«Новый 1992-й»: безъядерный Татарстан, китайские «Сунгари» вместо танков и мины на дачах

«Вместо танков — автомобили»

В начале 90-х бывшие оборонные советские предприятия меняли курс на выпуск гражданской продукции. Так, например, Читинский танкоремонтный завод в 1992 году реализовал первую партию автомобилей «Сунгари». Это был, как сегодня пишут продавцы таких автомобилей, (стоит каждый такой такой образец — от 40 тысяч до 75 тысяч рублей) «грузовичок с японским двигателем», «чудо-пони», идеальная «машинка для деревни, дачи». Производство «не взлетело», но стало первой ласточкой кооперации советских предприятий с китайскими в рамках программы конверсии. Конверсия и сегодня знакома многим: лет пять назад федеральный центр поручил оборонным предприятиям в регионах также переходить на выпуск гражданской продукции. Одними из первых от Фонда развития промышленности кредиты на общую сумму 1,4 млрд рублей получили предприятия российского ОПК в Санкт-Петербурге, Татарстане и Тульской области. В числе других 750 млн рублей получил зеленодольский «ПОЗиС» на выпуск холодильников.

ЧИТА. Первую промышленную партию легковых автомобилей «Сунгари» изготовил и реализовал потребителям Читинский танкоремонтный завод. Производство новой продукции коллектив оборонного предприятия начал в рамках программы конверсии в кооперации с машиностроителями КНР.**

«Операция «Шторм»

Одним из результатов «перестройки» и крушения СССР стали открытые архивы КГБ (не все). Особое любопытство среди бывшего советского населения вызывали «подлинные истории» различных спецопераций советского командования. В одном из выпусков «Советской Татарии» 30 лет назад рассказали о формировании специального мусульманского батальона (из жителей среднеазиатских областей СССР), чтобы во время захвата дворца Амина в Афганистане советских военных не отличили от местных. Операция закончилась успешно, но не сама кампания.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Дворец председателя Ревсовета ДРА, генсека НДПА Х. Амина Тадж-Бека в Кабуле в декабре 1979 года штурмовали советские армейские подразделения специального назначения и спецгруппы КГБ СССР. Об этой операции, получившей кодовое название «Шторм-333», до сих пор ходит много слухов, причем самых невероятных. Даже участники тех событий по-разному воспринимают их: многое недосказывается или опускается вообще. Ведь каждый из них давал подписку о неразглашении сведений, связанных с проведением этой акции.

В начале мая 1979 года было принято решение сформировать специальный батальон, укомплектованный лицами коренных национальностей среднеазиатских республик. 2 мая начальник Главного разведывательного управления Генерального штаба ВС СССР генерал армии П.И. Ивашутин вызвал полковника В.В. Колесникова (бывшего командира бригады Туркестанского военного округа) и поручил ему возглавить выполнение задачи по формированию и подготовке этого батальона. На следующий день Колесник с двумя офицерами вылетел в Ташкент и организовал работу. Личный состав для батальона спецназа (в обиходе его окрестили «мусульманский») тщательно и целенаправленно отбирался в войсках Туркестанского и Среднеазиатского военных округов, в основном в разведывательных, мотострелковых и танковых подразделениях. Главное требование — знание восточных языков и хорошие физические данные. Лишь экипажи зенитных самоходных установок ЗСУ-23-4 «Шилок» были из славян, так как, кроме них, подготовленных специалистов не оказалось во всех Вооруженных Силах СССР. Численность определили чуть более пятисот человек. Командиром назначили майора Х.Т. Халбаева.

10—12 ноября с аэродромов Чирчик и Ташкент самолетами ВТА «мусульманский» батальон перебросили в Афганистан на авиабазу Баграм. Все офицеры и солдаты были одеты в афганскую военную форму и внешне мало чем отличались от местных военнослужащих. С утра 17 декабря «мусульманский» батальон начал выдвижение в афганскую столицу. К исходу этого же дня он сосредоточился в районе Дар-уль-Аман. Вечером того же дня в Кабул также прибыли две специальные группы КГБ СССР — «Гром» и «Зенит».

ВЕЧЕРОМ 17 декабря находившийся в Москве полковник В.В. Колесник получил приказ вылететь в гражданской одежде в Кабул для выполнения специального правительственного задания: пять дней назад политическое руководство СССР приняло решение о вводе советских войск в Афганистан. 21 декабря Колесника и Халбаева вызвали к главному военному советнику в Афганистане, от которого они получили приказ — усилить охрану дворца Тадж-Бек силами «мусульманского» батальона. Они должны были занять оборону в промежутке между постами охраны и линией расположения афганских батальонов.

Надо сказать, что система обороны Тадж-Бека была тщательно организована. Внутри дворца службу несла личная охрана Х. Амина, состоявшая из его родственников и особо доверенных людей. Они и форму носили специальную, отличную от других афганских военнослужащих: на фуражках белые околыши, белые ремни и кобуры, белые манжеты на рукавах. Жили они в непосредственной близости от дворца в глинобитном строении, рядом с домом, где находился штаб бригады охраны (позже, в 1987—1989 гг., в нем будет размещаться Оперативная группа МО СССР). Вторую линию составляли семь постов, на каждом из которых располагалось по четыре часовых, вооруженных пулеметом, гранатометом и автоматами. Смена их производилась через два часа. Внешнее кольцо охраны образовывали пункты дислокации батальонов бригады охраны (трех мотопехотных и танкового). Они располагались вокруг Тадж-Бека на небольшом удалении. На одной из господствующих высот были выкопаны два танка Т-54, которые могли беспрепятственно прямой наводкой простреливать из пушек и пулеметов местность, прилегающую к дворцу. Всего в бригаде охраны насчитывалось около 2,5 тысячи человек. Кроме того, неподалеку располагался зенитный полк.*

Татарстан стал «безъядерной зоной»

Заставшие советские годы татарстанцы помнят дебаты вокруг строительства Татарской АЭС, не менее, а то и более горячие, чем недавние споры вокруг мусоросжигательного завода. Ее собирались разместить вблизи поселка городского типа Камские Поляны на берегу Камы, всего в 50 километрах от Нижнекамска. Она должна была покрывать потребности многих советских «стартапов» — от КАМАЗа до «Нижнекамского химкомбината» (ныне — «Нижнекамскнефтехим»). Работы начались еще в 1980 году, запуск первого энергоблока запланировали на 1992 год. К 1988 году на возведение АЭС потратили уже более 280 млн рублей. Это где-то 1,2 млн средних зарплат советских граждан на тот момент (огромные деньги). Однако в 1986 году произошла катастрофа на Чернобыльской АЭС, вызвавшая сомнения в безопасности «мирного атома» по всему миру, и, разумеется, у населения ТАССР тоже. К тому же к концу 1980-х годов средств на возведение объекта уже не хватало. В итоге было остановлено и строительство первых двух реакторов «Татар-1» и «Татар-2».

А в октябре 1992 года вышло и Постановление Верховного Совета РТ об объявлении республики «зоной, свободной от оружия массового поражения», в первом пункте которого отдельно прописывалось об объявлении Татарстана и «безъядерной территорией».

Постановление Верховного Совета Республики Татарстан

Об объявлении Республики Татарстан зоной, свободной от оружия массового поражения

Выражая интересы населения Татарстана, в целях укрепления международной безопасности Верховный Совет Республики Татарстан постановляет:

• Объявить Татарстан безъядерной территорией и зоной, свободной от оружия массового поражения.
• Республика Татарстан берет на себя обязательство не производить и не хранить расщепляющиеся материалы, другие компоненты, предназначенные для производства ядерного оружия и боевых средств массового поражения.
• Татарстан содействует выполнению международных соглашений по полному запрещению и уничтожению оружия массового поражения.

Председатель Верховного Совета Республики Татарстан Ф. МУХАМЕТШИН, г. Казань, 2 октября 1992 года. **

«Первый японский магазин на Камчатке»

Китай был не первой восточной страной, которая «заходила» в новейшую Россию с противоположной Западу стороны на казавшийся безграничный постсоветский рынок. Первый японский магазинчик открылся и на Камчатке, где можно было купить ауди- видео- и бытовую технику 500 наименований, причем «за рубли» (и вряд ли многие могли себе это тогда позволить). Разумеется, покупали тогда такую технику осторожно, с оглядкой на соседей — квартирные кражи и даже грабежи росли в геометрической прогрессии.

ПЕТРОПАВЛОВСК. Товары 500 наименований производства самых известных японских фирм можно купить в магазине, открывшемся недавно в этом камчатском городе. Здесь предлагаются за рубли аудио- и видеотехника, холодильники, другие электробытовые товары. У камчатцев появилась теперь возможность сравнить «восточный» сервис с «западным»: уже полгода в Петропавловске работает голландский супермаркет «Холкам».**

«Куплю мину»

Начало 90-х — это еще и время разгула преступности. Члены ОПГ вооружались и устраивали на улицах (в том числе татарстанских городов) кровавые перестрелки «как в американских боевиках». Обычные «домушники» выносили все не только из квартир, но и из советских дач, где россияне в основном проживали в летний сезон. Так что просьбе обычного пенсионера-дачника подсказать, где можно купить «небольшое взрывное устройство», чтобы заминировать вход на дачу, в газете даже не удивились.

БЕЛГОРОД. С просьбой подсказать, где можно купить небольшое взрывное устройство, чтобы заминировать вход на дачу, в местную прессу обратился один пенсионер. Свою просьбу он обосновал так: «Слишком много развелось у нас преступников и слишком мало кто из них получает заслуженное наказание». Автор сообщил также, что постоянно жить на даче не может, поэтому нет смысла заводить пса. Есть и такой аргумент в его письме: «Мина — не собака, есть не просит…»**

«Где была их человечность»

Раздражение и злость, вызванная криминальным беспределом на улицах многих российских городов, выплескивалась и на страницы газет. Если в советские времена на официальном уровне было принято преступников «перевоспитывать», то в новые российские времена жители страны в такое перевоспитание больше не верили. Читательскую реакцию вызвало сообщение о создании благотворительной общины по оказанию помощи бывшим заключенным под веселым названием «Контора». Согласно словарю воровского жаргона «Контора» «это — 1) пpитон, 2) тюpьма, 3) милиция, 4) место сбоpа шулеpов для обсуждения игpы, 5) опасность для каpманного воpа в момент совеpшения кpажи». Знал ли возмущенный читатель об этом, неизвестно, но он, не указав свою фамилию из опасений, выразил подозрение, что эта «Контора» «может взять власть в свои руки, срастившись с мафиозными структурами и «теневиками». Казанец считал, что бывшие зэки не заслуживают человеческого к ним отношения, и рецидивов от помощи уголовникам меньше не станет.

Прочитал в «СТ» публикацию за 8 сентября «Контора» для бывших зеков» и возмутился до глубины души. В Казани создается благотворительная община по оказанию помощи бывшим заключенным. Одни призывают других быть милосердными — и к кому, к преступникам! К тем, кто принес нормальным, честным людям столько горя и вреда.

Сейчас такое тяжелое время. У многих семей, ютящихся в трущобах, нет никакой надежды получить жилье. А об этих преступниках, ждущих амнистию и пока что находящихся за крепкими решетками, уже проявляют заботу! Родная «Контора», вишь, и встретит их по-человечески, и обеспечит работой и жильем.

А разрешите спросить: стоят они того или нет? Где была их человечность, когда они резали, грабили, убивали? С какой стати теперь они уповают на благотворительность народа? Павел Трутнев уверяет, что если бывшие зеки будут пристроены, меньше будет рецидивной преступности. Я совсем не уверен в этом. Более того, если этой общине дать волю, она всю власть может взять в руки, срастившись с мафиозными структурами и «теневиками».**

«Как приватизировать жилье»

В октябре 1992 года в Татарстане начали обсуждать проект закона о приватизации жилищного фонда республики. Уже тогда звучали голоса о будущем неравенстве и несправедливости в распределении приватизационного жилья (известно, что партийные бонзы проживали в роскошных квартирах, а простые рабочие порой ютились в «коммунальных квартирах»). На тот момент в республике было лишь 15% жителей, на каждого из которых приходилось более 18 кв. м жилья, а 300 тысяч татарстанцев вообще своего жилья не имели, снимали комнаты или обитали в общежитиях. Чтобы не получилось, «как в Москве» (точнее — в РСФСР), где передавали в собственность те метры, на которых человек уже жил, в Татарстане решили ввести именные приватизационные вклады, прежде всего для неимущего населения, сохранив для него право получить квартиры от государства. ИПВ были рассчитаны на помощь жителям трущоб. Кстати, программа ликвидации ветхого жилья в Татарстане была принята в октябре 1995 года. Предполагалось, что переселение граждан из жилищного фонда, признанного аварийным и непригодным для проживания, в республике будет завершено до конца 2023 года — на 2 года раньше ранее запланированного срока.

Как уже сообщалось, 2 октября сессия Верховного Совета рассмотрела вопрос «О проекте Закона Республики Татарстан «О приватизации жилищного фонда в Республике Татарстан». Проекты представляли председатель Госкомимущества РТ Ф.Р. Газизуллин и народный депутат РТ З.Я. Латыпов. В результате обсуждения за основу принят проект, подготовленный Госкомимуществом РТ. Учитывая всеобщий интерес к рассматриваемой проблеме, публикуем в изложении доклад Ф.Р. Газизуллина.

Интересы разных слоев общества в отношении к приватизации жилья неоднородны, подчеркнул Ф.Р. Газизуллин. Одни граждане проживают в хороших благоустроенных квартирах, когда на одного члена семьи приходится гораздо более 18 кв. метров полезной площади жилья, и таких граждан в республике около 15 процентов. Другие обитают в крайне стесненных условиях, в домах с разной степенью комфортности, многие просто без удобств, и, наконец, почти 300 тысяч человек вообще не имеют своего жилья, снимают квартиры и живут в общежитии. Граждан, обделенных в той или иной степени жильем, в нашей республике около 65 процентов. Подавляющему большинству из них представляемый проект даст возможность через механизм именных приватизационных вкладов (ИПВ) реально улучшить свое положение и в относительно равных условиях с гражданами, имеющими добротное жилье, вступить в грядущий рынок.

Проект Закона «О приватизации жилищного фонда в Республике Татарстан» является логическим продолжением и составной частью уже принятых Верховным Советом законов, а также Государственной программы приватизации. При этом роль рассматриваемого проекта в общем пакете законов о приватизации весьма существенна, поскольку с его принятием запускается механизм ИПВ (именных приватизационных вкладов) и начинается масштабная приватизация государственной и коммунальной собственности в нашей республике.

Методологической основой проекта данного закона стал аналогичный закон Российской Федерации, однако он имеет, как это нетрудно заметить, принципиальные отличия. При этом коренное отличие заключено в механизме передачи государственного и коммунального жилищного фонда в собственность граждан.**

«Премия за развал»

Были и в советские времена лица без определенного места жительства (в просторечии — бомжи), в 1990-х их число по понятным причинам резко выросло, как, например, и количество беспризорных детей. Столичные издания 30 лет назад с иронией учредили премию за развал и бесхозяйственность, в форме альбома фотографий нищих и бомжей. В жюри премии решено было включить вокзальных нищих. Два кандидата уже были на рассмотрении, но имена их не назывались.

МОСКВА. Издательство «Палея» совместно с газетой «Московский литератор» учредила премию за развал и бесхозяйственность. Премия выглядит как альбом, проиллюстрированный фотографиями нищих и бомжей, а также томящихся в очередях людей и других «прелестей» современной жизни. В жюри, которое будет решать, кому присудить эту премию, войдут вокзальные нищие. **

«В Пантеоне пополнение»

На фоне упомянутых новостей — известия западного мира звучали как телеграфные заметки с другой планеты. В ту же осень 1992 года парижане, к примеру, были озабочены неравноправием по захоронениям в Пантеоне, усыпальнице великих людей Франции. Женщин до этого практически не было, «за исключением супруги химика Марселены Бертело, скончавшегося от горя из-за ее же скоропостижной смерти», писали уже российские газеты, как это часто бывает, немножко напутав. В действительности Софи Бертело была похоронена с мужем в 1907 году, которого пережила на несколько часов. Тогда большинство парижан проголосовали захоронить (точнее — перезахоронить) лауреата Нобелевской премии как по физике, так и по химии Марию Склодовскую-Кюри. Что, к слову, и было сделано — но лишь в 1995 году. Всего же на 75 захороненных великих французов приходится пока лишь шесть великих француженок. Впрочем, у Кремлевской стены в Москве лежит немногим больше женщин. Здесь похоронили Марию Ульянову в 1937-м, Надежду Крупскую — в 1939-м. Формально первой была Клара Цеткин (в 1933 году).

ПАРИЖ. Большинство французов высказалось за разрешение хоронить в парижском Пантеоне — усыпальнице великих людей страны — женщин. До сих пор единственной женщиной, удостоенной этой чести, является супруга химика Марселэна Бертело, скончавшегося от горя из-за ее скоропостижной смерти. 67 процентов участников опроса предложили захоронить в Пантеоне лауреата Нобелевской премии Мари Склодовскую-Кюри, 22 процента назвали народную героиню Франции — Жанну д’Арк.**

*«Советская Татария» от 3 октября 1992 года

**«Советская Татария» от 6 октября 1992 года