«Репосты фейков о COVID-19 или о вреде 5G делает не кто-то, а мы с вами»

«Каждая пандемия усугубляет неравенство»

— Мария, что самого тревожного через год после начала пандемии социологи находят для общества?

— Прежде всего, пандемия стала явлением глобальным. Мест которых она не коснулась, практически нет, и даже если сейчас где-то эти влияния еще не ощутимы, то позднее они вполне возможны. Изменения коснулись самых разных сфер, но я начну, наверное, со сферы здравоохранения, на которой я специализируюсь. Часть медучреждений нашей страны были быстро мобилизованы на работу с ковид-больными. Другая часть замедлили свою работу, либо советовали своим пациентам повременить с визитом к врачу. И в перспективе это может создать большие проблемы — такие как недообследованность людей, недовыявленность заболеваний. То есть, то, что можно было выявить на ранних сроках, будет выявляться на поздних.

Кроме того, давно отмечено, что каждая пандемия усугубляет неравенство. То есть те люди, которые были социально уязвимы, стали за год еще более уязвимыми. Конечно, есть и те, кто выиграл — вспомним хотя бы, как взлетели акции Amazon, как развивались службы доставки.

— А как изменилось отношение людей к вирусу и стали ли они больше заботиться о собственном здоровье?

— В первую очередь мы начали обсуждать социальную ответственность и увидели ковид-диссидентство. С первых дней люди отказывались верить в то, что COVID-19 — реальная угроза их здоровью. Доказательство тому — то, что недавно в СМИ были опубликованы данные об избыточной смертности за 2020 год. Это свыше 300 тысяч человек. По меркам России, это один областной центр типа Смоленска. Это те, кто умерли от вируса и других заболеваний, стали жертвами неполученной медицинской поддержки и помощи. Вполне может быть так, что какой-то ковид-диссидент не пострадал, но люди вокруг него вполне могли поддаваться его влиянию и не соблюдать необходимые меры. Причем это могли быть люди вполне уязвимые с точки зрения здоровья — коронавирус, как мы знаем, по-разному воздействует на людей в зависимости от состояния их здоровья.

Если людям неясно, откуда появился COVID и почему он так масштабно распространяется, то что тут можно предпринять? Включается извечный человеческий механизм выработки объяснений — через конспирологию

«Конспирологическая теория — по сути, вид фольклора»

— Вы согласны, что кроме ковид-диссиденства, год пандемии показал большую склонность россиян к конспирологии — людям в соцсетях внушали, что вирус придуман американцами как биооружие и т. д.?

— Согласна, и по конспирологии, связанной с коронавирусом, кстати, уже вышло несколько исследований. О том, какие это были теории, как они возникали и так далее: сначала были популярны сюжеты об истории появления коронавируса (вспомним про летучую мышь) или советы о том, как его избежать. Сейчас массово распространяются слухи о вакцинации.

— Градус конспирологии не понизился за год?

— Нет, нисколько не снизился. Что такое конспирологическая теория? Это, по сути, вид фольклора, а фольклор не умирает. Он всегда с нами, потому что реакции человека на неопределенность, на нехватку информации, на моральную панику всегда рождают такие теории. Если людям неясно, откуда появился COVID и почему он так масштабно распространяется, то что тут можно предпринять? Включается извечный человеческий механизм выработки объяснений — через конспирологию.

— Могут ли такие пандемийные сюжеты исчезнуть через год, если вакцинация пройдет успешно?

— Эти конспирологические сюжеты не исчезнут, но они будут меняться — про какие-то будут меньше говорить и писать, но на их смену придут другие: это особенность жанра.

— Возможно, во многом из-за «теорий заговора» так нелегко идет в стране вакцинация. А можно ли через год судить о нормальном, а не конспирологическом восприятии коронавируса в сознании людей?

— В феврале — марте 2020 года в этом вопросе у большинства людей была полная неопределенность. Отсутствовали методички, рекомендации по вопросу лечения COVID-19, любой рецепт лечения болезни воспринимался на ура, был востребован. Со временем вопрос был изучен, но зона неопределенности не уменьшается в связи с появлением новых штаммов коронавируса. Правда, связано это не только с COVID-19, а опять же с особенностями фольклора — люди могут знать факты, но продолжать распространять эти новости.

— Сдвиги в сознании есть, но пока, получается не такие серьезные?

— Но тут причина в том, что репосты фейков о COVID-19 или о вреде 5G делает не кто-то, а мы с вами, грубо говоря. Число людей с высшим образованием, распространяющих фейки, не меньше остальных.

Причины в том, что какие-то регионы принимали жесткие меры против распространения вируса (Москва, например, или Татарстан), а где-то наоборот, меры были не очень строгими

«Люди старшего возраста уже исключены из публичной повестки»

— А можно ли по вашим данным понять, как изменилось отношение к власти? Есть раздражение и недовольство?

— Для ответа на этот вопрос пока мало данных. Причины в том, что какие-то регионы принимали жесткие меры против распространения вируса (Москва, например, или Татарстан), а где-то наоборот, меры были не очень строгими.

— Какие слои населения после года пандемии вызывают у социологов тревогу?

— За год, в связи с ограничениями для возраста 65+, прежде всего пожилые люди оказались фактически запертыми у себя в домах. И это стало ударом для них, о чем еще пока мало говорится. Смотрите — 65 это не совсем пожилой возраст, это возраст, в котором люди продолжали работать, пользоваться публичными местами, инфраструктурой. А в пандемию эти люди уже почувствовали и чувствуют себя до сих пор самыми уязвимыми. По сути, люди старшего возраста уже исключены из публичной повестки, и они испытывают сейчас очень серьезный психологический дискомфорт, поскольку фактически оказались «поражены» во многих правах.

Понятно, что вводились экстремальные карантинные меры, но у таких мер будут далеко идущие последствия — многие пожилые еще вчера были бодры и активны, а теперь они, по сути, загнаны в угол. Полагаю, что травматизация эпохи коронавируса — это то, с чем нам предстоит работать в будущем.

— И она связана не только с пожилыми?

— Конечно, со всеми. Можно выделить ситуацию с родителями — их дети были встроены в разные образовательные институты — детские сады, кружки, студии, школы, группы продленного дня. А потом оказались изолированы, и родители остались один на один со своими детьми. Все это было большим вызовом и для детей, и конечно, для родителей, которые должны были проделывать и домашние дела, и совмещать их с рабочей нагрузкой. Обострился вопрос баланса ролей — профессиональных, личных, гендерных.

По сути, люди старшего возраста уже исключены из публичной повестки, и они испытывают сейчас очень серьезный психологический дискомфорт, поскольку фактически оказались «поражены» во многих правах

Если говорить про женщин, то в России они, как известно, сочетают в себе и домашние заботы, и основную работу. И возникает большой вопрос — если женщина много заботится в период пандемии о муже, детях, родителях, то кто позаботится о ней самой?

Как мы знаем, в России всегда был острым и остается таковым вопрос о домашнем насилии — сейчас оно декриминализировано, нет статистики о нем. Но учитывая, что практически все семьи были заперты у себя дома, в маленьких квартирах, вопрос домашнего насилия в 2020 году обострился — причем уже во всем мире. Как я уже сказала, статистики по России у нас нет, но мы имеем какие-то кейсы, чтобы говорить, что оно усилилось и во время пандемии.

«Мы и сами можем отлично помогать друг другу»

— Можно говорить, что после пандемии социальное неравенство, о котором вы упомянули ранее, будет увеличиваться?

— Бесспорно — будет увеличиваться.

— Следует ли из этого, что самые малообеспеченные люди будут ждать в ближайшие годы помощи от государства?

— Я считаю, что помощь таким людям уже не ограничивается каким-то одним ресурсом, хотя адресная системная поддержка государства, конечно, нужна в нынешних условиях. Что важного нам дала пандемия? В первую очередь она показала то, что мы и сами можем отлично помогать друг другу.

Я проводила исследование в одном из ковидных госпиталей Петербурга, и помню, что когда не хватало средств защиты, их массово привозили неравнодушные. Например, были ребята, которые придумывали делать те же маски с помощью 3D-принтеров. Было заметно, что люди поняли: в этих условиях нужно рассчитывать не на государство, а в первую очередь на себя.

Социальная политика государства должна в ближайшее время быть очень серьезной и продуманной — и сейчас это не должны быть разовые выплаты, как летом прошлого года, потому что разовые выплаты проблему системного неравенства точно не решат

Еще один пример уязвимых групп, пострадавших от пандемии — это трудовые мигранты. Они практически застревали в аэропортах, когда массово останавливали предприятия, закрывали границы и отменяли рейсы. Людям с вещами некуда было даже поехать, пока они ожидали помощи от своих консульств. Первыми, кто пришел к ним на помощь, были владельцы малого бизнеса, хозяева кафе привозили обеды, поскольку понимали, что это их работники оказались в беде.

Таких инициатив было много, и пандемия показала, что люди могут в непростых ситуациях рассчитывать друг на друга. И чувство того, что мы можем друг другу доверять и помогать, очень важно не утратить в будущем. Но при этом и социальная политика государства должна в ближайшее время быть очень серьезной и продуманной — и сейчас это не должны быть разовые выплаты, как летом прошлого года, потому что разовые выплаты проблему системного неравенства точно не решат.