«Работы предстоит много: нас ждет вал банкротств»

Мораторий на банкротство, взыскание задолженности и выплату дивидендов

Как известно, в России истек объявленный в апреле прошлого года мораторий на банкротство по заявлению кредиторов в отношении отдельных должников из наиболее пострадавших в условиях пандемии отраслей.

Час икс должен был наступить еще осенью. Но, согласно постановлению российского правительства, 7 октября мораторий был продлен еще на три месяца. Под временную защиту были взяты организации и индивидуальные предприниматели, чья деятельность попадает в перечень отраслей, наиболее пострадавших из-за пандемии.

Руководитель юрагентства «АргументЪ» Елена Аношкина добавляет, что закончено как действие моратория, так и тех ограничений, которые устанавливал законодатель. Одно из ограничений, которое накладывалось на должников, находящихся под мораторием, — это запрет на выплату дивидендов на время его действия. Учитывая то, что мораторий был введен в апреле и действовал до января 2021 года, в большинстве крупных компаний в этот период должны были приниматься решения о распределении дивидендов.

Собеседница «Реального времени» приводит одно примечательное, на ее взгляд, арбитражное дело: иск ООО «Русинжиниринг» к ФСК ЕЭС о признании недействительным решения общего собрания акционеров компании о выплате дивидендов по итогам 2019 года: «А это 23,3 миллиарда рублей, из них 12,1 миллиарда были утверждены как раз в мае». Одним словом, оценив все плюсы и минусы, многие из попавших под мораторий компаний отказались от него.

Плавного выхода из «банкротного» моратория не будет

Что же касается самих заявлений о банкротстве, Аношкина приводит такие данные. За мораторный период прошлого года Арбитражный суд Татарстана возвратил семь заявлений о признании должника банкротом: казанского ООО «Фирма «Галерея вин» к местному же ООО «Ресторан «Тимерхан» (№ А65-6826/2020), ИП Николая Поповича из Москвы к бугульминскому ООО «Посейдон-Трэвэл» (А65-7871/2020), индивидуального предпринимателя из столицы Татарстана Юрия Дорофеева к казанскому ООО «Ложка Вилка» (А65-8155/2020), ООО «Строительно-отделочная компания» из Набережных Челнов к елабужскому ООО «Авиценна» (А6513259/2020), ИП Ильшата Халимова к ООО «АвтоПартнер», оба из Казани (А65-14765/2020), белгородского ООО «Стройсервис» к казанскому ООО «ГК «ГСП «Поволжье» (А65-17608/2020) и ООО КБЭР «Банк Казани» к ИП Наталье Протащук (А65-8300/2020). Во всех этих случаях основание для возврата — мораторий на банкротство.

Айнутдинов замечает, что по части юрлиц обычно самым большим заявителем по банкротству является именно налоговая. «У столкнувшихся с трудностями компаний, вероятно, есть задолженность по налогам. Поэтому, наверное, нужно ожидать роста числа заявлений о несостоятельности именно со стороны налоговой службы», — говорит он. — Пока этой динамики нет. Нужно подождать два-три месяца».

Такой финал неизбежен для многих

Кто же в первую очередь находится в зоне риска? «Думаю, для многих было очевидно, что большая часть предприятий из отраслей, которые пострадали от пандемии, несмотря на введение моратория, все равно придет к банкротству как к неизбежному финалу», — констатирует главный редактор журнала «Арбитражная практика для юристов» Андрей Набережный.

Он признает, что ситуация немного изменилась в лучшую сторону, потому что мораторий был продлен, а некоторые компании, несмотря ни на что, продолжили действовать: «В частности, те же самые рестораны, кафе, бары в ограниченном режиме, но все же работали». Но есть и другие примеры. «Конечно же, одна из самых пострадавших отраслей, которая сейчас начинает восстанавливаться, это туристическая: постепенно возвращаются перелеты, туры. Но многие компании из этой сферы уже оказались не в состоянии пережить пандемию», — замечает Набережный.

Поэтому в целом, если говорить об окончании моратория, прогнозы, признает Набережный, «не очень радужные»: ожидается огромный поток заявлений о признании должников банкротами. По его мнению, ключевые сферы в этом плане — это общепит, а также компании среднего и малого бизнеса из разных областей.

— С истечением моратория на банкротство организаций и индивидуальных предпринимателей из наиболее пострадавших сфер экономики ожидается если не значительное увеличение числа заявлений о банкротстве должников, то все же его определенный рост, — делает более осторожный вывод генеральный директор юридического центра «Правосудие» Айрат Гатин.

А заместитель директора фирмы «Татюринформ» Павел Тубальцев напоминает, что банкротство — процедура, требующая финансирования. По его мнению, по этой причине в сферах, пострадавших от кризиса, «достаточно много мелких субъектов прекратят свою деятельность без банкротства». И в Татарстане никакой особенной специфики в этом плане, на его взгляд, не будет.

«Да, объявили: «Мы запрещаем их банкротить». Но никто и не стоял в очереди»

Но далеко не все считают, что суды ждет банкротный бум именно по причине отмены моратория. Руководитель юридической фирмы «Татюринформ» Марат Камалов напоминает, что мораторий был объявлен в отношении только тех отраслей экономики, которые перечислены в Постановлении РФ №434 от 3 апреля 2020 года. Это предприятия воздушного, водного и даже космического транспорта, наземного междугороднего сообщения, организации досуга и развлечений (кинотеатры, музеи, зоопарки, народное творчество), деятельность в области отдыха и спорта, санаторно-курортные организации (туризм, гостиничный бизнес, общественное питание). А также организации, оказывающие услуги по дополнительному образованию детей, услуги по дневному уходу за ними, деятельность выставок, конференций, ремонт компьютеров, стирка-химчистка, услуги парикмахерских, салонов красоты, в медицине это стоматология, также розничная торговля некоторыми видами товаров. В упомянутом постановлении поименована и деятельность в области телевидения, радиовещания, печатание газет, книг, журналов и т.д.

— Транспорт — это артерии экономики. В том числе перевозкой грузов занимаются огромные федеральные государственные либо окологосударственные структуры: РЖД, «Аэрофлот» и т.д. Кто их обанкротит? — задает риторический вопрос Камалов.

С ним соглашается и Андрей Набережный. «Если иметь в виду крупных игроков, очевидно, что есть огромные проблемы у тех же авиакомпаний», — констатирует он. Но ждать их банкротства, полагает эксперт, не стоит, потому что им оказана довольно значительная поддержка государства.

«Если взять сферу досуга и развлечений, я знаю очень мало частных музеев и зоопарков, над которыми могла бы висеть угроза банкротства», — продолжает руководитель фирмы «Татюринформ». Из предприятий по производству изделий народных художественных промыслов, физкультурно-оздоровительных, санаторно-курортных, по его мнению, «жив тот, кто выжил и до пандемии». Розничная торговля, по убеждению Марата Камалова, банкротится редко: «Всегда, если долг мелкий, есть товарные остатки и наличка, то есть какая-то ликвидная масса. А если это громадные сети, у них значительный запас прочности».

Количество заявлений о банкротстве физлиц выросло почти в 2 раза

Айрат Гатин говорит, что, согласно данным Единого федерального реестра сведений о банкротстве, наличие моратория снизило число соответствующих заявлений о банкротстве должников, в то же время количество заявлений о банкротстве физических лиц выросло почти в два раза, что «говорит о тяжелой экономической ситуации в стране».

По словам Анвара Айнутдинова, было действительно много обращений от бывших сотрудников сферы общепита: «Те, кто работали поварами, администраторами, активно подавали заявления о своей несостоятельности». А Гатин замечает, что, кроме того, как «физики» чаще всего банкротятся сами владельцы бизнеса.

«Пандемия стала спусковым крючком»

В то же время, по словам Андрея Набережного, есть огромное количество компаний, которые под мораторий в принципе не попали, но смогли какое-то время продержаться. «Сейчас эти организации также войдут в число тех, кто свалится в финансовое пике и будет проходить процедуру несостоятельности», — убежден он.

Эту точку зрения разделяет и Марат Камалов, говоря о том, что растет общее количество банкротных дел: и юрлиц, и «физиков», и ИП. Он отмечает, что «пандемия стала триггером или неким спусковым крючком: у многих проблемы все копились-копились, и благодаря пандемии они обострились настолько, что иного выхода, как банкротство, данные субъекты уже не видят».

По его мнению, это «очень упрощенная логика», так как отрицательные последствия почувствовали и многие другие: снижение деловой активности наблюдается практически во всех отраслях. При этом, обращает внимание эксперт, причиной банкротства может стать не только падение выручки и других финансовых показателей: «Очень серьезным фактором может оказаться и усиление мер налогового контроля, доначисление налогоплательщикам значительных сумм налогов, не адекватных их текущему финансовому состоянию».

Марат Камалов вообще считает, что «на самом деле мораторий — это псевдоподдержка». «Если ты реально не отвечаешь признакам платежеспособности, знаешь, что у тебя не хватает средств для того, чтобы вести деятельность, гораздо выгоднее самостоятельно обратиться с заявлением о признании тебя банкротом, чем дожидаться иска кредиторов, — рассуждает он. — В этом случае резко снижается риск привлечения собственника и команды управленцев к субсидиарной ответственности».

А Елена Аношкина в этой связи добавляет, что практикующие юристы очень ждут развития законопроекта о масштабной реформе института банкротства юрлиц. «Предполагается отмена трех процедур (наблюдение, финансовое оздоровление и внешнее управление) и создание новой реабилитационной процедуры — реструктуризации долгов. План реструктуризации должен быть гибкий, предусматривать различные варианты управления и действовать четыре года с возможным продлением. Кредиторы до суда могут договориться о дисконте по своим долгам», — напоминает она о предполагаемых нововведениях.