Аделина Галявиева — о победе в национальном первенстве Франции, о России и чемпионате мира

«В Европе подкатки непопулярны»

— Аделина, как вы пришли в фигурное катание? Почему решились на переход в танцы?

— Мы вместе с моим старшим братом ходили на плавание, помимо этого он занимался хоккеем, а меня отдали в фигурное катание. Затем началась школа, и нужно было выбрать какой-то один вид спорта. Одним из моих первых тренеров в Казани была Ксения Иванова, которая сейчас тренирует в Москве. Периодически общаемся с ней до сих пор. Еще очень приятно было увидеть фигуристок из команды «Татарстан» на Универсиаде в Красноярске. С ними мы тоже когда-то начинали как одиночницы. Что касается моего перехода в танцы, то все максимально просто. Я не прыгала. Изначально в танцы я не очень хотела, зато сейчас все в корне поменялось, считаю свою дисциплину самой лучшей и в другом виде себя не вижу.

— А своих детей отдали бы в спорт, в частности в фигурное катание?

— Я бы точно не стала настаивать. Если ребенок будет гореть этой идеей, то я горько вздохну, но поддержу его. Как когда-то это сделала моя семья, позволив мне заниматься тем, чем я хочу, что стоило им дорого во всех смыслах. Я всегда говорю, и себе в том числе, что спортивная карьера может сложиться по-разному. И что спорт — это не просто тяжело, а что это намного тяжелее, чем может представить человек со стороны. Трудятся все, жертвуют очень многим тоже все. Но просто за труды или просто за талант медалей не выдают. Должно совпасть очень много факторов. Если, допустим, взять пару, которая условно занимает 20-е место в рейтинге, то это не значит, что она проходит через меньшие трудности, чем та пара, которая занимает первое место.

— Вы видите себя в будущем тренером?

— По первому образованию я преподаватель по физической культуре. Окончила, как и многие спортсмены, РГУФКСМиТ (Российский государственный университет физической культуры, спорта, молодежи и туризма, — прим. авт.). Но за несколько месяцев до окончания учёбы я поняла, что не хочу быть тренером. Не уверена, что мне дано столько терпения, чтобы им стать. Я люблю именно кататься, и мне, наверное, хотелось бы на всю жизнь сохранить именно это ощущение.

— Из чего состоит ваша жизнь вне тренировок? Практикуете ли вы в свободное время подкатки?

— В Европе подкатки (дополнительные занятия, на льду с детьми, — прим. авт.) непопулярны, поэтому в свободное время я преподаю не фигурное катание, а русский, английский и французский языки. Много времени уходит на тренировки, плюс у меня учеба. А так люблю смотреть фильмы, читать, гулять по городу.

«Сейчас мой дом — Италия. В Казани бываю не часто»

— Сейчас вы учитесь в парижском институте политических исследований. Чем обусловлен такой выбор?

— Мне кажется, что в Европе, да и Америке, спортсмены предпочитают образование из отличной от спорта сферы. Тот же Нейтан Чен хочет стать врачом, хотя мог бы спокойно кататься в шоу или стать тренером. Или же Мэрил Дэвис, которая изучала культурную антропологию. Глава нашей федерации Натали Пешала получила образование в сфере финансов, мой партнер Луи Торон недавно окончил бизнес-школу, а бывший партнер — школу искусств во Франции. Разностороннее образование очень помогает в спорте, как и спорт в свою очередь помогает в учебе. Я стремилась именно к такому балансу.

— Тогда в какой сфере вы видите себя после окончания карьеры?

— Пока я себя вижу на льду в качестве спортсмена (улыбается). Что касается моей учебы, то это действительно очень серьезный институт (речь о Institut d'études politiques de Paris), его окончил Эммануэль Макрон и многие министры. Я учусь по специальной программе, которая рассчитана на спортсменов и артистов, у которых уже есть основная активность. Например, с нами в группе учится ведущий танцор парижской оперы. Тедди Ринер (двукратный олимпийский чемпион по дзюдо) также выпускник нашего института. Главное преимущество моей программы в том, что спортсмены могут получить полноценное образование, но в своем режиме. Обучение проходит практически индивидуально, в нашей группе всего 23 человека. Где-то можно растянуть занятия, попросить репетитора. То есть школа подстраивается под расписание спортсмена, при этом с нас спрашивают как с обычных студентов.

— Вы часто бываете в Казани? Где вас там можно встретить?

— В Татарстане у меня остались родственники, но я не так часто бываю в Казани, тем более пандемия ограничила перемещение по миру. К тому же у фигуристов не так много времени на отпуск, ведь пока ты отдыхаешь, твои соперники работают.

— А где вы себя чувствуете как дома? Наверное, с каждой страной у вас теперь свои ассоциации.

— Я часто переезжала, но сейчас мой дом все же Италия. При этом не могу сказать, что я привязана к какому-то месту. В силу возраста я легко адаптируюсь под события, происходящие в моей жизни. По поводу стран, в которых я проживала, то Италия у меня ассоциируется с пастой и дольче витой. Итальянцы умеют наслаждаться жизнью, ее красками, они очень эмоциональные. Франция — это красное вино и сыр. Французы знают толк в жизни, они все делают со вкусом, с элегантностью, они очень свободолюбивы. У них даже есть девиз, который звучит как «Свобода, равенство, братство» (франц. Liberté, Égalité, Fraternité, — прим. ред). И вот слово «свобода» во мне больше всего отзывается. Россия — это суровость (смеется). Но под этой суровостью скрывается очень богатая культура и прекрасные, умные, трудолюбивые, отзывчивые люди.

— Мне приходилось слышать, что татарский язык похож по звучанию на французский. Что вы об этом думаете?

— Я о таком никогда не слышала. Если честно, мне так совсем не кажется.

«Командный чемпионат мира был просто потрясающим!»

— У вас получилась насыщенная вторая половина сезона. А как прошла первая?

— В первой половине сезона мы приходили в себя. Наверное, стоит начать с февраля прошлого года, когда после чемпионата Европы мы планировали вернуться в Москву к нашему тренеру Анжелике Крыловой. При этом у нас должно было пройти шоу во Франции, но из-за суматохи с коронавирусом мы приняли решение перенести нашу поездку в Россию, чтобы затем не иметь проблем с карантином. В итоге нас всех в одночасье закрыли.

И вот с того момента, приблизительно до августа, мы были вообще без тренера, при этом около 52-х дней находились еще и безо льда. Была большая неопределенность, никто толком не понимал что происходит и когда это все закончится. Поэтому в сентябре совместно с Анжеликой Крыловой мы приняли решение искать вариант в Европе. Мы понимали, что нельзя в предолимпийский сезон оставлять спортсменов без тренера на такой большой срок. Французская федерация ледовых видов спорта нас полностью поддержала, за что им большое спасибо. Они обговорили все моменты с Барбарой Фузар-Поли, и так мы оказались в Италии, где и провели весь сезон.

— Удалось выступить там на каких-нибудь соревнованиях?

— Мы начали сотрудничать с новым тренером в сентябре, началась притирка, а затем я сломала себе ребро, потом еще и заболела коронавирусом, поэтому мы выпали где-то недели на три. После такого перерыва и после ковида ты не возвращаешься сразу на лед и не приступаешь моментально к программам. Мы потихонечку приходили в себя, смогли выступить вне конкурса на внутренних соревнованиях в Италии. Итальянская федерация организовала местные этапы Гран-при, что-то вроде Кубка России. Получилось очень здорово. Они, понимая ситуацию других спортсменов, разрешили выступить нам вне конкурса, за что им огромное спасибо. Получается, мы откатали один итальянский этап, затем, кажется, в декабре, контрольные прокаты во Франции, где, наконец, показались перед своей федерацией. А потом у нас был национальный чемпионат, на котором мы одержали победу. Конечно, такой титул приятен, но на фоне огромного торта с титулами Габриэлы Пападакис и Гийома Сизерона наш как маленькая печенька, но начало положено.

— Какой турнир вы бы выделили для себя в прошедшем сезоне?

— Командный чемпионат мира был просто потрясающим. По эмоциям его можно сравнить с брызгами шампанского. Это был настоящий праздник. Мы наконец-то встретились с публикой, лично для нашей пары контакт со зрителями очень важен. Одно из моих самых любимых и непередаваемых ощущений, это когда после проката ты поднимаешь глаза на публику и видишь то тепло, которое она тебе отдает. В такие мгновения становится практически все равно на оценки. Еще мне очень понравилась организация турнира и командный дух, который там царил. Наша сборная была очень юной, наверное, самым опытным участником у нас был Кевин Эймоз, многие впервые принимали участие в турнире такого формата, в том числе и мы.

Нельзя отбросить и чемпионат мира в Стокгольме, который также стал первым для нашей пары. Мы были готовы, были уверены в себе, тренировки также проходили очень хорошо, но волнение все равно присутствовало, которое в итоге отразилось на нашем перформансе. Все же это не просто турнир, а чемпионат мира, на котором нужно зарабатывать квоты, а это уже другое состояние и другая ответственность.

— Для вас имеет значение в какой разминке вы выступаете? Например, в Швеции вы были в ранней разминке, а в Японии катались с чемпионами мира.

—На самом деле в ритмическом танце на чемпионате мира мы попали в довольно-таки сильную разминку. С нами была канадская пара Лоранс Фурнье-Бодри и Николай Соренсен, американцы Кейтлин Гавайек и Жан-Люк Бейкер, которые выигрывали чемпионат четырех континентов и юниорский чемпионат мира. Для сравнения: я по юниорам откатала только один этап Гран-при, и это был не самый удачный мой опыт. Когда ты понимаешь, что рядом пары с большим опытом, чувствуешь себя немного напряженнее, но одновременно это дает силы, ты понимаешь, что должна показать себя и выступить как можно лучше. Мне нравятся такие вызовы.

«Сейчас нет очевидного преимущества ни у одной танцевальной пары»

— В сборной Франции есть еще одна россиянка, которая также выступает в танцах льду, речь о Евгении Лопаревой. Вас подстегивает такая необычная конкуренция?

— Вообще в сборной Франции довольно много русскоговорящих. Украинец Денис Стрекалин, Павел Ковалев, был еще Андрей Новоселов, конечно же, Марина Анисина. Не могу сказать, что у нас с Женей особое соперничество, не ощущаю экстраконкуренции.

— Франция осталась с одной квотой на Олимпиаде, хотя если бы Габриэла Пападакис и Гийом Сизерон не проигнорировали чемпионат мира, то квот с легкостью было бы три. Нет обиды на первую пару страны?

— Я никого не осуждаю, наше дело кататься, я считаю, что мы со своей стороны сделали максимум и выступили достойно. С двумя молодыми и неопытными парами такой исход был ожидаем.

— Два последних международных турнира выиграла танцевальная пара из России. Как считаете, можно сказать, что в танцах сменился мировой лидер?

— Я искренне рада за Вику с Никитой, тем более что мы с Никитой тренировались на одном льду, когда он еще катался с Еленой Ильиных. Мне кажется, что сейчас нет очевидного преимущества ни у одной танцевальной пары, тем более что в этом сезоне Пападакис и Сизерон не встречались с Синициной и Кацалаповым, так что судить сложно. Я никого не списываю со счетов, но на Олимпиаде однозначно будет очень интересно.

— Как вам новость о возвращении в большой спорт Ванессы Джеймс? Показалось, что французская федерация легко отпустила ее.

— Браво Ванессе за то, что она пошла на такой смелый шаг. Она прекрасный человек и очень хорошая фигуристка, она заслужила шанс еще раз попробовать себя в спорте. Глава нашей федерации Натали Пешала еще недавно сама была спортсменкой, она понимает, сколько усилий прикладывают фигуристы, чтобы реализовать свою мечту. Внутри страны сейчас нет партнеров уровня Джеймс, поэтому думаю, что Франция поступила правильно, отпустив Ванессу.

«Не у каждого человека возникнет желание от души потанцевать под мюзикл»

— Вы сейчас в отпуске или вернулись к тренировкам?

— После командного чемпионата мира мы взяли две недели отпуска. Этот сезон вышел для нас максимально специфичным. Помимо ситуации в мире, работы с новым тренером и переезда в другую страну, это наш первый сезон, который мы заканчиваем в апреле, а не в феврале. Это большой опыт. А к тренировкам мы вернулись еще на прошлой неделе.

— У вашей пары уже есть идеи по музыке на следующий сезон?

— Идеи есть, о программах пока думаем, обсуждаем их с федерацией и с нашими тренерами. Настрой у нас позитивный. Под уличные ритмы можно зажечь, это такая музыка под которую действительно хочется танцевать. Хоть я и очень любила наш ритмический танец (под попурри из мюзикла «Мамма мия», — прим. ред.), мне кажется, не у каждого человека возникнет желание от души потанцевать под мюзикл. С уличным стилем, я думаю, будет чуть-чуть повеселее.

— Если бы у вас была возможность, то что бы вы поменяли в танцах на льду?

— Мне кажется, чем больше мы дадим свободы в плане программ и костюмов, тем будет лучше. Хочется, чтобы у танцоров было больше возможностей продемонстрировать, что они именно танцоры. Чтобы было что-то, что отличало бы танцора от одиночника. Можно попробовать ввести хореографический элемент, где пара на протяжении 5 секунд должна отразить стиль танца, который демонстрирует в программе. Например, если это самба, то нужно показать специфичные движения из самбы, которые, например, исполняют бальники на полу. То же самое с танго. Не просто ехать в танговой позиции, но и показать характерные для танго движения.

— Вы успели потренироваться в разных странах и у разных тренеров. Ощутили различия в тренерских подходах в России и Европе?

— Разница, конечно, есть. В России, чтобы тебя похвалили, я не знаю что нужно сделать. Нужно очень постараться. Когда ты слышишь от тренера: «Неплохо», то думаешь: «О, вау, круто». Хотя лично для меня такой подход комфортен, я не люблю когда меня сильно хвалят. Еще в Европе другая конкуренция, здесь намного меньше фигуристов. В России же много не просто танцевальных пар, но и танцоров, у которых нет партнеров. Допустим, есть такая тенденция, когда после юниоров пары распадаются и формируются новые. В Европе подобное пытаются сгладить, здесь прикладывают чуть больше усилий, чтобы сохранить пару.

— Для вас важна ежедневная конкуренция на льду или вы предпочитаете готовиться к соревнованиям в более спокойном режиме?

— Конкуренция не дает расслабиться, нам с Луи Тороном важно находиться в группе, где есть еще пары. Например, сейчас мы катаемся вместе с Шарлен Гиньяр и Марко Фаббри. Мы понимаем, что они более опытные и мы пока не на их уровне. Но мы смотрим на них, видим какие они работяги, они огромный пример для нас. Бывает, что Шарлен с Марко рассказывают нам про свой опыт, про Олимпиаду, это очень ценно. Мы слушаем эти рассказы как бабушкины сказки, настолько это интересно и захватывающе. Здорово иметь кого-то в группе, к кому можно тянуться.