«Кризис далеко не исчерпан» — эксперты о проблемах и перспективах российских нефтяников

Первые «коронавирусные» итоги «Татнефти»

ПАО «Татнефть», до сих пор главный «кошелек» Татарстана, от наполнения которого зависит исполнение множества республиканских программ, опубликовало бухгалтерскую отчетность по РСБУ и отчет о финансовых результатах за первое полугодие 2020 года. Выручка нефтяной компании снизилась на 14%, составив 343,8 млрд рублей (а не 399,7 млрд рублей, как за аналогичный период 2019 года). Выросла себестоимость продаж — с 239,4 до 270 млрд рублей, увеличились коммерческие и управленческие расходы — с 21,7 до 22,4 млрд рублей и с 4,2 до 4,9 млрд рублей соответственно.

В условиях ограничений из-за пандемии коронавируса существенно снизились расходы на поиски, разведку и оценку полезных ископаемых — почти на 60%: они составили 99,7 млрд рублей, а не 238,5 млрд рублей, как год назад. На фоне снижения выручки и роста себестоимости валовая прибыль рухнула в два с лишним раза — со 160,3 до 73,7 млрд рублей, прибыль от продажи нефти упала почти в три раза — со 134,1 до 46,37 млрд рублей. Это сразу же сказалось и на наполнении бюджета: налог на прибыль, который выплатила «Татнефть», снизился в 2,6 раза, составив всего 9,8 млрд рублей — для сравнения, в прошлом году он составил 26,28 млрд рублей.

Чистая же прибыль снизилась, без преувеличения, катастрофически — в четыре раза: по итогам первого полугодия 2020 года «Татнефть» вышла в плюс всего на 23,1 млрд рублей, тогда как годом ранее чистая прибыль составляла 93,3 млрд рублей.

Из оборота фактически изъяты авансы, выданные на приобретение и сооружение основных средств, их объем за год вырос в 1,5 раза — до 22,2 млрд рублей. Увеличилась и задолженность перед самой «Татнефтью», платежи по которой в компании ждут не ранее чем через 12 месяцев после отчетной даты (БО по РСБУ датируется 30 июня 2020 года — то есть выплаты пойдут начиная лишь с 1 июля 2021 года): объем этой дебиторской задолженности составил 255,2 млрд рублей (на 5% выше, чем годом ранее). При этом долги перед «Татнефтью», платежи по которым в компании ожидают в течение года, снизились сразу на треть, составив 87,4 млрд рублей, а не 131 млрд рублей, как за аналогичный период прошлого года. Из плюсов можно отметить лишь двукратное снижение кредиторской задолженности «Татнефти» (срок ее погашения не должен превышать 12 месяцев) — со 140,1 млрд до 73,7 млрд рублей. В то же время в 1,5 раза вырос объем заемных средств (платежи по краткосрочным займам, кредитам, процентам по ним и связанные с ними расходы) — с 32,9 до 52,2 млрд рублей. На 10% выросли и долгосрочные обязательства ПАО «Татнефть», составившие на конец июня 2020 года 74,7 млрд рублей — это, к слову, на 75% выше, чем двумя годами ранее.

Как ссора и примирение России с ОПЕК+ повлияли на рынок

К таким итогам «Татнефть» уже была готова: в разгар локаута совет директоров нефтяной компании рекомендовал годовому общему собранию акционеров не выплачивать дополнительные дивиденды по итогам 2019 года владельцам обыкновенных акций, говорится на сайте компании. Владельцам привилегированных акций было тогда рекомендовано выплатить дивиденды в размере 1 рубль на акцию без учета ранее выплаченных дивидендов по итогам 6 и 9 месяцев 2019 года. В «Татнефти» объяснили решение «текущей ситуацией на рынке нефти и нефтепродуктов, которая связана со значительным снижением спроса на фоне карантинных мероприятий по всему миру, что влияет на прогноз свободного денежного потока, являющегося источником выплаты дивидендов», а также «необходимостью мобилизации финансовых ресурсов для обеспечения нормальной деятельности компании в сложившихся условиях».

Усугубила и без того напряженную ситуацию на рынке «ссора» России с ОПЕК+, когда Москва вышла из договоренностей с организацией стран-экспортеров нефти, не сумев в начале марта 2020 года договориться не только о дополнительном сокращении объемов производства нефти на 1,5 млн баррелей в сутки из-за вспышки коронавируса (чтобы поддержать цены на «черное золото» на мировых рынках), но и о продолжении существующего соглашения о сокращении на 1,7 млн. В итоге цены на нефть рухнули и опускались временами ниже $22 за баррель (при том что еще в начале 2020 года баррель стоил выше $66) — чему способствовала и «ценовая война» со стороны Саудовской Аравии, которая чуть ли не в буквальном смысле начала «заливать» нефтью рынок углеводородов.

К началу апреля Россия была вынуждена пойти навстречу странам ОПЕК, в результате стороны заключили крупнейшую сделку, договорившись об ограничении добычи сырья на 9,7 млн баррелей в сутки (23% от общей добычи). Учитывая, что российские нефтяники добывали в среднем 10,4 млн баррелей в сутки, они должны были сократить добычу на 1,9 млн баррелей нефти. Сильнейший удар приходился на «Роснефть», добывающую более трети всей российской нефти — она должна была сократить добычу на 0,7 млн баррелей в сутки (для сравнения, ЛУКОЙЛ — на 0,28 млн, «Татнефть» — на 0,1 млн баррелей).

Нарастить добычу в августе

Эксперты и игроки рынка рассчитывали, что цены на нефть поднимутся до $40 за баррель ко второй половине года. Действительно, 3 августа, например, нефть марки Brent торговалась в районе отметки $43,54. Но это все равно меньше, чем нефть стоила во втором полугодии 2017 года, когда цена на нее доходила до $50—57 во многом как раз благодаря тогдашним договоренностям договоренности ОПЕК+. Правда, в настоящий момент рынок ждет решения картеля ОПЕК по увеличению добычи на 2 млн баррелей в сутки, начиная как раз с августа 2020 года. Но существует также и неопределенность относительно спроса на нефть, вызванная так называемой «второй волной» эпидемии, которую фиксируют в ряде западных стран. Впрочем, российские нефтяники еще в апреле отмечали, что окончательного выравнивания спроса и предложения не ждут раньше конца 2022 года (об этом, например, говорил вице-президент ЛУКОЙЛа Леонид Федун).

Помимо решения ОПЕК+, нарастить добычу в теории могло бы и поручение Минэнерго РФ нефтяным компаниям как можно быстрее увеличить продажи бензинов и дизельного топлива на бирже. Объемы должны вырасти не менее чем на 3% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, следует из протокола совещания с компаниями. Согласно поручению, нефтяники должны увеличить биржевые продажи бензина до уровня не ниже 11% от объема производства, дизельного топлива — не ниже 7%. Отметим, что еще в 2018 году во время ценового кризиса на внутреннем рынке нефтепродуктов правительству Дмитрия Медведева пришлось заключить топливные соглашения с нефтяными компаниями, одним из из условий которых и было обязательство нефтяников нарастить продажи на бирже на 3% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года. Правда, зачем на российском рынке дополнительные объемы бензина при том, что транспортные перевозки еще только-только отходят от локаутного кошмара, а предыдущие объемы хранились и не тратились вследствие карантина, не совсем ясно экспертам и наблюдателям (см. комментарии ниже).

Забрать более 200 млрд рублей «льготного налога» у четырех «крупняков»

При всех сложностях для нефтяников Минфин РФ намерен ужесточить для них параметры налога на дополнительный доход (НДД) и дополнительно изъять около 200 млрд рублей за 3 года. Напомним, НДД — эксперимент, начавшийся в прошлом году, этим налогом облагается не объем добычи (как при взимании налога на добычу полезных ископаемых), а финансовый результат (выручка от продажи нефти за минусом затрат). Но чтобы гарантировать некий объем поступлений в бюджет, в расчет НДД включен пониженный НДПИ (60% от ставки), который вычитается из налогооблагаемой базы.

Новым НДД обложили четыре группы месторождений, включая и те, которые имели льготы по экспортной пошлине на нефть и могли переходить на НДД добровольно — по ним, считает Минфин, бюджет якобы недополучил более 200 млрд рублей. Однако в эксперименте приняли участие компании, имеющие такие месторождения — в Западной Сибири, но не «Татнефть» (у которой их там нет) или «Башнефть»: «Роснефть», ЛУКОЙЛ, «Газпром нефть», «Сургутнефтегаз». Президенту Татарстана Рустаму Минниханову 4 года назад даже пришлось ставить палки в колеса тому же Минфину РФ, который собирался компенсировать выпадающие бюджетные доходы от введения системы НДД повышением НДПИ для всей нефтяной сферы. Глава Татарстана назвал это условие в 2016 году «неприемлемым, противоречащим основополагающему принципу налогового эксперимента и приводящим к снижению нагрузки на месторождениях отдельных компаний за счет повышения нагрузки на отрасль в целом».

На какие налоговые льготы рассчитывала «Татнефть»

В начале этого года «Татнефть» заявила, что рассчитывает на льготу по НДПИ от федерального правительства сроком на 3 года на всю нефть, добываемую из новых скважин. Средства необходимы для реализации проекта по увеличению добычи нефти на уже эксплуатируемых зрелых месторождениях: для этого потребуется закупить необходимое оборудование, пробурить дополнительно 20 тыс. скважин и получить льготу по НДПИ. Объем необходимых инвестиций — 995 млрд рублей. А планируемые результаты — дополнительные 245 млн тонн нефти, которые будут добыты в течение 25 лет. Это предполагает резкое увеличение годовой добычи нефти «Татнефтью» на 50 и более процентов. Этот «налоговый маневр» команда Наиля Маганова представила еще прежнему правительству, но с приходом Михаила Мишустина предложения легли на стол министру промышленности РФ Денису Мантурову. 10 лет назад «Татнефть» получала льготы по НДПИ для выработанных месторождений, что позволило ей эффективно разрабатывать отдельные участки — правда, объем льгот в денежном выражении не раскрывался.

«Реальное время» попросило ПАО «Татнефть» прокомментировать финансовые итоги первого полугодия 2020-го, обозначив причины падения чистой прибыли, риски на будущее и вероятное развитие событий на рынке по прогнозу компании. На момент выхода материала компания не успела ответить, комментарий будет опубликован по получении.

• 

  Михаил Крутихин партнер консалтингового агенства RusEnergy, аналитик нефтегазового сектора

  Первая причина [снижения финансовых показателей нефтяных компаний] — это общее падение цен на нефть, которое было вызвано не только разрывом соглашения с ОПЕК, оно было вызвано падением экономической активности в мире в результате пандемии. Сначала низкие цены, а затем и сокращение добычи и экспорта, согласно новому соглашению с ОПЕК+. Сработали в итоге два фактора. Предсказать, что будет дальше, невозможно. Но сейчас полное ощущение, что до конца 2020 года, а может, и на протяжении ближайших двух лет предложение нефти будет очень сильно превышать спрос. А значит, давление на нефтяные цены продолжится.

  В решении ОПЕК+ нарастить добычу в августе ничего положительного не вижу. Если все члены ОПЕК и примкнувшие к ним страны повысят на 2 млн баррелей в сутки свою добычу, то это окажет дополнительное давление на нефтяные цены. Мы видим, что и во время соблюдения прежнего соглашения все равно не удалось убрать с рынка всю излишнюю нефть, которая на нем накопилась и накапливается. И сейчас кризис этот продолжается, а дополнительное предложение, естественно, вызовет еще большее падение цен. Мы видим, что сейчас, например, если относительно сырой нефти на рынке где-то наметился какой-то баланс в хранилищах и танкерах, то, с другой стороны, есть очевидное перепроизводство автомобильного топлива. Причем в очень больших масштабах, от Китая до Соединенных Штатов. Кризис далеко не исчерпан.

  Поручение Минэнерго нарастить продажи бензинов и дизельного топлива считаю не очень логичным. Что значит нарастить реализацию? На рынке нет дополнительного спроса! Ни на бензин, ни на дизельное топливо! Ни внутри России, ни на экспортных рынках — везде избыток этого товара. Думаю, что правительство РФ никому, не только нефтяным компаниям, помогать не собирается. Мы видим, что, во-первых, растут налоги, в частности есть предложения по росту налога на добавленную доходность, что для нефтяных компаний, я думаю, будет не слишком выгодно, или даже совсем не выгодно. И уж тем более не стоит ждать снижения ставки по налогу на добычу полезных ископаемых.

• 

  Александр Разуваев директор аналитического департамента «Альпари»

  Весной мы имели на нефтяном рынке ценовую войну. Связано это было с тем, что демпинговали тогда все. И наши, и саудиты, и американские сланцевики. Это очень болезненная история. И в итоге у всех нефтяных компаний в мире либо очень сильно упала прибыль, либо некоторые даже показали убытки. Пандемия привела к снижению спроса на нефть и нефтепродукты. Сейчас спрос тоже достаточно слабый, и он будет восстанавливаться достаточно долго. История длинная, потому что сейчас-то цены стабилизировались, но есть же соглашения по ОПЕК+ — добычи-то тоже меньше, чем раньше. Если взять цифры, которые дает сама ОПЕК, то в этом году мировой экономике потребуется на 9 млн баррелей в сутки нефти меньше, чем в 2019 году. А в 2021 году спрос останется на 2 млн баррелей ниже докризисных показателей.

  Решение ОПЕК нарастить в августе добычу понятно: восстанавливаются авиаперевозки, мировая экономика, и с ценой на нефть все-таки будет пока все нормально. Но есть риски — это, во-первых, вторая волна коронавируса. Во-вторых, если в президентских выборах США выиграет Джо Байден и с Ирана будут сняты санкции, и персидская нефть пойдет на рынок — то это сильно повлияет на нефтяные цены. Конечно, Иран мгновенно восстановить добычу не сможет, но у него очень много нефти в хранилищах и на танкерах — при желании они могут очень много дать ее на рынок.

  Для помощи нефтяным компаниям, конечно, неплохо было бы снизить НДПИ. Более того, у наших нефтяных компаний есть акционеры — неважно, правительство Татарстана это, России или частные инвесторы. Моя принципиальная позиция: надо отменить налог на дивиденды. Потому что его выплачивают с чистой прибыли после выплаты всех других налогов. Получается двойной счет. Считаю, отмена налога на дивиденды поддержала бы акционеров, которые получили бы на 13—15% больше. Что касается «Татнефти», считается, что ее финансовый результат в большей степени все же зависит от цен на нефть, чем у других российских нефтяных компаний — такая у компании структура бизнеса: если нефть растет в цене, то и прибыль «Татнефти» растет быстрее, чем у других нефтяников, если нефть падает в цене, то прибыль «Татнефти» снижается быстрее, чем у других нефтяных компаний. Хотя сейчас ситуация для этой компании достаточно благоприятная, цена на нефть комфортная, мы видим еще и ослабление рубля. Соответственно, всем экспортерам, в том числе и «Татнефти», это выгодно.

• 

  Василий Танурков заместитель директора группы корпоративных рейтингов АКРА

  Все-таки не стоит преувеличивать влияние разрыва соглашения России с ОПЕК. Те несколько миллионов баррелей в сутки, которые бы перестали добывать, никак не смогли бы спасти ситуацию при падении спроса на нефть — на 20 млн баррелей в сутки. Никакого реального эффекта от простого продления соглашения не было бы. Можно предполагать, в марте все члены ОПЕК не были готовы пойти на те сокращения, на которые они пошли позже. Но траектория была бы той же самой.

  Я уверен, что по итогам 2020 года нефтяные компании не уйдут уже в убыток, по крайней мере те, что отчитались о прибылях по итогам первого полугодия. Однозначно, что второе полугодие 2020 года будет не хуже, хотя, может быть, и не сильно лучше. Все-таки были достаточно позитивные месяцы и в первом полугодии — январь, февраль. Нужно помнить еще, что, помимо цены на нефть, есть еще лаг экспортной пошлины. И, соответственно, средняя цена на нефть за первый квартал была достаточно высокая — но в марте экспортная пошлина начислялись исходя из февральских цен! И это имело огромный негативный эффект для нефтяных компаний, как и начисление экспортных пошлин в апреле по еще мартовским ценам на нефть. Этот эффект экспортных пошлин очень существенно повлиял на финансовую отчетность российских нефтяников.

  Что касается перспектив на второе полугодие, то на рынке уже, наверное, не будет таких резких движений. Более того, есть ощущение, что цена на нефть будет постепенно подрастать, и здесь лаг экспортной пошлины будет, напротив, играть положительную роль в финансовой отчетности нефтяных компаний. Фактически, определенное восстановление спроса на нефть — по сравнению с просто кошмарным апрелем и очень тяжелым маем — уже произошло. Это и позволяет начать увеличивать нефтедобычу. Но решение ОПЕК по росту добычи в действительности произойдет не на 2 млн баррелей. Формально — так, но при этом есть несколько стран ОПЕК, которые не выполняли соглашение до этого, и они обязались в августе или в сентябре, наоборот, сократить добычу. Прогноз по спросу на нефть будет очень сильно зависеть от того, будет ли вторая волна коронавируса и насколько жесткие ограничения будут вводиться в ответ на эту волну. Потому что уже похоже на то, что вторая волна есть, и в отдельных европейских странах какие-то ограничения вводятся, но они пока что не настолько жесткие, как это было в первую волну — они не сильно ограничивают мобильность. В США явно первая волна очень быстро перетекла во вторую, но ограничения мобильности тоже в меньших масштабах. Авиаперевозки все-таки постепенно начинают восстанавливаться. Наверное, темпы восстановления будут не такими, какими хотелось бы, если бы не было второй волны — но все-таки нефтяной спрос будет восстанавливаться и дальше.