Роман Шпанер: «Врач везде себя прокормит» — это неверный подход»
О буднях доктора, выборе профессии и взаимоотношениях в коллективе серьезно и с юмором рассказывает завотделением анестезиологии и реанимации
Заведующий отделением анестезиологии и реанимации Республиканской клинической больницы, врач анестезиолог-реаниматолог высшей категории Роман Шпанер начал профессиональную карьеру 21 год назад. Тогда выпускник Казанского государственного медицинского университета пришел хирургом в горбольницу №6 — ту, что напротив парка Горького. Свою первую самостоятельную операцию помнит до сих пор — ночью привезли больного с ножевым ранением. Позже хирургию сменил на анестезиологию, но об этом не жалеет. «Просто теперь я оказался по другую сторону операционного стола», — с непосредственной улыбкой сказал он корреспонденту «Реального времени».
На что жалуетесь, доктор?
Так уж сложилось в России, что с врачей — спрос особый. Все понимают, что это те же люди, со своими заботами, особенностями характера и человеческими потребностями. Однако ждут от них ежедневной самоотверженности — «Раз ты врач, помогай», зачастую даже не спрашивая: «А вы на что жалуетесь, доктор?» Однако при высоком спросе и отношение к этой профессии особое, особенно в наши ковидные времена — вот уже и благодарственные песни для них и про них появились: «Не болейте, доктор — мы за вас болеем!» Понимание пришло именно сейчас, когда с постоянным присутствием смерти столкнулись очень многие. Врачи же, реаниматологи особенно, видят ее практически каждый день.
— Или через день, — поправляет корреспондента Роман Шпанер. — Да, это, пожалуй, самая тяжелая часть нашей работы. Очень трудно также общаться с родственниками наших пациентов: сообщать им печальные вести или отвечать на их неуемные запросы. То есть я понимаю, пока пациент в реанимации, мы общаемся не с ним, а с его близкими. Вот тут понимание есть не всегда. Я же не могу объяснить взволнованным близким, что иногда у меня просто нет времени на долгие разговоры. Я вообще с детства больше человек дела…
Я понимаю, пока пациент в реанимации, мы общаемся не с ним, а с его близкими. Вот тут понимание есть не всегда
Судьба решилась «за компанию»
Роман Шпанер родился в семье инженера и преподавательницы вуза. Престижную школу №18 он закончил с отличием, но даже не представлял, что в будущем станет хирургом и анестезиологом. Его больше привлекали точные науки — физика и математика. Тогда, в нелегком 1993 году, было разрешено подавать документы сразу в несколько вузов — сколько экзаменов выдержишь. Роман в выпускных классах занимался на физмате в Малом университете при КГУ. Внутренние выпускные экзамены сдал так, что стало ясно — может автоматически, без дополнительных испытаний, учиться и на мехмате, и на физфаке.
Однако в жизни легких на подъем людей часто бывает такое явление, как «за компанию» или «слабо?». Друзья отличника возмутились — мы все лето экзамены будем сдавать, а ты отдыхать? И позвали его вместе, дружбы ради, пойти в мединститут. Роман сдал химию на пятерку, и вопросов о поступлении перед ним больше не стояло — только медицина.
Уже в ординатуре становится понятно, ту ли профессию ты выбрал. Не все выдерживают уже начало работы, с ее бессонными ночами, состоянием «всегда наготове», болью, смертями вокруг и колоссальной ответственностью
— На самом деле, мои родители очень хотели, чтобы в семье был медик. Мой старший брат тоже учился в мединституте, но из медицины ушел давно. Пришлось это бремя нести мне, — вновь улыбается Роман Яковлевич, и становится понятно, что о своем выборе он совсем не жалеет. — Правда, я считаю неверным расхожее выражение или аргумент: «Врач везде себя прокормит, без куска хлеба не останется». Делать выбор жизненного пути, опираясь на эти слова, по крайней мере глупо и безответственно по отношению и к себе, и к окружающим, будущим пациентам. На самом деле уже в ординатуре становится понятно, ту ли профессию ты выбрал. Не все выдерживают уже начало работы, с ее бессонными ночами, состоянием «всегда наготове», болью, смертями вокруг и колоссальной ответственностью.
«По ту сторону операционного стола»
Первая самостоятельная операция запомнилась доктору Шпанеру на всю жизнь.
— Я тогда ночью дежурил, — рассказывает он. — Привезли мужчину с ножевым ранением. Я сначала собрался было к более опытным коллегам обратиться, но медсестра, которая была значительно старше и опытнее меня, 26-летнего хирурга, остановила: «Вы что, не сумеете заинтубировать? Или не знаете, как поднимать артериальное давление?» Я сказал, что могу. И сделал. Утром доложил о дежурстве завотделением, и он сказал, что я все сделал правильно. Таким был мой первый больной и мой первый подтвержденный практикой вывод: «Опытная медсестра иногда лучше начинающего доктора».
Иногда в нашу профессию идут те, кто хотел стать хирургом, но по определенным обстоятельствам этого не случилось. Сейчас, правда, специальность анестезиолога стали выбирать значительно чаще
При этом специализацию хирурга Роману Шпанеру пришлось сменить. Когда в Казани открылся Межрегиональный клинико-диагностический центр, он узнал, что там не хватает анестезиологов. Их в принципе мало всегда. Это бойцы невидимого фронта, да и работа их оплачивается не так достойно, как работа хирурга. Кроме того, это кропотливый труд, где все требуется рассчитывать самым тщательным образом. Но кто-то все же должен брать на себя ответственность и делать так, чтобы больному не было больно и было безопасно:
— Иногда в нашу профессию идут те, кто хотел стать хирургом, но по определенным обстоятельствам этого не случилось. Сейчас, правда, специальность анестезиолога стали выбирать значительно чаще. А раньше бывало и так, что звонили из района Татарстана и просто умоляли доктора, чтобы отпустил в отпуск своего анестезиолога хотя бы на пару недель, — говорит доктор Шпанер.
К слову, он рассказал, как медики шутят по поводу тандема хирург — анестезиолог. Последние говорят коллегам: «Вы работаете руками, а мы думаем, потому и находимся у головы пациента».
Без взаимовыручки нам никуда, поэтому крайне важно поддерживать самые добрые отношения с коллегами
О честности и порядочности
Роман Яковлевич считает, что сплоченный коллектив — обязательное условие для работы медиков. Без взаимовыручки и понимания справиться с ежедневным испытанием себя на прочность просто невозможно.
«Я легко нахожу язык с коллегами — медсестры у нас в основном девушки молодые, с ними легко, — говорит он. — Часто обращаюсь за консультацией к хирургам — никогда заранее не знаешь, кто работает в соседней операционной. Без взаимовыручки нам никуда, поэтому крайне важно поддерживать самые добрые отношения с коллегами».
Ну а на вопрос, какое качество он считает главным для человека и для врача, доктор Шпанер ответил по-хорошему предсказуемо:
— Честность и порядочность. Для меня это важно. Именно так я поступаю с окружающими — коллегами, пациентами, близкими. Того же, считаю, вправе ожидать от них. Конечно, такую отдачу получаешь далеко не всегда, приходится иногда и неприятно удивляться. Но и менять себя мне, думаю, уже поздно.
Хочется прийти домой и только отдыхать. Но домашние ждут от нас внимания, заботы и любви. Моя супруга тоже медик, но она работает в МКДЦ
«Там, где мертвых лечат»
Свою работу многие врачи считают уже не вторым домом, а первым, основным. Особенно сегодня, когда каждый день у анестезиологов, реаниматологов, хирургов, да и вообще у всех докторов и медперсонала среднего звена является рабочим. Семьям приходится считаться с этим.
— Хочется прийти домой и только отдыхать. Но домашние ждут от нас внимания, заботы и любви. Моя супруга тоже медик, но она работает в МКДЦ. Раньше мы там работали вместе, но в феврале 2019 года я перешел завотделением в РКБ. Детей у меня трое. Мальчики 16 и 11 лет, и лапочка дочка 6 лет. Дома у нас правило — работу не обсуждать, хотя всякое бывает, — и доктор рассказал семейную историю.
Как-то семья Шпанеров поехала отдыхать на юг. Старший сын тогда был маленьким — в детский сад ходил. Новые знакомые поинтересовались у ребенка: «Мы поняли, что у тебя родители врачи, а кем именно папа работает?» Мальчик непосредственно: «Он мертвых лечит». Потом подумал и добавил: «Ну, живые там тоже есть». Так они со смехом и определили, что глава семьи — анестезиолог-реаниматолог.
Еще одна медицинская шутка от Романа Шпанера. Нейрохирургам часто приходится работать маленькой высокоскоростной дрелью для вскрытия черепной коробки. Коллеги интересуются у них — дома, мол, при ремонте дело спорится? На что нейрохирург с ужасом ответит: «Дома в руки дрель не возьму, лучше мастера пригласить!»
Человек без сочувствия ближнему просто не сможет работать врачом. Он не приживется и в коллективе медиков
«Вел себя уважительно, даже улыбался»
Интересно, что доктор не ведет соцсетей — нет у него на это времени. Зато его пациенты оставляют отзывы в интернете. Вот что удалось узнать: «Анестезиолог/ реаниматолог от бога. Но главное, что он просто хороший, отзывчивый и добрый человек. Спасибо ему за оказанную во время помощь! Irene, 28 марта 2016 г.».
Катя, 13.09.2020: «Большое спасибо этому врачу! Давно не встречала таких хороших врачей, которые с таким участием относятся к пациенту. Выслушал мои жалобы, внимательно провел осмотр, выписал препараты и совершенно адекватно ответил на мои вопросы. Опытный и быстрый врач, который добросовестно выполняет свои обязанности и не тратит лишнего времени. Атмосфера во время приема очень позитивная. Не дай бог снова заболею — пойду к нему. Всем очень советую».
Николь, 21.07.2020: «Сходила на днях к этому врачу. Не могу сказать ничего негативного. Все было уместно. Выписал нужные препараты. Вел себя уважительно, даже улыбался. Тщательно осмотрел, разъяснил все нюансы лечения. лекарства работают, уже чувствую себя лучше. Спасибо за помощь»
Мы зачитали доктору отзывы, при словах «Вел себя уважительно, даже улыбался» он рассмеялся в голос. Вообще, улыбка почти не сходила с его губ. Разве что когда разговор зашел об эмпатии. Насколько нужна она докторам? Мешает в работе или помогает? Однозначно ответить на этот вопрос Роману Шпанеру было сложно.
— Человек без сочувствия ближнему просто не сможет работать врачом. Он не приживется и в коллективе медиков. С другой стороны, все пропускать через себя, реагировать на боль другого, как на свою, просто невозможно. Профессионально выгоришь, как говорят. На Западе, я знаю, принято каждые 5—6 лет в корне менять профессию или специализацию. Поневоле, чтобы выжить и быть адекватным, с холодным умом, четким в действиях, начинаешь отстраняться. Появляется некая «корка», но это скорее защита, а не бесчувствие, безучастность или даже жестокость, — уверен доктор.
Ну да, 24 часа в день, семь дней в неделю, 365 дней в году
Кто настоящий герой?
Про ковид Роман Шпанер высказался с воодушевлением: «Коронавирус мне интересен своим вызовом, новой реальностью. Это вирус, который требуется всесторонне исследовать, справиться с ним и, в конечном итоге, научиться с ним жить».
Вообще, сам доктор свою работу героической не считает: «Ну да, 24 часа в день, семь дней в неделю, 365 дней в году», — он спокойно пожимает плечами. На вопрос, какой бы памятник врачам-героям он поставил, сначала задумывается, только потом отвечает: тот же символ медицины — чаша и змея, мудрость и спасение. Поскольку мы с ним встретились на прошедшей неделе, 9 декабря в День Героев Отечества, то и вопрос пришел сам — кто для вас тот самый герой?
— Мне трудно сказать так сразу… Для меня это родители. Ранний уход матери стал для меня большим ударом, памятным для меня по сей день. Но если говорить с профессиональной точки зрения, мне часто приходится участвовать в комиссии по аттестации врачей, раз в несколько лет положено ее проходить, независимо от стажа. Когда на таком профэкзамене сидит сельский врач из района, убеленный сединами, десятки лет отдавший служению, и меня просят оценить его работу, хочется воскликнуть: «Да я не прожил еще столько, сколько он врачом работает! Как я могу его оценивать? Ему спасибо надо говорить и кланяться!» Вот они, настоящие герои, — уверенно сказал Роман Шпанер и тут же улыбнулся, чтобы закончить беду и поспешить в операционную.