижегородского цирка Инне Ванькиной, казанской компании было выплачено 3,15 млн рублей за первый этап работ.

По условиям контракта, авансирование при оплате не предусматривалось, и все работы оплачивались по факту. Акт выполненных работ был подписан Инной Ванькиной и генеральным директором «СБС Групп» Рустемом Билаловым 19 ноября 2020 года. В нем отмечено, что все работы выполнены полностью и в срок, а заказчик (ТЮЗ) не имеет претензий к их объему и качеству. Документ опубликован на официальном портале госзакупок.

Тем не менее летом 2021 года представители Театра юного зрителя из Нижнего Новгорода обратились в Арбитражный суд Татарстана с требованием о расторжении контракта и взыскании денежных средств. Сообщается, что причиной тому стал представленный проектировщиком проект, который не прошел госэкспертизу из-за найденных в нем несоответствий по 28 пунктам.

Дети ходили в театр, смотрели спектакли, а плана пожаротушения у ТЮЗа не было?

«Реальному времени» удалось пообщаться с Рустемом Билаловым, генеральным директором ООО «СБС Групп». Руководитель компании отмечает, что техническое задание, представленное руководством театра, не учитывало реального состояния здания. Корректировать техзадание, по его словам, руководство театра не стало, а пройти экспертизу по пожарной безопасности в существующем виде было невозможно:

— Когда мы заходили на этот контракт, в техническом задании было написано, что мы должны сопроводить экспертизу сметы, только сметы. Вразрез с условиями контракта заказчик всю документацию направил на экспертизу. Там совершенно другой порядок прохождения экспертизы, все по-другому смотрится, и начались вопросы с пожарной безопасностью. Для того, чтобы было возможно пройти полную экспертизу, необходимо было фактически разобрать все здание и собрать заново. Основные несущие конструкции не проходили по пожарной безопасности.

Билалов отметил, что некоторые требования заказчика, которые изначально не входили в техническое задание, вызывают много вопросов. В частности, остается непонятным, по какой причине у действующего театра не был разработан оперативный план пожаротушения:

— Нас там вынуждали фактически делать ту работу, которая не относится к проектной деятельности и никакого отношения к контракту не имеет, то есть это функции заказчика, которые он должен был предусмотреть и заложить на этапе конкурсной документации. У него должны были быть исходные данные, например, оперплан пожаротушения, который в принципе на действующем объекте должен находиться всегда, но его не было. То есть дети ходили в театр, смотрели спектакли, и, когда проектирование только фактически началось, выяснилось, что МЧС нам некоторые наши технические решения не согласовывает, потому что нет оперативного плана пожаротушения, который необходимо разрабатывать эксплуататору здания и согласовывать с МЧС: то есть как пожарным машинам подъезжать, как тушить, как эвакуировать людей и так далее. Нам сказала экспертиза, это административный барьер фактически, что мы у вас не примем без оперплана пожаротушения, который вам необходимо согласовать в МЧС. Это вопрос к собственнику здания, не к проектной организации. И в техническом задании у нас этого не было. Но вот в экспертизе мы с этим столкнулись, хотя экспертизы технической части быть не должно было. По техническому заданию у нас обязательства — сопроводить экспертизу в смету.

«Прямо при мне внаглую меня обсуждали, а я сижу в шоке»

По мнению Рустема Билалова, с составленным техническим заданием его компания справилась, и все работы велись в соответствии с документацией. Падение стоимости тендера в два раза связана как раз с низкими первоначальными требованиями заказчика.

— Единственное, на что опирается истец, на то, что у нас документация выполнена некачественно, что мы получили якобы отрицательное заключение. Мы и не могли положительное получить по факту. Никто не проводил предпроектную подготовку, само здание не предполагало реконструкцию, невозможно было. То есть заведомо зная, что реконструкция невозможна, все это дело скрыли, провели закупку, по факту мы выиграли в честной конкурентной борьбе. Мне даже директор ТЮЗа говорил: «А что ж вы так упали-то? За те деньги, которые там были предусмотрены, можно было сделать не только реконструкцию, но и новое строительство, вообще можно было космический корабль построить!». Ну так мы читаем техническое задание, понимаем какой объем работ и сообразно этому даем свои предложения.

Проектировщик утверждает, что на совещаниях в нижегородском Министерстве культуры представители театра, не стесняясь, говорили о своих дальнейших планах:

— При мне в Минкульте, прямо внаглую, с представителями местного Минкульта заказчик сидит общается о нашей дальнейшей судьбе и говорит: «Да расторгайтесь, в РНП (реестр недобросовестных подрядчиков, — прим. ред.) их вносите, понятно, что там реконструкция не проходит, этих внесете в РНП, объявитесь по новой и капремонт только проведете и все». То есть они нашли жертвенного теленка, который зашел, поработал, фактически разработал документацию, а так как титул не тот, они взяли и прям при мне внаглую, ладно бы там без меня обсуждали, а я сижу в шоке.

«Они уже там какие-то физические работы производят»

По словам руководителя проектной компании, несмотря на продолжающиеся судебные тяжбы ремонтные работы в театре уже начались. Однако выяснить, по каким чертежам работает подрядчик не представляется возможным.

— Они уже там какие-то физические работы производят, то есть произвели, ремонтные. Мы доказать ничего не можем. Мы обратились в компанию, которая выиграла по прямому заказу торги, то есть они выиграли торги, как объявили конкурс на ремонтные работы. Когда мы обратились в эту компанию, мы спросили: а по каким чертежам вы работаете? На основании чего? Там же никто ничего не заказывал, был только заказ проекта у нас на реконструкцию. По закону запрещено даже торговать строительно-монтажными работами без чертежей. А они говорят: «У нас только сметы, нам заказчик дал сметы, мы по сметам все и сделали». Как можно по сметам, без чертежей, сделать какие-то ремонтные работы?

С просьбой прокомментировать ситуацию и озвучить позицию по спору в арбитраже «Реальное время» обратилось и к директору театра Инне Ванькиной. Однако у пресс-службы в этот день оказался выходной, а в приемной ТЮЗа соединить журналиста нашего издания с руководителем отказались. Редакция направила запрос на электронную почту театра, но на момент публикации ответ не поступил, комментарий будет опубликован по получении.

Нижегородский государственный ордена «Знак Почета» театр юного зрителя был создан по инициативе известного нижегородского актера, режиссера и антрепренера Н.И. Собольщикова-Самарина. Учреждение культуры открылось 28 ноября 1928 года спектаклем «Недоросль» Д. Фонвизина. К своему 50-летию театр был награжден орденом «Знак Почета» и переехал в новое здание на ул. Горького, где и находится сейчас.

Нынешний директор, Инна Ванькина, возглавляет учреждение с 9 января 2020 года. С 2014 по 2019 гг. работала директором в филиале ФКП «Росгосцирк» «Нижегородский государственный цирк». В 2017 г. награждена Благодарственным письмом Законодательного собрания Нижегородской области за многолетний плодотворный труд, высокие достижения в профессиональной деятельности, большой вклад в развитие циркового искусства.