Фотомарафон «100-летие ТАССР»: на похоронах в мечети «Марджани», 1988 год
Проект «Реального времени»: от Татарии — к Татарстану, часть 271-я
Ислам в ТАССР и у соседей в БАССР в последние два десятилетия советской власти уже мог существовать относительно спокойно — его не поощряли (как и любую другую религию в СССР), но и особо не трогали. Начиная с 70-х к нему вполне осознанно тянулась и молодежь: многие видели в мусульманских обрядах часть своей национальной идентичности. Социологи заключают, что, несмотря на все тяжелые годы, ислам в Поволжье искоренить не смогли никакие атеисты. Он не исчез — просто ушел немного в тень.
Бытовали на территории Татарстана не только официально разрешенные общины и 18 мечетей на всю республику (к 1986 году), но и так называемое бродячее духовенство, которое организовывало паломничества к святым местам. Таковыми в Татарии считались могилы ишанов и, как и у православных, святые ключи, родники. Так, в начале 1970-х, по данным исторических источников, мухтасиб Казани писал: «В Татарской АССР и сейчас имеется бродячее духовенство, которое тайно организует паломничества к могилам бывших ишанов».
«Святых ключей» было несколько десятков. Паломники приезжали к родникам в селе Б. Нырты (Сабинский райсовет), в нескольких селах Мамадышского района, близ деревни Тавзарово в Балтасинском районе, в селе Шереметьевска Нижнекамского района, «святая чаша» в Мамадыше, в деревне Тяб-Челны Рыбно-СЛободского района. В Арском районе рядом с селом Старый Менгер была «святая могила». И все эти места периодически посещали мусульмане: поскольку хадж был доступен единицам, совершали короткие поездки по родной Татарии. Впрочем, паломничества пресекались, как свидетельствовали социологи. Советские власти старались организовать ислам в понятном, традиционном и по возможности управляемом ключе.
В Казани действовала единственная мечеть — «Марджани» (она же «Первая Соборная»). Остальные многочисленные мусульманские храмы города были или разрушены, или приспособлены под социалистическую хозяйственную деятельность. Например, Азимовская мечеть в советское время давала приют школе киномехаников, и тут каждую неделю показывали фильмы (смотреть которые собирались жители со всей округи).
Имам-хатыбом мечети «Марджани» с 1968 года был Габельхабир хазрат Яруллин. Татарские мусульмане вспоминают егос большой благодарностью и уважением: до 1995 года Хабир хазрат руководил главной мечетью Татарии и был лидером татарстанских мусульман. Он умел договориться с властями, но был убежденным защитником своей точки зрения.
Как-то раз имам-хатыб прошел по очень тонкому льду и чуть не был объявлен экстремистом. В 1976 он направил в Москву письмо, в котором требовал для служителей культа как для советских граждан всех прав, «которые обещал нам сам В.И. Ленин». В числе прочего он предлагал ввести для священников подоходный налог, как у всех остальных (в то время как попы и муллы отдавали в казну до 70% своих налогов), организовать для них профсоюзы, платить им пенсии и больничные. Это было воспринято как страшный демарш, и тогда Хабира хазрата предупредили, что такое больше повторяться не должно.
И еще один прославленный имам конца советского периода, которого называют последним крупным исламским богословом XX века, — Ахмадзаки хазрат Сафиуллин. Он родился в 1896 году, пережил и царские времена, и времена молодой республики, и СССР, и рождение нового Татарстана. Ахмадзаки хазрат был фантастически образованным человеком — еще до революции он окончил одно из лучших медресе в дореволюционной России, всю жизнь учился (а работал до того, как стать имамом в мечети «Марджани» в 1980 году,— дворником в зоопарке!). До 1980 года, будучи скромным прихожанином казанской мечети, он десятки лет учил остальных и богословию, и арабскому языку, и основам ислама. Его до сих пор вспоминают как одного из самых ученых исламских богословов России.
Социологические исследования религиозности советского народа проводил Институт научного атеизма при Академии общественных наук при ЦК КПСС. Такие исследования проводились путем обычных опросов. И данные по ТАССР были довольно интересными. Например, 1987 году среди татар Казани верующими себя признали целых 30%. А в сельском Арском районе, как ни странно, процент был ненамного больше — 34,3%. При этом, казанские верующие более строго, чем сельские жители, соблюдали Уразу (мусульманский пост) и чаще читали намаз. Так, обязательную для мусульман пятикратную молитву в Казани ежедневно читали 4%, а в Арском районе — один процент от всех опрошенных. Ларчик открывался просто: в Казани была мечеть, а в Арске — не было. А без прослушивания регулярных проповедей дисциплина исполнения религиозных предписаний слегка снижалась.
И еще одна интересная особенность: в 1988 году, под занавес Советского Союза, в самое сложное время, социологи отмечали омоложение состава верующих. Комсомольцы, интеллигенция и даже представители правящей партии — приходили к исламу и возвращались к своим корням.