Династия Сайдашевых: как Казань посетил бывший великий визирь Османской империи Хильми-паша

В 1909 году на страницах газеты «Туркестанские ведомости», издаваемой в Средней Азии (№135, 137), были опубликованы статьи антитатарского содержания. Ахметзян Биктимиров на страницах «Баянуль-хак» (№493 от 21 июля 1909 г.) выступил с разоблачением этих клеветнических публикаций со статьей «Урынсыз хоҗүм» («Неправомерные нападки»). Также представляет интерес его статья, посвященная пятидесятилетию Крымской войны 1853—1854 годов (№482, 1909 г.).

В 1910 году Ахметзян Биктемиров пишет уже из Томск. Он начал публиковать в газете «Баянуль-хак» свой исторический роман «Кашган әмире Мөхәммэд-Ягькуб» («Эмир Кашгара Мухаммед-Ягкуб») (1910 г., 31 января, 4 февраля, 14 февраля, 30 марта и т. д.). В это же время опубликованы его статьи: «Сибириядә» («В Сибири») — 11 апреля (№599); «К 75-летнему юбилею сибиряка Григория Николаевича Потанина: профессор Потанин» — 13 апреля (№600), «На ближнем Востоке» — 14 апреля (№601), «Бессовестные мужчины» — 25 апреля (№605), «Наводнение в Томске» — 29 апреля (№667), «Наши дела» (о проблемах татарского просвещения и школы в Сибири) — 4 июля (№635), «Из жизни «Сибири» (о русском путешественнике, истории алтайцев, татар и др.) — 6 июля (№636), «Тугры әйткән туганына ярамаган» («Правду скажешь — родным не угодишь») — 15 июля (№640), «Сәяхәт хатирәләрем» (об увиденном во время путешествия из Томска на Дальний Восток) — 18 июля (№641), «О Туркестанском крае» (№642, 643), «Путешествие в Монголию» — 6 июня (№ 623, 654, 696), «К вниманию мусульманских торговцев» — 10 августа (№ 650), «Съезд миссионеров в городе Иркутске» — 19 августа (№654), «Доклад о думе» — 2 сентября (№660), «Путешествие по Сибири» — 7 сентября (№662), 16 сентября (№665) и т. д.

Статьи не только из жизни далеких стран печатал А. Биктемиров. В статье «Большое горе татарской молодежи», опубликованной 8 сентября 1909 года в «Баянуль-хак», автор жалуется на татарскую молодежь, увлекшуюся внешним блеском европеизма и презирающую татарских девушек за то, что они не пытаются приобщиться к европейской культуре. Результатом презрительного отношения молодых татар к женщинам своей национальности стало то, что они старались вступить в брак с женщинами из других народов. Биктемиров защищает женщин-татарок, перечисляя их семейные и личные благодетели, умение примиряться с самыми экстремальными, невыгодными условиями. Статья заканчивается призывом к мусульманским женщинам работать над собственным развитием и развитием своих детей, благодаря чему исчезнет зависимость от клеветы, исходящей от невежественных людей.

В отчетном обзоре периодических изданий, выходящих в Казани на татарском языке за 1909 год, представленном Казанским временным комитетом по делам по печати в Главное управление по делам печати говорится, что одним из выдающихся событий в жизни татарской интеллигенции надо считать выход в свет брошюры «некоего Чагатая» под названием «Исабет» («Прямо в цель»)*, в котором приводится взгляд на личность пророка Мухаммеда, не имеющий ничего общего с воззрениями мусульман, которые окружают его ореолом неземного величия. Книга, сделавшая некоторый перелом в духовной жизни татар, наделала немало шума. Многие газеты отреагировали на издание книги незамедлительно, напечатали по этому поводу ряд статей. Под влиянием татарской мусульманской общественности автор книги, мулла Чагатай, принял меры к изъятию своих книг из продажи. Чиновник, сделавший обзор, не был уверен, что автор смог изъять все книги, так как они пробыли на книжном рынке довольно много времени.

Одна из первых газетных публикаций, посвященных «Исабет», появилась в праздничном номере «Баянуль-хак» от 10 декабря 1909 года. В статье говорилось, что в настоящее время в Европе и в других частях света появилось много различных обществ, поставивших своей целью борьбу с исламом. К счастью, констатирует автор, до сих пор мы не видим ни одного турка, получившего образование за границей, и ни одного духовного лица из Египта, содействовавшего деятельности подобных обществ, что навлекло бы тем самым позор на всю мусульманскую общину.

Автор с сожалением констатирует тот факт, что «среди наших татар явился человек, имя которого омрачит страницы нашей истории и который наполнит горечью наши сердца. Должно быть в угоду названным выше обществам, а также таким лицам, как Дози, Крыжановский и другие враги ислама, один мулла, лишь по имени, осмелился хулить ислам и даже решился отнестись критически к пророку, касаясь его личной жизни».

Статья обрушилась с непримиримой критикой на лицемеров, которые, будучи мусульманами, торгуют своей религией. Конечно, ислам не падет от подобного натиска, был уверен автор, но даже книга-клевета, неграмотного муллы, не знающего ни европейских наук, ни религиозной философии, ни восточных и русского языков, произведет на каждого человека, тем более мусульманина, самое тягостное впечатление. Книги, направленные против ислама, издавались в большом количестве и ранее, но писались они европейскими миссионерами и не привлекали к себе особого внимания мусульман, что весьма печалило самих миссионеров.

В настоящее время, утверждалось в статье, миссионеры избрали более опасный путь, издав книгу от имени муллы и напечатав ее на средства одной фирмы, издающей книги в национальном духе. «Баянуль-хак» советовал книжной фирме «Юл», издавшей книгу Чагатая, немедленно изъять ее из обращения, а самому автору брошюры, «если он не откажется от изложенного в своем сочинении, не позорить своего священного сана и оставить звание муллы, если у него осталось хоть немного совести».

В связи с этим «Баянуль-хак» приводит пример подобного случая. Несколько лет назад фирма книжной торговли «Гасыр» («Век»), основанная «купеческими сынками» (фамилия купцов автором умалчивается), была выпущена книга Сагита Рамиева «Живи, Зубейда, буду жить и я». Издатели купили это сочинение у автора и напечатали книгу, не понимая его содержания. Лишь когда книга вышла в свет, сведущие люди разъяснили издателям, что книга заключает в себе хулу на ислам. Те, в свою очередь, были вынуждены изъять книги из продажи.

Подавляющая часть статей в татарской периодической печати, направленных против автора «Исабет», вышла в свет не в 1909, а в 1910 году. Необходимо отметить, что самого содержания книги они почему-то не касались, останавливаясь на персоне автора.

В обзоре татарской периодической печати за 1909 год положительная оценка дана политическому отделу «Баянуль-хак», который, по мнению чиновника, был представлен довольно широко. Содержание статей, заметок новостей политического характера «Баянуль-хак» черпал главным образом из прогрессивных русских и частью из турецких газет.

Политический отдел газеты печатал на своих страницах пространные сведения о мусульманских странах, в особенности Персии и Турции. При этом часто печатались многие подробности политических переворотов, не отмеченные русской прессой. Отношение «Баянуль-хак» к критскому вопросу и балканским делам того времени определялись теми симпатиями, какое питало татарское общество и средства массовой информации к Турции в целом. «При замене старого строя в Персии и Турции новым, местная татарская пресса встала на защиту нового режима, доказывая, что конституционный образ правления всего более соответствует духу ислама», — говорилось в обзоре печати за 1909 год.

Отдельное место в обзоре отводится отделу корреспонденции. Согласно оценке, этот отдел живо рисовал экономическое положение, быт и степень развития жителей различных мусульманских областей России, в особенности Сибири, Среднеазиатских владений и восточных окраин Европейской России, причем газета обращает особенное внимание на жизнь магометанских приходов и развитие школьного дела среди русских мусульман.

На протяжении года М.А. Сайдашев печатал статьи, посвященные обществу взаимного страхования, где в последние годы своей жизни работал он сам.

Тематика газеты «Баянуль-хак» была весьма разнообразной. Она знакомила своих читателей не только с более или менее значительными событиями из жизни татар России, но и охватывала информацией весь мир. Публикации велись как на татарском (арабской графикой), так и на русском языках (кириллицей). На татарском языке регулярно помещались материалы, посвященные деятелям русской культуры, в том числе Л.Н. Толстому, А.М. Горькому, Н.В. Гоголю и др. Печатались статьи и непосредственно русских авторов. Так, в течение 1910 года на страницах газеты «Баянуль-хак» публиковались следующие статьи русского публициста, жителя Казани Н.Ф. Юшкова: «Почти за неделю» (№669 от 30 сентября), «Заметки о театральной постановке» (№671 от 5 октября), «Ведьма» (№673 от 10 октября), «Трилогия Кнута Гамсуна» (№679 от 24 октября), «Наши драмы» (№682 от 31 октября) и др.

Особое внимание газета уделяла пропаганде творчества великого русского писателя Л.Н. Толстого. Его письмо в адрес Л. Андреева было опубликовано в переводе на татарский язык. После смерти Толстого был дан некролог упомянутого нами Юшкова под названием «Величайшая мировая утрата» на русском и татарском языках с большим портретом покойного. Немного позже печаталось сообщение о путешествии классика литературы накануне своей смерти.

Было помещено сообщение о начале сбора средств для создания памятника русскому писателю Н.В. Гоголю. В заметке о жизни М. Горького в Италии сообщалось, что по заметкам некоторых других газет якобы российское правительство обратилось к Италии с требованием выдачи Горького, на что итальянское правительство потребовало у него покинуть пределы страны. Далее говорилось, что сам М. Горький опроверг эти слухи, а итальянцы никогда не поднимали вопроса о выдворении писателя.

Газета нередко публиковала известия о провокационных затеях миссионеров. Так, изменив христианству, миссионер Спиридон Гаврилов принял ислам. Затем, обливая грязью татарский народ, публично заявил о своем возвращении к христианству. Провокация миссионера С. Гаврилова вызвала искреннее возмущение читателей газеты.

Газета сообщала и о других подобных случаях. Например, за антитатарскую пропаганду был приговорен к двум месяцам ареста редактор газеты «Казанский телеграф» Илюшенко. В «Баянуль-хак» также была опубликована реплика на жалобу епископа Андрея в русское правительство об отпадении крещеных татар в мусульманство.

Не обошли вниманием чиновники и другую газету, издаваемую Сайдашевыми, — «Казан мухбире». «Казанский вестник», говорилось в обзоре, отличается от «Баянуль-хак» лишь в том отношении, что в ней более широко представлена беллетристика.

Кроме годовых отчетов, власти получали от осведомителей и должностных лиц отдельные сведения о содержании татарских средств массовой информации. Так, 25 октября 1910 года казанский полицмейстер написал рапорт на имя Казанского губернатора об анонимном письме на его имя о статье нелегального содержания, изданной в №675 газеты «Баянуль-хак».

Этот донос весьма заинтересовал местные власти, и Казанский губернатор препроводил заявление полицмейстера в Казанский временный комитет по делам печати. Губернатор довольно серьезно воспринял написанное в доносе сообщение «о начавшемся возбуждении среди мусульманского населения, возникающем через посредство статей, помещенных в газете «Баянуль-хак»» и просил Временный комитет сообщить более конкретные данные по этой статье и в целом уведомить его о направлении «Баянуль-хак». Он остерегался, что газета «Баянуль-хак» действительно могла стать источником или средством для искусственного возбуждения мусульманского населения против правительства и предпринимаемых им мер в порядке управления.

Ответ Казанского временного комитета по делам печати последовал незамедлительно. Казанскому губернатору сообщали, что «Баянуль-хак», как и другие татарские газеты, придерживается националистического направления, при этом носит ярко выраженную мусульманскую окраску. Газета уделяет много внимания окраинам, населенным инородцами, исповедывающими ислам, а также событиям на Ближнем Востоке, к которым относится с весьма живым интересом, в особенности если дело касается положения вещей в Персии или Турции.

Вместе с тем сообщалось, что в целом издание невраждебно настроено по отношению к России, и лишь фельетоны А. Ибрагимова, путешествующего в последнее время по Японии, Дальнему Востоку и Индии и живущего в Константинополе, грешат неприязнью к России. Однако и здесь цензура выполняла свою задачу. Статьи А. Ибрагимова, где находились выпады в адрес России, тщательно просматривались, и критические места сокращались. Все данные о статьях А. Ибрагимова сообщались в Главное управление по делам печати.

Также Комитет сообщал, что не может ничего сказать о тревожных слухах, якобы распускаемых Сайдашевыми среди татарской массы, и о возбуждении ими по собственной инициативе ходатайства, будто бы по поручению мусульманского населения. Просматриваемые в Комитете татарские газеты, в связи с доносом, никакого материала для опасений не дали, а другими сведениями и источниками Комитет по данному делу, по собственному признанию, не владел.

Впрочем перевод отдельных текстов в целях просмотра их властями был делом обычным. Так, заведующий типографиями Казанской губернии направил письмо в Казанский комитет по делам печати с просьбой, чтобы перевели объявления театра «Аполло», напечатанные в № 936, 937, 938, 939 «Баянуль-хак», для ознакомления их самим губернатором. Председатель Комитета М. Пинегин через несколько дней предоставил перевод, где газета давала сугубо информационные объявления о репертуаре кинематографических картин, предлагаемых в специализированном для этого театре «Аполло».

Однако чиновников это не устроило. Как уточнил помощник пристава Солодянкин, помещаемые в газете объявления театра «Аполло» не представлялись на разрешение полицмейстеру. Как объяснял управляющий типографией «Баянуль-хак» Х.В. Латыпов, эти газеты в числе других, представляемых в Казанский временный комитет по делам печати, отправляются полицмейстеру по отпечатании, на основании Временных правил от 25 ноября 1895 года. Более того, как объяснял управляющий, объявления театра были лишь сезонными, причем первый оттиск был послан на предварительный просмотр.

Вместе с тем некоторые поводы для недоверия к А.Я. Сайдашеву все же могли иметь место, например, с иностранными подданными из восточных стран. Так, на стол Казанского губернатора легло секретное дело на тридцати восьми листах, начатое 9 апреля, оконченное 18 июня 1910 года. Касалось оно посещения бывшего турецкого великого визиря Хильми-паши». Дело содержало в себе газетные статьи, выдержки, рапорты, отчеты полицейских и иных чинов.

В одной из таких газетных статей из «Камско-Волжской речи» (№440 от 13.04.1910) говорилось, что Хильми-паша, недавно посетивший Петербург, ожидается в Казани. Акцент делался на известие, полученное из местных мусульманских кругов: якобы в беседе с одним казанским депутатом паша выразил желание посетить Казань как город со значительным мусульманским населением. Как утверждали журналисты «Камско-Волжской речи», из редакции «Баянуль-хак» сообщили, что казанская мусульманская интеллигенция, очень заинтересовавшаяся визитом Хильми-паши, предлагает в честь его визита устроить торжественный банкет.

Вся поездка и передвижение Хильми-паши были под контролем российских властей. Это отчетливо прослеживается из материалов указанного дела. Так, казанский губернатор шифровальным письмом оповещал заместителя министра внутренних дел России в Петербург: «На №109888 доношу 50295 43417 67136 98586 прибыл в Казань пятнадцатого, выехал пароходом Самару семнадцатого». Из Санкт-Петербурга, в свою очередь, от имени министра внутренних дел России, его заместитель писал высшим казанским чиновникам с указаниями: «Сделать надлежащие распоряжения об оказании высокому путешественнику почета и внимания, но с принятием одновременно мер самого деликатного свойства к тому, чтобы Хильми-паша не мог входить в секретные сношения с местными мусульманами. О последующем не оставьте меня уведомлением».

Санкт-Петербургская газета «Русское знамя» (№85 от 15.04.1910) о визите Хильми-паши была не лучшего мнения и обвинила его чуть ли не в разжигании религиозной розни в России. Статья называлась «Возмутительная ложь и затеваемые мусульманами козни», где говорилось, что будто бы Хильми-паше было поручено во время поездки в Россию подготовить почву для устройства официальной встречи российского государя и турецкого султана. Однако из сообщения «Голоса Москвы» о предстоящей поездке по всему Поволжью газета сделала совсем другой вывод. Газета «Русское знамя» обвинила Хильми-пашу в специальной миссии для вербования среди мусульман Поволжья «таких же предателей, как и он сам». Далее газета продолжает: «Член Государственной Думы Максудов, публичным чествованием государственного изменника введенный теперь в заблуждение о значении предательства в России, поможет ему завязать сношения с нашими мусульманами. Не своевременно ли попросить Хильми-пашу не беспокоиться обозрением восточной России, тем более, что по последним известиям, он направляется уже в Нижний Новгород и оттуда заедет в Казань, Уфу, Астрахань и Баку — то есть центр нового, направленного к отделению от России, мусульманского движения».

Газета «Русское знамя» в №95 от 30 апреля того же года, в статье «Слава предателю» объяснила, почему назвала Хильми-пашу предателем и почему в России можно вербовать таких же «предателей», как он сам. О нем писали, что государственный изменник Хильми-паша настолько прославился совершенным им гнусным делом предательства, что русский изменник, председатель Государственной думы России Гучков и редакция «Нового времени» пригласили его в Россию устроить в ней то же самое. Как пишет газета, Хильми-паша, будучи великим везирем, по особому доверию султана, гонясь за популярностью, а может и за «бешкешем», помог объединиться всем инородцам Турции и избавиться от господства над ними коренной народности своей страны — турков, к коим принадлежал и он сам. Автор статьи удивленно высказывал мысль о том, как мог сделать такое природный турок. Далее статья продолжается в том же духе, и констатирует с нескрываемым страхом, что в России турецкий визирь настроит иноверцев против русских при помощи своих же предателей.

Упоминается в этой статье и о газете «Баянуль-хак», как подстрекателя к национальным волнениям, отрывок которого мы приведем полностью: «Из Москвы дано было знать в Казань — центр самоопределения татарской народности, в редакцию газеты «Баянуль-хак» за 5 дней до приезда Хильми-паши. Тайный татарский комитет распорядился о подготовке государственному предателю торжественной встречи и, действительно, на пристани встретили Хильми-пашу несколько десятков тысяч татар. … Он проехал по всей татарской части города и повсюду его встречали как избавителя … но от кого же?».

Сама же газета «Голос Москвы», откуда делала свои выводы «Русское знамя» (№ 93 от 24.04.1910г.) исходя из сообщений местных корреспондентов, практически просто констатировал факт присутствия Хильми-пашы в Казани и его встречу с мусульманами. Местный мусульманский орган печати «Баянуль-хак», печатал «Голос Москвы», получив телеграммное сообщение из Москвы, за пять дней оповестил шестидесятитысячное татарское население о скором приезде бывшего великого везиря Турции147.

14 апреля 1910 года в газете «Баянуль-хак» появляется небольшая заметка о том, что, как стало известно из газеты «Голос Москвы», Хильми-паша собирается прибыть в Казань, а также посетить Нижний Новгород и Самару. Утром 15 апреля, продолжает газета «Голос Москвы», по шоссе, ведущему из города к пароходным пристаням, потянулись группы мусульман. Трамваи шли переполненными. Проносились коляски с седоками в белых чалмах. Вскоре у пристани, около общества «Самолет», куда должен был причалить пароход «Достоевский» с почетным гостем, образовалась «густая» толпа. Везде находились усиленные наряды полиции. Мусульманская интеллигенция, в основном группировавшаяся вокруг местной татарской газеты «Баянуль-хак», прислала для интересной встречи своих делегатов.

Хильми-паша пробыл в Казани с 15 по 17 апреля 1910 года. По всем дням пребывания казанский полицмейстер сделал подробный рапорт и под грифом совершенно секретно предоставил его казанскому губернатору. Однако 16 апреля, как отмечается в рапорте, в гостиничный номер гостя вслед за господами Ашмариным и Катановым к Хильми-паше пришел редактор газеты «Баянуль-хак» А.Я. Сайдашев и преподнес ему в подарок издания своей типографии «История Болгар» и «История Казани», написанные Г.Н. Ахмаровым и составленные лекции, читаемые им в Восточном клубе. А.Я. Сайдашев быстро вошел в доверие к высокому гостю, слушал о делах в Турции, в мире, рассказывал о местных достопримечательностях и национальных особенностях. Улучив удобный момент, А.Я. Сайдашев по-татарски сказал Хильми-паше, что мусульмане Казани, видя у себя такого высокого гостя, радуются этому, будут всегда помнить его посещение и передавать из рода в род. Позже, Хильми-паша в сопровождении новых знакомых отправился на Большую Проломную в Купеческий клуб, куда всего прибыло народа около 100 человек. Там А.Я. Сайдашев на русском языке выступил с речью, в которой от имени казанских татар поблагодарил бывшего визиря за оказанную им высокую честь.

17 апреля, судя по рапорту полицмейстера, номер Хильми-паши посещали ахун Шарафутдин Абызов, Исмаил Каримов, Ахметзян Сайдашев и другие. Общались во время завтрака у купца Б. Апанаева, в Купеческом и Восточном клубах. Апанаев говорил тост за Императора Николая Александровича, А. Сайдашев и бывший депутат Государственной думы Хасанов говорили речи о сближении Турции и России.

В тот же день А.Я. Сайдашев вновь посетил Хильми-пашу, но уже в обществе Р.И. Юнусова, А.-Г.Н. Максуди и студента-мусульманина, корреспондента газеты «Вакыт» А.А. Мустафина. После взаимных почестей, Мустафин задал гостю несколько вопросов: довольны ли турки нынешним положением дел в их стране, сильна ли еще у них реакция и можно ли думать о том, что российские мусульмане сочувствуют своим единоверцам из Турции? Хильми-паша отвечал, что он давно уехал из Турции, однако думает, что политическое положение ее лучше и установившееся, никакой реакции в стране более не наблюдается. Затем заметил, что процветают и прогрессируют лишь те государства, которые, как люди в Турции, твердо идут за наукой и знаниями. То же самое, а также изучение языков, он рекомендовал и российским мусульманам.

Сам Хильми-паша, общающийся только на турецком и французском языках, не говорил на татарском, но понимал татарскую литературную речь. Генерал-губернатор М.В. Стрижевский, вице-губернатор Г.Б. Петкевич и городской голова С.А. Бекетов изъяснялись с ним по-французски, а Н.И. Ашмарин и Н.Ф. Катанов по-французски и по-турецки. Татары же обращались к нему на русском, татарском, арабском, немецком, французском и немного турецком.

Сайдашевы и корреспонденты «Баянуль-хак», присутствуя на всех мероприятиях, проведенных с Хильми-пашой, день за днем все события подробно освещали на своих страницах. Это видно из статей «Хильми-паша в медресе «Мухаммадия», «Хильми-паша в казанских мечетях», «Хильми-паша в Восточном клубе», напечатанных в №602 от 18 апреля 1910 года. В них упоминается о том, что Хильми-паша вместе с почетными лицами города посетил несколько казанских мечетей, в том числе и Ханскую (Сююмбике), Купеческий и Восточный клубы, где наряду с губернатором и городским главой Бекетовым расписался в книге для записи почетных гостей. «В день отъезда моего из Казани, вследствие просьбы, последовавшей со стороны братьев моих по вере, я посетил Восточный клуб. Хотя этот клуб, как основанный лишь недавно, не достиг еще полного совершенства, но я с радостью, видя со стороны как молодежи, так и людей самых старых любовь к прогрессу и знаниям, надеюсь, что он достигнет такого совершенства, что им можно будет гордиться», подписался 17 апреля 1910 года бывший великий турецкий визирь Хусейн Хильми. 16 апреля Хусейн-паша посетил детский приют Юнусовых, в котором также была оставлена его памятная запись, где говорилось следующее: «Лучший из людей тот, кто приносит пользу людям. Я чрезвычайно благодарен и рад посещению этого сиротского дома, основанного первоначально 60 лет тому назад семейством Юнусовых и продолжающего до настоящего времени свое существование. Почившим строителям и основателям да дарует Господь свою милость, теперь живущим — долгой жизни и благоденствия, а грядущим — радужных земных и небесных благ. Сей наделкой включаю свое слово».

В статье «Посещение Казани Хусейном Хильми-пашой» в №603 от 20 апреля, помимо прочего, говорилось, что «присутствовавших на собрании по истине можно было назвать как бы «общим собранием», ибо здесь были лица начиная с мулл и кончая студентами и представителями крайней левой молодежи…». В следующей статье того же номера под названием «Казанские женщины пред Хильми-пашой» сообщалось: «Утром 17 апреля в 10 с половиной часов представились Господину Хильми-паше молодые казанские женщины Юнусова и Багданова и провели за разговором несколько минут. Женщины вели с Хильми-пашей разговоры по-турецки. Они говорили о необходимости для женщин всего света, в особенности для женщин мусульманского мира, вступить на путь прогресса и просили передать привет передовым османским женщинам». Далее в статье говорилось, что Хильми-паша вместе с губернатором и прочими чиновникам, посетив «Восточный клуб» и сделав несколько визитов в частные дома казанцев, отправился на пристань общества «Самолет», которая уже с утра была заполнена народом. «Совершенно невозможно было сосчитать число собравшихся для проводов. Когда Господин Паша в конце первого часа простился с провожающими его лицами, пароход тронулся в Астрахань».

После отъезда Хильми-паши в газетах «Казан мухбире» и «Баянуль-хак» вышли две похожие заметки по поводу приезда Хильми-паши. В первой статье «Хильми-паша в Казани» в «Казан мухбире», о которой мы уже упоминали в предыдущем параграфе, помимо упоминания о переходе от старометодных мектебов к новометодным, говорится о том, что автор статьи смог на примере турецкого визиря склонить одного старика-торговца записаться в передовой для того времени Восточный клуб. Поэтому более подробно остановимся лишь на второй статье из газеты «Баянуль-хак» под названием «Высокопоставленный гость Казани господин Хильми-паша». В ней говорится: «… Естественно, что всякий путешественник, ввиду исторического прошлого Казани и ее бывшего положения в среде восточных государств, рассчитывает увидеть в Казани много интересного… Не разбить больших надежд, ожидавшихся великими людьми от Казани и доставить удовольствие их сердцу от Казани — было обязанностью тех «Казанцев», казанских татар, которые под таким именем известны во всех иностранных государствах… На эти вопросы мы должны дать ответ одним словом: «Хорошо! Исполнили! Когда с парохода, несущего по водам Волги господина Хильми-пашу, стало видно казанское небо, то светлой чертой на небе стоял и привлекал взор Хильми-паши предмет, странно кольнувший его сердце; этот предмет — минарет Ханской мечети — душа Казани и Казанцев… Для нас не важно о чем говорил Хильми-паша с казанскими мусульманами и вообще казанцами, т.е. не важны слова дружбы. Для нас важно проявление любви к тюркам, живущее в сердцах казанского народа… Для нас важно представление мусульманскими студентами Хильми-паше Казанского университета, составляющего душу и жизнь Казани, заочный привет их турецким студентам и выражение чрез это их желания связать народы обоих государств взаимной любовью. И если это есть священный напиток цивилизации, содержащийся в бокалах святой цивилизации, поднятых руками молодежи, то представление старшим поколением Хильми-паше мектебов и медресе, показ типографий, поднесение ему в подарок произведений печати и литературы являются плодами цивилизации в руках тех, которые уже давно испили от чаши цивилизации. И если показанные казанцами Хильми-паше Ханская мечеть, мечеть Аджемовых (Азимовых — Л.М.) и другие мечети являются внешними вековечными знамениями духовного подобия и близости между казанцами и вообще всей России и всеми мусульманскими государствами, то показанные Хильми-паше сиротский дом, благотворительные общества и восточные клубы являются как бы зеркалом того, что казанцы прошли достаточно этапов на пути цивилизации и стоят относительно последней на одном уровне с цивилизованными народами всего света… И что наша надежда не напрасна мы доказываем тем, что после посещения Хильми-пашой клуба, несколько седобородых стариков записались в члены клуба и оказали материальную и духовную поддержку его библиотеке. Молодцы Казань и казанцы! Исполнивши хорошо и умело вашу обязанность, вы не оставили тщетной великую надежду, которую имел по отношению к вашей Казани высокий ваш гость».

В целом приезд Хильмы-паши в Россию вызвал в стране большой ажиотаж, начиная с высших слоев общества и заканчивая провинциальными городами, не говоря о таких мусульманских регионах, как Поволжье и «азиатские княжества», входящие в состав Российской империи. Казалось, во время пребывания турецкого визиря вся российская пресса писала только о нем. Несомненно, выявление целей его приезда, анализ статей и сообщений средств массовой информации об этом не соответствует целям и задачам нашего труда и, несомненно, заслуживает отдельного, более детального, изучения.

В №413 газеты «Казан мухбире» помещена статья «Энциклопедия на турецком языке», в которой, по сведениям газеты «Сабах», сообщается, что в Стамбуле состоялось первое заседание «Ученого общества» под председательством наследника престола. Целью этого общества было издание энциклопедии на турецком языке, в составители которой приглашались лучшие турецкие научные силы. «Несомненно, что этот словарь окажет большую услугу для распространения знаний и наук в Турции и для расширения умственного кругозора читателей», делали вывод корреспонденты газеты.