«Вполне вероятно, что на 21-м году правления Путина мы вернемся к продуктовым карточкам»
Как решать проблему бедности в России и почему треть запланированного на это бюджета уйдет на силовиков
Бедность остается одной из ключевых проблем в России — по последним данным РАНХиГС, 30% домохозяйств в России можно отнести к бедным. Не могут обеспечить базовые потребности 26% российских семей — им хватает или на еду, или на одежду и «коммуналку». Почему проблема никак не решится, какие ошибки власти сделали в пандемию, можно ли освободить бедных от налогов, введут ли в России продуктовые карточки — обо всем этом «Реальное время» поговорило с Андреем Нечаевым, бывшим министром экономики РФ, доктором экономических наук.
«Бедность чревата риском социального взрыва»
— Андрей Алексеевич, вопрос борьбы с бедностью стоит на повестке дня российской власти все последние годы. Обсуждение этой темы идет, а серьезных мер не видно. Почему власти, даже признавая проблему, тянут с путями ее решения?
— Да, мы видим, что в стране уже более 20 миллионов бедных, а реальные доходы граждан в прошлом году упали на 3,5%. Хотя эксперты оценивают глубину такого падения гораздо выше. Ответ на ваш вопрос очень прост: борьба с бедностью — декларация, но не реальный приоритет политики наших властей.
— Почему же дело не идет дальше декларации?
— Это уж нужно у Владимира Владимировича спросить.
— Но неужели у экономистов нет мнения по этому вопросу?
— Если вы проанализируете расходы бюджета в последние годы, то увидите, что приоритетом властей стало финансирование не бедных, а другой категории — правоохранительных органов. Да, недавно правительство страны приняло план по реализации национальных целей. И борьба с бедностью там является одной из национальных целей, но при всем этом сокращение числа бедных с нынешних 13 до 6,5% подразумевается уже не к 2024 году, как ранее планировал Путин, а только к 2030 году.
И хотя на борьбу с бедностью планируется потратить 21 триллион рублей, треть из этой суммы запланировано отдать на повышение зарплат военнослужащим и близким к ним категориям (то есть силовикам). Но ведь у нас силовики сейчас далеко не самая бедная категория российского населения. Скорее даже наоборот. Вот вам и ответ на вопрос о приоритетах власти.
Да, бедность чревата риском социального взрыва, но власть готовится к нему, не снижая бедность, а усиливая репрессивные органы.
— А оставшиеся средства мало что решат, получается?
— Если оставшиеся 14 триллионов они хотят потратить, чтобы снизить бедность с 13 до 6,5% только к 2030 году, я не уверен, что этих денег хватит до того времени.
Да, бедность чревата риском социального взрыва, но власть готовится к нему, не снижая бедность, а усиливая репрессивные органы.
«В рамках антикризисных мер прошлого года наши власти сделали большую ошибку»
— А как, по-вашему, бедность людей сейчас отражается на российской экономике?
— Страдают от бедности в первую очередь простые люди. Еще в силу этого фактора в стране не растет потребительский спрос, или он сжимается в силу того, что не растут реальные доходы, и потребительский спрос перестает быть драйвером экономического роста. Это происходит с 2013 года, и мне думается, что в рамках антикризисных мер прошлого года наши власти сделали большую ошибку.
Наиболее пострадавшим от «коронакризиса», самым малоимущим, нужно было бы в 2020 году раздать гораздо больше денег, чем было выдано. Потому что это было бы одновременно фактором наращивания потребительского спроса, и косвенно эта раздача поддержала бы российский бизнес. Уж лучше людям дать лишнего, чем недодать.
Можно было бы малоимущим расширить субсидии на услуги ЖКХ. Кроме того, я считаю, что деньги на детей можно было бы раздавать дифференцированно — скажем, семьи каких-то олигархов могли бы и обойтись без этих денег. Помимо этого, важна была бы поддержка одиноких пенсионеров, живущих без семьи, — да, среди них могли бы быть люди со сбережениями, но риск недодать и таким слоям несет в себе большие социальные последствия, нежели передать им лишнее.
— Вы согласны, что для постепенного выхода из бедности пора уже и МРОТ повысить — хотя бы до 17 тысяч рублей, и наконец сделать пенсионный минимум в стране не таким позорным, как сейчас (9000 руб., — прим. ред.)?
— Повышение МРОТ мало что решает. МРОТ у нас в России — это больше расчетная величина, которая используется для штрафов. Повышенный МРОТ абсолютно ничего не будет гарантировать в плане борьбы с бедностью — если у какой-то компании нет возможностей и желания платить МРОТ по-новому, она найдет десять тысяч способов, как этого не сделать. А вот повышение пенсий было бы верной мерой, и тут я обеими руками за.
Важна была бы поддержка одиноких пенсионеров, живущих без семьи, — да, среди них могли бы быть люди со сбережениями, но риск недодать и таким слоям несет в себе большие социальные последствия, нежели передать им лишнее
«Нужно ввести необлагаемый зарплатный минимум»
— Многие эксперты давно ратуют за такую меру борьбы с бедностью, как введение прогрессивной шкалы налогообложения. Насколько верна такая идея, по-вашему?
— Я вижу такую меру эффективной с обратной стороны — нужно не повышать ставку подоходного налога (потому что это удар прежде всего по среднему классу, а не по тому же Абрамовичу), а убрать подоходный налог для бедных и низкооплачиваемых категорий работников. То есть нужно ввести необлагаемый зарплатный минимум. Это самое простое решение с точки зрения администрирования.
Допускаю, что можно ввести необлагаемый минимум, если зарплата человека — это единственный его доход, и для бедных это решение власти точно привело бы к улучшению их уровня жизни. Те несколько тысяч рублей, что люди платят как НДФЛ, будут серьезной прибавкой к их текущим доходам и, соответственно, к их уровню жизни.
— Российские бюджеты разных уровней способны выдержать такие налоговые меры? К тому же люди знают, что у нас еще есть и Фонд национального благосостояния (ФНБ) — он разве не может помочь в борьбе с бедностью?
— Ну все-таки ФНБ живет по своим законам, и если его распечатают, то это пойдет отнюдь не на бедных, а на приближенных к власти крупных предпринимателей и на реализацию крупных проектов государства. Бюджет, безусловно, снижение НДФЛ выдержит. Но другое дело, что НДФЛ идет в бюджет регионов, и для них такое решение будет тяжелым. И Кремль тогда должен предусмотреть для регионов компенсации в рамках перераспределения других доходов: например, можно было бы регионам отдать налог на прибыль, не забирая ничего в федеральную часть.
— У государства есть еще и золотовалютные резервы, и вообще-то, оно их вправе использовать в своей социальной политике, если та вызывает тревогу.
— К этим деньгам власти прикасаться не будут, потому что они прежде всего составляют основу золотовалютной политики Центробанка.
— Но не стоит забывать, что валютные деньги, в первую очередь доходы от нефти, снизили бедность в нулевые. Можно ли говорить, что скакни нефтяная цена за 100—110 долларов за баррель — снижение бедности пойдет быстрее?
— Нефть не пойдет выше 100 долларов, поэтому на эту тему лучше не дискутировать. Ну нет пока факторов к тому — ОПЕК прилагает усилия по сдерживанию добычи, чтобы хотя бы нынешние цены в 65—70 долларов удержать. Поэтому ни о каких 100 долларах не может быть и речи. Кроме того, не стоит забывать — в среднесрочной перспективе спрос на углеводороды в мире будет снижаться.
Нужно не повышать ставку подоходного налога, а убрать подоходный налог для бедных и низкооплачиваемых категорий работников. То есть нужно ввести необлагаемый зарплатный минимум
«Важно обратиться к американскому опыту с продуктовыми талонами»
— Есть ли, на ваш взгляд, эффективный зарубежный опыт борьбы с бедностью, пригодившийся бы российским властям?
— Кроме уже упомянутой мною меры об освобождении малоимущих от НДФЛ, важно обратиться к американскому опыту с продуктовыми талонами — да, это форма натуральной, а не денежной поддержки. Но тем не менее в мире она является достаточно эффективной и хорошо работающей.
Есть интересный опыт других стран с определенным прожиточным минимумом: если доходы семьи или человека ниже этого минимума, то государство вам и вашей семье доплатит до этого минимума. Конечно, при условии, что у семьи нет сбережений или имущества (за аренду квартиры в таком случае также заплатит государство), и такие вещи, к примеру, помогают и людям иметь жилье, и снижают преступность.
— В связи с ростом цен мера о введении карточек обсуждается, но зайдет ли все дальше разговоров?
— Мне трудно здесь спрогнозировать, но президент недавно сказал, что этот вопрос нужно внимательным образом изучить. И вполне вероятно, что на двадцать первом году правления Путина мы вернемся к продуктовым карточкам.
— А до вас доходили какие-то слухи о том, что Путин скажет что-нибудь про борьбу с бедностью в своем ближайшем послании Федеральному собранию?
— Что в послании будет, я пока не знаю. Все, что мне пока известно, так это то, что до 2030 года на борьбу с бедностью собираются потратить 21 триллион рублей. Но про снятие с бедных НДФЛ там речи точно не идет. Если говорить о конкретике, то думаю, что все опять же ограничится только пособиями на детей.