10 лет после «Арабской весны»: гендерные вопросы и второе дыхание национализма

Проблемы Востока интересуют весь мир

В Казани сегодня завершается X международный форум «Ислам в мультикультурном мире». Накануне во время пленарной сессии руководитель Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН (Москва) Василий Кузнецов выступил с докладом «10 лет после Арабской весны: метанаративный анализ».

Как рассказал ученый, целый ряд сюжетов на арабском Востоке вышли на первый план общественной дискуссии:

• проблема цивилизационной идентичности;
• место религии в общественной и политической жизни;
• соотношение частного и общего интереса;
• проблема гендерных отношений;
• проблема переосмысления колониального прошлого.

— В этих обществах заново проявили себя нарративы, которые были по-своему переосмыслены, — сказал Кузнецов.

Политическая сфера арабского Востока представляет собой сложное взаимодействие всех нарративов.

Либерально-романтический и левацкий нарративы

Так, первым он назвал либерально-романтический нарратив. Его актуализация связана с укреплением на Востоке гражданского общества.

— Число неправительственных организаций в арабских странах за 10 лет выросло в два раза, — объяснил востоковед. — Это касается даже государств, переживающих конфликты. В Ливии зарегистрировано около 80 тыс. неправительственных организаций. При Каддафи цифра равнялась примерно нулю. Мы имеем дело с более активными обществами, которые более независимы от государств, чем были раньше.

Вторым оказался левацкий нарратив, который «всегда существовал и никуда не ушел». Он связан с выдвижением на первый план социально-экономических проблем, которые существуют в обществе. Например, коррупция — неизменный спутник развития различных обществ. Именно в последнее время эта проблема стала центральной для арабского мира.

— Массовое протестное движение в Ливане и Ираке в 2019 году было связано именно с коррупцией, — прокомментировал спикер. — Другие проблемы — бедности, рынка труда, безработицы — тоже существуют и усиливаются под влиянием экономических кризисов. И политический дискурс будет в целом смещаться в эту левую повестку.

Национализм и консерватизм

Националистический нарратив проявляет себя в разных формах. С одной стороны, это новый арабский национализм, существующий в двух вариантах — как низовое движение, основанное на культурно-коммуникационной общности («весна» была именно «арабской», а не «исламской» или «ближневосточной»), и как идеологический проект, целенаправленно выстраиваемый в регионе на антииранской и частично антитурецкой платформах.

— Одновременно с этим мы видим укрепление новых национализмов гражданского характера странового уровня, — продолжил Кузнецов. — Яркий пример показывает Саудовская Аравия, где открыто говорится о стремлении «национализировать» саудовское государство, то есть превратить его в nation state (государство нации). С этим связана и религиозная реформа, о которой заявляет принц Мухаммад бен Салман. Королевство Саудовская Аравия не единственный пример.

По его словам, эти государства вынуждены будут обращать внимание на сферу безопасности и сферу развития (систему образования и здравоохранения).

— У России есть перспективы с точки зрения экспорта образования и систем здравоохранения, которые могут быть востребованы в этом регионе, — подчеркнул он.

Консервативный нарратив связан с постоянным поиском внешних причин для собственных неурядиц.

— Источники неурядиц изменились: раньше это был мировой сионизм, сейчас — проклятый Запад. Но общий подход сохраняется и остается востребованным, — резюмировал московский ученый.