Стамбул во время пандемии: маски всюду, жара под тридцать и тест по возвращении

Опустевшие аэропорты и обязательно побрызгать

Перелет в Стамбул из Казани был выбран с пересадкой в Москве — в связи с тем, что прямой рейс стоил каких-то баснословных денег, около 90 тысяч рублей на двоих туда-обратно. Перелет с пересадкой в Москве выходил в два раза дешевле.

Первое, значимое, но отдающее жутким формализмом, отличие подстерегает на проходе в самолет. Бортпроводницы заботливо и в обязательном порядке брызгают на руки пассажирам жидкостью из емкости с пульверизатором (видимо, это — дезинфицирующее средство). То, что в этот момент одна рука у вас занята чемоданом, который вы везете, а другая — посадочным талоном (его вам придется показать уже через пару метров следующей бортпроводнице), их не волнует. Сказали брызгать — брызгают. Да, можно на одну руку. Да, можно сбоку.

В самолете ситуацию с масками можно охарактеризовать как «через раз». Их вроде бы просят надеть, и пассажиры вроде бы надевают, но большинство — прикрывая только рот. Зачем в таком случае их надевать вообще, особенно учитывая, что, когда раздадут питание, маски можно будет снять, неясно.

По прилету в Шереметьево, где у нас была пересадка на следующий самолет в Стамбул, ситуация не изменилась, по крайней мере с масками и социальным дистанцированием. По доброй традиции задолго до начала посадки пассажиры выстраиваются в длинную очередь, дыша друг другу в затылки. По тому, как надета маска, довольно легко понять отношение к пандемии — помимо тех, кто спускает маску на подбородок, все же довольно много людей, надевающих маски правильно, в некоторых случаях носят и респираторы.

Сам аэропорт Шереметьево выглядит несколько апокалиптично. Если в терминале B, откуда осуществляются внутренние рейсы, еще чувствуется ритм жизни крупного аэропорта (Шереметьево — крупнейший по пассажиропотоку аэропорт страны), то терминалы международных вылетов практически пусты, в них можно снимать документальные фильмы в стиле «жизнь после людей».

Впрочем, объяснение тут простое: правильнее было бы сказать даже не «терминалы», а «терминал». На табло — по два-три международных рейса в час, в основном — курортные турецкие Анталья и Даламан, разбавленные одинокими рейсами в Лос-Анджелес, Дубай и Париж (рейсы, к примеру, в Европу редко, но осуществляются, но полететь на них в подавляющем большинстве случаев смогут или граждане соответствующей страны, или обладатели вида на жительство). Все они вылетают из терминала D. Соответственно, остальные терминалы пустуют — оттуда нет вылетов, нет и людей.

Тем не менее проход в остальные терминалы не закрыт. Там вас подстерегают длинные пустые коридоры и закрытые магазины и кафе — во многих случаях сняты даже вывески, торговые точки, видимо, не «потянули» дорогостоящей аренды в Шереметьево в условиях закрытого уже полгода международного авиасообщения. В самом терминале D поживее, но и там много закрытых точек, особенно в тех частях, что расположены дальше от основных выходов на посадку. В общем, международные терминалы сейчас хорошо иллюстрируют «мир во время ковида», и проявляется это не только в Шереметьево, но и в недавно открытом аэропорту Стамбула (который планировался как крупнейший в мире), да и, наверное, в аэропортах по всему миру. Общая зона нового стамбульского аэропорта довольно пустая — сюда в связи с пандемией перестали пускать любых людей, которым не нужно на самолет: перед входом в здание аэропорта просят показать посадочный талон. Международная зона уменьшилась в размерах: часть терминалов перекрыли, заведения общепита и магазины в этой части, как и в Шереметьево, перестали работать.

Анкета и тепловизор как панацея от больных иностранцев

Никаких дополнительных вопросов при прохождении паспортного контроля на вылете из России не задают. Стандартное «цель поездки» — и штамп в паспорт о выезде из страны. Снова санитайзер на руки на входе в самолет, снова просьба надеть маску, снова можно снять во время еды, кормят всех одновременно.

Уже на подлете к крупнейшему городу Турции пассажирам раздают бланки анкет на двух языках — турецком и английском. Анкету нужно заполнить (на одном из языков) и отдать сотруднику пограничной службы при прохождении паспортного контроля. В анкете спрашивают паспортные данные, контактные номера телефонов, номер рейса и место, а также адрес места нахождения в Турции. В анкете, кроме того, нужно написать, в каких странах вы бывали за последние две недели, а также указать, контактировали ли вы с людьми, у которых подозревали наличие COVID-19.

Точный механизм работы турецких властей с этими анкетами неизвестен (по крайней мере, мне), но распространено мнение, что они нужны для того, чтобы в случае чего отправить в двухнедельную изоляцию людей, находившихся в самолете рядом с носителем коронавируса. Определять наличие COVID-19 вроде бы призвано измерение температуры с помощью тепловизора на выходе из самолета — в случае повышенной (больше 37,7 градуса) температуры пассажира отводят в медпункт, где дважды в течение получаса измеряют температуру. Если она по-прежнему повышенная — проводят бесплатный тест на коронавирус. В случае положительного теста этот пассажир, а также сидевшие в пределах двух мест от него в самолете должны или самоизолироваться на две недели, или в кратчайшие сроки покинуть страну.

«Страшилки» о подобных ситуациях бурно обсуждают на туристических форумах — однако эти случаи единичные, и касаются они «пакетных» туристов — их найти легко, ведь в течение всего времени они остаются в одном отеле. Как власти поступают с самостоятельными туристами, которые могут все время своего нахождения в Турции перемещаться по стране, неясно.

Маска обязательна, но без фанатизма

Сам стамбульский аэропорт, как и Шереметьево, довольно пустой. Особенно это заметно в залах международных вылетов, где обычно многолюдно. В зале прилета людей было много, но это обусловлено тем, что одномоментно из самолета вышло много людей, которые выстроились в очереди на паспортный контроль. Тут за мерами борьбы с COVID-19 следят гораздо пристальнее.

В очереди — «гнущемся коридоре» перед паспортным контролем — отмечены места, где можно стоять, чтобы соблюдать дистанцию. Вдоль коридора ходит сотрудница аэропорта, которая просит надевать маски тех людей, кто решил их «приснять».

Однако строгое следование «антиковидным» требованиям не заканчивается в аэропорту. С недавних пор, на фоне растущего числа новых случаев заболевания, власти Турции ввели требование носить маски повсеместно, во всех провинциях и на всех территориях, включая пляжи, парки и просто улицы. Раньше это не распространялось на курортные Анталью и Муглу, но, например, в том же Стамбуле с введением такого правила на всю страну ничего не изменилось: конкретно тут это требование никто и не отменял. Снимать маски можно или у себя дома, или в гостинице, или когда вы едите. Практически повсеместно стоят санитайзеры — около каждого кафе, магазина, в каждом виде транспорта, так что держать руки чистыми проблемы нет.

Повсюду продолжаются указатели, где нужно стоять для соблюдения социальной дистанции — на станциях метро, в вагонах (там есть как отметки, где стоять, так и отметки, какие сидения можно занимать, а какие — нет). Масочный режим в транспорте и магазинах соблюдается безоговорочно: никаких «мне жарко», «а как я заставлю ребенка ее носить» и прочих отговорок, судя по всему, не принимается. С чем это связано — сказать трудно.

С одной стороны, по рассказам местного населения, на заре введения масочного режима полицейские активно искали нарушителей режима, выписывая им штрафы на 900 лир (около 9 тысяч рублей). Но с другой стороны, сейчас масочный режим на улицах соблюдается «наполовину» — если людей вокруг мало, многие опускают маску на подбородок (все-таки 30 градусов!), и проходящая мимо полиция на это не реагирует. Вообще, то, как в Турции относятся к маскам, кажется очень адекватным: до абсурда, вроде хождения в маске по пустой улице, тут не доходит, но, если на этой пустой улице навстречу идет другой человек, многие стамбульцы надевают маску, а пройдя мимо встречного прохожего, снимают ее.

Стол теперь не шведский, а автобусов из аэропорта стало меньше

Непосредственно в гостиницах, по крайней мере городских, которые предполагаются как место для того, чтобы поспать, изменений в сравнении с обычным временем минимум. Помимо, опять же, повсеместных санитайзеров, заметно отсутствие питания в формате «шведский стол». Теперь на завтрак вы набираете еду не сами, а вам предлагают готовую тарелку.

Кстати, возвращаясь к теме с транспортом, изменения есть и тут. Автобусов Havaist — экспрессов, на которых за 25—30 лир можно добраться до разных районов города из нового аэропорта — стало заметно меньше. Сейчас их интервалы составляют 45—60 минут, да и точек, куда ходят автобусы, стало меньше. Связано это с уменьшением пассажиропотока в аэропорту.

Городской транспорт и такси работают в обычном режиме. При этом в такси водители надевают маски (что требуется, само собой, и от пассажиров), а окна в машине держат открытыми для циркуляции воздуха. В общем, чувствуется, что принятые правила следуют логике защиты от распространения коронавируса — при этом не заметно, чтобы выполнялись они утрированно и бездумно. Впрочем, как оно происходит на самом деле — судить трудно, все-таки одной недельной поездки в крупнейший город страны мало для того, чтобы делать выводы о стране в целом.

Подскочивший проезд и по-прежнему дешевая еда

Изменения, впрочем, касаются не только «коронавирусных» мер. Турция переживает непростой этап для экономики. Национальная валюта уже давно довольно значительно обесценивается. Год назад одна лира стоила около 11,5 рубля, а к концу сентября этого года подешевела менее чем до 10 рублей. Однако тут нужно понимать, что и рубль переживает, мягко говоря, не лучшие времена — если год назад евро стоил около 70 рублей, то сейчас — около 90. Так что для понимания обесценивания национальной валюты Турции корректнее сравнивать лиру не с рублем, а именно с евро. Год назад за один евро нужно было отдать 6,3 лиры, а сейчас — уже 9 лир, за год лира «просела» почти в полтора раза. А, к примеру, в середине 2015 года евро стоил всего 3 лиры, так что за это время турецкая валюта вообще обесценилась в три раза.

Такие значительные изменения приводят к заметным переменам и в ценах. Например, еще до коронавируса, в феврале 2020 года, стоимость проезда в общественном транспорте Стамбула подскочила в среднем сразу на треть. Поездка на всех основных видах транспорта до этого стоила 2,6 лиры, теперь — 3,5 лиры. Стали дороже и пересадки.

Цены в магазинах и ресторанах изменились не так заметно. По-прежнему можно купить воду за одну лиру, донер на улице в нетуристическом районе за 5 лир. Очень дешевые — от 3 лир за килограмм — помидоры, национальный кисломолочный продукт айран стоит от 1 лиры за 0,3 литра. Бросается в глаза дороговизна мяса, алкоголя и иностранных продуктов. К примеру, итальянский твердый сыр «Грана Падано» тут стоит, в переводе на рубли, чуть ли не 3 тысячи за килограмм — за эти деньги в России можно купить хорошие швейцарские сыры.

Основательно поесть в приличном кафе, расположенном не вплотную к туристическим местам, можно на 30—35 лир с человека. Не верьте ценам в главном туристическом районе Стамбула — Фатих (площадь Султанахмет и все в радиусе пары километров). Цены в заведениях, в которые вас попытаются «зазвать», можно смело делить на два — это и будет приемлемая стоимость соответствующего блюда в других районах. Кстати, такое стереотипное явление, как «зазывалы», можно встретить, пожалуй, только в Фатихе — в остальных районах Стамбула, как и любом другом крупном городе мира, ваше появление не спровоцирует внимания к вашей персоне.

Гостиницы в евро и HES-коды, не нужные иностранцам

В стоимости гостиниц изменения не сильно заметны — однако тут уже вступает в силу фактор пандемии и снижения спроса. Зато заметно другое отличие от прошлых сезонов — многие гостиницы в Стамбуле при бронировании стали указывать стоимость не в лирах, а в евро. Таким образом, видимо, владельцы пытаются уберечься от возможного внезапного падения курса лиры. Оплата теперь возможна и в евро, но при оплате картой произойдет конвертация в лиры.

Также, что касается туризма, в Стамбуле стало заметно меньше европейских, американских и азиатских туристов. Само собой, это объясняется сложностями с пересечениями границ. А вот жителей России, по ощущениям, стало, наоборот, больше, чем в прошлые годы. Видимо, большая часть людей, которые привыкли ездить за границу, но не хотят пляжного отдыха в Антальи, направились именно сюда.

Кстати, для самих жителей Турции перемещения не только за границу, но и по стране стали сложнее. При покупке билетов на междугородний и международный транспорт граждане Турции должны предоставить так называемый HES-код (аббревиатура от названия приложения Hayat Eve Sığar). Этот код предназначается для контроля контактов жителей страны с носителями коронавируса. Жителей других стран требование предоставления HES-кода не касается, но многие сервисы по продаже билетов в Турции требуют его по умолчанию, что усложняет покупку билета — решать такие вопросы приходится через службу поддержки.

Возвращение в Россию

После серьезного отношения населения Турции к мерам по нераспространению коронавируса возвращение в Россию может поспособствовать серьезным приступам паники. На фоне повсеместного ношения масок и тотального использования санитайзеров процент людей, которые надевают маски в России, кажется зашкаливающе низким.

Тем не менее возвращение из Турции снабжается такими мерами, как будто ситуация с COVID-19 в России находится под полным контролем и только недальновидные путешественники за рубеж могут ухудшить ее. Еще до вылета из Турции необходимо заполнить на сайте госуслуг анкету возвращающегося из-за рубежа. После заполнения анкеты вы получите pdf-файл с фотографией и QR-кодом, который теоретически нужно будет показать сотруднику пограничной службы. Кроме того, в самолете раздадут анкеты примерно с теми же вопросами, а также уведомлением о том, что в течение трех дней после прибытия в Россию необходимо пройти ПЦР-тест на коронавирус.

Пограничные службы в Шереметьево не слишком волнует ни полученный на «Госуслугах» QR-код, ни заполненная в самолете анкета. Анкету вы отдадите уже после прохождения паспортного контроля — сотрудникам Роспотребнадзора в зоне прилета Шереметьево. Там же можно пройти и тестирование, однако, судя по отзывам, в крупнейшем аэропорту страны большие очереди на оформление документов. Стоимость при этом выше, чем при прохождении в казанском аэропорту, но результат будет готов уже через час. У нас на пересадку на казанский рейс было около двух часов, так что мы решили сделать тест по прилете в Казань.

Аэропорт Шереметьево, кстати, «порадовал» поездкой от терминала до самолета в переполненном автобусе, стоявшем на месте не меньше 15 минут, что вызвало возмущение отдельных пассажиров. Стоит ли говорить, что ни о какой социальной дистанции в таком автобусе разговора быть не может.

В казанском аэропорту зона тестирования на COVID-19 находится не в транзитной, а в общей зоне. Вообще, эта зона рассчитана на работу с прилетающими из-за рубежа рейсами, так что, прилетев из-за границы с пересадкой в Москве, сотрудников проводящей тесты организации вы можете и не обнаружить. Нам повезло — видимо, вместе с нашим московским рейсом прилетал и какой-то международный, заполнив огромный договор и заплатив по 1 270 рублей с человека (заметно меньше, чем в Шереметьево), мы сдали анализ на COVID-19 — мазок из носа и рта. Результат должен быть готов в течение пяти дней, на деле он пришел раньше, уже через три дня. Результаты этого теста нужно загрузить на портал госуслуг в специальном разделе — что мы и сделали сразу же по получении их на электронную почту.